Часть первая (1/1)
Средь шумного бала, случайно,В тревоге мирской суеты,Тебя я увидел, но тайнаТвои покрывала черты. Мне стан твой понравился тонкий И весь твой задумчивый вид; А смех твой, и грустный и звонкий, С тех пор в моем сердце звучит. И грустно я так засыпаю, И в грезах неведомых сплю… Люблю ли тебя — я не знаю, Но кажется мне, что люблю!
Алексей Толстой.
В самый разгар мая виконт Друитт решил устроить весенний бал.Жнецов на него не приглашали, они явились сами, чтобы забрать души двух незадачливых влюбленных, решивших спрятаться от посторонних глаз на сеновале и предаться своей страсти. О предстоящем пожаре никто и не подозревал…Уилл был в своем обычном темном костюме, Грелль же не мог не принарядиться, бал все-таки: алое шелковое платье с рюшами и воланами, алые туфли на высоком каблуке, затейливая прическа с вплетенными в нее искусственными розами — белыми, в контраст ярким волосам…Каждый из них должен был забрать по одной пленке воспоминаний.Придя несколько раньше, они коротали время в саду, прогуливаясь по аккуратным дорожкам, чисто выметенным и ярко освещенным фонарями.— Ну, Уилли, ну всего один вальс, пожа-алуйста! — канючил Грелль, повисая на плече Ти Спирса, но тот был непреклонен: — Мы здесь для того, чтобы выполнить задание, а не для развлечения, диспетчер Сатклифф, — вещал он, поправляя секатором очки. — Но ведь одно другому не помешает, — не отставал Грелль, у нас еще есть время до сбора пленок, ну давай потанцуем! — Сатклифф, вы на работе, а на уме у вас одни развлечения, — холодно молвил Ти Спирс, не сводя внимательного взгляда с сеновала, где развлекалась обреченная парочка.Когда из щелей в его стенах и окна повалили клубы дыма, Уильям скомандовал: «Пора!» и устремился к объекту своих наблюдений.— Уилл, иди помедленнее, — ныл Грелль, едва поспевая за быстро шагающим Спирсом на своих высоких каблуках, то и дело увязающих во влажной земле. Дорожка закончилась, они шли прямо по свежеполитому газону, Грелль обеими руками придерживал пышный подол своего платья, что еще более замедляло его передвижение. Уильям раздраженно напоминал ему, что время смерти людей все ближе, и опаздывать им нельзя, и что на задания надо ходить в форме, а не в платье и туфлях. — Ты бука, — хмыкнул Грелль. — И в департаменте в форме, и на бал в той же форме, у тебя кроме форменных костюмов поди и никакой другой одежды нет! — Неправда, у меня еще есть фрак, — поправил его Уилл. — Да? А почему я его не видел? — удивился Грелль, думавший, что знает обо всем содержимом шкафа своего любовника. — Я его только вчера получил. — Ах! И ты не надел его на бал? Уилли, как ты мог!Уильям остановился, поправил секатором очки и произнес ровным тоном: — Это — для свадебной церемонии, Сатклифф. Я женюсь в следующую субботу.Грелль замер, не в силах вымолвить ни слова. Две недели назад на Верховном Совете было решено, что жнецам, занимающим руководящие должности, нужно иметь жену. Грелль слышал об этом, но у него и мысли не было, что Уильям женится так скоро.— Уже? Быстро же ты… — пробормотал он, во все глаза глядя на Уильяма и пытаясь найти в его лице хоть тень улыбки, указывающей на то, что он пошутил.— К чему медлить? Если поступило распоряжение свыше — значит, так тому и быть, я, как начальник департамента «Несущие смерть», должен быть исполнительным.— Кто она? — ревниво спросил Грелль.— Поскольку женщин-жниц в Лондоне немного, право выбора мужа предоставили им самим. Меня выбрала Бритни, служащая библиотеки, может, знаете ее — такая милая невысокая блондинка с карими глазами, она пела на новогодней вечеринке в прошлом году.Грелль, конечно, помнил ее, эта Бритни еще тогда положила глаз на его Уилла, весь вечер и всю ночь вокруг него увивалась, наверное, еще тогда захотела быть миссис Бритни Спирс. А голос у нее ужасный!— Значит… значит, ты предпочел мне какую-то библиотекаршу? — обиженно промолвил Грелль, чуть не плача. — Для чего, Уилл? Ты ведь даже ее не любишь!— Решение поженить всех руководящих жнецов было принято на Совете большинством голосов, я воздержался, потому что… Я бы все-таки хотел продолжать отношения с тобой, Грелль… Я женюсь, я должен это сделать, и мы больше не сможем встречаться у меня, но я мог бы приходить к тебе, — Уильям остановился, нервно снял очки, повертел их в руках, снова надел и с надеждой посмотрел на любовника.Грелль лишь мрачно взглянул на него и, подхватив подол платья, решительно шагнул за дверь сеновала, из-под которой валил дым, и слышалось потрескивание пламени.Небрежно брошенный в сено окурок привел к тому, что сарайчик незамедлительно вспыхнул, пламя поглощало сухую траву, в воздухе висела удушливая дымовая завеса. Незадачливые влюбленные, надышавшись угарным газом, были почти мертвы, оставалось лишь забрать их пленки воспоминаний.Грелль достал из-за шнуровки корсета маникюрные ножнички, которые взял сегодня не из-за наказания, а по доброй воле, ибо леди тащить на бал бензопилу было уже совсем как-то неприлично, и вонзил их в грудь блондинки.Пленка заструилась из нее тонкой прозрачной лентой — детство в богатом доме, где слуги выполняли любое желание маленькой госпожи, гувернантка, обучавшая ее чтению, письму и хорошим манерам, первый бал, знакомство с сыном одного знатного герцога, тайные свидания с ним, первая ночь любви… И вот сегодня они снова с головой бросились в объятия друг друга, и страсть довела их до смерти.Жнец зевнул, просматривая сменяющиеся один другим кадры. Скучно!Пленка беззвучно втянулась в ножнички, он спрятал их на груди в переплетениях шнурков корсета.Уильям к тому времени тоже уже закончил с юным герцогом.— Пора возвращаться, — негромко констатировал он, взглянув на Сатклиффа.— Бал только начался, я хотел бы остаться и потанцевать, — робко возразил Грелль, глядя на Уилла. — Забирать следующую пленку мне только завтра ночью, свободного времени у меня много… Может, все-таки, потанцуем? В последний раз, последний танец…— Я же сказал тебе, что не хочу прекращать наши отношения, — Уильям поправил сползающие на нос очки. — И мы обязательно потанцуем, но не сегодня, мне надо написать и проверить несколько отчетов, и к свадьбе готовиться тоже нужно, до нее всего четыре дня. Обещаю, второй танец на своей свадьбе я буду танцевать с тобой.—Ну, да, конечно, тебе же к свадьбе готовиться нужно… — грустным эхом повторил за ним Грелль, устремив неподвижный остекленевший взгляд на два мертвых тела у своих ног.— Иди тогда… А я все же на бал загляну, что, зря что ли два часа прихорашивался и платье выбирал?— Ты расстроился? — Уильям виновато заглянул ему в глаза. — Эта свадьба ничего не изменит в отношениях между нами, мы по-прежнему будем видеться!— Угу, я понял. Я знал конечно, что ты должен будешь выбрать себе жену, но не думал, что все случится так быстро… Дай мне время смириться с этой мыслью, оставь меня, мне надо одному побыть…— Хорошо, как скажешь. Ну, я пошел?— Иди…— Не задерживайся, буду ждать тебя. Ты ведь придешь ко мне сегодня?— Не знаю еще, — Грелль неопределенно мотнул головой. — Уходи, Уильям.Ти Спирс тяжело вздохнул и телепортировался.Грелль горестно вздохнул и присел в сено рядом с безжизненным телом шестнадцатилетней баронессы.Уилл женится! Что бы он не говорил о том, что ничего между ними не изменится, Грелль знал, что конец пришел их отношениям, что теперь уже ничего не будет так, как прежде.Жнецы не умирают от огня, но, если предварительно поранить себя косой смерти… Грелль достал ножнички и зачарованно уставился на их блестящие лезвия. Несколько глубоких порезов — и огонь довершит начатое. Прах к праху, пыль к пыли, если нет больше никого в этом мире, кто бы тебя любил, то для чего вообще продолжать свое существование?Блестящая сталь уже коснулась его тонкого запястья, как вдруг он услышал за спиной вежливое покашливание. От едкого дыма резало глаза, но Грелль смог разглядеть в густой пелене дыма и зареве пламени фигуру дворецкого графа Фэнтомхайва в неизменном черном фраке.— Какого дьявола ты тут делаешь, Себастьянчик? — смутился жнец, пряча ножнички в корсет.— Я видел, как двое зашли на сеновал, и как он загорелся, вот, зашел проверить, не перепадет ли мне какая неучтенная жнецами душа. Увы, вы с вашим любовником успели раньше меня, вечно вы, жнецы, выхватываете души прямо из-под носа. Где Уильям, кстати? — Дома, к свадьбе готовится, — пробурчал Грелль.
— О, вы решили пожениться? В голосе Себастьяна Грелль услышал словно бы сожаление, но решил, что это все его воображение. — Это он решил жениться — на бибиотекарше Бритни, я тут не при чем. — Женатые жнецы? Это что-то новое! — Так было решено на Верховном Совете, все начальники должны быть женатыми… Послушай, мне сейчас так плохо, может, ты уйдешь уже отсюда и дашь мне спокойно сгореть? — раздраженно потребовал Грелль. — Пленки воспоминаний уже собраны, полакомиться тебе сегодня не удастся.— У меня, вообще-то, к вам разговор есть. Может, выйдем на свежий воздух? А потом, если вы захотите, я сам лично сожгу вас на пепелище этого сарая. Обещаю быструю и почти безболезненную смерть, — Себастьян улыбнулся своей фирменной улыбкой.Демоны могли убить жнеца при помощи адского пламени, которое умели вызывать. Это действительно происходило почти молниеносно, а Грелль, при всей своей любви к крови и насилию, сам умирать долго и мучительно не хотел, потому перспектива, предлагаемая Себастьяном Михаэлисом, показалась ему весьма привлекательной. — Согласен, — кивнул он, — давай поговорим. Себастьян протянул ему руку, Грелль принял ее — и тут же оказался в объятиях демона. — Обхватите меня руками за шею и держитесь крепче, не хочу, чтобы прекрасная леди пострадала во время прыжка из окна, — посоветовал он Греллю, и, не успел тот опомниться, как демон, бережно прижимая его к себе, выпрыгнул вместе со жнецом на руках на улицу.Не разжимая объятий, он пронес его в самую глубь сада, и лишь там опустил на землю. Им не надо было лишнего внимания, разговор предстоял очень личный, а к сеновалу уже начали сбегаться привлеченные огнем и дымом люди.