Часть 2 (1/1)
- Я богат, умен и хорош собой, прошу Вашу дочь ста-ать мо-ей же-ной, - хорошо поставленным голосом, которым можно было и в опере петь, распевал, вальсируя по огромному тронному залу, Кощей. Наткнувшись на какой-то полуразвалившийся скелет, остановился, кривясь. - Эй, дворецкий, как там тебя! – Крикнул, рассеянно пиная череп. Судя по черепу, обладатель был гуманоидом с огромными, на пол-лица, глазищами. Легкое колебание воздуха, и под рукой парня оказался низенький домовик. То и дело шмыгая носом, по форме напоминающим репку, хрипло пробурчал. - Прошка я. Чавойт изволите, хозяин?Парень еще разок пнул черепушку, посильнее, ударом его могли бы гордиться даже самые хорошие любители новомодной игры в ногомяч, брезгливо произнес, тыча пальцем в скелет. - Это – убрать. Все скелеты убрать. Выкинуть, - предупреждая возможный вопрос домовика, добавил Бессмертный. – И вообще, что за дела? Почему мой замок напоминает какой-то склеп? Кстати, картинную галерею – сжечь! - Хозяин… - В глазах Прошки застыл ужас, - дык как енто можна-то, стока добра - и уничтожить? – Судя по всему, домовик был готов отстаивать хозяйское добро до последнего, вне зависимости от желания самого Кощея. Тот махнул рукой. - Ну, тогда убери это с глаз моих подальше. Особенно картины. Я не хочу, чтобы мою дражайшую невесту хватила кондрашка, когда она узрит этот кошмар, я сам их боюсь…Надо сказать, что полотна, сжечь которые изначально требовал черноволосый, запечатлели самого его. В разнообразнейших ситуациях, у кого из художников на что хватило фантазии… Вот только изображен там был он еще до омоложения, со всем из того вытекающим. Так что любоваться на тощий скелет в струпьях и старческих пятнах, лысый, с железной короной на челе (корону эту он, к слову, запрятал куда подальше, уж больно осточертела за прошедшие века) у него не было ни малейшего желания. - И еще найди мне художников! Пусть нарисуют новые портреты! Да нормальных, а не этих заморских авандгардистов, тьфу ты, язык сломать можно. Все, выполняй!Домовику явно было любопытно, что там за невеста объявилась у обновленного Кощея, вряд ли Баба Яга, та-то по-прежнему старуха-старухой, как донесли шпионы, но он не рискнул, заметив в зеленых глазах медленно разгорающиеся огоньки. Ооо, что это значит, за века службы хорошо узнала вся челядь. Поклонившись, он подхватил в охапку остатки скелета и исчез. - Так, превосходно. – Окидывая внимательным взглядом зал, пробормотал себе под нос парень, - вон там надо будет поставить еще один трон. Только обязательно пониже, потому что царь – я! Эх, жаль, конечно, что придется выкрадывать ее, но… Злодей я или так, погулять вышел? Да и не согласится князь-дурень по-доброму отдать мне дочку свою. Уууу, хрыч чернорожий, ничего, не захотел по-хорошему, будем по-плохому.Плюхнувшись на трон, который, к слову, был высечен из гранита черного, аки ночь, и инкрустирован самоцветами разными, у купцов-дураков отобранных, он отдернул парчовую расшитую шторку, за которой обнаружилось зеркало, правда, какое-то странное, ничего не отражающее, затянутое словно бы изнутри молочной пеленой. - Эй, зеркало. – Окликнул Кощей то, - просыпайся. - Снова ты? – Раздался словно бы из неоткуда усталый голос. – И не сплю я, я вообще никогда не сплю. Ну, чего тебе надо, дедуль? Снова то же? - Какой я тебе дедуля? – Возмутился брюнет, аж подскакивая на троне, - глаза-то раскрой!На фоне пелены появилось лицо, словно бы отлитое из ртути, такое же подвижное и блестящее. Глаза с интересом уставились на подбоченившегося Бессмертного. - Хм… - После длительной паузы, наконец, заговорило зеркало. – Надо же… Вышло-таки? И правда не дедуля. Что, снова Василису тебе показывать? – Мелко захихикало то. Кощей, буркнув «Разобью!», кивнул. Хотя и сам не верил в то, что исполнит угрозу – уж больно полезен был сей магический артефакт, добытый у одного колдуна. Устроившись поудобнее и поправив подушечку, лежащую на сидении – не дурак же он, на жестком и холодном камне сидеть просто так, в конце концов, это раньше он мог ничего не бояться, а сейчас… Нет-нет-нет, помолодевший Кощей решил не рисковать святыми для любого мужчины вещами.А в это время в Киеве…Порешил князюшко дочку любимую замуж выдать, оттого и поднял он вопрос сей на совете боярском, мол, за кого кровиночку княжеску отдавать, да какое за ней приданое давать, да и не пора ль к пиру свадебному начинать готовиться, подготовка-то дело небыстрое, пока дичь набьют, пока рыбу наловят, пока хоромы парадные украсят, пока наготовят блюд праздничных… Оттого-то и стоял ноне в совещательной палате шум-гам-дым коромыслом, ибо каждый боярин свое мнение имел по сему поводу. Надоело Темну Солнышку слышать сии речи бессмысленные, беспутные, стукнул он кулаком по затылку одному разухарившемуся боярину, другому… Глядит – а все остальные уже и замолчали, аки воды в рот понабирали, сидят, степенно кафтаны оправляют, да глядят на него преданно, ну точно щенята на псарне. - А ну ша. – Промолвил он, поглаживая живот, в котором переваривался легкий завтрак. Ничего тяжелого – две тарелки каши пшенойна молоке с ягодой свежей; три блюда блинов, со сметаной, икрой да маслицем сливочным топленым; пирогов штук семь с начинками разнообразными; щука фаршированная да горшочек свежих щей – скромно и со вкусом. – Значицца, так. Дочу мою – за Царевича замуж, я с евойным батей спил… Списался, сваты скоро будут. Кстати, Филька, - повернул голову к сидящему по правую руку советнику, - думаю, надобно б Василисушку о свадебку предупредить, да? – А сам стал диковинные рожи корчить, точно муравьи, охальники, по лику княжескому ползать удумали. - Надобно, княже, - согласно кивнул советник. – Да только эвон какая незадача-то, норов у княжны буйный, опасливо нам как-то… - Нестройный гул голосов бояр подтвердил его слова. Темно Солнышко вздохнул, сплюнул через левое плечо. - Как всегда, все сам. Иэх. Все, мужики, совет окончен. – И первый вышел из палат совещательных, в терем девичий направляясь. - Василисушка, доченька, - замолотил в дверь князь пудовыми кулаками, - открывай, рыбонька моя ненаглядная, батюшка видеть тебя желает…Окошко светлицы княжны распахнулось, оттуда высунулась отчаянно зевающая и сонно потирающая глаза белокурая растрепанная голова Лизаветты или, как все ее кликали, Лизки, подружки княжны и ее молочной сестры. - Ой… И правда, князь… - разглядев, кто ломится в терем, пискнула она, тотчас исчезая внутри. А следом…
Битых полчаса стоял Николай под дверьми, прислушиваясь к шуму, доносящемуся изнутри. Пару раз он предлагал выломать дверь и помочь, но тотчас раздавался девичий щебет «ой, не надо, не надо, мы уже все.»… Ну, если женщина сказала, что она уже все – значит… Это ничего не значит, на самом деле.Наконец, дверь распахнулась. Прислонившийся к ней и несколько задремавший князь чуть не упал, запнувшись о котейку, дочкиного любимца – только поэтому котик избежал могучего пинка княжьей ногой. - Здравствуй, князь-батюшка, - тонко пропели, кланяясь до земли две девушки, белокурая и… Рыжая?! Короткостриженая?! - ШО?! – Заревел Николай, хватая рыжеволосую за руку и таща на свет. – Васька?! Паршивка, ты чего натворила, дура стоеросовая?! Да кто тебя таперича замуж-то возьмет, коротковолосую? Да еще и рыжую! Ведьма же, чистая ведьма!Хоть и пыталась княжна юная объяснить отцу, что не модно ноне волосы длинные носить, а модно как раз так вот, до плеч, да и рыжей она стала благодаря хне, что привез купец индийский (при этом Темно Солнышко явственно заскрипел зубами, явно жалея, что не может сей же час казнить подлеца), а не навсегда, но князь был непреклонен. - Под замком сидеть будешь! До свадьбы самой! – Ударил кулаком по столику, что немцы привезли, да вышел, хлопнув дверью. С косяка вниз упала подкова, что на счастье прибита была. - Не хочу замуж, - крутясь вокруг зеркала венецианского, пробурчала Василиса. Лизка понимающе вздохнула – она тоже не хотела замуж, правда, супротив батюшки, княжеского воеводы Тихона, пойти не решалась – тот, будучи нрава сурового, не стал бы мешкаться, схватил б дурную девку за косу, да всыпал розог по тому месту, на котором сидеть положено, да так, что пришлось бы ей после того с седмицу на пузе спать. - А что делать? – Вздохнула Лизаветта. – Князь-батюшка дюже в гневе страшон… - Что-нибудь придумаю… - Пробурчала рыжая и, подпрыгнув, резко выкинула ногу с воплем «Киии-яаааа!»Столик немецкий, тихо хрустнув, развалился.