В рассветный час... (1/1)

…Пустыня дышала холодом. В узком ущелье, ведущем к маленькому оазису, давшему приют вольному народу, гулял ветерок и Бакир, бывший лучник армии эмира Мундхалира, непроизвольно ёжился, когда дыхание пустыни в очередной раз пролетало между скал.Бакир оставил службу после битвы у замка Джамайед, где его полусотню лучников стоптали ханские всадники. Самого Бакира, видимо, посчитали мёртвым?— но он выжил, выполз из-под груды тел и пустился в бега, зарабатывать себе на жизнь луком и ножом с вольными детьми пустыни.Они уже два месяца щипали караваны и селения у Ахмеррада, перепродавая добычу хитрюге-торговцу из Барийе. Не всякую добычу, конечно?— хоть вино и запретно правоверному сарраниду, других запретов вольный народ не соблюдал?— и бывшие крестьяне с бывшими солдатами спали теперь на шёлке, а отказа у женщин в селениях не знали совсем. Бакир улыбнулся, вспомнив ту крутобёдрую, пышнотелую девицу, которую он взял себе из Миджайет?— пусть она и кричала, что не хочет быть женщиной разбойника, но кто же спросит у той, чьё назначение?— ублажать мужчину? Надо будет после того, как Дамир-стражник сменит Бакира на посту, перед сном огулять эту молодую кобылку…Приятные мысли резко вылетели из головы пустынного разбойника, когда рядом с этой самой головой воткнулся в трещину между камнями арбалетный болт. Бакир открыл рот… и не успел закричать.Бронебойная стрела вошла в горло мужчины, убивая неродившийся крик. Корчась в предсмертных судорогах, Бакир услышал крик как раз спешившего на смену Дамира:—?Шайтан-ханум! Шайтан-ханум при…Договорил ли дезертировавший из дуркубской стражи копейщик, Бакир уже не узнал.Предрассветная тьма взорвалась свистом стрел и лязгом мечей. Выставившие пост разбойники относились к возможной атаке на их убежище несерьёзно?— и теперь гибли, выбегая полуодетыми из скальных гротов и землянок, не успевая даже поднять оружие. Трое спавших в самой дальней землянке успели-таки собраться и даже начать стрелять из длинных военных луков?— но охотничьи стрелы, идеальные для убийства животных или незащищённых людей, бессильно ударялись в щиты и пластинчатые доспехи нападавших. И самым страшным было то, что на острие удара шла женщина в ламеллярном доспехе, в тяжёлом бацинете с наносником и кольчужных сапогах. Женщина, чей меч был тёмным от разбойничьей крови, а на разделённом надвое красно-белом щите красовались вздыбленные навстречу рыцарские кони.Каждый удар длинного тяжёлого меча в руках женщины забирал жизнь. Жизнь пустынного грабителя, дезертира или беглого крестьянина?— всё равно. Окровавленное лезвие отрубало руки, вспарывало шеи, оставляло широкий развал раны в животах…И те из бандитов, кто успевал понять, чьи люди явились оборвать их вольную жизнь, в ужасе вспоминали, что эта женщина?— не такая, как обычные женщины Кальрадии?— пришла из-за моря. Что её наёмный отряд, сколоченный за несколько месяцев, бил большие отряды аристократов Свадии и Ханства. Что разбойников она если и берёт в плен?— то только затем, чтобы продать на городские мельницы или каменоломни. А обычно?— вовсе не берёт. И не добивает тех вольных налётчиков, кто уже не жилец?— но умирать будет медленно и мучительно. Шайтан-ханум, Ведьма Пустыни пришла по души тех, кто пытался кормиться с воровского ножа?— и понимание того, что смерть и жизнь отныне равно страшны, сломило последних защитников бандитского логова. Они пытались забраться по скалам, чтобы убежать куда угодно, в пустыню, навстречу мукам голода и жажды?— но стрелы находили их, сбивая на дно ущелья…—?Вот, Имира, а ты сокрушалась, что я такая вся жестокая,?— хриплый, огрубевший от перекрикивания шума битвы голос светловолосой молодой женщины в ламеллярном доспехе был пропитан ехидством и горечью. —?Вот, смотри. Эти твари заслужили всё, что я делаю с ними. Вот за это.Лита, Пустынная Ведьма, махнула рукой в сторону группы освобождённых пленниц?— бледных, пошатывающихся, стоящих так, будто не могут свести ноги.—?Да, капитан,?— другая блондинка?— в кольчуге и с традиционной родокской причёской?— кивнула. —?Я постараюсь их как-то подлечить… у нас же нет раненых?—?Нет,?— усмехнулась Лита. —?Ещё бы эта бандота кого из нас поранила. Зря я, что ли, все деньги отряда на снаряжение спускаю?