Я просто хочу жить (1/1)

22 декабря. День зимнего солнцестояния…Наступившее хмурое утро не предвещало ничего хорошего. По грязному асфальту стекали остатки ночного ливня, смешиваясь с грязным снегом и образуя отвратительное месиво на дорогах. Холодные безлюдные улицы Чистилища как будто замерли в ожидании неотвратимой беды.Одинокая сгорбленная фигура, лишь отдалённо напоминавшая жизнерадостного отважного шерифа, склонилась над столом. Красные от невыплаканных слез глаза, дрожащие руки, до боли вцепившиеся в кружку уже давно остывшего кофе – от страха потерять любимую навсегда Николь просто впала в ступор. Но все по-разному переживают трудные моменты жизни. И пока Николь корила себя за неосмотрительность и пыталась понять, как действовать дальше, Вайнона, с маниакальной одержимостью, терроризировала город в поисках Вейверли. Не слушая разумные доводы Николь – сесть, успокоиться и подумать, Эрп, как всегда, делала все по-своему, отказываясь принять любую помощь и уверенная, что справится со всем сама. Неслышные шаги и едва различимый скрип двери не заставили Николь оторвать безжизненный взгляд от кружки кофе. Она и так прекрасно знала, кто потревожил ее этим утром. — Пришла поиздеваться? – Николь все-таки взглянула на утреннего посетителя. Карнштейн непринуждённо стояла в дверях, прислонившись плечом к косяку. И не было больше той привычной ухмылки, только кожа стала еще бледнее, а тяжелый темный взгляд не выражал вообще никаких эмоций. — Ты обещала защитить ее! – шериф ударила кружкой по столу, разливая черный кофе по поверхности. – Ты обещала и не сдержала слово! – подавляемая паника явно настигала Николь. — На кону жизни реальных людей, тебя это хоть как-то волнует?— Успокойся, шериф, волнение еще никому не помогало, — за ленивый пренебрежительный тон шатенку хотелось придушить. – Я обещала спасти Вейверли, и она еще жива. Так что наш договор пока в силе, и ты обязана мне помочь. Николь вопросительно смотрела на Карнштейн, недоумевая от такой наглости. — Мне нужна лишь самая малость - карта Чистилища, которую составил Эрп, — продолжала шатенка. — Боюсь, в местной библиотеке мне такой не найти, — слегка улыбнулась Кармилла. — И почему я должна тебе помогать?— Потому что тебе есть, что терять, шериф, — Карнштейн подошла к столу. – Ты сама говорила, что готова на все ради ее жизни, так докажи это. Сейчас те, на кого ты надеешься, могут погубить, а те, кем пренебрегаешь, — спасти.Николь могла бы долго препираться с Карнштейн, но не было в этом никакого смыла. Она была совсем чокнутой, с такими спорить бесполезно. И этот короткий день неумолимо приближался к полуночи, заставляя Николь помогать хоть самому дьяволу, чтобы спасти свою любимую. Ничего не ответив, шериф молча достала из стола карту и с силой швырнула ее Карнштейн. Кармилла была настолько слаба, что не среагировала вовремя на это движение. Тяжелая карта попала прямо в плечо обессиленной шатенки, заставив ее скалиться и шипеть от боли. Что не укрылось от внимательных глаз Эрп, которая вот уже несколько минут стояла в дверях и наблюдала за происходящим. — Отойди от нее, Карнштейн, — уверенный голос Вайноны заставил девушек обернуться. Эрп стояла в дверях, нацелив миротворца на придерживающую плечо шатенку. — Кажется, я нашла нашу злобную кошечку. Да, Карнштейн, ловко ты все обставила. Я даже поверила. Записки, книга, искреннее желание помочь. Одного не пойму, зачем тебе именно Вейверли и Холлис? Они что, вкуснее остальных? — Эрп, поспешные выводы — твоя слабость, — жуткая пустота ее черных глаз, аккуратно обведенных тушью, не могла не пугать. Кармилла опасным хищником приближалась все ближе к Вайноне. — Обвинять меня в том, что я не совершала, значит дать мне идею.— Еще один шаг и я отстрелю тебе второе плечо, — Вайнона прямо встретила взгляд Кармиллы и, казалось, что сама бездна вглядывается в нее. — Я делаю выводы, основываясь на очевидном. На мгновение все замерло. Николь в замешательстве следила за происходящим. Звенящая тишина комнаты нарушилась лишь гулким биением двух сердец. Вампир слышала каждый удар. Чувства обострились, головокружительный голод путал сознание. Она сама загнала себя в этот угол, сдерживая свою сущность, инстинкты. Но так было нужно. Не быть человеком, но быть человечной – она обещала это своей Лоре, и она сдержит слово, даже если придётся умереть. Отступая назад, Кармилла думала лишь о том, как сдержаться и не разодрать этим двоим глотки прямо сейчас. Вайнона самодовольно наступала, полагая, что загнала зверя. — Сними куртку, Карнштейн. Докажи мне, что я не права, — Вайнона решительно взвела миротворец. Внутри вампира все сжалось в тугую пружину, готовясь к атаке. — Людишки вроде тебя, всегда считают, что они правы, но это никогда не мешало мне охотиться на них, — обнажив в хищном оскале острые клыки Кармилла в одну секунду бросилась на Эрп, не давая той и шанса на выстрел. Шатенка прекрасно знала, что ее сил хватит только на один рывок. Измучивший голод, сильное ранение и бессонные ночи оставили ее без сил, она была слабее уличного котенка. Несмотря на неожиданно резкое нападение, Вайнона быстро пришла в себя и вместе с Николь они скрутили Карнштейн: связали несколькими веревками, для надёжности, сковав руки и ноги наручниками. — Что это сейчас было?! – Николь не верила своим глазам и переводила взгляд с довольной Вайноны на связанную, но явно не напуганную данной ситуацией Карнштейн.— То, что и требовалась доказать, шериф. Зло всегда находилось рядом с нами и водило нас за нос. Карнштейн – вампир. И все ради чего она живет – это кровь и человеческие жертвы. И нет никаких больше тайн. Все это умело подстроенный спектакль. Смотри, у нее даже крови нет! – одним резким движением Эрп сорвала разорванную куртку с шатенки, и Николь увидела израненное покалеченное плечо без капли крови. Кармилла была белее стены, к которой прислонилась. Она не могла восстановиться и излечить себя. Сил не осталось ни на что. Ей нужна была кровь, но она обещала…Хот в каком-то странном оцепенении смотрела на Карнштейн, и в ее голове никак не укладывалось происходящее. Все чувства подсказывали шерифу, что они совершают большую ошибку, но уверенность Вайноны все-таки зарождала сомнения. Ведь Карнштейн вампир и чудовище. Чудовище ли? Из задумчивости Николь вырвал возглас Вайноны.— Смотри-ка, что прячет наш вампир, — Эрп помахала страницами из книги, выпавшими из потайного кармана кожаной куртки. — И ты до сих пор думаешь, что она святая невинность? — ухмыльнулась Вайнона. – Иди, Хот, отдай страницы Джереми, а мы с Карнштейн поболтаем по душам, — недобро ухмыльнулась Эрп. Николь не хотела ни видеть, ни слышать то, что будет происходить дальше, и быстро покинула комнату. В конце концов, главное было узнать, где Вейверли и спасти ее. Кармилла, по-царски развалившись, насколько позволяли веревки, сидела в углу. Бескровно тусклая и истощенная. Только лихорадочно блестящие глаза говорили о том, что она ещё жива. — Ты проиграла, Вайнона. Уже ничего не изменить. Вам не перевести эти страницы. Ты потеряешь сестру и себя, — этот насмешливый пренебрежительный тон выводил Эрп из себя. Она еле сдерживала свою ярость. Кармилла видела это, пользовалась этим. Ей было смешно. Смешно от бесконечно банальной глупости человеческого поведения. — Ты чудовище, Карнштейн! – Вайнона накинула на шею девушки толстую веревку и резко затянула. – И пусть мне не убить тебя, я могу мучить до тех пор, пока не узнаю, где ты спрятала Вейверли. — От столетия к столетию, вы, люди, не меняетесь ни капли, — давление верёвки на шею усилилось, и голос срывался на рычание и хрипы. – И ты делаешь нужные выводы вместо того, чтобы сделать правильные, Эрп. Ты так сильно хочешь найти зло, с которым можешь бороться, что в союзнике видишь врага. — Ты мне не союзник, Карнштейн. Ты – отвратительный кровожадный монстр. И тебе нет места в этом мире. — Хорошо, что ты понимаешь всю опасность, – фирменная ухмылка даже в таком состоянии не покидала лица Кармиллы. – Но те монстры, что живут внутри тебя намного опаснее. С ними ты не можешь бороться и не можешь посадить их на цепь. Тебе не справить с этим одной. А единственный человек, который любит тебя настолько, чтобы держать за руку и не дать упасть умрет сегодня ночью. — Замолчи! – последние слова Кармиллы заглушил визг Вайноны. Отчаяние и гнев бессилия полностью овладели ей. В ярости она ударила Карнштейн рукояткой револьвера несколько раз, вызывая лишь новые приступы ироничного смеха. — Я чувствую твой страх, Эрп, вижу его в твоих глазах. Насладись этим моментом и запомни его, — Кармилла продолжала, не обращая никакого внимания на обезумевшую Вайнону, дрожащими пальцами заряжающую миротворец. – Скоро у тебя ничего не останется. И не будет ни страха, ни злости, вообще ничего – лишь пустота, — Кармилла смотрела в дуло направленного на нее револьвера. Легким хлопком звук выстрела ворвался в сознание. Приготовившись к новой порции боли, измождённая девушка прикрыла глаза. И не почувствовала ничего. — Хватит! – Николь ворвалась в комнату, оттолкнув Вайнону в сторону и выбила из рук миротворец. – Ты совсем умом тронулась?! Не превращайся в тех чудовищ, с которыми борешься!Вайнона пыталась справиться со своим гневом, но проиграла. Сейчас ей было гадко от самой себя. Нежелание принять правду стало ее безумием. Но это было единственным способом выжить и бороться дальше. — Оставь ее в покое, — Николь ужаснулась измученному виду Карнштейн, которая скорее была мертва, чем жива. – Мы нашли, то, что искали. Джереми перевёл страницы. Обряд должен был пройти в старом склепе Эрпов, – шериф видела, как в глазах Вайноны загорается безумный огонек надежды. Надежды, которая сводит с ума и способна погубить. — Нам нужно спешить, времени осталось совсем мало. — Когда все закончится, я непременно разберусь с тобой, — Эрп спрятала страницы книги под курткой и перезарядила револьвер. — Никто не должен жить вечно, если другие платят за это жизнью. Вайнона вылетела из офиса шерифа, прихватив ключи от пикапа. Минуту Николь помедлила, заглянув в безжизненные глаза Карнштейн, ища в них ответы. — Я не верю в чудовищ… — уходя, обронила Николь, будто это что-то значило сейчас. — Если ты во что-то не веришь, то это не значит, что этого не существует... — каждое движение давалась Кармилле с трудом. — Я – чудовище. А вы все умрете сегодня. Прости меня, Лора, — последние слова еле слышным шелестом сорвались с губ. Больше не осталось сил. Скованная цепями, Кармилла беспомощно повалилась на пол. ***В надвигающихся сумерках Вайнона практически бежала, пробираясь сквозь густые заросли заброшенного городского кладбища. За ней, перепрыгивая через разрушенные надгробия, едва поспевала Николь. — Ты уверена, что во всем замешана Карнштейн? Зачем ей это? – Николь всю дорогу приставала к Эрп с эти вопросом, чем уже изрядно успела разозлить ее. — Думаешь, злу нужны причины? – Вайнона, ломая ветки кустов и деревьев, упрямо шагала вперёд.— А Лора? Зачем ей так надо было найти ее? Где логика?! — Логика есть всегда! Если ты ее не видишь, значит, просто не понимаешь сути происходящего! Все же очевидно! Карнштейн - вампир. Вампирам нужна кровь. Холлис вполне достойный обед.— Ох, не думаю, что она хочет съесть ее. Ну, по крайней мере, в том смысле, который ты имеешь ввиду, — бормотала себе под нос Николь, но шла вперёд, не отставая. — Поддельное удостоверение, краденая кредитка, выдуманная история — и весь этот спектакль, чтобы съесть пару человек? Должно же быть у Карнштейн хоть что-то настоящее!— Определенно можно сказать, что грудь у нее точно настоящая, — хохотнула Вайнона и еще раз сверилась с картой. Они были на верном пути. На Чистилище тихо спускалась ночь. Полная луна освещала кладбище. Было бы довольно жутко, если бы девушки обращали внимание на окружающий пейзаж. Этому печальному месту определенно была к лицу промозглая грязная зима Чистилища, придавая серым гранитам надгробий и черным покосившимся крестам еще более зловещий вид. Когда Николь уже почти выбилась из сил, Вайнона резко остановилась. Так, что шериф врезалась ей в спину. Девушки стояли перед каменным старым склепом, густо заросшим уродливыми корневищами плюща. Ржавая железная дверь, которая, казалась, должна быть заперта наглухо, легко открылась без всяких видимых причин. — Тебе не кажется странным, что склеп открыт? – Николь с подозрением вглядывалась в черную пустоту за дверью.— Для меня кладбище всегда открыто, — хмыкнула Вайнона, ее не смущали такие глупости.Смело шагнув вперёд, девушки оказались в кромешной тьме маленького семейного склепа. Внутри было холодно и пусто. Никто не знал, где покоятся тела всех Эрпов, а склеп существовал просто так, как дань уважения традициям. Привыкнув к темноте, девушки начали осматривать помещение. Грязный пол, залитый оттаявшим снегом, каменные стены с налетом грибка и мха, потолок, державшийся явно только на честном слове – вот и все, чем мог похвастаться старый склеп. — Вейвс? Лора? – позвала Николь и эхо ее слов, отразившись от каменных стен, многократно повторило их имена в ночи. — Думаешь, Карнштейн прячет их за стенкой? – скептически отреагировала Вайнона. — Но попытаться-то стоило, — пожала плечами Николь и вдруг неожиданно замерла. Рассеянно осматриваясь по сторонам, она заметила, как в дальнем, самом сыром и грязном углу, лунным светом, который пробивался сквозь щели камней, выведены какие-то узоры и символы. Эрп тоже их заметила, сердце провалилось куда-то в район желудка. Она и раньше это видела, на страницах книги. Осторожно подкравшись по каменным плитам к странному месту, Вайнона и Николь не стразу поняли, что летят. Ветхий пол не выдержал двоих и провалился. Больно приземлившись на свою костлявую спутницу, Николь неуклюже пыталась подняться под аккомпанемент отборной брани Вайноны. И стоило только Хот подумать, что хуже уже быть не может, как сверху послышался скрежет закрываемой двери. Склеп кто-то запер, отрезав им путь обратно. — Хот, ты падаешь, как мешок с картошкой, – возмущалась Вайнона. — И убери свою ногу от моего лица. — Как могу, так и падаю! Хватит возмущаться, – шериф отряхнула форму. – Лучше скажи, в какой заднице мы на этот раз оказались? – Судя по ощущениям, они находились в какой-то пещере. Вайнона достала из кармана зажигалку, пытаясь хоть что-то рассмотреть в ее тусклом пламени. Девушки стояли в узком коридоре, который, извиваясь, уходил куда-то вперед. На полу лежали почерневшие от времени гнилые доски, которые в прошлом могли быть даже паркетом. На почти обвалившихся глиняных стенах кое-где висели остатки мраморной плитки. В оглушительной тишине можно было слышать, как тихо колышется пламя зажигалки и громко сопит Николь. — Такое хорошее спокойное место, что даже матом ругаться не хочется, — цокнула Эрп. – Ну что, пойдем вперед?— Надеюсь, у тебя есть хороший план. — Николь покосилась на Вайнону.— Спасем Вейверли и Лору, если кто-то будет мешать, перестреляем их всех. – Эрп вытащила миротворец и зашагала вперед. – По-моему, отличный план. — А главное – оригинальный, — хмыкнула шериф. — И куда мы идём? — Николь тоже достала табельное оружие и, держась рядом, опасливо вглядывалась в темноту впереди. — Понятия не имею, — отмахнулась Вайнона, аккуратно ступая вперёд, — попытаемся запугать противника нашей устрашающей целенаправленностью. Девушки нервничали, хотя и старались этого не показывать. Николь просто решила придерживаться главного правила, выученного ещё в академии: нервные клетки не восстанавливаются, а патроны можно купить еще. Осторожно пробираясь по длинному мрачному коридору, они пытались прислушаться и уловить хоть какие-нибудь посторонние звуки, но кроме размеренного грохота дождевых капель о пол и скрипа гнилых досок под ногами ничего слышно не было. Холод и сырость пробирали до костей. Еще пару шагов и стены неожиданно исчезли, оставив девушек посреди бескрайней темноты в гаснущем пламени зажигалки. Несколько мгновений повсюду висела напряженная тишина, после чего совсем близко раздались приглушенные стоны, и раздался издевательски знакомый смех.Не успела Вайнона дернуться в сторону исходящих звуков, как неожиданно ярко вспыхнул свет, больно ударив по глазам и осветив пространство довольно просторного помещения или скорее погребального зала. Когда-то великолепно украшенные гробы из красного дерева, сейчас выглядели уродливо и безобразно. Все прогнило насквозь, краска облупилась, медь табличек почернела. Удушливый запах чего-то разлагающегося не давал вздохнуть полной грудью.— Вейверли, — едва привыкнув к яркому свету, Николь задохнулась от ужаса и рванула в строну, но была остановлена железной хваткой Вайноны. — Пирожочек… — тихий беспомощный шепот. У дальней стены, прикованные ржавыми железным кандалами за ноги, прижавшись друг к другу, сидели грязные, продрогшие и измученные бесконечными издевательствами Лора и Вейверли. Там же валялся нелепый тазик со странными символами и кривой нож, которые Николь видела в кабинете Такера, но тогда не придала значения этим вещам. Шериф яростно рвалась к своей любимой, но Вайнона не отпускала ее, предчувствуя, что не все так просто. Позади снова раздался глубокий бархатный смех, от которого мурашки бежали по коже, и, кажется, в помещение стало на пару градусов холоднее. — Ну что, сестренка, добро пожаловать на семейную вечеринку, — стройная красивая брюнетка с длинными волосами, опасно улыбаясь, царственной походкой прошла мимо и уселась на крышку гроба. – Мы с бабулей и дедулей уже давно тебя дожидаемся, — Уилла похлопала по крышке гроба. – Вся проклятая родня в одном месте. Забавно, что наша семейка смогла собраться вместе только на кладбище. — Не знаю, что меня больше удивляет, то, что здесь есть электричество, — Вайнона отбросила потухшую зажигалку, — или что все это подстроила ты.— А ты ожидала увидеть кого-то другого? – ухмыльнулась Уилла. – Меня не удержит даже ад. Однако, с того света было очень весело наблюдать, как вы косячите, — издевательски улыбалась Уилла. — Так просто обвести вас вокруг пальца, что я не смогла отказать себе в развлечении поиздеваться над нашей младшенькой. — А я еще мучилась угрызениями совести, что убила тебя, — Вайнона всматривалась в глаза той, кого ещё совсем недавно считала своей сестрой и видела в них лишь тьму и бесконечную пустоту. – Ты неплохо выглядишь для трупа. Вновь обрела тело? Приятно было увидеть тебя, Уилла. В последний раз... – Вайнона вскинула заряженный миротворец. В то же мгновение Николь почувствовала, что свободна и рванула к прикованной Вейверли. — Только не в это раз, сестренка, — Уилла раздраженно цокнула и махнула рукой. Миротворец вылетел из рук и упал к ногам. – В отличие от тебя, я учусь на своих ошибках, – брюнетка щелкнула пальцами. За их спинами начала медленно сгущаться чернота. Двадцать темных бесформенных нечто отделились от стен и беззвучно набросились на Вайнону и Николь. Девушек крепко пригвоздили к сырой стене, так, что нельзя было пошевелить даже пальцем. Черные тени тесно обвивали тела, не давая лишний раз вздохнуть. — Вейверли, малышка, — еле слышно прошептала Николь, но любые попытки пошевелиться причиняли невыносимую боль. — Отпусти их, — осипший голос Вейверли эхом пронёсся по помещению. Маленькая девушка в отчаяние сорвалась с места и больно упала на каменный пол, крепко удерживаемая толстой цепью. — А тебе слово никто не давал, — из темноты появился Гарднер, оскалив жёлтые зубы в кривой ухмылке и сильно дернув цепь, которая до кровавых следов врезалась в нежную кожу девушки. — Давай к делу. Я тебя убила, ты хочешь мести. Вставай в очередь, – прорычала Вайнона, пыталась вырваться. — Но это только наши с тобой счеты, не вмешивай в семейную драму других людей. — Вот именно, ты все-таки вспомнила, мы – одна кровь, и ты моя сестра. – Уилла легко спрыгнула с гроба и хищной походкой приближалась к Вайноне. – Знаешь, почему старшая сестра рождается первой? Чтобы защищать свою младшенькую сестрёнку, — брюнетка дотронулась бледными пальцами до лица Вайноны, отчего та в отвращении дернулась. – Я никогда бы не убила тебя. Я хочу, чтобы ты жила. Вечно. И мучилась, — зловеще прошептала Уилла, склонившись к самому уху. — Но у нас совсем мало времени на разговоры, — настроение Уиллы резко поменялась и она с улыбкой отстранилась. – Ты молодец, что принесла недостающие страницы с собой. Эта пронырливая Холлис чуть все не испортила, но она жестоко поплатиться за свое любопытство. Я подарила ее Такеру. А он сделает с ней такое, что она проклянёт тот час, когда приехала в наш город, — рассмеялась Уилла и выхватила свернутые страницы из куртки Вайноны. Граднер пакостно захихикал и схватил Лору за волосы, намотав светлые пряди на руку. Девушка не издала ни звука, лишь поморщилась, крепко стиснув зубы. Николь в ужасе уставилась на обнажённые участки тела Лоры, покрытые глубокими порезами и ссадинами. Этот ублюдок издевался над Холлис не один день. Николь ничего не могла сделать и ненавидела себя за это. Но, даже зная, что вырваться невозможно, она продолжала сопротивляться. — Давайте повысим градус драмматизма, а то мне уже скучно от вашей банальности, —Уилла вложила недостающие страницы в книгу. – Тем боле, что время пришло. И я хочу свою жизнь обратно! Немедленно! – внезапно голос брюнетки сорвался на злобный крик. — И для этого остался лишь последний шаг, последняя жертва, душа отданная тьме добровольно, — голос снова стал мягким и спокойным, но холод и ненависть, сочившиеся из каждого слова, заставляли паниковать даже бесстрашную Вайнону. Такер грязно выругался и подкинул кривой нож поближе к Вейверли, не спуская с нее безумных горящих глаз. Девушка без колебаний откинула острый предмет в сторону.— Что ж, похоже, в твоём гениальном плане все такие есть изъяны. Вейверли никогда не сделает этого, и ты останешься гнить в этой могиле! — хрипела Вайнона и тщетно пыталась дотянуться до миротворца. — Может, поспорим? — обернулась Уилла, впиваясь в сестру взглядом, полным неистовой злобы и отвращения.Уилла только щёлкнула пальцами и черные тени, удерживающие Николь, плотным кольцом обвились вокруг ее шеи, сжимая и удушая. Вайнона тяжело сглотнула, Вейверли бросилась вперед, снова натянув цепи и сдирая кожу до крови. Такер тошнотворно ржал, а Уилла просто наблюдала без всяких эмоций.— Посмотрим, чего стоит твоя любовь, мелкая, — Уилла подошла к Вейверли и подняла ее за подбородок, заставляя смотреть за мучениями Николь. – Сейчас-то мы и узнаем, насколько ты Эрп. Сможешь ли ты убить любимого человека, ради своей собственной жизни?— Прости меня, Уилла, — в отчаяние кричала Вайнона. – Убей лучше меня. Забери все, что хочешь, только отпусти их.— Я и так заберу все, моя дорогая сестрёнка, — тихий бесстрастный голос заставлял внутренности переворачиваться. — А твоя смерть мне не нужна, — пожала плечами брюнетка. — Я просто хочу жить. И чтобы закончить обряд, мне нужна эта последняя жертва. Ничего личного. Мы навеки связаны с теми, кто с нами одной крови. И пусть мы не выбираем своих родных, связь между нами может стать величайшей силой. Или глубочайшим разочарованием. Уилла раскрыла книгу и без всяких эмоций стала читать что-то на непонятном языке. Тени плотнее сжимали горло Николь, не давая сделать спасительный вздох. Хрипы и стоны становились все тише. Остановившимся взглядом, полным ужаса Николь смотрела только на Вейверли. Все внутри рвалось на части и кричало ?Нет!?. Но ни одно слово не могло сорваться с губ и шериф начала терять сознание, погружаясь в липкое небытие. Слезы тихо стекали по лицу Вейвери, оставляя грязные дорожки. Рыдания рвались из груди, но она не доставит радости Уилле видеть ее боль. Девушка на коленях доползла до ножа и нерешительно взяла его в руки. Она смотрела лишь на свою любимую, тихо шептала ее имя, а слышала только душераздирающие крики Вайноны, которая умоляла ее не делать этого и остановиться. Но разве она могла? — Давай мелкая, докажи, что любовь существует. Готова ты отдать свою жизнь и душу ради ее спасения? – Уилла смотрела на Вейверли в ожидании. — Нет!!! – Вайнона будто впала в безумие. Кричала и рвалась, угрозы превратились в мольбы и рыдания. Последний раз Вейверли подняла взгляд на свою любимую, пытаясь запомнить каждую чёрточку и сохранить этот образ в своем сердце. Легкая улыбка озарила усталое лицо, и она подарила этот свет Вайноне, в последний раз, прошептав еле слышное ?Прости?. Все было абсолютно правильно... И только соленые слезы с привкусом поражения и безысходности разрывали душу. Такер с приоткрытым ртом и наслаждением наблюдал за разворачивающейся драмой. Его глаза горели безумным огнем в ожидании крови. Лора тихо сжалась в углу. Она знала, что случится дальше. На месте Вейверли, она не сомневалась бы ни секунды. Отдать жизнь за любимого – человека - не самая худшая смерть. Вейверли гордо выпрямилась, упрямо вздернув подбородок. Не сломленная и не покоренная, без страха и сомнения смотрела в ожидающие безразличные глаза Уиллы. — Жертва — это мой выбор, потеря — выбор за меня.Мгновение и ржавый кривой нож по самую рукоятку вошел в хрупкое тело. Как странно, что не было боли, лишь по рукам струилось что-то теплое. Звуки исчезли, тишина оглушала. Освобождённая Николь без сознания повалилась на пол. Ей не придется наблюдать за смертью своей любимой. Вейверли, как в замедленной съемки, видела отчаяние Вайноны. Она что-то кричала ей, и так хотелось понять что, но звуки уже не достигали ее разума. Тьма наступала, звала за собой. Вейверли прикрыла глаза. Она так устала бороться. В гаснущем разуме яркой вспышкой пронеслась вся жизнь. Нет, не прожитая жизнь и былые счастливые моменты. Пронеслось все то, чего она так никогда не узнает и не почувствует... Николь, любимая Николь, чей горячий поцелуй она больше не ощутит на своих губах, их дом, который они никогда не купят и не обставят вместе, их дети, которых она никогда так и не увидит, потому что им не суждено даже родиться.Вейверли тихо опустилась на грязный пол. Сердце еще билось, и кровь равномерными порциями вытекала из раны, попадая в убогий тазик, переливаясь через его край и заливая все вокруг. С каждой каплей жизнь покидала девушку, и Уилла ощущала себя живой, по-настоящему живой. Сердце билось, а пульс оглушительно стучал в ушах. Какое же это наслаждение — быть живой. Уилла вздохнула полной грудью и удовлетворённо улыбнулась.— Я жива! – ее победный смех утонул в душераздирающем крике Вайноны, когда веки Вейверли в последний раз дрогнули, чтобы закрыться навсегда.