Часть 3 (1/1)

Входи в себя без стука.Станислав Ежи ЛецПризнаться, я думала, что все это - сон. Глупый, несуразный, а самое главное, страшный сон, который повторялся вновь и вновь в моей голове, пока я спала. А сон возник из-за того, что я начиталась много глупых книг, в которых написаны сказки. Пора взрослеть. Резко и сразу, знаете, как дрова порубить. Но если честно, я никогда в жизни не рубила дрова, и не знаю, как это делается, как и, в принципе, что означает взрослеть. Мои полусонные размышления прервал свет, который слепил мне глаза. Вот так и сыплются осколки сна, а ты даже не знаешь, что наступает утро пробуждения. Я попыталась отвернуться, но свет никуда не исчезал, и я натянула на себя шкуру, закрывая лицо. Но под шкурой было жарко, и поэтому мне пришлось откинуть его, ложась на спину. Я прищурилась, смотря в окно, видя яркое солнце и голубое небо без единого облачка. Я вздохнула. Боже. Я хочу домой. В свою постель, в дом, где пахнет свежей выпечкой, к папе... Папа! Я резко села на кровати, и у меня слегка закружилась голова. Боже, отец же, наверное, место себе не находит! Мне срочно нужно на материк. У отца слабое сердце, а моего исчезновения он не выдержит. Он же еле выдержал смерть мамы... Иногда, мне кажется, что он до сих пор ее оплакивает. Временами, время — ничего не значит.Повернув голову влево, я потерла шею, попутно замечая, что на столе стояла кружка с водой. Это было небольшое проявление доброты в мою сторону. Потянувшись за кружкой, я сделала небольшой глоток, и чуть не подавилась — вода была ледяной. Точнее, слово ледяной не описывало то, какой была вода. Господи. У меня от этого маленького глотка даже кости замерзли. Меня передернуло. Поставив кружку на место, я потерла глаза, осматривая комнату, в которой я находилась. Солнечный свет, который заполнил практически все уголки, помогал это делать без особого труда. Комната была большой, но мрачной даже при солнечном свете. Серые стены с неприглядным выцветшим рисунком, который не добавлял шарму. Окно было высоким и широким, но виднелась вся эта старость, в виде плесени и обшарпанности. Стекла грязные, будто бы их никогда не мыли. Вообще, создавалось ощущение, что грязь и старость — здесь обычные явления. Поглядев на потолок, я увидела лепнину, которая была в ужасном состоянии, и еще чуть-чуть, и она посыплется мне на голову. Деревянная кровать поскрипывала, но это было не неприятно. Поношенное старое кресло, такой стол и стул, обивка которого кричала о помощи. И это все, что было в комнате. Ах, еще и шторы, которые тоже молили о помощи. Богато и скудно одновременно. Кажется, хозяйке совершенно все равно на то, что ее дражайший дом рассыпается на кусочки.К слову, на стуле лежало платье. И это было не мое платье. Радовало то, что они, по крайней мере, дали мне ночную рубашку, и я не была голой, а то вчерашний наш разговор с хозяйкой дома был бы более неловким. Вздохнув, я откинула шкуру в сторону. Бедный зверь, который, возможно, думал прожить свою жизнь долго и счастливо, а не оказаться покрывалом на постели в этом сером замке. Я опустила ноги с кровати, понимая, что не достаю до пола. Я помотала ногами туда-сюда, замечая под собой что-то наподобие обуви. Складывалось ощущение, что этой обуви был не один век. Я ступила, точнее, соскочила на пол, который тоже был покрыт шкурами животных, и прошла к стулу, хватая платье, и, замечая нижнее белье, которое лежало под ним. Надеюсь, что это не белье кого-нибудь из них. Особенно, не их хозяйки.Одевшись, и возблагодарив Бога за то, что мне не дали корсета, я подошла к двери, думая о том, что нужно выйти и, все же, разведать, где я нахожусь. Было боязно, потому что я не знала, что ждет меня там, за этой, с виду тяжелой, дверью. Мне хочется верить в то, что все события, которые случаются в нашей жизни, случаются не зря и с какой-то целью. Взявшись за ручку двери, которая представляла собой большое и висящее ржавое кольцо, я потянула дверь на себя, понимая, что я была права на счет того, что эта дверь — тяжелая. И как Лола и ЛаФонтейн ее открывают? Хотя, если вспомнить их слова о том, что они не люди, то, возможно, для них эта дверь — пустяк. Или же они просто приноровились открывать такие тяжелые двери.Передо мной предстал длинный-длинный коридор, которому конца края не было видно. Нет, он был виден, но это преувеличение, как раз описывало то, насколько это коридор был длинный. Я сглотнула. Да, это дом казался мне более подходящим для тюрьмы, чем для жизни. Серые каменные стены, где камень уже был настолько старым, что сыпался на пол, но похоже, это никого не волновало. Картины висели вкривь и вкось, на некоторых отсутствовало половины рамы, либо же она была какая-то обгрызенная. Многие полотна были порваны местами, клоки свисали с рам, если такие вообще были. Но больше всего меня удивил тот факт, что некоторые картины были порваны… когтями? Неужели, когда их хозяйка не в лучшем расположении духа, она рвет полотна? Лучше об этом не спрашивать. Напротив картины были окна, которые тоже выглядели не лучшим образом. Три больших и широких окна не делали коридор светлее, а наоборот – мрачнее. Кое-где стекла были разбиты. Еще немного и этот дом станет руинами. Я быстрым шагом прошла этот коридор, который не внушал ни капли доверия. Я боялась, что на меня может упасть картина или хуже – окно. Повернув налево, я застыла на месте, как вкопанная. Хвост. Черный, длинный хвост, который выглядывал из-за угла. Хвост дернулся, и я сглотнула. Я закрыла глаза, а затем открыла снова. Я проделала так несколько раз, но он не исчез. Что за странный дом? Что за странные хвосты? Это же не может…-Ты что здесь делаешь? – я подпрыгнула на месте, хватаясь за сердце. Как мне не нравится, когда меня пугают. Так постоянно делает Дэнни – и меня это раздражает не меньше, чем Уилльям. Передо мной возник ЛаФонтейн, который, с улыбкой на лице, на меня глядел. –Какая ты пугливая. -Я не пугливая, - переведя дух, ответила я, слегка улыбаясь. – Просто Дэнни постоянно так делает, и мне это не нравится.-Кто такой Дэнни? Твой ухажер? – теплые ладони легли мне на плечи, и рыжеволосый подмигнул мне. Я покачала головой, поджимая губы. -Дэнни – она мой друг, которая пытается стать больше, чем просто другом, - я улыбнулась.-А она тебе нравится? – широченная улыбка появилась на лице моего собеседника, что я чуть не закатила глаза, но тут же вспомнила про хвост. Я обошла ЛаФонтейн, сбрасывая со своих плеч его руки, видя, что хвост исчез из виду. Подойдя к тому месту, где был хвост, я его там не обнаружила. Неужели мне показалось? – Ты что-то потеряла?-Я видела хвост, - уверенно заявила я, поворачиваясь лицом к рыжеволосому, видя, как его брови поползли вверх. -Хвост? Надо сказать Перри, чтобы она дала тебе успокаивающего чая, - он усмехнулся.-Нет, правда. Черный и длинный хвост. Я видела, правда.-Могу тебя успокоить – в замке нет домашних животных. Вообще никаких животных. Ну, кроме тебя. Ты же человек, а люди – животные по своей природе. Млекопитающие, - он улыбнулся, а я почувствовала себя такой глупой. Наверное, я до сих пор не могу отойти от того, что произошло со мной. Надо попытаться выбросить это из головы. – Пойдем. Тебе нужно привести себя в порядок. Не ходить же тебе лохматой. Мне протянули руку, и я, неловко улыбнувшись, приняла эту руку. ЛаФонтейн вел меня по таким же мрачным коридорам. Немного света здесь бы не повредило. Меня привели в помещение, где было чуть светлее, благодаря трем керосиновым лампам. Рыжеволосый протянул мне полотенце, мыло, зубную щетку и зубной порошок, следом указывая на бочку с водой, рядом с которой стояло старое зеркало, а рядом с ним лежала расческа и голубая лента для волос.-Я подожду тебя снаружи, - он вышел, прикрывая дверь. Я подошла к воде, трогая ее пальцами. И она оказалась такой же ледяной, как и вода в моей кружке. Я вздохнула.Приведя себя в порядок, я перевязала волосы лентой, после смотрясь в зеркало. Я воздохнула еще раз. Выйдя из помещения, я увидела ЛаФонтейн, который стоял, прислонившись к стене, насвистывая какую-то мелодию. Я кашлянула, привлекая внимание, и рыжеволосый прекратил свистеть, обращая свое внимание на меня. Мне снова протянули руку, и я, конечно, приняла ее, потому что деваться было некуда. -Куда мы идем? – спросила я, понимая, что мы спускаемся куда-то ниже уровня земли. -Ты идешь есть! – он вскинул палец вверх, словно Архимед, который воскликнул слово ?Эврика!?. – Перри! -Я говорила же, не кричать в замке. Это разрушает атмосферу, - мы с ЛаФонтейн очутились на кухне, где пахло сыростью и плесенью. Лола говорила про эту атмосферу? -Доброе утро, - решила я поприветствовать Лолу, которая мне дружелюбно улыбнулась. На чугунной плите, которая лежала над топкой, стояла кастрюля, где варилось что-то непонятное, но не отвратительное на запах. Рядом стоял чайник, который уже закипал. Меня пригласили сесть за стол, и я аккуратно присела на стул, подпирая подбородок руками. – Каков был твой сон?-Крепкий, - я улыбнулась. -Это хорошо, - Лола помешала ложкой что-то в кастрюле в то время, как ко мне подошел ЛаФонтейн с чайником и с железной кружкой в руках.-Сейчас ты попробуешь мой фирменный напиток, под названием ?Пустой чай?, - я приподняла бровь. Я никогда не пробовала пустой чай. Я начала свой второй день в этом замке с пустого чая. Оказывается, приготовить пустой чай совсем несложно – налить в кружку горячей воды, и больше ничего. -Извини, чай у нас не водится. Могу подлить тебе виски, чтобы подкрасить воду…-ЛаФонтейн! Никакого алкоголя юной леди! – рыжеволосый поднял руки, показывая, что он сдается. Я усмехнулась. Лола подала мне на тарелке два больших куска хлеба, точно такого же, который я ела и вчера, но сегодня на нем было намазано масло. Я отпила горячей воды из кружки, следом откусывая кусок хлеба. Краем глаза я успела заметить, что ЛаФонтейн подошел к плите, доставая какую-то емкость, воду и много чего еще. -Что ты собираешься делать? – спросила я, тем самым привлекая еще и внимание Лолы, которая усердно протирала стол, стараясь сделать его чище.-Колдовать! -Сколько раз я тебе говорила не проводить свои эксперименты близко с предметами, о которые ты можешь убиться? – я не сдержала смешок.-Я хочу порадовать нашу гостью, поэтому ради этого можно сделать исключение, - я заметила, что Перри скрестила руки на груди, слегка приседая на стол. -И чем же? – я никогда не слышала в чьем-то голосе столько скептицизма. -Сладости! – громко воскликнул он. Я отпила еще воды и откусила хлеба. Где он взяли такое вкусное масло?-Сладости — самая востребованная пища для девичьих сердец, чтобы ты знала, моя дорогая Лола. Их вкус сродни большой любви, которой пленено хрупкое сердечко, - я прыснула от смеха, а затем раздался взрыв, и я вскрикнула от неожиданности, что вода из кружки вылилась на стол, а хлеб упал маслом вниз на пол. Посмотрев на Лолу, я увидела, что она закатила глаза, да так, что, наверное, могла бы ходить спиной вперед. -Кулинария — это искусство, а искусство — это взрыв! И, кажется, я перепутал порох с корицей…-Все, как обычно, - Лола потерла переносицу, а я посмотрела на лицо ЛаФонтейн, которое покрылось черной пылью. Я покачала головой. Это все смахивало на какой-то цирк. Что делает порох на кухне? Перри отвернулась от своего друга, улыбаясь мне, начиная вытирать воду. Я подняла с пола хлеб, кладя его на край стола, потому что урны я не увидела. -Лора, а ты знала, что если сравнивать кулинарию с короткими людскими жизнями, то кулинария слишком глубока и обширна. Даже если посвятишь всю свою жизнь кулинарии, то не сможешь объять ее. Это невозможно. Не хватит и одного столетия. Однако... Бывают исключения…, - он не успел договорить, так как Лола огрела его мокрой тряпкой по лицу. Я прикрыла рот рукой, стараясь сдержать свой смех, но это у меня мало получилось. Рыжеволосый опешил от такого поступка своей подруги.-Не стоит стоять на пути женщины, которая хороша в кулинарии, иначе ты разделишь судьбу овощей, я тебе обещаю…-Как иронично. Я умру богатым и непонятым, - ЛаФонтейн вскинул руками, широким шагом покидая кухню.-Тебе не кажется, что у него не все дома? – поинтересовалась я, доедая второй кусок хлеба с маслом. Этот замок очень мрачный, но интересный, а эти двое – чрезвычайно смешны. Это интригует. -Ага. У него там вообще пусто.-Вообще-то, я все слышу! – раздался голос. - Нормально быть безрассудным. Нормально быть импульсивным. Нормально терять самоконтроль, плыть по течению и не сопротивляться страсти. Лора, ты запомнила мои слова?-Да, да, - поблагодарив их за завтрак, и за несбывшиеся сладости, я поднялась со стула, спросив, не нужна ли Лоле помощь, но она лишь покачала головой. А ЛаФонтейн и след исчез. Я поднялась по лестнице наверх, вспоминая, как мы шли, но это было сложно вспомнить, потому что замок напоминал лабиринт Минотавра, и нить Ариадны до комнаты, где мне разрешили пожить, мне не помешала бы. Я свернула направо, и чем дольше я шла, тем мрачнее становилось, обернувшись, я поняла, что эта часть замка намного темнее, чем та, где мы шли с рыжеволосым. О, нет. Я свернула не туда. Здесь не было окон. И по всей длине стен весело небольшое количество керосиновых ламп, которые не давали того света, чтобы я видела нормально. -Чистота невинности вошла во мрак, - я обернулась на голос, видя перед собой хозяйку дома, которая стояла передо мной в той же одежде, что и вчера.-Доброе утро, - на меня смотрели темные глаза, которые казались черными в таком плохо освещаемом коридоре. – Я заблудилась. -Все мы совершаем ошибки. Это в порядке вещей, - она пожала плечами, не отводя от меня глаз. – Это единственное, в чем можно быть уверенной. -Да, - односложно ответила я, просто не зная, что можно было ответить. Такое ощущение, что у меня язык присох к небу. -Как многословно, - она ухмыльнулась, но глаза остались холодными. -Когда я смогу вернуться домой? – я решила задать этот вопрос сразу, раз уж мне повезло повстречаться с хозяйкой лично.-Насколько мне известно, человек должен сам решать свои проблемы, если он, конечно, хочет быть хозяином своей жизни, - она наклонила слегка голову вправо, и я смогла увидеть ее идеальные скулы, о которые, если можно было, порезать пальцы. -Но если мы на острове, то, как я попаду на материк? Я не умею ходить по воде, - я развела руками. -Как и думать, - я сглотнула. – Послушайте, Лора, хоть я и хладный труп, но для трупа я выгляжу очень даже не плохо, хочу заметить, что я давно не бывала в человеческом обществе, за исключением тех моментов, когда я убиваю людей ради их не всегда вкусной крови, но не стоит говорить о грустном. Надеюсь, я ясно выразила свою мысль?Она хочет меня убить. Это все, что я услышала из ее слов. Я – человек. Она – вампир. У людей есть кровь. Вампиры пьют кровь. Люди умирают из-за этого. Почему я не могла попасть на остров с бабочками? Мы смотрели друг на друга, а мое сердце колотилось так быстро, что думаю, она его слышала. Кровь прилила к моим щекам, то ли от страха, то ли отчего-то еще. Миркалла фон Карнштейн не дышала. Ее бледная кожа четко вырисовалась средь всей темноты. -Тогда почему я все еще жива? – спросила я то, что вертелось у меня на языке. Она улыбнулась опасной улыбкой.-Потому что не умерла, - я прикрыла глаза на мгновение, делая глубокий вдох, но открыв глаза, я не обнаружила перед собой вампира. Она исчезла. Я покрутилась на месте, но ее нигде не было. Надо бежать из этого замка, как можно скорее. Проблуждав по замку какое-то количество времени, я все же вышла в тот коридор, видя в конце дверь в свою комнату, если ее можно было назвать моей. Практически пробежав этот пугающий коридор, я толкнула тяжелую дверь, которая все же поддалась мне. Закрыв дверь, я прислонилась к ней лбом. Надо запомнить одну вещь раз и навсегда – Лора Холлис всегда слушай своего отца. Всегда. Чтобы не случилось. Я развернулась, чтобы лечь на кровать, но остановилась на полпути, потому что на кровати лежала пантера. Пантера. Та самая пантера, из-за которой я сорвалась в море и оказалась здесь. Это что, шутка? Это черное зло положило свою морду на лапы, смотря на меня желтыми глазами полными удовлетворения, размеренно шевеля хвостом. На свету ее черная шерсть переливалась серебром. Как бы я сейчас не злилась, но я никогда такого не видела. Страх обуял меня, и я не могла пошевелиться, потому что прошлый раз мое шевеление не увенчалось успехом. Пришлось подавить желание в себе, чтобы выбежать за дверь. Выбежать – громко сказано, потому что пока я открою эту дверь – меня уже съедят. Кажется, во мне заложен этот механизм самоуничтожения – испытывать свою судьбу на прочность.Я сделала небольшой шажок назад, на что это ужасное животное среагировало мгновенно, приподнимая голову, щуря не по-доброму глаза. О, нет. В этот раз все закончится плачевно, я это чувству. Ощущение было такое у меня, что будто бы я сжалась в геометрическую точку тревоги, которая увеличивалась в размерах с каждым ударом моего сердца. Пантера зевнула, показывая свои острые зубы и клыки, и я чуть в обморок не упала. К страху нельзя привыкнуть, ведь, чем больше нервничаешь, тем быстрее ты рассыпаешься на кусочки. Я, в данный момент, меньше боялась вампира, чем этого… кошака. Я всегда любила милых, маленьких кошечек, но не пантер уж точно. Перед принятием важного решения нужно тщательно проанализировать, что вами движет. Например, сейчас мной движет страх и жажда остаться в живых. Неразумно полагаться на предчувствия, интуицию и веру в то, что на этот раз всё будет по-другому, потому что так не будет, ибо вы совершите большую ошибку, прислушавшись к лишенным логики эмоциям. А я делаю так всегда. Надо действовать, опираясь только на собственное здравомыслие, которого у меня никогда не было, как показал недавний опыт. Нельзя принимать решения под влиянием эмоций. Так ведь? Никогда, ни при каких условиях не позволяйте чувствам взять над вами верх.Я схватила кружку с водой со стола, направляя руку к морде животного, которое явно опешило от такого. Боже, как же это глупо, но одновременно храбро с моей стороны. Желтые глаза смерили меня презренным взглядом с ног до головы, а после пантера лениво села на кровать, возвышаясь надо мной. Она была очень большой, настолько большой, что она бы могла перекусить меня пополам, если бы захотела. Нужно оставаться сильной и бесстрашной, показать этой кошке, что я ее не боюсь, хотя, на самом деле, я хочу расплакаться. Хочу к отцу на ручки. Пантера смотрела, словно, сквозь меня. Я вздохнула. -Хочешь холодной воды? – у меня пальцы отмерзли держать эту кружку, еще не много и я не смогу ее держать, и останусь безоружной, но я и так безоружна. Мои брови поползли вверх, когда кошка покачала головой. Она понимает меня? -Ты… понимаешь меня? – животное самодовольно прищурило глаза, кивая. Я опустила руку, разжимая пальцы, отчего кружку упала на пол, и вода разлилась. -Кстати, Лора, я забыл тебе сказать…, - в комнату ворвался ЛаФонтейн, застывая на месте, так и не сумев закончить свое предложение. – А что здесь, собственно, происходит? -Пантера на кровати, - спокойно произнесла я, видя, как пантера беззаботно зевнула, после смотря на меня, с пренебрежением. Что не так с этой кошкой? -И? – и все?-Пантера. На. Кровати, - я рукой указала на шерстяное нечто, которое, видимо, и не собиралось покидать пределы этой комнаты. -Это хозяйская пантера, не беспокойся, - рыжеволосый закрыл за собой дверь, подходя ко мне, следом наклоняясь, подбирая кружку с пола. Теперь мне точно не расслабиться. -Хозяйская? Ты же говорил мне, что здесь нет домашних животных. И еще посмеялся надо мной, когда я сказала, что видела черный хвост. Точнее, ты сказал, что здесь нет вообще никаких животных, - я взглянула на пантеру, и я могу поклясться, она улыбнулась. -Пантера – не домашнее животное, и тем более, хозяйка не ассоциирует ее с животным. Она зовет ее своим другом, так что аккуратнее, - ЛаФонтейн поставил кружку на стол. – Если хозяйка узнает, что ты плохо относишься к ее другу или обидела ее друга – ты труп. Уже можно заказывать поминки на мое имя, или еще рано? Место на кладбище мне выделят или меня сожгут на благородном огне, а мой прах пересыплют в урну? А вообще тут, на этом острове, кладбища есть, или всех усопших используют в качестве подопытного учебного материала? -Это та самая пантера, из-за которой я оказалась здесь. Из-за нее я упала в море.-Мало ли пантер на белом свете, - он пожал плечами. – Кстати, зачем я зашел. Не ходи в правую часть замка – она хозяйская. Он немного запоздал с этим предупреждением, потому что, кажется, я там уже была. И даже встретилась с Миркаллой фон Карнштейн. -Надеюсь, вы подружитесь, иначе для тебя же хуже, - меня похлопали по плечу, выходя вон из комнаты. Я осталась один на один с пантерой, которая меня чуть не убила. Папа не был бы сейчас мной горд. У этого огромного комка шерсти есть хотя бы имя? -Ты можешь слезть с кровати? – пантера фыркнула в мою сторону, ложась на кровать, после переворачиваясь на спину, потягиваясь. Такого издевательства в мой адрес еще никто себе не позволял. И я решила сделать самое главное, что можно было сделать в такой ситуации – я покинула комнату, как это сделал ЛаФонтейн пару минут назад. До наступления ночи, я осмотрела левую часть замка, и за все это время я не видела ни Лолу, ни ЛаФонтей, ни их хозяйку. Скорее всего, это к лучшему. Замок практически был везде одинаковым на вид, за исключением каких-нибудь рваных картин или разбитых статуй. В итоге, я оказалась в башне. Поднимаясь по лестнице, удерживая подолы платья, я оказалась перед черной дверью, с ржавыми железными вставками в углах. Толкнув дверь, я замерла на месте. Эта место отличалось от других. Астрономическая комната. У окна стоял средних размеров телескоп, и это был второй раз в моей жизни, когда я его видела. Впервые я увидела его Джеймса, но этот был больше и видно дороже. Стены вокруг были завешаны различными картами, и многие из них я никогда не видела. Я прошла внутрь, проводя пальцами по бумаге, чувствуя ее шероховатость. Самая большая карта весела слева от меня – карта мира. Ее я сразу узнала. Неподалеку стоял стол, на котором ворохом лежали бумаги, и на них было что-то написано рваным почерком. Подняв голову, я улыбнулась. На потолке были нарисованы различные созвездия, и из них я знала только Большую и Малую медведицы. Если это все нарисовала и сделала хозяйка этого дома… это невероятно. Я подошла к телескопу, вставая рядом с ним, открывая окно, вдыхая свежий морской воздух. Море было спокойно. Ночь была теплая, ясная, в темном небе ярко сияли луна и звезды. Меня одолевали противоречивые чувства, и теперь, когда рядом никого не было, я позволила долго сдерживаемым эмоциям вырваться наружу вместе с бесшумно текущими по щекам слезами.-Любоваться звездами неплохо, - я обернулась на голос, попутно вытирая ладонью слезы, видя Миркаллу фон Карнштейн, которая закрыла за собой дверь. - Звёзды будто вымыты хорошим душистым, французским мылом и насухо вытерты мохнатым, добротным, немецким полотенцем. Свежесть, бодрость и жизнерадостность этих сияющих старушенций необычайна. Она завораживает. -Да, - я снова ответила односложно, шмыгая носом, растеряно улыбаясь. – Извините, я не должна была сюда приходить.-Ничего страшного, - девушка подошла ко мне, вставая по другую сторону телескопа, обращая свой взор на меня. – Хочешь звезду? -Звезду? – я улыбнулась. – Как можно заполучить звезду? Это же… звезда.Вампир по-доброму улыбнулся, переводя взгляд на ночное небо.-Никто не владеет звездами. Просто надо первым сказать, что звезда твоя, вот и все. Вон та звезда – она моя, - она указала пальцем на одну из миллиардов звезд. -Вы любите астрономию, - сделала заключение я. Луна освещала нас своим светом, который она заимствовала у Солнца. Девушка повернулась ко мне лицом, отчего ее кожа, освещаемая лунным светом, казалось белой. -Дело не в астрономии, Лора. Я просто люблю смотреть на звёзды. Разве ты не любишь смотреть на звезды? В темноте порой происходят очень интересные вещи, особенно, если рядом с тобой вампир, - я нервно усмехнулась, и она, видя мое замешательство, обошла телескоп, вставая ко мне лицом, прислоняясь спиной к стене. – Я тебя не трону. Не бойся.-В это сложно поверить, - прошептала я, ловя в ответ дьявольскую улыбку. -Знаешь, Лора, ночь все делает ярче, черный выгодно оттеняет любой цвет, играя на контрасте. И даже пороки кажутся слаще добродетели..., - глубокий и чистый голос прозвучал совсем рядом со мной, и я слышно сглотнула. - Люди поддаются страстям, даже зная, что в конце их ждет расплата.-К чему это было сказано? – спросила я, видя, как желваки ходуном заходили на лице у вампира. В принципе, я понимала, о чем идет речь. Джеймс часто мне читал философские изыскания. Да, мы, люди, можем испытывать наслаждение и страдание. Это было ясно, как летний день. По большой части, Джеймс говорил, что мы испытываем страдание. И он и вправду не понимал, что мы можем долго предаваться наслаждению? Сознание людей не такое равномерное, как маятник. И это тоже его слова, и почему я их запомнила, я не знаю. -К тому, что мне неведом ход мыслей идиотов, которым нравится море, а не звезды, - что? Это оскорбление по-вампирски? -Море – прекрасно, - упрямо сказала я.-Я вижу лишь пустыню. Реальность – это то, что придумывает твой разум. Твой придумывает море, мой – пустыню. Если бы ты тоже видела пустыню, ты бы смогла уйти отсюда. Иногда я ненавижу свой здравый смысл…-Если мы будем с вами так общаться, наше общение ни к чему положительному не приведет. Миркалла фон Карнштейн рассмеялась, отстраняясь от стены, проходя мимо меня, затем открывая дверь.-Если я с тобой разговариваю, это еще не значит, что мы общаемся. Доброй ночи, плохих снов, - она закрыла за собой дверь. Возможно, мне показалось, но она дотронулась до моих волос, а может, это было просто дуновение ветра.