Подтяни меня до "соль" (1/1)
*здесь и дальше упоминаются ноты, использованные во второй октаве, потому как ноты первой октавы берут все. Белоснежные руки плавно скользили по клавиатуре фортепиано, мягко касаясь черно-белых, словно дополняющих друг другав этой невероятной картине, клавиш. Из-под тонких аристократических пальцев струилась приятная мелодия.Закрыв глаза и немного покачивая головой в такт тающей в воздухе музыке, синеволосый парень играл на фортепиано. Кажется, что-то из классики. Он полностью отдавался каждому движению пальцев, словно сливаясь с дыханием мелодии: замирая на паузах и снова начиная дышать на первых долях, с особенной нежностью касаясь клавиш. Казалось, словно он не играет на фортепиано, а перебирает волосы любимой, пытаясь отдать ей всю свою любовь, свою нежность через эти прикосновения. Парень, притаившийся за стеной, лишь хмыкнул, вслушиваясь в лёгкую вибрацию воздуха. На какой-то миг музыка замерла, вливаясь в тишину, но лишь для того, чтобы с новой силой грянуть, словно гром, только нежнее. Мелодия стала отрывистой, резкой, напоминающей марш. Порыв души, взмахи рук, рассекающие воздух, и белоснежные пальцы, сильно вдавливающие клавиши в инструмент. А потом снова тишина. Тягостное ожидание. Ещё секунда, две. Протяжный тенор, словно ласковый ветерок разносится по аудитории, где сидит парень. И музыка... плавная, размеренная, словно течение вод, совсем не похожая на ту, что была ещё несколько секунд назад. Нежный, по-детски наивный взгляд его бездонных голубых глаз сейчас скользит по клавиатуре фортепиано, словно стараясь предугадать следующее движение изящных пальцев. Парень играет не по нотам, обычно записанным на бумаге, а по ласкающим слух аккордам, звучащим сейчас в его голове. Эта мелодия — порыв его души, течение его мыслей, эта песня — текст его жизни, его истинные чувства, сокрытые под пеленой отстраненной улыбки. Голос постепенно затихает, переходя в упоительный с лёгким надрывом шёпот. Сейчас он не просто поёт, он посвящает кого-то невидимого для зоркого глаза в свои тайны, свои мечты. Он думает, что его никто не слышит, лишь лёгкое дребезжание воздуха на последних аккордах сейчас застилает его разум. Он окончил игру, оставив лишь приятный осадок некой таинственной, чуть лирической грусти от его игры. Мелодия по-прежнему звучит в его голове, срываясь на высокие ноты и снова опускаясь в тишину, но руки замерли. Застыли над клавиатурой, полной черно-белых красок, словно разбросанных небрежной рукой художника. Но это лишь первый взгляд. Здесь всё точнее — у каждой клавиши есть своё место, да каждая нотка звучит по-своему, обладает своим, особенным оттенком, который истинный мастер может изменить лёгким движением, прикосновением пальцев. Сделать из весёлой мелодии грустную, из лирической — танцевальную. Мастер может всё, но парень, сидящий перед фортепиано всё ещё смотрел на эти черно-белые клавиши, так напоминающие ему его жизнь. Каждый взлёт сменяется падением. Невозможно создать прекрасную мелодию, не используя чёрные клавиши.
Когда чарующая мелодия совсем растаяла в воздухе, оставив после себя лишь дребезжащее в ушах воспоминание, парень отлип от стены, приоткрывая дверь и вплывая в аудиторию. Отстраненное выражение лица сидящего за фортепиано сменилось удивленным, даже немного обескураженным.- Давно ты здесь? - спросил он, провожая взглядом садящуюся на диван фигуру.- Какой же ты чуткий, оказывается, Хидзирикава... - вместо ответа улыбнулся рыжеволосый, поправляя волосы и поудобнее располагаясь на мягкой мебели, - Значит, даже под толщей льда может таиться нежность?- Чего ты хочешь, Дзингудзи? - снова нацепив маску отчужденности, спросил синеволосый паренек, закрывая крышку фортепиано, мягко, осторожно.- Зачем же так грубо? Я всего лишь пришёл поговорить... - накручивая пряди волос на палец, ухмыльнулся Рен, обращая свой взгляд на бледнеющего соседа по комнате.- И именно поэтому ты простоял всё это время за дверью, я прав? - вскипел Масато, резко вставая и отходя от инструмента. Еле заметно для чужого взгляда сжал кулаки, снова разжимая.- Возможно... - тянул время рыжеволосый, наслаждаясь реакцией синеволосого.- Уходи. - твердо, резко, спокойно, не поведя бровью произнес Хидзирикава, уже почти до конца успокоившись и прямо глядя в глаза своему сопернику. Сейчас он застыл возле двери, прямо напротив дивана.
- Я к тебе с просьбой, - пожал плечами Дзунгудзи, подходя ближе к парню. Несколько секунд. Прямой контакт глаза в глаза. Казалось, словно мир замер, вслушиваясь в дыхание этих двоих, вглядываясь в их лица.
- И какой же? - нетерпеливо произнес Масато, не обрывая зрительного контакта. Дыхание его уже немного сбилось. Жара за окном, кажется, добралась и до аудитории, где они сейчас находились.- Подтяни меня до ?соль?. - улыбнулся Рен, мягко касаясь рукой его скулы. Хидзирикава бы оттолкнул его сейчас, если бы ни был столь сильно шокирован. Непонятая фраза. Ступор. Это, знаете, как если бы вас сейчас попросили научить человека лежать.
- Что я должен для этого сделать? - наконец, ответил тот, удивленно вскинув бровь.- Тебе видней, - глаза Рена сейчас смотрели с неким вызовом, на губах — пошловатая полуулыбка. Июнь, по-видимому, решив непременно устроить пору любви вместо весны, наполнил комнату горячим воздухом. Неплотно прикрытая форточка раскрылась, обдавая двоих парней, застывших у стены, своим едва прохладным дыханием, привнося в аудиторию запах сирени. Всего два шага отделяло их друг от друга. Жар двух столь близких тел казался невыносимым в такой солнечный июньский денёк. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза, словно пытаясь раскрыть карты, прочесть потаенные мысли, разгадать загадки. Холодный и прямой взгляд Масато прямо-таки контрастировал с пылким и горячим Дзингудзи. В комнату снова ворвался ветерок. Лицо Хидзирикавы в какой-то миг озарилось несколько коварной улыбкой. Рен дёрнулся, сделав шаг назад, а тело его обхватило пламя — он никогда не видел такой улыбки. Не страх, лишь лёгкое беспокойство отразилось на его лице.- Подтянуть, говоришь? - ухмыльнулся Масато, делая шаг вперёд. Рен снова дергается, делая последнюю попытку отступить, сбежать, скрыться, в голове его в бешеном ритме вальса носятся всевозможные догадки о планах человека, сейчас стоящего перед ним.
Но малейшее промедление — смерти подобно и после нескольких довольно резких движений цепких рук, рыжеволосый оказывается прижатым спиной к стене и практически обездвижен. Ноги расставлены немного в стороны, руки перекрещены над головой и сжаты за запястья. В пах упирается колено синеволосого, а по спине стайками проносятся напуганные мурашки. Вторая рука этого дьяволёнка уже изучающе скользит по талии рыжеволосого, по бёдрам. Глаза того широко распахнуты и выражают крайнюю степень испуга, рот приоткрыт, дыхание сбитое, силы словно покинули его под этим холодным, строгим взглядом. Ледовито-голубые глаза изучающе осматривают свою напуганную жертву.- Ты ещё не передумал? - неприкрытая усмешка на устах Масато прочно оседает в голове Рена, жужжа и прокручиваясь снова и снова- Нет. - твердое и ясное срывается с губ рыжеволосого прежде, чем он осознал это. Теперь уже точно нет пути назад. Выбор сделан. И снова усмешка. Шаг назад. Отпускает руки. Рен с непониманием смотрит на своего соседа по комнате, опуская руки. Улыбка так и не сходит с лица синеволосого, взгляд надменен и тон столь же властный, приказной:- Раздевайся. Удивленно хлопает глазами. Ослышался? Масато сказал ему раздеться?
Синеволосый сложил руки на груди, всем своим видом показывая недовольство.
- У тебя проблемы со слухом? Тогда может стоит отказаться от карьеры певца, пока не поздно? - голос строгий, расчетливый, губы немного пухлые, сухие. Короткие прямые синие волосы аккуратно приглажены. Глаза смотрят прямо, не скрываясь, а в глубине пляшут острые язычки пламени, едва касаясь радужки.- Может мне стоит наказать тебя? -подходит ближе, выдыхая это прямо в ухо. Касается руками рубашки, скользнув к пуговицам и начиная расстёгивать их одну за другой.- Я сам... - голос хриплый. Еле узнаваемый. Хмыкает, убирая руки и позволяя самому всё сделать. Пальцы, дрожа, касаются пуговиц, неловко расстёгивая одну за другой. Злосчастные круглики поддаются не сразу, подбадриваемые ухмылкой на лице Масато.- Тц... - снова хрипло, нечётко. Что происходит?- Тебе помочь? - усмехается синеволосый, делая шаг вперёд и касаясь рукой ладони Рена. Тот вздрагивает, опуская руки и потупив взор. Сейчас он совершенно не понимал, почему его тело реагирует так на прикосновения Масато. Да, несомненно, он хотел позлить его или позаигрывать, но никак не ожидал, что сам попадётся в эту ловушку. Тонкие, изящные пальцы легко справляются с пуговицами, скользнув к ширинке. Дзингудзи замер, не в силах пошевелиться. Так страшно, так волнительно и так возбуждающе... Рен резко зажмурил глаза, вслушиваясь в размеренное дыхание и лёгкие шорохи одежды. Стремительный ?вжик? и кажущаяся столь слабой рука крепко сжимает плоть сквозь тонкую ткань летних клетчатых брюк. По телу пробегает ток. В голову рыжеволосого, наконец, приходит осознание происходящего. Тело наливается жаром, руки слегка дрожат и весь он сейчас в томительно-возбужденном состоянии. Минуты предвкушения. Лёгкий ветерок мягко касается волос, немного вороша пряди. Откуда-то с улицы доносится такая тёплая, успокоительная мелодия, но лишь её отзвуки не могут помочь неуёмному сердцу Дзингудзи, стоящему всего в шаге от той самой причины его волнений.
Рука синеволосого скользнула по груди парня, вызывая у того лёгкую дрожь. Не ясно было, чего сейчас Рену хотелось больше — сбежать, исчезнуть, провалиться сквозь землю или узнать как далеко Он зайдёт?Масато с силой вжал плечи Дзингудзи в стену, склоняясь к его шее и обдавая её горячим дыханием.
- Скажи мне, чего ты сейчас хочешь больше всего? - тихо, мягко, чуть напевно спросил Масато, прикусывая мочку уха рыжеволосого, опускаясь чуть ниже, оставляя на нежной коже характерные метки от поцелуев-укусов.- Чтобы ты прекратил это... - хрипло ответил Рен, всё ещё не открывая глаз, чувствуя лишь как немного холодная рука его соседа по комнате скользит под ткань боксеров, выуживая оттудачлен Дзингудзи.- А ты не честен с собой, - смешок, сопровождающийся круговыми движениями пальца по головке члена, - Реакция твоего тела говорит об обратном, - размазывая сочащуюся смазку.- П-прекрати... - Рен сжался, ясно ощущая всё нарастающее возбуждение, от которого было немного стыдно.- Ещё чего. Ты сам попросил, а я лишь выполняю твою просьбу, - хмыкнул Масато. Шорох одежды и вот одна рука касается бёдер, в то время как другая плотным кольцом обхватывает ствол члена рыжеволосого. Немного шершавая и влажная поверхность коснулась плоти, обводя головку по кругу и скользнув к уретре. Рен широко распахнул глаза, не смея верить собственным ощущениям. Всё именно так. Синеволосый опустился на колени перед ним, проводя по его члену языком, обхватывая его губами. Беря в рот почти до самого основания и вновь скользя к самой головке. От возбуждения уже помутнело в глазах и тело покрылось испариной. Жар комнаты и нехватка воздуха сейчас очень напоминали посиделки в бане. Только вот в бане нет столь нетерпеливо-возбужденного состояния и соседа по комнате, опустившегося до такого. Рука Рена ложится на волосы Масато, немного зажимая пряди и задавая темп. Во рту словно засуха. Дышать всё тяжелее. Рен закрыл глаза, приоткрыв рот и ещё чуть сильнее сжав волосы парня. Тихий стон сорвался с его губ прежде, чем он осознал это. Шершавый язычок, только что касавшийсякрайней плоти, замер.Смешок. Пальцы, едва касаясь скользят вверх от пупка до груди, заставляя прогнуться им навстречу, немного дрожа.
- Какой же ты испорченный...- снова шорохи и вот уже чувствительное ухо обдаёт горячим дыханием. Поступательные движения руки, кольцом сжимающей член Рена, вкупе с немного неожиданными резкими оттягиваниями бусинок затвердевших сосков и горячим дыханием в районе нежной кожи шеи, обжигающими поцелуями от подбородка до ключиц срывают с губ рыжеволосого всё новые и новые стоны. Всё громче и громче.- Выше... Ты только ?ми? взял... - томный шёпот и ловкие пальцы, скользящие по всему телу, вызывая приятную дрожь. Затуманенный взор обретает секундную ясность и кипящая голова ловит-таки смысл в этих словах. Подняв голову выше, Рен упорно пытается в этих стонах повысить голос, поймать ту волну. Уже совсем не холодные и даже слегка влажные пальцы касаются ануса. Лёгкое оцепенение. Один палец протискивается внутрь. Недалеко. Немного неприятные ощущения. Хочется оттолкнуть, убрать это инородное тело. Другая рука ложится на бедро, несильно сжимая.- Расслабься... - снова томный шёпот, который просто сводит с ума и ты отдаёшься во власть этого голоса, поддаёшься. Медленно вдыхая и выдыхая, пытаешься расслабить мышцы, ясно ощущая как палец движется дальше по проходу.
- Кхааа! - запрокинув голову, стонет Рен от довольно приятного чувства. Ощущение близости разрядки.
- Уже ?фа?... - горячее дыхание снова касается чувствительного уха. Капельки пота плавно стекают по шее, амышцы ануса невольно сжимаются.Ловкий палец снова касается этой точки, срывая с губ типичного ловеласа чуть более протяжный стон, одновременно знаменуя собой его оргазм. Дзингудзи схватил Масато за плечи, сжав их до хруста.
- Эй, эй, потише. Не надо так за меня хвататься. Я ничего не сделал, а вот ты дотянулся до ?соль?, как и хотел, - хмыкнул синеволосый, отпуская парня и отходя к фортепиано. Рен, потеряв точку опоры, скатился вниз по стене, облокачиваясь на неё.- Хэй... Маса... - слабым голосом произнёс Рен, поднимая всё ещё немного мутный взгляд серо-голубых глаз на соседа по комнате.- А? - улыбнулся тот, оборачиваясь.- Ты не против, если я в следующий раз снова к тебе обращусь? - сердце замерло. Блеск в этих холодно-голубых, почти стеклянных глазах так пугает. А эта усмешка на его губах...- Ага, только в следующий раз я дотяну тебя до ?си?...