Глава 82 (1/1)

// ... ... ... эм... ну, как-то так.... Неужели это я написал...?Хаято просто не мог поверить в то, что это происходит на самом деле. Тсуна целует его. Нет, этого просто не может быть. Он затаил дыхание, боясь пошевелиться и спугнуть босса. Но тот отстранился и с болью вперемешку с каким-то отчаянием посмотрел на Хаято.— Нет… не останавливайся,— в голосе хранителя проскользнула паника.— Ты действительно хочешь этого?— о чем он вообще? Разумеется, Хаято хотел.— Я хочу быть твоим,— голос чуть хриплый. Его ли? Впрочем, сейчас Хаято не хотел думать о таких мелочах.Тсуна посмотрел на хранителя. Хочет или… В голове роились сомнения. Хаято не мог сказать иначе в любом случае. И где же эта телепатия, когда она так нужна? Он не мог верить словам хранителя, но стояк хранителя, пусть и не очень сильный, упирающийся ему в живот вряд ли мог говорить о полном безразличии Гокудеры.Тсуна осторожно поцеловал Хаято, но спустя мгновение с отчаянием углубил поцелуй. Он целовал хранителя жадно, властно, но при этом нежно. Осторожно надавив на плечо Гокудеры, Тсуна перевернул его на спину, продолжая изучать податливый рот. На этот раз Хаято все же решил ответить, пусть немного неуверенно, но все же. Тсуна чувствовал, что просто теряется в ощущениях. Ему не хватало просто поцелуев. Появилось неприятное жжение, которое, впрочем, почти сразу прошло, поэтому Тсуна не стал обращать на это внимание. В глазах Хаято отразился страх, который почти мгновенно превратился в смирение и какую-то отчаянную нежность.Тсуна целовал шею Хаято, осторожно прикусывая нежную кожу, после чего зализывая места укуса. Послышался стон, Гокудера выгнулся навстречу ласкам. Тсуна почувствовал резкую боль в спине и, стиснув зубы, оторвался от хранителя.В глазах Хаято пылало рубиновое пламя, небольшие, но довольно острые клыки превратили его улыбку в оскал. Причиной же боли оказались когти, с которых капала кровь.

— Прости, я… поцарапал тебя…— Тсуна улыбнулся. Поцарапал… Да он ему спину располосовал! Впрочем, это такая малость.— Не волнуйся, ядаже не почувствовал…— Тсуна вернулся к прерванному занятию.

Хранитель принадлежит ему. Это должны знать все. Тсуна беспорядочно целовал шею хранителя, оставляя алые засосы, большинство из которых сходили сразу, но некоторые оставались ярким метками. Он сам не заметил, как добрался до уха подрывника и осторожно лизнул мочку. Рука наткнулась на край футболки, которая держалась только на воротнике. Видимо, крылья хранителя просто разорвали ее. Впрочем, Тсуна с радостью завершил начатое. Ненужная тряпка была отброшена в сторону. Тсуна хотел прижаться к этому телу, но мешала его собственная одежда. Нет, это издевательство. Сейчас пижама была явно лишней. Впрочем, когти Хаято ее уже достаточно разодрали, так что избавиться от нее не составило труда.Тсуна потянулся к губам Хаято. Клыки… Он аккуратно провел по острым зубам языком. Во рту появился металлический привкус, впрочем, это не остановило Тсуну, он с каким-то отчаянием углубил поцелуй.Савада чуть отстранился, смотря на обнаженную грудь хранителя. Он думал, что блондин бледнее его. Хотя… может, это из-за Виндечи. Неважно. Это тело хотелось целовать. Повинуясь неконтролируемому желанию, Тсуна нагнулся и обхватил губами сосок Хаято. Хранитель тут же застонал.Хаято хотел большего. Он уже далеко не невинно терся стояком о босса. Терпеть это Тсуна был не намерен. Он стянул мешающую оставшуюся одежду хранителя, перемещаясь ниже.Савада лукаво смотрел на донельзя смущенного хранителя. Это неправильно. Босс не должен… Впрочем, перечить Тсуне Хаято бы все равно не посмел. Хаято хотел свести колени, но Тсуна просто не дал ему это сделать. Недолго думая, Тсуна наклонился ниже и провел языком по стволу болезненно стоящего члена.— Не… надо,— впрочем, протест до адресата, кажется, не дошел. С губ сорвался стон.— Ты запрещаешь мне?— в голосе босса была откровенная насмешка, но ответить что-то осмысленное Хаято был уже не в состоянии.Рука хранителя зарылась в каштановые волосы, среди которых мелькали серебряные пряди. Решив, что это вряд ли можно считать протестом, Тсуна взял член глубже, посасывая его.— Я…— Хочу тебя…— Тсуна оторвался от хранителя, поднимая на него затуманенный взгляд.— Оближи,-Хаято послушно взял в рот пальцы Тсуны, который с интересом наблюдал за каждым движением возлюбленного.— Молодец, а теперь убери крылья,— огненные крылья осыпались искрами. Гокудера не мог сопротивляться. Может быть, это действие пламени?— Я буду нежным.Тсуна осторожно поднял Хаято за талию и перевернул его, ставя на колени. От открывающейся картины перехватывало дыхание. Он такой… хрупкий. Тсуна нежно поцеловал хранителя в поясницу, от чего тот прогнулся как кошка. Пальцы Тсуны довольно быстро нашли вход и начали нежно массировать тугое колечко мышц, осторожно толкаясь внутрь. Савада слишком сильно боялся причинить боль хранителю.— Тсуна… быстрее,— возбуждение уже было болезненным, а эта пытка казалась вечной.— Но…— впрочем, Тсуна и сам еле сдерживался.— Будет больно.— Я не хрустальный.Тсуна надавил сильнее, пальцы вошли внутрь. Хаято зашипел и сам качнулся на встречу. Тсуна улыбнулся и смирился с желанием хранителя, которое не так уж сильно отличалось от его.

К двум пальцам довольно быстро добавился третий. Никто из них не хотел медлить.— Возьми меня!— Хаято просто не понимал осторожность босса. Боль? Она только усиливала ощущения, придавая им остроту.— Расслабься,— Тсуна передвинулся, он сам не мог больше сдерживаться. Стянув с себя штаны, он поцеловал Хаято между лопаток. Он не хотел навредить хранителю. Устроив головку члена у входа он медленно толкнулся вперед, готовый в любую секунду остановится, но Хаято сам качнулся назад, насаживаясь на член.— Я сказал расслабься,— прорычал Тсуна останавливая хранителя, которому, судя по всему, было действительно больно. Савада поцеловал Хаято между лопаток.— Ты восхитительный. Я не хочу, чтобы тебе было больно,— подождав, пока дрожь Хранителя прекратится. Еще один толчок, не сильный, но Тсуна понимал, что больше ждать уже не сможет.— Прости…-Тсуна вошел на всю длину.— Если ты сейчас остановишься, я тебя убью,— Тсуна усмехнулся, но все равно дал хранителю немного времени привыкнуть. Мышцы Хаято были слишком напряжены и причиняли боль даже Тсуне, что уж говорить о хранителе. Впрочем, сам хранитель ничего против не имел. Осознав, что босс двигаться не собирается, он осторожно качнулся.— Тсуна…— Я люблю тебя,— больше сдерживаться Тсуне не мог. Он почти полностью вышел, а потом резким толком вогнал член до основания, вырывая из Хаято стон то ли боли, то ли удовольствия. Простынь затрещала, видимо, Хаято все же разорвал ее своими когтями, но, вопреки ожиданиям Тсуны, не отстранился.— Еще… не останавливайся…— от этих слов Тсуна перестал себя контролировать. Он просто трахал Хаято. Остервенело, яростно, страстно. Хранитель стонал при каждом толчке, что еще сильнее возбуждало Тсуну. Он понимал, что долго не продержится. Прижав подрывника к себе, он, не прекращая вколачиваться в него, положил руку на член Хаято и начал дрочить ему в такт своим движениям.— Быстрее…— что ж, и это желание было исполнено.Хаято терялся в ощущениях. Желание податься назад и толкаться в ласкающую его руку просто разрывали его. Кажется, Тсуна что-то отвечал ему, но слова просто не доходили до подрывника. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мышцы свело в судороге оргазма, Хаято прогнулся и с хриплым стоном вцепился когтями в матрас.Пульсация мышц вокруг члена была последней каплей. Тсуна с силой толкнулся, кончая внутрь.Тело все еще дрожало. Хаято чувствовал себя таким хрупким, он просто упал на кровать, придавленный весом босса, который так и не вытащил член из его задницы. Впрочем, если Тсуна этого не сделал, значит так надо.Хриплое дыхание… Кажется, его. Тсуна начал покрывать спину хранителя поцелуями. Взяв себя в руки, он осторожно вышел из хранителя и чуть откатился в сторону. Услышав разочарованный всхлип, он нежно провел рукой по волосам Хаято.— Иди ко мне…— Хаято просто не мог выполнить просьбу босса. Тело не слушалось, но сказать об этом сил тоже не осталось. Тсуна усмехнулся и притянул Гокудеру к себе, устраивая его на своей груди.