Часть 14 (1/1)

***День за днем приходя к старшему, Конгфоб никак не мог понять, почему же тогда, семь лет назад, будучи абсолютно уверенным в своей влюбленности, отступил после одного-единственного отказа. Почему сразу принял резкие слова, произносимые холодным тоном, и пренебрежительную усмешку, застывшую на красивых губах, за окончательное решение? Почему вместо того, чтобы показать Артиту, насколько серьезен, несколько недель ходил в полной прострации, а потом начал доказывать лидеру своего факультета, что все в абсолютном порядке и никакой отказ не сможет его сломить? Что он?— уверенный, сильный, самодостаточный человек, который добьется всего, чего действительно захочет. Даже не осознавая, что все также продолжает зачарованно наблюдать за тем, кто по-прежнему оставался для него ослепительным Солнцем?— непреодолимо манящим, но совершенно недосягаемым.Суттилак едва заметно хмурился, быстро обегал взглядом фигуру шагающего рядом или сидящего напротив Артита и не находил ответа. В голове вертелись лишь разрозненные догадки, но ни одна из них не имела какого-то конкретного подтверждения. Возможно, он сам тогда еще был слишком юн и не готов был преодолевать возникающие перед ним препятствия. Возможно, Ройнапат, произнося свой отказ, и вправду выглядел абсолютно непреклонным. Возможно, свою роль сыграл и авторитет старшего, который в то время, несмотря на их стычки, был для него запредельно высок. А может… может для него просто оказалось слишком болезненным услышать: ?Нет??— от того, кто стал его первой любовью. Как выяснилось позже?— единственной, ведь больше ни к кому он ничего подобного не испытывал… и точно не хотел.В любом случае, что бы ни было первопричиной той давней ошибки, злость на то, что он ее совершил, не позволяла сдаться теперь, пусть больше это и не имело для него того же значения, что раньше. Вскинутый подбородок и поджатые губы Артита уже не заставляли, как прежде, покорно разворачиваться и уходить, они свидетельствовали лишь об одном: нужно приложить еще чуть больше усилий, еще немного… И награда обязательно будет. Затуманенный взгляд старшего, его расслабляющиеся черты лица, объятие… нежданное, негаданное, но подаренное Артитом, а не навязанное им.Конгфоб так наслаждался этими мелочами, что порой забывал, что основной его целью теперь было склонить своего бывшего наставника к вполне себе плотской связи, а не любованию красотами города, но… почему-то это совсем не тревожило. Согласие его бывшего наставника уже не казалось настолько неотложным, чтобы бросать все и давить сильнее. За старшим действительно было просто приятно наблюдать. Несмотря на их по-прежнему зачастую очень напряженное общение, моменты, когда Артит себя ?отпускал?, сглаживали все.Самым же невероятным стало воскресенье. Их единственный полноценный выходной Конг был твердо намерен провести на природе и заранее оплатил посещение слоновьего заповедника. Ройнапата он, конечно, не предупредил, но лишь потому, что совершенно не желал выслушивать гарантированную ругань дважды, если можно было ограничиться только одним разом?— по факту. Что, конечно, не сделало этот раз сколько-нибудь приятнее. Появившись перед дверьми номера своего бывшего наставника ровно в восемь утра, он сначала сполна получил за ?ты вообще в курсе, сколько сейчас времени??, а затем и добавку?— за забронированную поездку. Объяснять же, что деньги уже заплачены и с их возвратом будет слишком много хлопот, пришлось вообще под фирменным, многотонным взглядом лидера инженерного факультета, а не просто Артита Ройнапата.—?Ты обнаглел, 0062. Окончательно. Я не обязан выслушивать этот бред.Подобный вердикт, безусловно, не внушал оптимизма, но спустя еще пять минут разъяснений старший уже предлагал вернуть ему деньги за свой билет, о котором и не просил, а через десять?— бродил по комнате в поисках вещей, которые наденет после душа. Бормоча себе под нос целый ворох новых ругательств, он явно был возмущен, но уже точно не собирался выставлять его вон. Конгфоб же еще раз отметил про себя, что утреннее время самое сложное для общения с Артитом. Оно неизменно повышало ворчливость бывшего наставника до каких-то космических высот, и это следовало учитывать. Хотя, возможно, имело значение и то, что у них обоих действительно было очень много работы всю неделю, а он еще и вытаскивал старшего по вечерам на прогулки. На сон оставалось не так уж много времени. Но сам Конг о том, что запланировал поездку за город, не жалел, и был уверен, что старший тоже не пожалеет, когда прибудет на место.И оказался абсолютно прав. Отпечатывая на сетчатке собственных глаз, а потом, спохватываясь, и в недрах памяти телефона, фигуру восхищенно рассматривающего священных животных старшего, Конгфобу стоило невероятных усилий перебороть внезапно нахлынувшее, но чрезвычайно острое желание осторожно потянуться к скуле Артита и, развернув его лицо к себе, медленно, нежно поцеловать чуть приоткрытые пухлые губы. И продлить поцелуй на полжизни как минимум. При том, что это было лишь самым началом их пребывания в заповеднике. С каждой последующей минутой сдерживать свои порывы становилось все тяжелее.Артит был прекрасен. В удивительной бережности, с которой он прикасался к грубой коже слонов, в сосредоточенном взгляде, следящим за каждым движением служителя, показывающего, как нужно готовить рисовые шарики для кормления, в терпеливом и вдумчивом повторении увиденного?— во всем отражалась беспредельная искренность и стремление подарить тепло своей души живым существам, что были рядом с ним. То, что всегда так тщательно скрывалось от самого Конга, но оставалось при этом неотъемлемой частью гордого лидера инженерного факультета. Частью, каждое проявление которой отзывалось внутри Конгфоба потребностью на самом базовом, инстинктивном уровне?— уберечь, сохранить, дать понять всем и каждому, что это Солнце осквернять нельзя. Что он этого не позволит. И изменению это не подлежит.В какой-то момент поняв, что больше не справляется с собственной, выворачивающей наизнанку тягой к своему бывшему наставнику, Конгфоб отыскал взглядом ближайшего служителя, фотографирующего посетителей, и, обратившись к нему, отдал немалую сумму за то, чтобы тот переключился на видеосъемку одного только Артита. Каждый миг такого старшего должен был быть запечатлён, но, раз он сам не мог и дальше продолжать всего лишь снимать происходящее на свой телефон, то приходилось полагаться на других. Он же, не медля больше ни секунды, пошел к Ройнапату.Увлеченный взаимодействием с одним из самых крупных, но стоящим чуть поодаль от остальных, слоном Артит его маневров не заметил. Продолжая поглаживать жесткую кожу животного, бывший наставник едва заметно улыбался каким-то своим мыслям, и одна эта улыбка стоила тысяч билетов и утренних стычек перед поездкой.—?Нравится? —?не произнес даже, а скорее выдохнул Конгфоб, боясь спугнуть разворачивающееся перед ним чудо чужой нежности, но и не будучи в силах промолчать. Артит на мгновение напрягся, но столь же быстро расслабился. Лишь его ладонь прекратила движение по темному боку слона, замирая на одном месте. Подойдя к старшему еще ближе и встав за его спиной, Конг накрыл ее собственной. Он не знал, что заставило его это сделать, но было в этом что-то бесконечно правильное: вид его смуглой руки поверх белокожей Артита отзывался внутри потрясающе приятным чувством завершенности.—?Ммм… Да,?— Ройнапат чуть помедлил, но все-таки ответил, так же, как и он, переведя взгляд на их соединённые руки. —?Не знал, что ты увлекаешься фотографией. Ты всю неделю много снимал, но сегодня вообще не прекращаешь с того самого момента, как мы сюда пришли. Может, тебе стоит купить профессиональную камеру? Даже хороший телефон не даст того же качества.—?Мне нравится не снимать, пи. Мне нравится то, что в кадре,?— сделав еще один крохотный шаг, Конг встал к спине старшего вплотную, практически вжимаясь в нее.—?Тогда… разве не лучше подойти к ним поближе, пока есть возможность? Живое тепло не сравнится ни с какой фотографией,?— осторожно высвободив свою ладонь из-под его, Артит явно намеревался отступить в сторону, но Конгфоб успел обхватил талию старшего второй рукой, прижимая к себе и заключая в совершенно очевидное объятие.—?Я знаю, пи. И правда стараюсь это сделать.—?Тебе точно будет проще, если ты отпустишь меня. И я сейчас серьезно, Конгфоб. Отойди. Мы в заповеднике, а не в спальне,?— металлические нотки в голосе Артита заставили-таки его разжать неожиданно сильную даже для него самого хватку и сделать шаг назад, но смысл произнесенных слов он без внимания тоже не оставил.—?Тогда, когда мы вернемся в отель, обнять тебя будет можно?—?Ты снова переходишь границы, 0062. Лучше возьми еды для Гайда и возвращайся сюда. Тебе явно нужно заняться чем-то полезным.Спорить Конгфоб не стал, лишь тихо вздыхая и послушно принимаясь выполнять команды старшего, за что уже скоро был вознагражден новой счастливой улыбкой, расцветшей на губах его воодушевившегося пи, практически немедленно решившего позаботиться не только о ?Гайде?, но и еще о двух ближайших слонах. Когда дело дошло до купания животных, энтузиазм Артита и его уверенный вид привлек к нему сразу нескольких иностранных туристов, так что, приняв на себя руководство целой группой новоиспеченных ?подопечных?, он начал сиять разве что не в буквальном смысле, заставляя Конгфоба раз за разом останавливаться и совершенно откровенно на него пялиться. Благодушные смешки окружающих не давали сомневаться, что тех, кто этого бы не заметил, не осталось. За исключением, наверное, самого Ройнапата, который самозабвенно отдавался столь сильно понравившемуся ему делу.Именно так, за уходом и общением с огромными священными животными, пролетело все оставшееся до закрытия заповедника время. Конг вместе со старшим даже пропустил ужин, предлагаемый посетителям, хотя, если честно, сходил бы на него с удовольствием. Увы, Артит непременно хотел понаблюдать за слонами в вечерней обстановке, а оставлять его одного Конгфоб не собирался. Лишь уже возвращаясь в гостиницу, Суттилак предложил сходить куда-нибудь перекусить после того, как они доберутся и ополоснутся, и, не встретив возражений, облегченно выдохнул про себя. Ройнапат в машине стал неожиданно тихим по сравнению с самим собой всего часом ранее, но его усталость была понятна, пусть и не отменяла того, что надо поесть. Больше не вмешиваясь в мысли старшего, Конг довез их до отеля, после чего отправился к себе и наскоро принял душ, предвкушая еще немного времени со своим бывшим наставником. Может быть, он даже немного поспешил, потому что, когда он спустился на этаж Артита и постучался в его дверь, тот открыл в ?домашней? футболке и шортах, а его волосы еще явно не высохли.—?Я слишком рано?—?Нет. Проходи… —?пропустив его внутрь, старший запер дверь, а потом как-то скованно пошел в комнату. Складывалось впечатление, что он не только не торопился, но и вообще не собирался покидать номер вновь. Конгфоб, чуть нахмурившись, отправился следом. На самом деле не было ничего сложного в том, чтобы заказать ужин сюда, если Артит не хотел выходить, но почти физически ощущаемая аура напряженности, исходящая от старшего, немного дезориентировала. Конг не мог вспомнить, чтобы за последние несколько часов, сделал хоть что-то способное ее вызвать.В комнате Артит устроился на краю кровати, поджимая под себя одну ногу и сильно-сильно хмурясь, однако так и не встречаясь с ним взглядом, а Конгфоб повел плечами и уселся на стул, стоявший у стола. Предчувствие разговора становилось все сильнее.—?Пи, что-то случилось? —?решив не тянуть, Конг попробовал, наоборот, подтолкнуть старшего к прояснению ситуации. Нервничать непонятно из-за чего было не особо приятно.Сначала никак не отреагировав на его вопрос, Артит через несколько мгновений провел раскрытой ладонью по покрывалу, на котором сидел, а потом сжал ее в кулак, сминая ткань в неровные складки и, наконец-то, переводя взгляд на него. Взгляд человека, стоящего на самом краю бездны, но твердо решившего сделать шаг. В никуда.—?Я хотел поговорить. О твоем предложении встречаться. Ты не передумал?—?Нет,?— уверенно и без промедлений. Он передумать не мог. Ни при каких обстоятельствах. А вот Артит… Мгновенно вытягиваясь струной, Конгфоб подался вперед. Неужели?.. Неужели и вправду?.. Из-за внезапно сильного шума крови, раздавшегося в ушах, он готов был застонать, но не сомневался, что даже это не помешает ему услышать каждое следующее слово старшего. Каждое! Он ждал этого слишком долго, чтобы вот так вот упустить хоть одно. И знал, что этого не случится. Ни за что.