Часть 12 (1/1)
***Он должен был отправить Конга в другую гостиницу. Совершенно точно?— должен. Без каких-либо сомнений и колебаний. Но умоляющий взгляд карих глаз и понимание того, что младший целый день провел за рулем, пока он прохлаждался рядом, не позволили сорваться с губ нужным словам. Артит не мог допустить, чтобы Конгфоб еще непонятно сколько времени искал себе номер. Просто?— не мог. Даже зная, что его самого ждет расплата за подобную мягкотелость. Пытка близостью младшего в течение стольких часов уже стоила ему полнейшего эмоционального истощения, которое вряд ли пройдет в ближайшие несколько дней. Чем обернётся еще и ночевка в одном номере, было страшно даже представить. Впрочем, он и не стал, проигнорировав взревевший инстинкт самосохранения. Чего он не ожидал, так это того, что Конг решит зайти настолько далеко.Выйдя из ванной и заметив отсутствие дополнительной кровати, он несколько мгновений еще позволил себе надеяться, что причина этого лишь в позднем времени или занятости персонала из-за большого количества постояльцев. Но?— нет. Конгфоб быстро убедил его в обратном, в который раз напоминая о том, почему они с самого начала не могли сосуществовать мирно. О том, что всегда восхищало и так же легко доводило его до белого каления. О твердолобой самоуверенности младшего и его готовности в любой ситуации идти до конца. Причем в этой ситуации ее завершение совсем несложно было угадать.Неудивительно, наверное, что он запаниковал. Отчаянно, неотвратимо. Как маленький ребенок, отставший от родителей в громадном мегаполисе и ищущий вокруг хоть что-то знакомое, что могло бы его успокоить. Кто виноват, что для него этим ?чем-то? стала привычка провоцировать Конга? Наверное, никто. Только он сам. Младший же ответил именно так, как и должен был. Загоняя его в совсем уж глухой тупик, из которой был только один выход?— назад. Неизвестность пугала намного меньше, чем признание перед Конгом своих слабостей. Артит и так уже продемонстрировал их в гораздо большем количестве, чем когда-нибудь бы хотел. Исход спора был предрешен, а ему не оставалось ничего иного, кроме как попробовать сделать вид, что для него это ничего не значит.Пока младший принимал душ, он даже почти сумел убедить себя, что это и в самом деле так, но… когда вернулся Конгфоб, вместе с ним вернулись и желания, с которыми так тяжело оказалось совладать. С наступлением ночи они не просто тянули его за собой, они проникали в легкие вместо кислорода, растекались по венам вместо крови и диктовали свои условия, без выполнения которых ни о каком отдыхе и речи быть не могло. Три часа Ройнапат пытался с ними бороться. Три часа он слепо вглядывался в темноту и дышал через раз. Три часа стискивал в пальцах край одеяла и прикусывал щеку изнутри. Три… пока перегруженное сознание не начало сдавать свои позиции и инстинкты не взяли верх, разворачивая его на сто восемьдесят градусов и вжимая в желанное тепло рядом с собой. Сообразить, что к чему, и отстраниться Артит уже не успел. Он просто провалился в сон.Очень яркий, знакомый сон. Сон, который всего за неделю с небольшим стал его самым страшным проклятьем и истинным счастьем. Ройнапат даже не считал, сколько раз его выгнуло дугой удовольствия под умелыми пальцами его призрачного видения, но последний из них взорвал вокруг не только иллюзорный мир, но и мир реальный, выбивая воздух из груди и заставляя задыхаться. Цепляться… за несомненно существующую ткань футболки младшего.Широко распахнув глаза, Артит мгновение за мгновением всматривался в глаза напротив?— переполненные восторгом, решимостью и жаждой большего, гораздо большего?— но не мог понять, что происходит. Лишь лукавая улыбка, скользнувшая на губы его уже-не-видения, одновременно с пальцами, еще раз мазнувшими по его уже опавшему члену, позволили осознать действительность. Действительность, а вовсе не эротический сон. Мгновенно отпрянув и тут же начав лихорадочно натягивать на себя белье, Артит почувствовал, что сейчас для него ничего бы не стоило умереть со стыда. Или убить. Щеки пылали так, что о них можно было обжечься, а пальцы предательски дрожали. Разобравшись с трусами и шортами, бывший наставник резко уселся на кровати, чувствуя, как младший тоже устраивается рядом с ним.—?Ты… ты хоть понимаешь, что творишь?! Я не разрешал тебе! Я… —??хотел этого больше всего на свете??— было бы гораздо правдивее, и от понимания этого упреки застревали в горле. Он прекрасно помнил, с какими мыслями засыпал. И о том, что Конгфоб объявил о своих желаниях еще вчера. Он сам не провел четких границ, позволяя младшему разделить с собою постель, а теперь? Было горько, обидно, но в общем-то заслуженно. И только одно не укладывалось в голове. Потому что так?— просто нельзя. —?Я ведь даже не проснулся. Не просил… Конг, неужели ты считаешь, что это нормально? Вот… так?..Слова окончательно иссякли, а губы пришлось поджимать, чтобы не выдать их дрожь. Вместо справедливого выговора получилось что-то совсем несуразное, и Артит никак не мог посмотреть в лицо человеку, который с такой легкостью теперь подчинял себе его тело. Глядя на собственные пальцы, стянувшие в горсть оказавшуюся под ними простынь, бывший наставник чувствовал себя невероятно жалким и просто хотел провалиться сквозь землю.—?Прости, пи,?— тонкие, длинные, потрясающе изящные пальцы осторожно легли поверх его и чуть сжали. —?Я должен был разбудить тебя. Ты прав. Я… слишком плохо контролирую себя, когда ты рядом. Знаю, что это не оправдание, но мне больше нечем объясниться. Прости. Обещаю, что это не повторится. Пока мы не начнем встречаться?— нет.Последнюю фразу Конг произнес после легкой заминки, но все-таки произнес. И это прозвучало настолько неожиданно сейчас, что Артит даже, наконец-то, перевел взгляд на его лицо. Упрямство в глазах младшего на этот раз было щедро приправлено виной, но на общий результат это, похоже, не влияло.—?Ты шутишь? —?скорее рефлекторно, чем действительно от желания услышать ответ. Который в принципе и так был понятен.—?Нет, пи. Я уверен, что мы будем вместе.—?А я?— что ты давно не получал по заднице, Конгфоб. Даже твоей самонадеянности должен быть предел. Не понимаю, как ты дорос до такого возраста, не растеряв от нее ни грамма.—?Здесь нечему удивляться, пи. Я просто знаю, что действительно могу получить, а что?— нет,?— если это и была провокация, что казалось весьма вероятным, если судить по вновь появившейся на губах младшего пусть осторожной, но все-таки очевидной улыбке, то своей цели она достигла. Отвесить ему подзатыльник захотелось нестерпимо. —?Но в любом случае я готов загладить свою вину. Столько раз и именно так, как ты скажешь.Артит упорно не понимал, как Конгу удается превращать даже самые обычные слова в совершенно неприличные намеки: это его ?загладить? напоминало скорее о произошедшем буквально несколько минут назад, чем о чем-либо еще. Или, возможно, некстати всплывшие образы перед глазами стали результатом того, что младший по-прежнему едва заметно ласкал его ладонь своими пальцами. Выдернув из-под этого, внезапно осознанного плена, руку, Артит ответил значительно спокойнее, чем рассчитывал раньше:—?Я хочу только одного, Конг: обещания, что ты больше никогда так не поступишь. Не только со мной, вообще. С человеком, с которым ты станешь встречаться, вы уже сами обсудите, что можно и нельзя в ваших отношениях. Но когда ты просто ?плохо себя контролируешь??— не смей.—?Обещаю, пи.Судя по вновь ставшему предельно серьезным взгляду младшего, тот был искренен, так что Артит лишь устало кивнул и прислонился затылком к стене, отворачиваясь от своего уже не совсем бывшего подопечного. Не ожидал Ройнапат, что ему вновь придется поучать этого когда-то упрямого мальчишку, превратившегося теперь в бесподобно красивого, но по-прежнему упрямого мужчину. И уж тем более не рассчитывал, что ему придется затрагивать подобные темы.—?Я пойду в душ первым. Сколько сейчас вообще времени?—?Скоро семь. И тебе не обязательно вставать так рано. У тебя все равно офис поблизости. А рабочий день начинается только в девять.—?Знаешь, Конгфоб… у меня нет ни малейшего желания выяснять, сколько всего ты успел выведать у кун Даная. Только давай я сам решу, что мне делать. Или не делать. Например, засыпать рядом с тобой в мои планы больше не входит. Думаю, ты догадываешься почему.—?Пи…Проигнорировав опять проявившуюся в голосе младшего вину, Артит поднялся с постели и отправился в ванную. Назад он не оглядывался. Даже если ему и удалось собраться под конец разговора, то это вовсе не означало, что он не сдаст свои позиции вновь, увидев глаза Конга. Абсолютно бездонные они с каждым разом затягивали в свой омут только глубже, и он уже не мог утверждать, что понимает, сколько времени проходит с того момента, как встречается с ними взглядом. Или какие секреты выдает, погружаясь в их глубину. А еще?— нет ли среди них того, где он молит о тепле их обладателя.Артит вообще больше не мог себе доверять. Так же, как не мог не понимать, что Конгфоб не оставит его в покое легко. Сегодня. Завтра. Послезавтра. Да даже через неделю Конг окажется рядом. И не было никаких гарантий, что он сумеет по-прежнему ответить младшему: ?Нет?. Никаких. Совершенно.