10 глава (1/1)

«Я отпущу тебя, пока ты не поймешь, что только я смогу сделать тебя счастливой.Я отпускаю, но никогда не откажусь от тебя…» Олег проснулся рано, но оставался валяться в постели чуть подольше, потому что знал, что Серж не проснется еще долго. И четкий мерный храп Климова, доносящийся из спальни, подтверждал его мысли. Парень улыбнулся, думая, что было бы замечательно оказаться не на диване, а под теплым боком этого мужчины, но, к сожалению, это было невозможно на существующем этапе их «братских» отношений. Ринат уже неделю, как переехал к своему любовнику, совершенно неожиданно, огорошив с порога всю дружную компанию. Серж искренне радовался за лучшего друга, и в глазах его было что-то, похожее на облегчение. Это выражение глаз Олег не мог не заметить. И не мог не испытать радости. Он, конечно, знал, что Климова и Рина ничто, кроме дружбы не связывает, но ведь любовь зарождается именно из этого крепкого и такого приятного чувства, когда люди в какой-то момент просто неосознанно переступают ранее созданную ими границу и становятся по-настоящему близки друг другу. Поэтому переезд Рина вселил надежду в Олега, что все еще возможно нечто большее, чем Сержпредлагает. Время иногда творит удивительные вещи с людьми. Метаморфозы неизбежны. И Олег дождется, когда человек, ставший ему настолько дорог, такой заботливый и добрый, будет испытывать ответные чувства. Парень улыбнулся собственным оптимистичным ожиданиям и поднялся с дивана с твердым намерением приготовить завтрак.Если бы не запах единственного в его жизни удовольствия, доносящийся с кухни, то Серж бы трижды подумал, прежде чем открывать глаза. Но обоняние сыграло свою роль, и он проснулся незамедлительно, поддаваясь запаху свежесваренного кофе и громогласному урчанию желудка. Когда он незаметно пробрался на кухню, то не смог сдержать улыбки, ибо открывшийся перед ним вид был слишком забавным и милым. Олег стоял у плиты в розовом кружевном фартуке, который Мира с Ташей когда-то преподнесли в подарок Рину, в результате чего он дулся на них неделю. При мысли о Ринате Серж улыбнулся еще шире, потому что был счастлив за друга. Соловьев наконец-то понял, что ему на самом деле нужно. И это не могло не радовать.— Разве я не говорил, что невежливо так пристально смотреть на людей! — внезапно раздался голос и парень повернулся, уперев руки в бока и притворно нахмурившись. В сочетании с розовым кружевным фартуком это произвело неизгладимое впечатление.Климов захохотал.

— Олежка, ты вообще себя видел в зеркале?? — он плюхнулся на табуретку, продолжая хохотать, пока не получил полотенцем по голове.

— Видел. Но другого, к сожалению, у тебя нет! И не надо так ржать, иначе я оставлю тебя без завтрака! — парень насупился, а Серж поднял руки вверх, показывая, что сдается.— Все, все, прости, но ты слишком милый! — парень резко покраснел и отвернулся к плите, чтобы его пунцовые щеки были незаметны. Но на его макушку тут же лег подбородок Климова и любимый голос через секунду произнес:— Ух, как вкусно пахнет, хозяюшка! — Климов по-дружески потрепал парня по голове, увернувшись от еще одного удара полотенцем, и торжественно прошествовал в ванную комнату, приговаривая: — Это определенно будет лучший завтрак в моей жизни!

Прошел уже почти месяц с тех пор, как Олег стал жить с Сержем. с тех пор, как он стал членом их большой и неугомонной семьи. И Климова радовало, что парня приняли с таким дружелюбием и распростертыми объятиями. Он знал, что его друзья никогда не будут против человека, если он действительно хороший.

Серж умылся и посмотрел на свое отражение в зеркале. Совершенно неожиданно оно ему понравилось. Куда делось это угрюмое небритое создание, с потухшими глазами и синяками под ними? Как давно он ходил в ночной клуб? Когда в последний раз он знакомился с женщиной на одну ночь? Когда это последний раз было?Возможно, эти перемены происходили постепенно. А возможно, за одну ночь. Они могли быть закономерным результатом его жизни. Вся беззаботность и полная безответственность по отношению к близким людям и самому себе рано или поздно проходят и человек, каким бы бестолковым и неприспособленным к существованию ни являлся, начинает более трезво и осознанно смотреть на мир.Особенно, когда ему есть о ком заботиться.Забота. Емкое и греющее слух слово. Именно этого Серж и искал. Возможность о ком-то заботиться. Быть с кем-то рядом. Но вместо кошки, которую он в приступе старческого маразма решил завести, он получил Олега. Добродушного и умного паренька, которого жизнь уже достаточно помучила. У Климова руки непроизвольно сжимались в кулаки, когда он вспоминал, каким разбитым и физически и морально вернулся Олег от отчима. Но это было давно. И к счастью, закончилось.

Теперь Серж будет о нем заботиться. Подарит ему ту часть любви и ласки, которой парня лишили очень давно. Он будет опекать его и лелеять, потому что они оба не должны больше быть одиноки. Слишком эгоистично? Плевать. Все люди по природе своей эгоисты в той или иной степени. Если бы Климов знал, что подсознательно подменяет чувством отеческой или братской заботы нечто другое, пока еще хрупкое, но уже существующее, он бы очень удивился. Они с Олегом проторчали дома весь день. Серж работал и его было лучше не трогать, апарнишка готовился к занятиям в университете, иногда забегая поболтать к Мире и Инге. В десятом часу вечера они вдруг решили посмотреть какой-нибудь очередной шедевр современной кинематографической индустрии, поэтому выключили свет, оставив лишь небольшой светильник на тумбочке перед диваном, и запаслись бутербродами и чаем, которые неизменно пригодятся.

Фильм был ужасен. Просто великолепен в своих идиотизме и безвкусности. Поэтому, когда Серж с четким и справедливым намерением собирался выключить сие творение, он не смог сдвинуться с места, потому что Олег лежал под его боком, уткнувшись в его шею и сладко посапывая. Видимо, парень понял, что фильм не впечатляет несколько раньше Климова, и отключился, завалившись к Сержу под бок. Хорошо, что они хоть на диване разместились, а не на полу.Климову необходимо было выбираться с дивана и хоть чем-то накрыть Олега, оставив спокойно спать до утра. Но он банально боялся его потревожить. Нарушить то мерное дыхание и милое посапывание, поэтому остался лежать на месте. Да еще и напрягся, как струна. Он сделал звук погромче, подумав, что это будет самым удачным способом пробуждения парня и тогда он поднимется и уйдет в спальню. Это был первый и последний коварный и гениальный план Сержа, так как его глаза постепенно стали закрываться, и он провалился в сон, так и не приведя его в исполнение……Наверное, не стоит говорить, как умилялись и с какой заботой укрывали пледом этих двоих Мира и Инга, пришедшие свистнуть какой-нибудь диск с фильмом из бесконечной коллекции Климова….Мира закончила лекции и теперь не спеша, прогуливалась по улице, думая, что в ее жизни все слишком хорошо и слишком запутанно. Она, не привыкшая к неожиданностям и принятиям спонтанных решений, слишком необычно переживала такое внимание Виктора к своей персоне. Он ей очень нравился. Слишком сильно, чтобыне переживать по этому поводу. Он был ее студентом и к тому же довольно популярным у девушек молодым человеком.Чем ему так приглянулась среднестатистическая преподавательница, которая к тому же на несколько лет его старше, оставалось для Миры загадкой. Нельзя же просто так начать испытывать чувства к человеку, которого впервые увидел. Не поговорив с ним толком, не узнав его, не побывав в отличных от университетской обстановках. Хотя, они-то с Виком как раз и побывали. Он даже был в ее доме — святая святых….В единственном месте, где она чувствовала себя спокойно и защищено. И это несколько досаждало.Их отношения были неприемлемы еще и из-за шушуканий студентов и некоторых преподавателей, начавшихся так внезапно, что она даже не успела сориентироваться и в случае атаки попробовать дать достойный отпор. Она не любила становиться объектом всеобщего внимания, если это внимание было отнюдь не положительным. А наоборот. Дискредитирующим ее, как педагога. И как женщину.Поэтому ей было грустно и страшно. Да, она была трусихой. И признавала это. Конечно, гордиться нечем. Но это просто гарантия стабильности ее внутреннего мира,в который так просто впустить, но не возможно затем стереть из него…— Мира, Мира, подожди! — она обернулась и увидела раскрасневшегося от мороза Вика, бегущего ей навстречу. — Зову тебя, зову, а ты не слышишь. Где ты витаешь, милая?— Не называй меня так, пожалуйста,— девушка решила, что этот эпитет ей не подходит. Да и вообще неуместен в преддверии того разговора, который им сейчас предстоит.— Хорошо, любимая. Уж так-то я могу и буду тебя называть, как бы ты не сопротивлялась, — он захотел поцеловать ее, но она мягко отстранилась.

Виктор не понимал, что происходит, но испугался. Потому, что чувствовал, что только что построенное ими и пока хрупкое нечто вот-вот разрушится. И он ничего не сможет сделать.— Почему ты без шапки? — неожиданно поинтересовалась Мира, заглядывая парню в глаза.

— Потому что мне тепло, — Пономарев попытался прочитать в ее взгляде хоть что-то, что могло унять его тоскливое сердцебиение. Она ведь любит его? Он ведь ей нравится?— Ясно. Ты хотел меня проводить?— Да.— Хорошо, пойдем. Потому что…— Потому что ты хочешь поговорить.Мира только кивнула и они не торопясь, пошли к дому девушки. Было морозно, и она пожалела, что не оделась теплее. Но замерзающие в сапогах ноги и покалывания в пальцах, которые не спасали даже шерстяные варежки, были последним, о чем она думала.Они в молчании дошли до дома. Он обнял ее и потянулся к ее губам. Но не получил ответа. Мира не смотрела в его глаза. Она никогда не смотрела в них слишком долго, боясь, что по ее взгляду можно понять многое.— Мира, что с тобой?— Витя, — только она могла его так называть, потому что только из ее уст это имя не резало его слух. — Я хочу поговорить….— Ты хочешь сказать, чтобы я перестал быть рядом? — горечь, возможно даже большая, чем следует, прозвучала в его словах.— Да, — тихий ответ.— Причина?— Ты студент, я —преподаватель. Я старше тебя. Мне трудно. Мне страшно.— Мне тоже. Потому что мне еще никто не был дорог настолько, чтобы наплевать на всех и вся!— Вить, уйди. Ну, пожалуйста, уйди. Ты же забудешь меня при первой же удобной возможности, — Мира начинала плакать. Она ненавидела плакать. Особенно, когда кто-то мог видеть ее слезы.— Я люблю тебя, — больше он ничего не мог сказать, потому что знал, что уйдет. И больше не будет ее обнимать. И больше не сможет чувствовать вкус ее губ на своих губах. И от этого становилось хреново на душе.— Тебе кажется. Ты еще молодой.— Не говори глупостей. Тебе не идет. Я знаю, что я чувствую. Я и только я. Не тебе это решать.— Я трусиха. Правда. Я не могу быть с тобой рядом.

— Почему же, глупая!? — он переходил на крик, но не замечал этого. — Объясни же, черт возьми!

— Потому что ты и я — это два разных человека. Два далеких друг от друга человека! И потому что я боюсь, что о нас будут думать в университете. Я боюсь, что будет с тобой. Что будет с моей репутацией. Я дура? Возможно. Но я хочу покоя и равновесия в душе. Я хочу стабильности в своем внутреннем мире, в который ты вторгся. Нагло, не спросив разрешения. И теперь мне тяжело не думать о тебе! Я хочу, но не могу не думать!

— Ясно.

— Уйди, Вить. И давай забудем. Пожалуйста. С этого момента давай будем просто преподавателем и студентом.— Я отпущу тебя, пока ты не поймешь и не смиришься с тем, что только я могу сделать тебя счастливой. Я отпускаю тебя, Мира, — он нежно обхватил ладонями ее лицо, заставляя посмотреть себе в глаза. И поцеловал. Чуть коснулся ее губ, постепенно углубляя поцелуй. И с радостью в сердце отмечая, что она отвечает ему взаимностью. Что бы она не говорила.

Наконец, оторвавшись от ее губ, он произнес:— Я отпускаю, но никогда не откажусь от тебя. До свидания, Мира Александровна, — Пономарев резко развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Хотя хотелось... Она долго стояла перед подъездом и смотрела на голубое небо, купающееся в перламутровых облаках. Стояла, и думала, что все в этой жизни проходит. И это чувство пройдет. Главное — помочь этому.По ее лицу текли слезы. Сами собой. Их никто не звал. Но, подходя кквартире, и слыша родное и шумное многоголосье, она смахнула их легким движением руки и пригласила на губы веселую добродушную улыбку…КОНЕЦ