Глава 2. Учёба учёбой, а турник по расписанию (1/1)

Юра всегда был старательным мальчиком. И в лидерах выступал на школьных мероприятиях, и за слабых заступался в меру своих физических сил, а, главное, гуманистических взглядов, и по учёбе усердно держал планку на пресловутые пятёрки. Не клеилось только со сверстниками. Точнее с местными ребятами его двора. Нарываться, как усвоил сам Юрочка, ему не следовало. Но с годами прессовка в сторону его районной малогабаритной спортплощадки стала необоснованно наглой. Особенно в лице одного невысокого и едко-пакостного субъекта. Чёлка всегда лохматая и по глазам скрывающая самые опасные намерения в сторону примерного, без пяти раз сдавшего все нормативы по госту, спортсмена Чонгуева. ?Иди бля книги погрызи, ботан!??Э-э, может на кортах попиздим? За научное-ебучное...?Самое безобидное летело по утрам, когда два приметных "адиковых" пацана щегольски выруливали из соседнего двадцать четвёртого. И Юра каждый раз ожидаемо отправлял в их проходящие мимо площадки спины уничтожительно-молчаливые взгляды. Достаточные лишь для терпения этих загульных малолеток. Впрочем, это колоссальное и мужественное терпение юного одиннадцатиклассника терялось лишь однажды...Тогда Юра возвращался вместе со своим братом после своего первого выпускного. Погода стояла дивная. Конец июня. Душнота забивалась в нос чем-то пряным, Чонгуев бы даже не сказал, что ему подсовывали девчонки украдкой за школой. А голова после трещала немного от хмельного. Ёня напросился встретить, а Юра как-то не мог в такой прекрасный и приятный для него вечер тому отказать. Подрулили к ним так же. По-знакомому и с непрекращающимся лузганьем семечек в унисон на пару. Стандартное про закурить встретилось отрицательным ответом, а вот дальнейшая, и только старшему Чонгуеву верно понятая, обидная шутка была бахнута чётким с левой. Под эту левую тогда попался именно он. Именно этот светлый лохматый и постоянно сверлящий его Жека. Потасовка вышла недолгой. Ёню не задели – и на том слава богу. А пара синяков и прикушенная губа прошли быстро. Больше волнения, чем пользы. Особенно материнской.С тех пор давление соседних пятиэтажек заметно натянулось. Кроме Юры из пацанов на площадке никто не бывал. Турники старые, детской шпане делать здесь исключительно было нечего. А вот старшему Чонгуеву по личному расписанию молодого режима приходилось подтягиваться по весенним утрам, глядя в окна родного дома напротив. И по самой неблагоприятной и стабильной неприятности почти в каждое из таких ранних подъёмов к нему на район наведывались те же двое. Оба худые, как полудохлые дворняги, в затасканных кроссовках и красных олимпийках. Кровь что ли легче с них стиралась или придавала тем парадный вид, Юра не знал. Но к нему Жека пригонял исключительно в красной. А второй тощак как-то по случаю. Да и то не всегда. – Э, спортсмен-хуецмэн, – уже стандартное, слегка преображённое, но неизменно относящееся к старшему Чонгуеву обращение летело от одиноко подшаркивающей к нему фигуры. – Я к тебе бля обращаюсь, уважаэмой, – к намеренному коверканию обычно-понятных слов Юрочка уже привык. Даже навострился профильтровывать, как они сами же выражались, их местный базар. – Чего тебе, Жека? – усталая и изъевшаяся фраза в сторону вечно неугомонного, отхватившего когда-то его собственного кулака гопника. – А чё, есть чё?В ответ обычно Юрочка максимально напрягается, подтягиваясь на зло без продыху, пока бесячие и юркие глазёнки по нему так и мажут в ожидании.– Слышь, ну ты в натуре определись: пацан ты или лох.– Ты бы сам...определился...чего...таскаешься сюда, – подъёмы на руках упорные, слова вытуживаются из старшего Чонгуева с особой злостью, всегда направленной на рядом шоркающего упёртого Жеку. – Давай с тобой чётко побазарим.– Не о чем...мне...с тобой базарить, – руки уже от перенапряжения трясутся, пот сливает под майкой и ниже, а Жека упорно делает вид, что важность этого разговора ещё не сошла на ?нет?.Юра спрыгивает на землю, отряхивая покрасневшие и онемевшие разом ладони, а Жека зачем-то делает полшага назад. Дистанция вроде мизерная, но для чего-то разграниченная. – Мы с пацанами хот...– Я уже сказал, чтобы вы сюда не таскались!– Ты... – натужные выдохи пускаются даже комично. Чёлка всё так же сползает на глаза. – Чё ты такой ахуевший?!– А нечего было моего брата трогать...И на этой крепкой и подтверждённой густым отхаркиванием фразе, заканчивались стандартные и часто обрываемые диалоги между этими двумя враждующими, социально-противоположными субъектами. Жека после такого ковылял дальше, не оглядываясь на тяжело дышащего Юру, что старательно пытался не наблюдать за этим разом ссутулившимся худощавым недоразумением в ответ...