11 (1/1)

—?Эй… —?Владимир оказывается рядом и взволнованно смотрит мне в глаза. Шмыгаю носом и смахиваю слёзы.—?Я не хочу так… Я хочу ваниль,?— говорю прямо, ясно и чётко. И тут же сжимаюсь. Боюсь, что ударит.Тёплые руки прижимают меня к груди, нежный поцелуй в макушку. Боюсь дышать, чтобы не вспугнуть его.—?Я не создан для ванили, Лена. У такого человека, как я, не должно быть слабостей и привязанностей. Пойми, я просто не вынесу, если у меня появится человек, к которому я привяжусь и которого полюблю, и затем этого человека используют мои враги. Поэтому никаких чувств, никаких нежностей, только секс. Но ты… я очень хочу, чтобы мы попробовали мой мир вместе,?— Владимир усаживает меня на траву и садится рядом. Смотрим на солнце между елей, слушаем птиц и молчим. В голову внезапно приходит безумная идея.—?А если… я буду соблюдать твои правила и условия, если я буду хорошей нижней? Мы сможем постепенно вводить в наши отношения романтику? Постепенно. За каждый мой успех ты будешь поощрять меня, даруя то, что у нормальных людей зовется отношения? —?говорю это твердо и уверенно.Соловьёв в шоке. Он не знает, что сказать. Молча приближает свое лицо к моему и целует.—?Обещай подумать,?— говорю я обречённо.—?Обещаю,?— Владимир обнимает меня, и мы долго сидим, молча наслаждаясь июльским теплом.Вечером после вкусного ужина и хорошего ванильного секса Соловьёв везет меня домой. На душе неспокойно. Руки сжимают две увесистые папки: одна с договором о неразглашении, вторая с основными правилами и условиями. Голова пока не готова воспринять все правильно. Сейчас мне нужно успокоиться и завтра утром буду вникать в суть проблемы.Останавливаемся у моего дома. Тяжело вздыхаю и поворачиваюсь к Владимиру.—?Когда мы все обсудим? —?интересуюсь я.—?Давай ты все изучишь и напишешь мне, как будешь готова. Прошерсти Интернет, он поможет. Будут вопросы?— смело звони,?— Владимир Рудольфович протягивает мне свою визитку. Черную с золотыми буквами. Прячу её в сумочку и вспоминаю, что у меня нет компьютера, Катя иногда пускает меня за свой ноутбук.—?В чем дело? —?спрашивает мужчина, чуть склонив голову набок.—?У меня нет компьютера,?— признаюсь яОн поправляет локон, что выбился из моей прически.—?Думаю, я смогу одолжить тебе компьютер,?— он бережно целует мои пальцы.Киваю ему и выхожу из машины. Поднимаю голову и вижу, что свет в наших окнах не горит. Значит Кати нет дома. Отлично. Тихо вхожу в подъезд, поднимаюсь на наш этаж и открываю дверь в квартиру. Разуваюсь и, пройдя к себе, валюсь на кровать прямо в платье. Много мыслей, много ощущений, все запуталось. Я не хочу быть Анастейшей Стилл. Где гарантия, что Владимир станет для меня прекрасным принцем, а не Маркизом Де Садом? Господи…Прячу папки под подушку и пытаюсь уснуть.Меня будят смех и стоны. Так, а это интересно. Поднимаю голову от подушки и медленно иду в гостиную. То, что я вижу там, вгоняет в ступор и радость одновременно. Катя и Александр Мясников полуголые и страстно целуются. Ощущаю, что им очень хорошо вместе. Сдержанно кашляю. Парочка поворачивает голову ко мне.—?Черт, Ленка, извини. Саш, это моя соседка, Елена Лебедева,?— Тихомирова снова входит в режим целки-праведницы.Сказать, что я в шоке… Да нет, конечно. Приятно знать, что хотя бы у одной из нас нормальный мужчина без закидонов и тараканов.—?Кать, пошли завтрак готовить,?— зову я смущенную подругу. Та тепло улыбается своему Саше, и я ощущаю зависть и боль. Я понимаю, что он останется на завтрак. Что им безумно хорошо вместе. Они могут пойти в кино, на запись его передачи, есть мороженое в парке. А я… что могу я с Вовой? Черт… Ощущаю, как контракт нижней давит на меня. Нужно прочесть его и начать думать.Завтрак проходит тепло, радостно и уютно. Мясников оказывается спокойным, умным и рассудительным мужчиной, весьма галантным по отношению к Катьке, и я искренне рада за неё. Сама же нехотя пью кофе и решаю, что, пока эти двое дома, не стоит смотреть контракт. Ухожу к себе и тупо смотрю в потолок.—?Елена,?— ко мне заглядывает Александр Леонидович. —?Мы с Катериной уходим.Киваю ему. Как только за ними закрывается дверь, лезу под подушку, осторожно достаю конверт из оберточной бумаги и кручу его в руках. Хочу ли я узнать степень испорченности Владимира Соловьёва? Мне страшно. Я делаю глубокий вдох и с бьющимся сердцем вскрываю конверт.