2 (1/1)

Внутри радиостанция оказывается обычным, офисным зданием, со множеством работников, спешащих по своим делам. За ресепшеном?— симпатичный паренек, мой ровесник в строгом, деловом костюме. Я бы с таким зажгла. Так, Лебедева, ты тут по делу. Иду к нему. Парень смотрит оценивающе и слегка испуганно.—?Я здесь, чтобы встретиться с Владимиром Соловьевым. Елена Лебедева вместо Екатерины Тихомировой,?— говорю я уверенно. Парень что-то смотрит в компе и спустя миг отрывается.—?Да все верно, он готов Вас принять. Идите к левому лифту,?— юноша выдает мне пропуск, и я благодарю его улыбкой.Вхожу в лифт и снова читаю вопросы. Все очень сдержанно, чётко, стерильно. А с каким бы, блядь, удовольствием, я бы спросила его о вилле в Италии и прочем. Но увы?— нельзя. Не хочу проблем для Кати и для родных тоже. Короче, нужно быть хорошей девочкой и сделать все, чтобы интервью прошло быстро и гладко.С такими мыслями поднимаюсь на лифте. Когда он достигает моего этажа, уверенно выхожу из него и направляюсь к кабинету Соловьева. Стучу в дверь и почему-то ощущаю, что мое сердце тревожно забилось.—?Войдите,?— что тут скажешь, голос у него шикарный. Глубокий вдох. Пошла.Внезапно шнурок на моей кроссовке развязывается, и я наступив на него, падаю на пороге…Твою ж мать… Так и знала, что нужно надеть балетки, хотя я их и не люблю. Ощущаю боль в коленке и боюсь даже поднять голову. Прекрасное первое впечатление. Молодец, Лебедева!—?Вы в порядке? —?какой голос… Так, Ленка, не теряй голову!Глубокий вдох и с уверенностью встаю. Поднимаю голову и встречаюсь с испепеляющим взглядом карих с зеленью глаз. Твою мать!—?Я в порядке! —?говорю сухо и смело смотрю в ответ. Наши взгляды пересекаются, как два клинка.Главная звезда канала ?Россия 1? и ?Вести FM? выглядит явно недовольным. Весь в черном, осанка горделивая. Глашатай?Кремля, Король?Лжи.—?Екатерина Егоровна Тихомирова? —?спокойный тон, но глаза мечут молнии. Так, Лена, вдох, выдох… Спокойно. Пятнадцать минут позора и все кончится.—?Нет, увы, она заболела. Я её подруга, Елена Сергеевна Лебедева,?— говорю смело. Он усмехается.—?Что ж, Елена Сергеевна, я готов к вашим вопросам,?— Соловьев явно чувствует себя королем положения.Ощущаю его властную, тёмную ауру и невольно ёжусь. Достаю вопросы, диктофон, мысленно считаю до десяти. Что ж, Владимир Рудольфович, поиграем. Нажимаю на кнопку записи.—?Вы были первым политическим журналистом, который начал активно пользоваться соцсетями. У вас довольно много фолловеров и в ?Телеграмме?, и на ?Ютубе?. Как вы добились этого? —?зачитываю я вопрос Кати.Владимир усмехается.—?Я просил своих слушателей выходить и подписываться на меня в других моих соцсетях. Всё просто,?— он изящно берёт чашку с кофе и отпивает из неё.—?Вы пишите там сами? —?интересуюсь я. Это не Катин вопрос, но я видела его тексты там, и стоит признать, что они очень грамотны, в них хорошая аргументация и фактология.—?Стараюсь писать сам, но, иногда, позволяю своей команде работать,?— он выглядит бесстрастным и холодным. Даже в глазах бесята успокоились.—?То есть там Вы иногда редактор? —?не отступаю я.Он кивает и оценивающе смотрит.—?Все контролируется мной. Настроение, эмоции?— все мое, Елена Сергеевна,?— говорит Владимир.—?Зачем Вы вообще пришли в соцсети? —?мне неуютно под его изучающим взглядом. Ощущаю себя диковинным животным.—?Мне хотелось, чтобы не только либералы имели свой голос в соцсетях. Мы не контролировали их и проигрывали бой за боем, всем этим швалям с ?Эхо Москвы?. А я пришёл и показал им, что можно подняться с нуля. Для раскрутки своих сетей, я не шёл на коллаборацию, все было основано на уважении,?— суров и невероятно не политкорректен. Нужно попросить, чтобы Катя смягчила это в статье. Не хочу войны радиостанций.—?Вас не любят в соцсетях. С чем это связано? —?зачитываю я вопрос—?С тем, что я говорю правду и показываю всем этим тварям, кто они есть на самом деле. Мне пытались занести деньги, но я жёстко посылаю всех. Те кто меня троллит, доставляет мне дикое удовольствие, их ненависть меня подпитывает,?— Соловьев криво усмехается. Точно исчадие Ада. Но очень притягательное.Черт, Лебедева! Не о том думаешь!—?А чем вы интересуетесь кроме политики и работы? —?спрашиваю я. Он подавляет улыбку и трёт подбородок—?О, Елена Сергеевна, у меня разные интересы. Мне нравится футбол, боевые искусства, книги! —?смотрит на меня, как змея, и не моргает. Мне очень неуютно под его взглядом. Мысленно проклинаю Катю. Ну, Тихомирова, должна будешь мне новую нервную систему.—?Вы говорите людям много нелицеприятного. Вы не боитесь за свою жизнь? —?говорю мягко, так чтобы он не воспринял это, как угрозу.—?Конечно нет. Я фаталист. К тому же, я жил в 90-е и там было намного опаснее,?— Соловьев смотрит с ехидством.Мне точно неуютно с ним. Ужасно неуютно. И это я уверенная в себе, готова дать сдачи любому, кто полезет в драку. Что он со мной делает?—?Вы?— самый успешный журналист в России. Чем Вы обязаны своему успеху? —?смотрю на вопросы и вижу, что их осталось немного. Слава богу.—?Всю свою жизнь я работаю, напряжённо и очень много работаю. У меня не только работа в СМИ. У меня есть свой бизнес. Люблю рисковать. Я эксцентричен, активен. —?снова кривоватая улыбочка и дикий огонь в глазах. Глубоко вдыхаю.—?Вы легко заводите друзей? —?спрашиваю я и жалею о вопросе. Он мой личный.—?Нет, я очень скрытен и оберегаю свою личную жизнь. И мне не очень интересно давать интервью. Не люблю говорить о себе,?— Владимир улыбается. —?Но, поскольку, я оказываю поддержку вашему университету и буду вручать дипломы на выпускном, я был вынужден согласиться.Ого! А я не знала об этом… Самый успешный и противоречивый человек в Российских политических СМИ будет вручать мне мой диплом. Сказать, что я в шоке?— ничего не сказать!—?У вас есть женщина?Черт, Катька! Нельзя быть такой любопытной… Соловьев тяжело вздыхает, и я вижу, что он приходит в ярость.—?Простите, это не мои вопросы,?— краснею. Вот жеж блядь… Со мной такое впервые. Обычно, это я всех провоцирую, и наслаждаюсь реакцией простых людей, а тут… Лебедева, тебе бы пива выпить и горячего парня в постель, дабы нервы успокоить.—?Я не заинтересован в отношениях, Елена Сергеевна,?— говорит мужчина, сдерживая ярость.—?Я поняла. Думаю, интервью окончено,?— встаю, беру диктофон, папку с вопросами и выхожу из его кабинета.Я придушу Катю! Просто придушу! Нельзя такое спрашивать, особенно у таких людей. Черт, черт… Пулей залетаю в лифт и пытаюсь успокоиться. Мысленно анализирую Соловьева. Холоден, харизматичен, донельзя уверен в себе, жесток в своих оценках. Не зря же его ненавидят. Ох…Выбегаю на улицу, где бушует ливень, подставляю свое лицо дождю и выдыхаю. Кто, черт возьми, такой, Владимир Рудольфович Соловьев?