Сказка о будущем (Костоправ, Госпожа. Юст, ангст, G). (1/1)

“Хочешь, я расскажу тебе сказку, лекарь?”Легкая ладонь едва коснулась спутанных волос, не рискуя прервать крепкий сон крайне утомленного человека. За окном метались огни, гудели голоса и бряцало оружие — Курганье, разбуженный муравейник, готовилось к последнему походу.“Про четверых сестер с такой разной судьбой. Про двоих из них, чьи судьбы оказались крепко связаны, а имена — перетасованы так, что концов теперь почти не сыскать”.Спящий вздрогнул, не размыкая век и чуть слышно застонал. Лицо исказила странная гримаса — то ли диковатая улыбка, то ли болезненное удовольствие. В камине, прогорев посредине, со стуком развалилась на две части деревяшка.“Я расскажу тебе про одну из них, что возжелала править миром. Про ту, что сделала своим весь Север, поставила на колени и объяла страхом. Про ту, что отрубила голову своей сестре, когда сестра решила поиграть по чужим правилам. Про ту, что не знает жалости и идет до конца”.Где-то, за границей Леса Великая Скорбная Река все глубже и глубже подмывала берег, подбираясь к средоточию древнего зла. Упал в воду и провалился на дно очередной древний фетиш. В эфире раздался звук — будто лопнула тонкая нить, одна из многих. Одна из немногих, что остались целыми.“Я расскажу тебе про женщину, которая больше всего боялась одиночества. Как-то она выбрала того, чья душа неожиданно показалась ей знакомой и близкой. Она, облачившись в золото призрачного сияния, приходила к нему по ночам. Радовалась, когда удавалось его настичь в бесконечных скитаниях. Когда не получалось дотянуться умом хотя бы на мгновение — чувствовала, будто холодная каменная клетка ее покоев начинала давить со всех сторон. Будто жадная пасть вечно голодного зверя смыкалась на шее. Одиночество стало ее сокровенным страхом, единственной настоящей болью”.За стенкой кто-то беспокойно ходил, глухо кашляя. Даже ночью во дворе каркали вороны. Грай, бесприютный, настороженный грай.“Я расскажу тебе о мужчине, чей разум скрывал секреты — скрывал и от него самого, потому что в желаниях своих он боялся признаться даже себе. Ему было проще убедить себя в том, что все обстояло совсем не так. Он умел убивать, умел забывать о тех, кого убил, умел лечить, умел складывать буквы в слова. Но лгать не умел. Как бы ни пытался”.Самое темное время ночи, собачий час, мрачный час. Под тяжелыми облаками на горизонте прятался хвост кометы. Черное, древнее шевелилось в своих могилах, почти готовое вырваться в выстуженный воздух. Ждало удобного момента. Предвкушало.“Я расскажу тебе о будущем, которое видела, Костоправ. В нем нет меня. Нет твоей крестьяночки. Вернее, есть, но… это будем уже не мы. Это будешь уже даже не ты. Я расскажу тебе об ужине в Садах Опала. Как я выйду из кареты, как, увидев твои одежды, подобострастный слуга сделает вид, что не испугался до смерти. Я расскажу, как ты возьмешь мою руку, пусть не в первый раз, но в самый первый — иначе. Я расскажу тебе, что будет потом. Далеко потом. Пока ты спишь — ты будешь в это верить и спишешь на собственную горячечную фантазию. Я расскажу, как впервые за многие сотни лет почувствую, что я — жива. Что я не одна”.Грядущее утро не готовило ничего светлого или хотя бы на толику сдобренного надеждой. Это утро ждут там, за стеной жалкой халупы, в стены которой сквозь щели сочится концентрированный страх и предвестие катастрофы. Это утро ждут те, кто не дождется следующего. Ждут те, чьи жизни изменятся до неузнаваемости. Ждет тот, кто многие столетия мечтает освободиться — роскошью надеяться грешит только он.“Я видела и будущий вечер, и то утро, которое наступит за ним, Костоправ. Я знаю, чьи губы, прервав многолетний обет, произнесут мое имя. Я знаю, кто упокоится на погребальном костре. Я видела, что будет после. Видела, куда отправлюсь за тобой”.Дверь скрипнула, заставив спящего проснуться и, нехотя продрав глаза, уставиться в темноту. Не было видно никакого золотого сияния, да и очаг уже прогорел, оставив лишь красные венцы на истлевших головешках. Комната была пуста и холодна.До момента, когда вода неумолимо закончит свое дело, осталось всего несколько часов.“Все будет, как будет, Костоправ. У меня. У тебя. У нас. Хатовар так Хатовар”.