Вика (1/1)

—?Ирина Сергеевна, простите меня,?— голос глухой, с надрывом. Как-то сквозь туман.—?За что? —?не понимая.—?Я ненавидела Вас,?— признается. И как-то колко, равнодушно, холодно. —?Я думала, что Вы делаете зло, что в Вас нет ничего человеческого,?— она не знает куда девать глаза, хотя сидит за спиной. Едва слышно вздыхаю, все же сложно слышать такие признания. —?Но я ошибалась,?— тяжесть дня давит на плечи. ?Ошибалась??— эхом в голове, вот только…—?Да нет Вик, я думаю, что ты права,?— голос со стальной ноткой. Как обычно, то ли выдержка, то ли уже привычка. Пусто как-то, а разговор режет.—?В смысле? —?не ждала от меня ответа, откровения. Или как все это назвать.—?В смысле,?— говорю отстранено. —?Во мне осталось мало хорошего, я уже сама почти ничего не чувствую.Вот только это почти, все же скребет где-то внутри. Смешно, но я спустя столько лет, начинаю понимать Карпова. И его срыв, порой самой хочется вот так же, в пропасть свободы. В бездну и не очнуться. —?И да, я делаю зло,?— договариваю фразу. Да именно зло, пусть и необходимое. Я убийца, нечем не лучше тех мразей, которых сама и отправляю на тот свет. Разве что, убиваю я виновных, но ведь это не оправдание.—?Но раньше я не понимала Вас,?— сколько же жалости в ее глазах. Как ни странно, чуть легче на душе. Девочка моя, ты и сейчас меня не понимаешь, и не дай Бог тебе этого понять. Понять, каково это просыпаться в кошмарах, видя один и тот же образ. Вздрагивать, жить в постоянном напряжении, глотать таблетки. Железная, ну да, для кого-то. В чьих-то глазах я бесчувственная тварь, которая валит всех направо и налево, не чувствуя не угрызений совести, ни чего-то еще. И пусть лучше так, чем знать, какую тьму держу в себе я. Лучше быть бессердечной, циничной стервой, чем сломанной, опустошенной.—?Ведь обвинить кого-то, намного легче,?— под кем-то она имеет ввиду и себя. Легче, не спорю, но ведь должен кто-то брать все на себя. Если я вдруг, скину весь этот груз на твои плечи, девочка, ты ведь не выдержишь. Да и никто не выдержит, а и сама уже на грани. Просто так вам будет легче. А значит легче и мне. Даже после того, что было, вы остаетесь моими. Друзьями что ли, хотя нет, дружбу мы уже прошли и отыграли, равно как вражду и партнерство. Вы же моя мафия, или проще, семья.—?Вик, зачем ты мне все это говоришь? —?я сегодня и так слишком близко к краю, я устала. И просто хочу домой, в тишину квартиры.—?Я не знаю,?— нервно качает головой. —?Просто, в допросной, когда Вы погладили этого парня по голове,?— этот парень. Вспоминаю пустые глаза, страшно. Неужели совсем скоро стану такой же? —?Это было так трогательно что ли,?— надо же, а мне казалось это выглядела иначе. —?Я не знаю,?— она не выдержав всхлипывает и утыкается в мое плечо.—?Вик, Вик,?— глажу ее по руке. Девочка моя, тихо, успокойся. Глупая, неужели ты считаешь, что я держу на тебя зло? Или боишься меня? Хотя, тогда бы так не рыдала. Ткачев смотрит удивленно, что же, его можно понять. Не каждый день, сотрудники так рыдают на плече ненавистной начальницы…