54 (1/1)

Тяжело перенес маленький Им Суним то, что произошло с ним?— тяжело перенесла то, что произошло с ним и сама Чеен. Странно было смотреть на раненного изнасилованного ребенка и понимать?— ты могла ему помочь, но не сумела сделать это.Она все еще слышала его крики, все еще чувствовала отчаяние?— Суним был рядом, но дотянуться до него она не могла. Тоненький юноша с добрыми глазами, который отчаянно умолял ее помочь ему, и она, большая и бесполезная, жестокая в своей слабости…—?Дорогой оппа,?— тихо плакала она в ту ночь. —?Если бы только я могла повернуть время вспять… Если бы я только могла…Бессильно просидела она у постели Им Сунима, который не мог прийти в себя?— пролежал всю ночь в забытьи, еле живой, вне себя от страха и боли. И лишь на рассвете он вдруг очнулся?— открыл глаза и внимательно посмотрел на Чеен, словно она была единственной, кто мог спасти его теперь.—?Нуна… —?прошептал большой ребенок. —?Ты пришла…Чеен молча прижалась лицом к его плечу и беззвучно заплакала. Она была прощена.—?Ничего не говори подполковнику Ким,?— попросил он ее, когда они оба пришли в себя. —?Пожалуйста.—?Суним-а,?— Чеен гладила его мокрое от слез лицо. —?Если она узнает, они получат по заслугам. Никто никогда больше не причинит тебе боль. Она не позволит… Я уверена, она уничтожит их.—?Но тогда она узнает, что я… —?тихо плакал он. —?А я не хочу, чтобы она знала… Она такая красивая и добрая… Она спасла меня. Я всегда мечтал, что стану генералом и женюсь на ней. Или, по крайней мере, отблагодарю ее за все. Но если она узнает, тогда кем для нее стану я? Ведь если со мной сделали такое… Значит я не мужчина?Он большими глазами встревоженно смотрел на Чеен, ища ответа, а она задыхалась от боли, не зная, как лучше объяснить мужественному мальчику, что он намного больше мужчина, чем те, кто надругались над ним.—?Я не скажу,?— обещала она?— готова была в тот момент пообещать все на свете. —?Я не скажу, пока ты сам не захочешь этого.—?Спасибо, нуна,?— тихо говорил мальчик. —?Спасибо, что пришла ко мне на помощь. Спасибо, что сидишь рядом со мной. Знаешь, когда я поправлюсь, я отблагодарю тебя. За все тебя отблагодарю.Когда днем вернулись Ким Джису и О Сехун?— сердитые и уставшие, большой бессердечный Чан встретил их в отутюженном кителе и долго рапортовал о том, что произошло в их отсутствие. Старший адъютант Ким Джису стоял с ним же, трусливо поглядывал назад и помалкивал. Они выглядели так, словно ничего страшного не произошло?— и одно лишь разбитое лицо Чеен, которое она гордо несла, как знамя, доказывало обратное.—?Ничего подозрительного замечено не было,?— поддакнул старший адъютант. Чеен молча опустила голову, вне себя от его малодушия, и Ким Джису почувствовала, словно ощутила ее боль.—?Чеен-ним,?— мягко сказала она. —?Проводишь меня? Я устала с дороги. Мне нужна твоя помощь.Чеен молча пошла за ней, стараясь не встречаться взглядом со всеми ними, гордо распрямила плечи и пошла за Джису?— О Сехун, глядя на ее лицо, нахмурился, и что-то зло буркнул под нос. Им Суним, который стоял поодаль, еле-еле сумев одеться и встать, тихо опустил голову.—?Кто это сделал? —?спросила Джису. —?И что они еще сделали с тобой?—?Я упала,?— спокойно сказала Чеен. —?Ничего страшного не произошло на самом деле. Я упала, и все заживает довольно быстро.—?Упала? —?Джису подошла и подняла лицо Чеен за подбородок, ахнула?— синяки и кровоподтеки оказались еще больше, когда видишь их вблизи. —?Странно ты упала, Чеен-а… На лицо?—?Бывает, и так можно падать,?— честно сказала девушка. —?Но мне не больно, госпожа Ким, теперь уже не больно.—?Ясно… —?Джису села на кровать, сняла перчатки, подумала немного и расстегнула китель. Она все еще была прелестна и хороша собой, но на ее лице была печать усталости, словно страшное горе произошло с ней.—?Не хочешь рассказать? —?еще раз спросила она.—?Не могу,?— честно сказала Чеен. —?Пока?— не могу. Возможно, когда-нибудь и как-нибудь… Но пока?— не могу.—?Ты хорошо хранишь тайны?—?Я их презираю, госпожа Ким. Но если тайна не моя, не могу поступить иначе. Я дала слово. Я не хочу обманывать чужие ожидания.—?А что насчет твоих ожиданий? Они обмануты?—?Давно… —?Чеен поклонилась. —?Но благодаря вам у меня есть надежда. И я все еще хочу вернуться домой. И все еще мечтаю, что война кончится. И мой оппа вернется. И я снова увижу ребенка.—?Странная ты,?— тихо сказала Джису. —?Странная.Она вдруг тревожно покачала головой, словно вспомнила, и серьезно спросила:—?Где Им Суним? Я видела, что он выглядит болезненно. С ним все в порядке? Он не заболел?—?С ним все в порядке, госпожа Ким,?— твердо сказала Чеен. —?Этот ребенок сильнее, чем вам кажется. Он был в беде, но теперь с ним все в порядке.Больше она ничего не сказала?— просто занималась обычными своими делами, кормила свою госпожу, стирала и гладила ее одежду, складывала ее вещи, и в этой обычной рутине нашла то, что искала?— покой. И лишь когда день подошел к концу, решилась проверить мальчика?— и нашла его на кухне. Им Суним сидел за пустым столом, а напротив него сидел огромный Чан, ухмыляясь.—?Им Суним-а,?— позвала Чеен, с тревогой вглядываясь в ребенка. —?Что ты тут делаешь? Госпожа Ким…—?Заткнись, чертова дура,?— зло бурчал Чан. —?Он говорит со своим хеном. Неужели непонятно? Что ты тут забыла? Иди к своим тряпкам и посуде.—?Я забыла тебя спросить, куда мне идти,?— Чеен сердито бросилась к мальчишке. —?Оставь его в покое. Неужели вам не хватает того, что вы уже сделали с ним?—?А ничего мы с ним не делали… —?рассмеялся Чан. —?Посмотри?— он доволен жизнью и сделал все выводы. Правда, Им Суним? Ты ведь понял своего хена? Что ты должен делать?..—?Ничего,?— робко сказал парень. —?Я должен жить так, словно ничего не произошло. И не должен ничего говорить госпоже Ким. Я сам виноват. И все, что произошло, только моя вина и ничья больше.—?Что ты такое говоришь? —?Чеен ахнула, садясь на колени у ног ребенка. —?Посмотри на меня, Им Суним! Ты не должен бояться их! Ты ничего не сделал плохого! То, как они поступили с тобой…—?Им Суним умный парень,?— адъютант встал с места, выпрямился. —?Он понимает, что ему еще служить с нами. Мы в одном отряде, цели у нас общие. Наш командир и его командир работают вместе. Скорее всего, следующий, кто получит звание в отряде, это буду я. И я, конечно, буду помнить своих донсэнов, особенно тех, кто умеет хранить тайны и ведет себя достойно. Им Сунима ждет большое будущее, если будет держаться за таких, как я…—?Никакое будущее его в этом случае не ждет! Он не должен опускаться до того, чтобы служить вам.—?И он также понимает, что Пак Чеен всего лишь враг ему,?— сказал Чан. —?Она трусливая шлюха, которую взяли в плен, и, если бы не Ким Джису, ей бы давно уже быть расстрелянной. Пак Чеен не защитит Им Сунима, она уже не смогла это сделать, и не сможет еще. Пак Чеен должна заткнуться, тем более, что ее дни сочтены, а Им Суним будет умным и сделает все правильно.—?Не надо, нуна,?— тихо попросил мальчишка. —?Не стоит.—?Что ты говоришь… —?ужаснулась Чеен. —?Суним-а, посмотри на меня. Ты не должен слушать этого человека. Если ты прямо сейчас пойдешь к Ким Джису и скажешь…—?И Пак Чеен также должна держать свой поганый язык за зубами, иначе ее дни тоже сочтены… —?грубо бросил Чан. —?Я размажу Пак Чеен одной рукой, если она не заткнется.—?Я не собираюсь молчать,?— Чеен поднялась на ноги. —?И не позволю запугивать его.—?И что ты сделаешь? —?рассмеялся Чан. —?Она уже видела твое разукрашенное личико?— и она промолчала, потому что она понимает, что ты никто и звать тебя никак. А что ты скажешь ей? Что мы поиграли с мальчишкой?—?Я скажу правду и пойду до конца, если потребуется…—?Нуна… —?заплакал Им Суним. —?Но ты обещала молчать. Я умру, если все узнают. Нуна, пожалуйста.—?Суним-а…—?Какая красивая сцена… —?Чан потер руки. —?Смотрел бы и смотрел. Но, к сожалению, у меня дела. Я просто поговорил с милым донсеном, и он меня понял, правда? Пусть Пак Чеен тоже меня поймет. Иначе ее ждут большие неприятности.—?Она ничего не скажет,?— пообещал Им Суним. —?Нуна мне обещала. И я не скажу, хен. Оставьте меня в покое, я ничего не скажу.Чан поднялся из-за стола и пошел в сторону двери. Не дойдя до нее, он резко обернулся, вглядываясь в разочарованную Чеен, с удовольствием разглядывая ее искаженное ненавистью и презрение лицо, словно заранее понимая?— она ничего не скажет, и он ничего не скажет, все, что было сделано ими, так и останется безнаказанным.—?Пак Чеен, оглядывайся на поворотах,?— посоветовал он. —?Будь осторожнее. Я приглядываю за тобой. Странно, что враг коммунизма, вроде тебя, спокойно живет на попечении офицера армии. Надо бы сообщить кому нужно об этом факте…—?Я тебя не боюсь,?— просто сказала Чеен. —?Я слишком многое прошла, чтобы бояться такого, как ты. А вот тебе стоит быть осторожнее, господин. Потому что подлость твоя все равно рано или поздно покажет тебе, чего ты стоишь на самом деле. И вот тогда…—?Тогда?— что?—?Тогда тебе придется заплатить за все сполна,?— просто сказала она. —?Ничто не останется безнаказанным.Больше она на него не смотрела?— опустилась перед Им Сунимом на колени, успокаивая его. Все нежное материнство ее осторожно легло на плечи и сердце маленького человека. Если бы можно было разделить его боль и его страхи?— Чеен без промедления сделала бы это. Она готова была сердце вынуть из груди и отдать ему?— лишь бы он больше не чувствовал себя одиноким и обездоленным.—?Пожалуйста,?— тихо просил он. —?Нуна… Я прошу тебя…Чеен обещала ему никому ничего не говорить.Ночью, когда она пришла проверить, все ли в порядке с Ким Джису, она обнаружила у ее комнаты старшего адъютанта?— он столкнулся с ней у самой двери.—?Прости,?— пробормотал он. —?Я просто хотел…—?Не хватает смелости? —?спросила она. —?Понимаю.—?Почему тогда сама не скажешь? —?зло огрызнулся он. —?Ты ведь тоже молчишь.—?Я дала слово Им Суниму,?— Чеен подняла глаза. —?Я не могу нарушить его. Он просил.—?Они угрожают ему.—?И тебе, оппа? Тебе они тоже угрожали?—?Пойми, Пак Чеен, мне служить с ними. О Сехун защитит их, они его команда. А что буду делать я? Я не хочу стать их следующей мишенью.—?Вот потому они и напали на мальчика,?— Чеен села на порог, поджав под себя ноги. —?Потому что знали, что ты боишься, что он боится, что вы оба не хотите стать мишенью. Не из-за его слов?— бог с ними?— а из-за страха. Они-то держатся друг за друга. Они не оставят ни своих товарищей в бою, ни О Сехуна. А вот ты… Ты стоял за дверью, пока они насиловали этого ребенка. Неужели ты сможешь спокойно спать и есть после этого? Никогда не поверю…—?Ты поверхностно судишь, Пак Чеен… —?устало сказал он. —?Но, наверное, мне даже легче от того, что ты думаешь обо мне плохо. Я на самом деле виноват. Прости. Прости меня.—?Не передо мной ты должен извиняться… —?Чеен опустила голову. —?Не мне ты не помог. Оппа, разве так ты хотел служить в армии? Разве этим поступком ты будешь потом гордиться? Я никогда бы не смогла поверить, что такое возможно для тебя. Слишком странно мне смотреть на все это со стороны, слишком странно всматриваться во все это. Я знаю тебя. Я знаю, что ты честный человек. Иначе никогда бы не стала Ким Джису-ним терпеть тебя рядом так долго.—?Она лучшее, что случилось со мной на этой войне… —?он вздохнул. —?Но я на самом деле… Я трус. Поэтому и остался адъютантом. И останусь им до самого конца войны. Вот увидишь. Никем большим я не стану точно.—?Если ты на самом деле хочешь этого, то станешь. И, возможно, сможешь подняться так высоко, как никогда не думал. Но даже там, на вершине, ты будешь помнить Им Сунима. И этих мерзавцев тоже.Так они и остались сидеть на пороге комнаты Ким Джису?— пока та спокойно видела свои сны, и проговорили почти всю ночь. Оборачиваясь назад, Чеен не могла вспомнить еще более спокойный разговор, чем этот. Им обоим он подарил успокоение и надежду, а ей еще и мечту. Мечту, что она однажды встретит этого человека снова, и сможет также говорить с ним на равных?— но не о войне и ненависти, а о мире и любви.—?Мою мать и младшую сестру убили во время первой операции,?— признался он в тот страшный вечер. —?Моя сестра была инвалидом. Мать осталась с ней. Их расстреляли, а я даже не знаю кто… Идти мне было некуда, подался в армию, хотя раньше имел бюллетень. Но сидеть в пустом доме я не мог?— страшно было.—?И ты попал в регулярные войска?—?Почти,?— признался он. —?Мне удалось засесть в тылу. Я умирал от одной мысли, что могу встретить врага на поле боя. Я бы никогда не смог перенести это. Я ведь трус… Мои товарищи носили ордена на груди?— правда, некоторые посмертно, а я все еще сидел в тылу, перебирал бумажки. Пока, наконец, какая-то ревизия не направила меня на фронт. Там я получил ранение, в госпитале увидел Ким Джису?— она приезжала, чтобы поддержать раненных.—?Она была такой же, как сейчас?—?Такой же красивой?— да. Но она была наивнее и добрее. Ее защищал генерал Чхве, он обожал ее, несмотря на разницу в возрасте. Рядом с ним она расцвела в полную силу, а он лично делал все, чтобы ее карьера была самой успешной и удачной.—?И потом вы оба попали на фронт? Или она поехала туда первой?—?Я напросился в ее отделение. А потом она потеряла покровительство, случилась грязная история с О Сехуном, и его место освободилось. Ей предложили?— а она согласилась. И позвала меня с собой. Просто позвала?— думаю, она не считала, что я смогу решиться на это. Но кроме нее я никому не был нужен, и я решил, что хочу быть рядом с ней. И сегодня, и всегда.—?Ты ее любишь?—?Люблю,?— честно признался он. —?Не как женщину, конечно. Как человека. Она чистый человек, нет в ней зла и ненависти. Возможно, она кажется жестокой, но зла в ней нет.—?Зла, наверное, нет вообще ни в ком. Просто людям свойственна и жестокость, и милосердие. В зависимости от минутного порыва, от желания сделать что-то запрещенное, от собственной слабости.—?Война обнажает чужое нутро, не так ли?—?Я согласна…—?Меня зовут Чхве,?— вдруг признался он. —?Чхве Мин Си. Это женское имя, но маме оно нравилось. Просто. Ты ведь никогда не зовешь меня по имени, Пак Чеен. Теперь ты его знаешь. Я хочу, чтобы ты знала мое имя.—?Я его запомню,?— тихо сказала она. —?Я запомню его на всю жизнь.—?И я был там… —?пробормотал он. —?После того, как увидел, что они избили тебя… Я вошел туда. Я попытался остановить их. Я говорил, оттаскивал, я пытался… А они… Они заставили меня смотреть. И я все видел, Пак Чеен. До самого конца смотрел. Он плакал?— мальчик?— а я смотрел. И лишь когда они закончили… Тогда я смог вытащить его оттуда. И уйти самому. А потом вернуться за тобой.—?Им Суним не говорил… Я не подумала…—?В этом нет твоей вины. В этом во всем только моя вина. Я виноват, Пак Чеен. Я и только я. Никто другой. И вот теперь я понимаю?— а если бы на его месте был бы я? Что бы тогда сделали вы с ним? Что?—?Не знаю… Я не знаю!—?Ты бы точно пришла на помощь,?— уверенно сказал он. —?Не такая ты. Нет в тебе ненависти и жестокости. Ты не смогла бы промолчать. Ты пришла бы на помощь и спасла бы меня. А этот несчастный мальчик стоял бы за твоей спиной. До последнего верил в свою нуну. И если у нуны мужества больше, чем у меня, как мне тогда быть? Низкий я? Отвратительный? Как ты считаешь?—?Нет, нет, не считаю,?— Чеен горячо протянула к нему обе руки. —?Я не могу судить, никто не может. Одному богу известно, как бы все было, один бог сказал бы точно.—?Вот и я так думаю,?— честно сказал он. —?Богу было бы известно. Богу?— не мне. Никому и никак. И никогда. И вот я думаю, если бы у меня была возможность сделать хоть что-то для него… А не защищать самого себя, умирая от ужаса… Стал бы я делать что-то? Смог бы я переступить через себя? Или я просто обречен на трусливое существование до конца своих дней?—?Я не знаю,?— повторила Чеен. —?Я знаю только то, что можно пройти все, что угодно, кроме собственной совести. С совестью спорить бесполезно. Если заговорит совесть…—?Я с тобой согласен. Моя мама всегда так говорила… Мамы больше нет. И сестры нет. Я остался один. Но, наверное, не совсем один, да? Есть Ким Джису-ши, есть Им Суним, есть ты, есть мои подчиненные… Значит, я пока еще могу все исправить?..Он встал с места, потянулся, осторожно улыбнулся ей.—?Я все исправлю,?— честно сказал он. —?Я все исправлю. Я клянусь тебе.***Чеен проснулась рано, как и всегда, наскоро умылась и оделась, чтобы приготовить еду для своей госпожи?— в последнее время полевая кухня не шла ее желудку, Ким Джису постоянно недомогала, и Чеен старалась приготовить для нее самой.Она была на кухне, когда почувствовала резкий запах гари, проникающий сквозь стены и мебель. Чеен в ужасе метнулась к плите?— вдруг загорелось кухонное полотенце, но ничего там не было. Нигде ничего не было, и Чеен поняла?— горит что-то во дворе части. Она наскоро обулась, накинув форменное пальто, и выскочила на улицу.Люди уже проснулись?— немногочисленные солдаты неровным строем грудились везде, члены отряда поддержки в исподнем, с накинутыми поверх тулупами и фуфайками попадались то тут, то там. Чеен взглядом искала начальство, но не могла разглядеть. В стороне бараков для военнослужащих люди толпились еще больше. Барак горел?— поняла Чеен. Барак горел изнутри.Она толкнула кого-то, кто преграждал ей путь?— тело больше не слушалось ее, теперь она делала только то, что должна была сделать.—?Расступитесь,?— кричала она. —?Воды! Принесите воду!Кто-то ахнул, крикнул, Чеен грубо оттолкнули?— началась суета. Кто-то сумел открыть склад, достать оттуда ведра?— колодец открыли, начали доставать оттуда воду, ржавые цепи протяжно стенали, а металл лязгал то тут, то там. Чеен очнулась?— нашла себя на земле, куда упала, и оттуда смотрела, как солдаты пытаются потушить горящий изнутри барак.—?Что происходит? —?О Сехун в небрежно застегнутой одежде?— китель был смят, выскочил на улицу.—?Горят бараки, товарищ капитан,?— отрапортовал ему кто-то. —?В тех бараках ночуют офицеры. Но очага возгорания снаружи нет?— значит, он горит изнутри. Никаких прочих нарушений…—?Что?! —?лицо О Сехуна исказилось от гнева. —?Немедленно тушите! Первый отряд, открой продовольственный склад! Тащите песок! Воду!За мгновение он взял на себя командование?— люди бросились к складу, другие продолжали тушить пожар. В бараках кричали?— Чеен слышала крики людей, отчаянно умоляющих спасти их. Она и сама попыталась встать и помочь, но ее снова оттолкнули, и она отошла оттуда, в странном оцепенении, смотря на все со стороны. Запахи и звуки пожара завораживали и внушали ужас, и единственная мысль сковывала ее изнутри?— хоть бы те, кто внутри, смогли выйти, хоть бы их спасли…—?Что случилось?.. —?сонная Ким Джису подошла к Чеен. —?Пожар? Там люди?.. Где мои адъютанты?—?Им Суним тут… —?Чеен давно уже нашла в толпе мальчишку. —?А Чхве-оппа…—?Он внутри,?— ответили за нее. Проходящий мимо солдат в мокрой безрукавке салютовал подполковнику Ким. —?В этом бараке живут адъютанты, подполковник Ким. И ни одного из них мы не видели.—?Но Им Суним тут… —?рассеянно пробормотала Джису. —?Значит, и те могли выйти?—?Он был в лазарете,?— напомнила Чеен. —?А вот Чхве-оппа…Она вдруг поняла?— ее словно осенило?— лицо исказилось гримасой ужаса, Чеен рванула-было туда, к огню, Ким Джису едва успела перехватить ее, поймав, буквально остановив всем свои телом.—?Что ты делаешь, дура? —?ахнула она. —?Хочешь сгореть? Там и без тебя много людей…—?Но Чхве-оппа… —?захлебывалась словами Чеен. —?Он ведь… Он там…—?Его вытащат,?— строго сказала Джису. —?Они уже почти потушили огонь. Сейчас выломают дверь, и все выйдут. Ты им точно ничем не поможешь.—?Вы не понимаете… —?Чеен вцепилась в Джису. —?Он туда не просто так пошел, он ведь…—?Он там живет, что же еще… —?Джису удивленно встряхнула Чеен. —?Приди же в себя! Пожар не просто так произошел, но ты ему не поможешь, ты же женщина. Они сейчас потушат и…—?Он туда мстить пошел… —?Чеен осела в руках Джису. —?Это из-за меня… Вчера я сказала ему…Раздался громкий крик?— и оглушительный взрыв. Поток воздуха хлынул в охваченный огнем барак, когда взломали дверь. Куски дерева и металла отлетели оттуда, сбивая с ног солдат, кто-то громко кричал от ужаса, кто-то стонал от боли. Чеен успела упасть, закрыв собой Ким Джису, которая лежала под ней на грязном снегу?— к ним уже успел подойти испуганный Им Суним, он стоял дальше всех и не пострадал.—?Нуна,?— умолял он. —?Нуна, очнись.Чеен слышала его слова сквозь сон, слышала крики, отчаянные вопли, а взгляд ее был прикован к горящему бараку?— оттуда вытаскивали обожжённые тела, всего четыре, как она и ожидала.—?Чхве… —?вспомнила она. —?Чхве Мин Си. Так его звали. Это женское имя… Я обещала запомнить его навсегда.