21 (1/1)

—?Дорогой оппа… —?мысленно писала Чеен своим красивым почерком круглой отличницы. —?Сегодня твоя Чеен-ним умерла, чтобы больше никогда не воскреснуть.Долго-долго обдумывала она свои следующие слова?— но это мысленное письмо так и осталось недописанным?— пришла матушка Шин, принесла ей лекарство, от которого она едва не потеряла сознание?— настолько горьким оно было?— а потом Чеен провалилась в короткий сон, наполненный кошмарами, самым страшным из которых было ее настоящее.—?Как она? —?слышала она сквозь сон громкий голос Шухуа. —?Скажи мне правду… Она умирает?—?Лихорадит ее… —?шептала старушка. —?Я дала ей лекарство, но не знаю, смогу ли помочь ей… Если она умрет, не лучше б было бы удалить ее из дома, госпожа?—?А куда ты предлагаешь мне ее выбросить? На улицу? —?кричала та. —?Я не знаю, кто ее семья, и насколько я помню, у нее тут никого нет. Никто о Розэ не позаботится. Поэтому она останется тут. Смотри за ней, матушка Шин. Обрабатывай ее раны…—?Там живого места нет, госпожа… —?старушка переходила на свой диалект, когда волновалась. —?Я знать-то не знаю, как мне помочь при таких ранах… Ей доктор нужен. Если ночью ей захужает, что я сделаю? Кого позову-то?—?Никого не позовешь,?— девушка рассердилась. —?Хватит! Перестань плакать! Сделай все так, как нужно, или я найду другую помощницу. Розэ, конечно, виновата, но я не могу просто смотреть, как она умирает. Не позволю себе. И тебе тоже.Дверь хлопала?— старушка начинала причитать, а Чеен снова проваливалась в глубокий далекий сон.—?Двадцать пять ударов она выдержала… —?слушала она перешептывания прислуги. —?Но он решился на двадцать шестой… И она потеряла сознание…—?Не плакала совсем, только губу укусила до крови…—?Говорят, он еле себя сдерживал, чтобы не поставить ее к стенке… Она сказала, что через ее жизнь прошли коммунисты…—?Глупая дура… Если б только она промолчала…—?Вроде как капитан Ким пообещал, что в следующий раз…—?Вы видели ее спину? Кровавое месиво. Жаль, она казалась красивой девочкой…—?Лучше бы ее сразу расстреляли бы… Она все равно умрет, но эта смерть будет мучительной для нее.Чеен безучастно слушала, понимала, что они говорят, и о ком говорят, немного пропускала сквозь себя?— и снова проваливалась в сон. Ничего не понимала?— и понимала все. А потом снова проваливалась в сон?— и больше ничего не слышала и не видела. Время от времени кто-то большой и сильный поднимал ей голову, прислонял стакан с водой к ее рту?— и все заканчивалось.—?Жаль,?— только и успела подумать Чеен. —?Цзыюй и Сокджин, наверное, потеряли голову, пока искали меня… Жаль, что я умру, так и не успев сказать им, как сильно я их люблю.А потом яркие разноцветные круги сновали над ее головой?— она теряла сознание и рука ее красивым почерком отличницы снова выводила одни и те же слова.—?Дорогой оппа,?— мысленно писала она. —?Храни тебя небеса от всякого зла. Прости, что не сумела дождаться тебя. Прости, что не сказала тебе, как сильно я люблю тебя. Прости мне мою слабость. И глупость тоже прости. Мне жаль, что я не оправдала твоего доверия, и не стала той самой для тебя. Если б только я могла вернуть время назад, и уйти сражаться за то, что было дорого нам обоим. Если б только я могла снова увидеть тебя… Если б только я могла знать, что ты цел и невредим.Она проснулась в первый раз по-настоящему в сумерках зимнего дня. В печи горел огонь, старушка что-то варила для себя и напевала глухим голосом песню. Чеен открыла глаза и долго привыкала к яркому свету, к шумам обычной жизни, к собственному дыханию тоже.—?Госпожа Шин,?— тихо позвала она.—?Господи… —?ахнула та. —?Девочка моя… Ты пришла в себя… Божечки…Она суетилась вокруг Чеен?— наседка над птенцами?— испуганная куда больше ее выздоровлением, нежели болезнью, странноватая и такая настоящая. Кто для нее Чеен? Горничная ее хозяйки, то есть никто. И все-таки у ее постели просидела эта пожилая женщина дни и ночи, и ее раны обрабатывала она, и поила со стакана ее именно она.—?Спасибо,?— бормотала Чеен. —?Спасибо. Не стоило, наверное…—?Я рада, что ты справилась, девочка… —?старушка в сердцах смахнула слезинку. —?Хотя, признаться, я и думала, что однажды найду тебя мертвой… Слишком ты мучилась… Ты была вся в крови, когда он разрешил тебя забрать и…Внезапно она начала быстро качать головой, закрыла рот руками, словно очнувшись.—?Да что я, дура, делаю… Зачем говорю все это? Разве не покормить тебя я должна? И сменить тебе одежду хорошо было бы… Мыться полностью, конечно, еще рано, но обтереть я тебя оботру влажным полотенцем. И рубашку сменим, хорошо?Разговаривая с ней, как с ребенком, старушка Шин переодела Чеен и напоила ее прохладной водой. А потом покормила своим ужином?— похлебкой с покрошенным туда хлебом. И снова уложила в постель. И чудилось старухе, что она не о незнакомой избитой девочке заботится?— ей чудилась покойная мать Исина и Шухуа, к которой снова и снова возвращались ее мысли. Если б только эта женщина была жива… Если бы…Проведя еще пару дней с доброй старухой Шин в тепле и спокойствии, Чеен смогла полностью прийти в себя?— раны ее зарубцевались, сознание понемногу возвращалось к ней. Настал день, когда о ее выздоровлении узнала госпожа Шухуа.—?Тебе не нужно ничего говорить,?— советовала старушка Шин. —?И не извиняйся. Ты и без того дорого заплатила за свою ошибку. Скажи, что благодарна ей за заботу. Она передавала лекарства, еду и освободила меня от работы, чтобы я могла присматривать за тобой. И еще попросись домой. Тебе тут делать нечего, девочка. Ты и без того едва не умерла… Иди к людям, которые позаботятся о тебе.Чеен слушала ее, кивала, когда та, тщательно намылив ее, обливала водой?— смывала горячечный пот и грязь. На худое изможденное тело надела новое белье?— сверху шерстяное платье, жилет, шаль, теплые чулки и сапоги. Чуть влажные волосы заплела в косу. Такой ее и проводила к лестнице, которую Чеен, как ей казалось, видела вечность назад?— и тихо шепнула ей подняться по ней наверх.Чеен не сразу смогла понять, что от нее хотели. Несколько минут она постояла на первой ступеньке, словно раздумывая идти или нет?— а потом осторожно поднялась наверх, отдыхая после каждой ступени.Госпожа Шухуа играла на своем пианино?— она была в синем платье и шерстяном жакете известной фирмы, название которой Чеен теперь не могла вспомнить.—?О боже… —?ахнула она. —?Какой кошмар. Как ты выглядишь…Чеен казалась ей ожившим мертвецом?— худая и изможденная, бледная, еле стоящая на ногах, она напоминала каменное изваяние?— внушала страх.—?Как ты себя чувствуешь? —?спросила она, поднявшись с места.—?Благодарю вас… —?Чеен пыталась говорить ровно, но голос звучал так, словно она вот-вот потеряет сознание снова. —?Все хорошо.—?О нет… Хорошо? Не смеши меня… —?молодая красавица суетилась?— ей было страшно и любопытно одновременно. —?Впрочем, госпожа Шин говорила мне, что ты придешь в себя… Я знала, что твое состояние не настолько плохо, как многим казалось.—?Я благодарю вас за заботу… Обо мне… Я знаю, что прошлую неделю вы передавали продукты и лекарства… Спасибо вам. Я поправилась благодаря вам и госпоже Шин.—?О нет, не стоит,?— Шухуа стало неловко?— не должна она, молодая госпожа, так сильно печься о здоровье горничной. —?Я бы сделала это для любого человека,?— добавила она.—?У вас доброе сердце… —?выдавила из себя Чеен, вспоминая, как старательно Шухуа делала вид, что не слышит ее просьб о помощи и спасении. —?Вы добрая.Неловкая тишина повисла в воздухе?— Чеен стояла, ожидая, что Шухуа отпустит ее, наконец, та же искала взглядом что-то в комнате и не находила. Ей было очень страшно, безумно страшно, и все-таки в глубине души она гордилась собой. Взяла и решила проблему сама собственными руками?— и никто не помогал ей в этом. Дорогого стоит.—?Я хочу поехать домой,?— попросила Чеен. —?Мои родные беспокоятся обо мне…—?Я просила брата сообщить той девушке, что работает с ним, что ты пока поживешь в нашем доме, что ты приболела… —?сказала Шухуа. —?Но, конечно, ты можешь идти домой. На улице свежо, но не морозно, думаю, проблем для тебя не будет точно.—?Благодарю вас, госпожа… —?Чеен поклонилась,?— Спасибо вам и простите за причиненные неудобства.—?Ничего, ничего… —?та словно была довольна, что неудобная беседа вскоре закончится. —?Иди, Чеен-а. С богом.У самой лестницы она внезапно окликнула ее по имени?— как собачонку. И Чеен ничего не оставалось, кроме как обернуться, в ожидании приказа или трепки.—?Когда ты сможешь выйти на работу? —?спросила Шухуа. —?Мне сложно без помощницы.—?Простите?.. —?Чеен замолчала. —?Я не понимаю… Как это?— вернуться?—?Ну ты же не уходишь на всю жизнь,?— сказала девушка. —?Возьми пару выходных, приди в себя, а потом выходи на работу. Я буду тебя ждать. Мы с тобой займемся уборкой и прочим.—?Я не могу выйти на работу, госпожа… —?Чеен подбирала слова, но выходило плохо. —?Я не буду больше работать. Боюсь, у меня не получится. Вам нужно найти кого-то еще.—?Что это значит? Ты не хочешь работать у меня? —?Шухуа, как обиженный ребенок, надула губы. —?Но тебе нужно работать! Ты в оккупированной столице! Тебе придется работать. Почему бы тогда не снова начать работать у меня?—?Я не могу… —?повторила Чеен. —?Неужели вы не понимаете? Я не смогу, даже если я захочу.—?Это глупости… —?сказала Шухуа. —?Тебя наказали?— да, но за дерзость. Ты пришла в себя. Теперь с тобой все в порядке. Ты поправишься и снова будешь работать на меня. И больше не будешь дерзить. Все наладится, я тебе обещаю. Только нужно время.—?Я боюсь, что я не смогу…—?Тогда я попрошу брата и капитана Мин распределить тебя к нам в дом,?— упрямо сказала девушка. —?Я же говорю, тебе нужна эта работа. Ничего страшного не происходит. Да, было дело, но больше оно не повторится. Ты будешь работать на меня. Так что, Чеен-а, даю тебе два дня до среды, а потом возвращайся. Или я сама поеду за тобой.Чеен вспомнила?— резкий звук от щелчка плети. Кровавые брызги на ее коже, на полу, на самом солдате, который бил ее. Боль, острая боль, от которой хочется умереть тут и сейчас. Страх. Одиночество. Пустота. И все это ей придется переживать снова?—?Зато ты можешь гордиться собой,?— сказала Шухуа. —?Говорят, ты перенесла стойко все двадцать пять ударов. Он даже был готов простить тебя за такую стойкость. Так что не стоит отказываться от работы. Это хороший шанс быть в обществе людей и получать оплату. Я не должна тебя уговаривать! Ты сама должна понимать, что лучше этой работы у тебя не было бы. До среды у тебя есть время. А потом возвращайся. Я буду ждать тебя.Чеен ничего не оставалось, как кивнуть, чтобы поскорее покинуть этот дом. Старушка Шин помогла ей надеть пальто, сунула теплый бумажный пакет за пазуху, шепнула что-то, а потом просто проводила до двери.—?Храни тебя бог,?— сказала она, вытирая слезинки. —?И прости, девочка, прости…У самых ворот Чеен увидела большую темную машину, которая привезла своих начальников на обед у госпожи Шухуа. Первого?— высокого и насмешливого?— она узнала сразу, как, впрочем, и он ее. Капитан Ким Намджун ответил на ее поклон своим, проходя мимо, сумел заглянуть в ее бледное лицо, усмехнуться и уйти, что-то напевая. Вторым был незнакомый мужчина в изящном пальто с медицинским саквояжем?— он на Чеен не обратил и внимания.—?Врач,?— вспомнила она. —?Он привез госпоже Шухуа врача… Она ведь потеряла сознание, ей было плохо, тогда, когда я помогла ей. Капитан Мин посоветовал всем найти ей врача. И вот они нашли его.Она вспомнила умирающего от простуды Ким Сокджина в холодной квартире. Вспомнила, как снова и снова теряла сознание, когда ее наградили плетью. Вспоминала, вспоминала?— украденные лекарства, примочки с холодной водой. Так их и лечили. Зато для головной боли и головокружения родной сестры капитана Чжана нашелся врач.Чеен не стала стоять на холоде и думать о том, о чем ей не стоило знать. Вместо того она потихоньку натянула шарф на лицо и пошла в сторону автобусной остановки. Если ей повезет, она сможет увидеть Цзыюй и Сокджина уже сегодня.***Цзыюй стояла у заснеженного дома?— в руках был тот самый пресловутый бидон с водой. Когда Чеен окликнула ее, она обернулась?— и закрыла лицо руками, словно увидела призрака.—?Боже… —?только и смогла сказать она. —?Это ты… Это действительно ты…Они не обнялись?— Чеен словно взлетела в ее руки?— и застыла там, пораженная в самое сердце. Она больше не слышала и не видела ничего?— только голос Цзыюй она слышала. Драгоценный голос, благодаря которому она и осталась невредима.—?Это ты, это, черт возьми, ты… —?кричала она, опускаясь в снег. —?Чеен… Я думала… Я полагала… Я говорила ему… Он обещал… Обещал…—?Кто? Кто обещал? —?невпопад спрашивала Чеен. —?Что обещал?—?Что ты вернешься ко мне… —?Цзыюй говорила так много, как никогда за все время их знакомства?— Что ты вернешься, он сказал. Я отдала ему то, что он просил, но он тебя вернул…—?Я тут, тут, я вернулась,?— повторяла за ней Чеен, пока смысл слов, сказанных подругой не дошел до нее.Чеен отстранилась от Цзыюй, смутно глядя ей в глаза?— и только теперь она поняла, что изменилось за эти дни, пока ее не было в жизни подруги.Цзыюй выглядела хорошо?— волосы расчесаны, в них вплетены редкие в это время ленты, в ушах сверкают яркие камушки, на Цзыюй добротная юбка и чулки. В лице снова румянец, руки теплые, без единой трещинки. И только мутные глаза выдают ее?— пустой взгляд, проданный.—?Что ты сделала? —?спросила Чеен. —?Что?—?Он сказал, что оскорбила капитана армии,?— Цзыюй выпрямила спину. —?Что тебя должны казнить, поэтому он сделал так, чтобы ты умерла в муках. Я просила… Умоляла спасти тебя. Он дал мне слово. Он теперь всегда дает мне слово. А я его беру.—?Ты спишь с ним? —?ужаснулась Чеен. —?Спишь?—?Какая разница? —?Цзыюй качала головой. —?Что такого, о чем ты говоришь? Я снова вижу тебя, вот что мне дороже всего. Ты вернулась, понимаешь, ты вернулась.—?Он враг, Цзы… —?Чеен вцепилась в ее куртку, потянула на себя. —?Он враг, безбожник! Он тебя обманул! Никто не спасал меня, он вообще не знал, жива я или нет. Меня спасла забота его старой служанки, которой поручила меня его сестра. Только чтобы я снова начала работать у них. Понимаешь? Только поэтому!—?Но он все равно дал ей тебя спасти. Дал. И будет защищать тебя и дальше. Пока я делаю все то, что нужно ему?— он сделает все то, что нужно мне. Это отношения, это договоренность.—?Цзы… О Цзы… —?Чеен смотрела на свою всегда спокойную и сдержанную подругу, только сейчас она осознавала, какая катастрофа приключилась, пока она лежала в горячечном бреду, только теперь.—?Пойдем домой,?— попросила ее Цзыюй?— она истерично смеялась, будто бы от радости. —?Теперь меня снабжают продуктами военные. У нас столько еды, Чеен-а. Сокджин тебя ждал, я ждала. Пойдем домой. Прошу. Будем жить как раньше. Я, ты и он. Все у нас будет хорошо. Прошу.Она снова и снова повторяла одни и те же слова, пока вела домой Чеен?— и впервые за долгие недели та расплакалась?— отчаянно и гордо?— хотя не плакала прежде и когда ее били, и когда смотрели, как она умирала в одиночестве.За эти дни она смогла выиграть первую схватку у врага?— схватку за гордость.И проиграла врагу целый бой?— проиграла врагу свою честь.***В первую ночь она не смогла уснуть на одной кровати с Цзыюй?— дождалась, когда та уснет, и ушла к Ким Сокджину. Он теперь жил в бывшей ее спальне, где они заколотили окно. Похудевший после своей болезни с длинными волосами и бородой, он напоминал ей путешественника. За ужином он едва поговорил с ней?— старался не мешать радости Цзыюй, но когда Чеен пришла к нему ночью, они начали свой разговор и долго не могла его закончить.Говорили обо всем на свете?— кроме самого важного?— а больше о войне и о мире, о боли и равнодушии.Ким Сокджин много прочел, пока ее не было?— руки сбиты в кровь, говорил, что чинил дверь. Вспоминал он и о сестре, и о прошлом. Рассказывал Чеен глупые дурацкие истории о собаках, которых он подкармливал на заднем дворе, и о том, как Цзыюй злилась на него, пока Чеен не было дома. И не умолкал?— не умолкал ни на минуту. Словно боялся, что если он замолчит, тогда замолчит и Чеен?— и уже никогда не станет прежней.—?Я скучал по тебе,?— говорил он искренне. —?Тосковал. Ты согревала этот дом, без тебя он покрылся льдом.—?Она ночевала дома? —?шепотом спрашивала Чеен.—?Не всегда,?— уклончиво говорил он, и сердце ее дрожало. —?Иногда нет… Но, пожалуйста, продолжай верить ей. Она нуждается в тебе. В доверии нуждается. Верь ей, Чеен. Верь, больше ничего не нужно.Верь… Такое легкое слово. И Чеен верила?— охотно?— раз уж сам Ким Сокджин просит, а потом тянула руку к нему?— и все границы стирались, словно и не было их. В конце концов, кто они такие?— парень и девушка, чужаки, враги, которых соединила война. И Чеен снова плакала?— тихо, как брошенный ребенок, а он вытирал ей слезы своим рукавом и обещал, что все наладится.И заранее знал, что врет.Она спасла его жизнь однажды, он спас ее во второй раз. А еще, пока их не было, он выстирал половики и починил дверь, и наладил их тайник, и сделал еще один. Даже одеяло зашил?— и заколотил все окна, чтобы никто не заметил дом и не заинтересовался им. А еще приглядывал за Цзыюй… И не ложился спать, пока она не вернется домой…—?Это не я дом согреваю… —?шепотом сказала ему Чеен. —?А ты теперь…—?Я очень боялся тебя разочаровать,?— шутливо отвечал он, а потом сжимал ее руку в своем кулаке. —?Я не дам тебя в обиду. Не дам.Под одним одеялом, засыпая как в последний раз, он тихо спрашивал, почему она заболела?— и не было ли этому причиной какой-нибудь человек, то есть враг.И заранее помолясь своему богу?— и Джонни тоже?— Чеен тихо врала, что она простыла, когда работала в холодном коридоре, но хозяева заботились о ней, и только благодаря им она поправилась.Она знала?— и бог, и Джонни простят ей эту ложь.Она не сумела защитить Цзыюй, но рисковать Ким Сокджином она не будет. Точно не сможет.***—?Я не могу работать в вашем доме… —?тихо сказала она Исину, когда он утром увидел ее в цехе фурнитуры. —?Не получится у меня.—?Что за бред? —?вспылил он. —?Из-за капитана Ким? Или у вас личные счеты с моей сестрой?—?Госпожа Шухуа?— замечательный человек, я ей благодарна за заботу обо мне. К капитану Ким у меня никаких претензий, конечно же, нет. Я просто не смогу выполнять эту работу. Я уже подвела всех. Теперь я хочу вернуться на фабрику.—?Моя сестра привыкла к вам… —?Исин, когда рядом не было Цзыюй, выглядел холодным и правильным?— ледяная фигурка, облитая водой. —?Она настоятельно просила, чтобы в доме работали именно вы. Она надеется, что пережитое вам научит вас и поможет вам в будущем. Это тоже опыт.—?Я хочу работать на фабрике… Если нет, я найду другую работу… —?тихо сказала Чеен. —?Я не могу вернуться в ваш дом.—?Боже… —?Исин поднял руки. —?Я не спрашиваю у вас вашего мнения. Я просто говорю, что вы вернетесь к нам в дом и…Он резко встал?— по лицу его было видно, он больше всего хочет просто выгнать Чеен и накричать на нее, но сделать этого он не может. Помнит, скорее всего, с кем живет Чеен, кто печется о ней…—?Посиди в коридоре,?— буркнул он грубовато. —?И подумай еще раз.Поклонившись ему, Чеен вышла, осторожно села на потертую скамью и закрыла глаза, вспоминая, какой обжигающе болезненной была та плеть, и как сильно разрушила она ее жизнь.—?Я могу начать все заново,?— подумала она. —?Просто заново. Безо всяких эмоций. Сберечь Цзы и Сокджина?— это моя цель, а когда получится?— уйти на фронт. Я так решила, я…—?Здравствуйте,?— услышала она. —?Я рад, что вы поправились.Капитан Мин Юнги вошел в коридор неслышно?— а она, погруженная в свои мысли, и не заметила его присутствия. Тихонько стояла и смотрела на него?— как ребенок, как монахиня, как бездомная собака, как и должна смотреть живущая под колпаком на своего хозяина.—?Спасибо,?— только и смогла выдавить из себя. —?Большое спасибо.—?Я не считаю, что капитан Ким был прав,?— заметил он, придвигаясь?— Чеен инстинктивно отпрянула, и Юнги отшатнулся сам, удивленный.—?Простите,?— повторил он. —?Я не хотел вас напугать.—?Я была непозволительно груба,?— сказала Чеен, хотя на самом деле она хотела сказать нечто другое. —?Это моя ошибка.—?Но вы спасли жизнь госпоже Шухуа, вы хорошо работали на нее… На первый раз хватило б и внушения.—?Значит, не хватило,?— улыбнулась Чеен. —?Простите. Я не могу говорить об этом.—?Как ваша спина? —?спросил Юнги. —?Они вызвали вам врача?—?Нет,?— упоминание о враче больно укололо Чеен, но виду она не подала. —?За мной присматривала их вторая горничная, мне давали лекарства. Я поправилась благодаря заботе. Я благодарна им. Они много сделали для меня.—?Я могу попросить военного хирурга посмотреть вас…—?Не стоит,?— ахнула она. —?Пожалуйста…Она все еще помнила алые уродливые рубцы на своей спине, стыдливость и боль от того, что эти отметины останутся с ней навсегда.—?Прошу вас… —?сказала она. —?Я всем довольна. Мне ничего не нужно на самом деле.—?Вы странная… —?пробормотал Юнги. —?Еще совсем недавно вы были полны сил и смелости, а теперь?—?А теперь я просто хочу остаться на фабрике. Я не смогу работать в их доме. Я не вынесу просто. И еще мне нужно поправиться до конца. Я потеряла много крови тогда… Думаю, из-за этого у меня постоянно кружится голова.—?Хотите, чтобы я поговорил с Исином? —?Юнги всматривался в ее лицо. —?Сделать это?—?Я думаю, он и так примет верное решение,?— сказала Чеен. —?Я доверяюсь ему и его сестре. Прочее мне не нужно.Мимо них прошла высокая гордая Цзыюй?— плечи расправлены, новое платье, на ногах сменные туфли. Гордо и с достоинством поклонилась Юнги и вошла в кабинет человека, который успел купить ее. Какая жалость, какая боль…—?Я все-таки попробую помочь вам,?— сказал Юнги. —?Не сочтите за наглость. Просто помощь. Ничего личного.Он прошел вслед за Цзыюй?— и Чеен вдруг стало страшно и одиноко?— она внезапно поняла, что этот человек решительно готов на чуть больше, чем все. И не ради нее?— ради справедливости.