Вы обвиняетесь в убийстве (1/1)

POV Дениз Прошло уже два дня с тех пор, как Верда и Эфе попали в аварию. Но в тот день случилось не только это. В тот день к маме приходили из полиции. Кто-то анонимно сообщил, что она виновна в смерти дяди. И, кажется, я знаю кто. Мете. Кроме него никто не знал о случившемся в ту ночь. Но почему тогда он не показал видео? Ведь так никто не будет сажать её в тюрьму, без свидетелей и доказательств. Я ничего не понимаю. Эта ситуация становится всё запутаннее и запутаннее. Весь день я не выхожу из комнаты. Я словно снова переживаю те дни, когда не могла прийти в себя после того, что мы сделали с дядей. Как мне жить с этим? Как жить теперь, когда я знаю, что в любой момент за мной может прийти полиция. Аллах, ты послал мне наказание за мой грех. Но я всё-равно боюсь. Боюсь потерять свою семью, свою свободу. Боюсь больше никогда не увидеть Джема. Я причинила ему столько боли. Наверное, сейчас он думает, будто бы я просто развлекалась с ним. Но это не так. Моё время с ним не было капризом богатенькой девочки. Рядом с ним я чувствовала себя действительно живой. Он понимал меня, как никто другой. Рядом с ним мне было спокойно. Я слышу шаги, доносящиеся с первого этажа. Слышу голос Джейлан. Она спрашивает, что им нужно. Затем слышен голос отца. Что происходит? Ещё секунда и я слышу хлопок двери. Вытерев слёзы с лица и убрав ноутбук, я подхожу к окну. Папа, Джейло и несколько полицейских идут в пристройку. Какой ужас. Это правда происходит? Офф, Дениз, вот и наступил тот день, когда полиция дышит тебе в спину. Но… Зачем полиция идёт обыскивать пристройку? Разве Мете не показал бы им видео прямо в участке? Ничего не сходится. Всё это может значить только одно – об убийстве дяди рассказал не Мете. Это сделал кто-то, кто знал, что у Мете есть улики. Кому мог рассказать этот идиот? Зачем я вообще связалась с ним когда-то? О Всевышний, дай мне сил пережить это! Я возвращаюсь в постель. Сейчас я не знаю, что мне делать. Полиция в шаге от того видео. Как только они увидят его, это станет главным доказательством нашей с мамой вины. Меня передёргивает от одной мысли о тюремной камере. Вдруг в дверь стучат, я вздрагиваю от неожиданности. Чувствую, как глаза наполняются слезами. Мне страшно. Стук повторяется, но я не в силах пошевелиться. Стучат в третий раз, а меня словно парализовало. Комок в горле не даёт мне сказать и слова, я вся трясусь, а в комнате словно становится то холодно, то жарко. Еле-еле я заставляю себя встать и подойти к двери. Открыв её, я вижу тех самых людей из полиции и Джейло. Она плачет. – Дениз Акдора? – спрашивает высокий мужчина. В его руках большая папка с бумагами и маленькая флешка. Это случилось. Они нашли видео. Я лишь киваю в ответ и стараюсь не смотреть на тётю. Если я ещё раз увижу её слёзы, то не сдержусь.– Вы обвиняетесь в убийстве Господина Митхата. Вам нужно проехать в участок. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использоваться против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. – Эти слова, словно самый острый кинжал врезаются в моё сердце. Ноги подкашиваются. Кажется, я вот-вот упаду в обморок. Мужчина надевает мне наручники, и мы спускаемся вниз. Папы нет. Только плачущая Джейлан бежит за нами и что-то бурчит о том, что они не имеют права. Но как же тётя ошибается. Это я, я не имела права отнимать у человека жизнь. Я не имела права убивать, а затем сбегать с места преступления и избавляться от улик. Теперь я понесу за это всё наказание. Один полицейский открывает заднюю дверь их минивэна, а второй помогает мне туда сесть. Я тяжело дышу. Мне ужасно страшно. Когда я оказываюсь внутри, вижу её – маму. Она просто смотрит в окно, не отводя глаз. Словно ничего плохого и не случилось. Я знаю это её состояние – она в шоке. Но по её лицу я могу понять, что совсем недавно она тоже плакала. Возможно, из-за Эфе, возможно, из-за допроса полиции, а возможно, из-за всего сразу. Мне очень стыдно перед отцом, Джейло и Эфе. Лучше прямо сейчас провалиться под землю, чем осознавать, что теперь они знают, что я убийца. – Мама, – тихо зову её я, когда машина начинает отъезжать, по щеке катится слеза, а за ней другая. Я не замечаю, как начинаю плакать, – мне страшно.– Молчи! Молчи! – приказывает она, набирая в лёгкие побольше воздуха, чтобы сохранять свой непоколебимый вид. – Ты не должна ничего никому говорить. Запомни! Всем этим займётся адвокат. – Но мама, – начинаю я, но один её строгий взгляд даёт мне понять, что сейчас не лучшее время для споров. – Ты не останешься там надолго, Дениз. У меня есть план. Ты не сядешь в тюрьму.