1 часть (1/1)

Отчетистую шею прикрывает воротник кожаной куртки с прослойкой меха на верхнем ребре, спина соприкасается с холодной бетонной стеной?— временным и, по мнению мужчины, не самым надежным укрытием, палец замер на курке снятого с предохранителя его ?Ремингтона?, единственной вольности, что он ей позволял, как руководящий спецподразделением, стеклянный взгляд сигнализирует глубокую задумчивость, расчет виртуальных проектов местности, оценивает ситуацию и взвешивает шансы для того, чтобы девушка не сыграла роль мирно лежащего трупа с прострелянной головой у забора. Однако в данный момент, решив, что их план не имеет даже малейших изъянов, она продолжала смотреть на прострацию перед собой, боковым зрением изучая своего напарника.Хольцер же не имел привычки переговариваться с коллегами по отделу, особенно в разгар операции, но сейчас единственным желанием было услышать хотя бы звук, сорвавшийся с напряженных, немного обветренных, от чего на них появились неуловимые трещинки, губ. Впрочем, его напарница не хотела прерывать молчание и, тем более, наблюдение за не очень угодной полицейской охраной, внезапно и без всякого предупреждения появившейся на горизонте условного полигона событий. Новоприбывшие на двух легковых автомобилях явно ничего из себя не представляли. Из выводов следовало, что они, точно зеленые юнцы, невнимательно и нехотя осматривали участок и трепались, сидя в теплой машине, что было их любимым занятием. Кроме того, каждый из них легко поддавался испугу, особенно стоявшие подле забора и всматривающиеся в темноту, вероятно, почувствовав присутствие наемников, которых не слишком волновало любопытство незваных гостей, ибо для рассечения глоток достаточно будет беззвучного и молниеносного рывка.Хоть полицейские и были чайниками, их присутствие колоссально увеличивало риски и, прежде всего, являлось индикатором того, что произошла некая утечка информации и имеет место повышенная готовность. Ян всегда смотрел на ситуацию широким глазом, и, невзирая на свою специальность, часто к осторожности призывал именно он. И если проведение операции просто-напросто бессмысленно или же может ухудшить ситуацию, не хотелось даже на секунду подвергать жизни ненужными вероятностями.Тем не менее, бойцы не двигались с места?— неуверенность комом застыла в горле. Правильно ли они поступают? Действовать придется с молниеносной скоростью. С другой стороны, дом он знает, как свои пять пальцев, а девушка дважды побывала здесь, занимаясь процессом взлома сигнализации. Кроме того, противники безнадежно непрофессиональны, и шансы на успех велики. Однако все пронеслось перед взором, как старая пленка кинофильма: разбитый оконный стеклопакет, об осколок которого она умудрилась нечаянно рассечь ладонь, два точных выстрела, ноутбук, салон арендованной недавно машины, стоявшей неподалеку места действия,?— и вот они уже направляются обратно на базу.Для Хольцера эта вылазка не отличалась ничем примечательным, будто он каждый день проворачивает подобное, словно ритуал, но девушка, привыкшая сидеть в помещении и рыться в процессорах электронных устройств, явно была немного ошарашена. Несмотря на быстро сменяющиеся пейзажи за окном, для нее весь мир застыл, казалось, ночь и рваный ветер накрыли его, и все стало черным, страх запустил в нее свои когти. Убийство не было для нее в новинку, и, поверьте, она не раз обрывала чужие жизни, но чтобы так быстро и безо всяких усилий расправлялись с живым существом?— впервые.Рассеянное состояние сопровождало ее до самого места назначения, от подвальной стоянки до личной комнаты на третьем этаже. Захватив с собой украденный девайс, девушка поспешила разобраться в его содержимом, перерыв все данные до самой крупицы. Ян же после утомительной операции решил немного передохнуть, у него из головы все не выходила грацильная трепещущая фигурка, вжавшаяся в угол заднего сидения и сжимающая изящными пальчиками тоненький ноутбук, стеклянными глазами смотря в окно.Он знал об ее ужасном прошлом, догадывался, что она посвятила временной отрезок, длинною в жизнь, поискам глубины своей души, училась прощать себя и других за ошибки, ища возможности во тьме неизвестности. Накапливаемым жизненным опытом девушка очищала свое подсознание от мусора и освобождалась от ран прошлого, ибо твердо решила, что не боится потаенных мест своего сердца. Воспитывала в себе эластичный ум и гибкий позвоночник; заново постигала базовые истины элементарной коммуникации с другими людьми: проявление милосердие, умение дарить заботу, мягкость и тепло?— быть живой. По крайней мере, надеялся, что эти чувства не пали под действием острого клинка жестоких реалий. Он понимал, что выбрав эту линию, подвергнет стрессу не только себя, но и ее еще не окрепшее сознание. Сколько еще у них потайных ящиков Пандоры и скелетов в шкафу?У каждого из членов группировки была своя история, наполненная реалиями ужасов жизни, событиями, повлекшими за собой попадание в их штат. Их личные вещи, разные особенности поведения, манеры, тип характера, привычки, выбор способа выживания в социуме и еще много разных психологических моментов?— все указывало на их минувший опыт. Однако, когда девушка задерживала на нем особенно долгий взгляд, он боялся, что она знает все о его прошлых испытания, в мельчайших подробностях выгравированных на глиняных плитах ее памяти, занимающих где-то в мозговом компьютере отдельную папку с инициалами ?Я. Х.?. И чувство искажение истины пробегало импульсными змеями сквозь позвоночник. Любой Интернет-источник мог рассказать о нем немало информации, кою лучше было бы держать под семью замками, где-то в извилистых лабиринтах подвалов памяти.Он говорил, что занимается вопросами безопасности предприятий, на самом же деле являясь бывшим русским солдатом элитного подразделения, и скорее не изыскивал новые возможности обеспечения безопасности, а преодолевал их. На его опыте множество подобных операций, к подготовке которых Ян подходил с особой тщательностью, риски бывали вовсе не столь велики, как можно было предположить.Истинный же лик мужчина прятал ото всех глубоко под коркой головного мозга. Его зовут Борис Лебедев, но уже давно живет по документам на имя Яна Хольцера, в Хельсинки. Он уже фигурировал в нескольких расследованиях убийств, но поймать его не удавалось. Официально числился предпринимателем в охранной сфере и обладает двойным гражданством?— финским и русским.У него имелся маленький штат толковых людей, и хотя он был, конечно, уже не молод, но поддерживал форму с помощью усиленных тренировок и был известен своей эффективностью и умением импровизировать. Если возникали непредвиденные обстоятельства, принимал их во внимание и менял план. Утраченную юношескую легкость компенсировал опытом, а иногда рассказывал о некоем шестом чувстве, приобретенном инстинкте.Он по-прежнему пользовался лекарствами, хоть и презирал вмешательство в природу человека?— принимал перед операцией по десять миллиграмм ?Стезолида?. Но только для увеличения точности стрельбы. В критические минуты мужчина сохранял ясную голову и концентрацию, а главное, всегда выполнял намеченное.Снаружи он похож на обычного человека, но внутри?— безэмоциональная машина для убийств. Пыталась ли она отыскать в нем что-то человеческое или давно смирилась с тем, что в этом спятившем мире, полетевшем к черту, можно выжить, только отринув человечность?Ведь он больше подходил на роль оперативника, попросту наемника, способного с легкостью разобраться с нагрянувшим без приглашения отрядом полиции, чем дипломата или же порядочного человека. Мужчина мог вертеться, как уж на сковородке, но чуть что?— оппонент сразу же получал пулю. Сомнение?— худший враг, иногда заставляющий совершать бесполезные поступки, и эта истина не раз помогала выбираться из безвыходных, с первого взгляда, ситуаций.Она же, в свою очередь, прибегает ко лжи?— тому умению, коим научилась пользоваться с легкой виртуозностью, словно печатала нужные факты в головах жертв с помощью клавиатуры, её ритмичный стук клавиш надолго заседает в памяти.Лишь закрыв глаза и слушая на окраинах здравого рассудка этот систематический звук, он представлял общий зал, который обыденно пустует, ибо для наемников нет перерывов на кофе?— там любит заседать она. Если хотите найти милое замученное статьями из газеты, ее второстепенной работы для прикрытия, создание, загляните в зал для отдыха. Обычно девушка приходит туда ранним утром, садиться за отдаленный столик в углу помещения, открывает крышку ноутбука, натягивает наушники и начинает свою рутинную работу, иногда бегло хмурится, отвлекаясь на неприятный звук, впрочем, быстро возвращается к делу. Сосредоточенные глаза бегло осматривают текст на экране, пальчики прыгают по клавиатуре, делая мелкие правки, а в голове крутятся мысли о другой хорошо оплачиваемой работе для дипломированного компьютерного инженера. Ян помнит, как девушка рассказывала ему, что хочет сменить эту надоедливую газету на что-то более продуктивное и прогрессивное, а он в эти моменты, слушая собеседницу вполуха, благодарил жизнь за то, что может ею любоваться.На поверхности ее призрачного образа он ищет те шрамы на коже над ребрами, будучи уверенным, что они там сохранились до сих пор, отчетливо вырисовывающиеся трещины на скуле, запечатленные когда-то на рентгеновских снимках, схожи с ветвистыми молниями на панораме ночного неба во время грозы, фиолетово-синие отметины по всей поверхности ее тела проявляющиеся в разных местах, трудновоспроизводимые маски ужаса и шока на лице. Перед взором всплывают те вырезки из статей, что валяются где-то в архивах Интернет-газет:?Фотографии и заключение судебной медэкспертизы подтвердили наличие серьезных травм полученных впоследствии инцидента, в частности, были зафиксированы самые частые следы побоев: синяки и численные гематомы, а также трещина в правой челюсти, растяжение портняжных мышц с обеих сторон, разрыв гребенчатой мышцы таза слева, сломаны 5 ребер…??…Все полученные в результате факты проанализированы на предмет использования в качестве доказательств предполагаемого изнасилования…??…Помимо этого, было проведено дополнительное исследование одежды и белья потерпевшей и подозреваемого…??…Найденные следы спермы позволяют доказать совершение полового акта, обнаруженные на теле потерпевшей и подозреваемого следы борьбы могут свидетельствовать о том, что половой акт не был добровольным.??Насильник оправдан из-за недостаточного количества улик.??Мне доставляло удовольствие знание того, что она ничего не может поделать?,?— единственный момент, засевший у него в голове, отражавшийся эхом в периферии сознания. Весь мир был охвачен пожаром криминала, отвратительный вирус бушевал в сердцах людей?— гонка за властью и обогащением, от которого было почти невозможно избавиться. Насилие способно вызывать уважение, заставляет молчать, пугать и устранять риски и угрозы, но может также создавать неразбериху и целую цепь нежелательных эффектов. В моменты погружения в пучину отчаянья он осознавал, что только она?— жертва этого режима, диктатуры господства над слабыми и беззащитными?— могла спасти его. Его, насильника, в душе которого и живет эта анархия, господство над безвольными, легко управляемыми марионетками, ниточки коих можно разрезать одним щелчком курка.Жертва спасает насильника. Боже, как же это приторно. На что только способны глупцы ради воплощения своих желаний! Напоминает детскую сказочку, только с плохим концом. Разве им суждено быть вместе? Судьба, если, конечно, ее можно считать чем-то всесильным и уполномоченным вершить жизни простых смертных, так не считает. Или же наоборот, он защищает девушку от внутренних демонов прошлого, помещая в напряженную обстановку, где времени на выбор, а уж тем более на эмоции, катастрофически не хватает. А может, это симбиоз?Он и не мечтал о том, чтобы завести роман подобного рода. На информационной войне нет места любви и привязанности. Кому нужны идиотские мечты для наивных детей. Их давно заменили цели и стремления. Однако девушка сыграла с Яном злую шутку, заставив его почувствовать любовь, проявила бессердечие, позволив ему мечтать о том дне, когда они оставят этот кровавый мир за спиной и будут иметь возможность жить, как обычный офисный планктон; вынуждала думать о себе, растормошив запертого на самом дне того, кем был когда-то давно в прошлом. У него и мысли не было влюбляться. Он говорил себе, что она?— всего лишь шанс на выживание, каждый раз убеждаясь в обратном. Однако с ней Хольцер чувствовал себя живым, испытывая душевную боль в долгом ожидании очередной мимолетной встречи в одном из бесчисленных коридоров. Девушка?— нож, который Хольцер поворачивает внутри себя. Это их особая любовь.В те редкие случаи он, как никогда, остро ощущая биение пульса в висках, чувствует этот блаженный аромат лесной ягоды с колкой свежестью цитрусовых, несущий в себе насыщенную кислинку фруктовой бодрости и зелень первых почек, скошенной травы, коей коснется прохлада раннего утра или дыхание весны?— запах исполненный юности, девичества, ожидания. Да, ее образ рисовался в его сознании только в таком подобии. Несмотря на то, что она уже давно не молодая скромная студентка факультета компьютерно-информационных технологий, через лоб протягивается тонкая сеть морщинок, а в глазах уже не сверкает та свежесть молодости, девушка выделялась хрупким телосложением среди остальных ?Пауков? и могла сойти за подростка. Однако ее детство явно было наполнено не смесью разнообразной школьной жизни, веселых тусовок и встреч с подругами в местной кафешке, а, судя по досье, которое Хольцер перечитывал несколько раз, одними лишь страданиями.Выстрел не так жесток, как последовавшая за ним тишина. Впрочем, никто не осведомил ее, как страшны слезы, застывшие в глазах может не навсегда, но на десяток лет вперед, это точно, ужас в сердце, неминуемое наступление острой фазы: экспрессивное поведение, безудержная истерика, приступы плача и беспокойства. Позже?— полное моральное безумие накрыло рассудок, словно волной придавило к каменистому дну,?— осознание произошедшего, что, скорее всего, указывало на состояние шока, последствия которого отображались в сдержанном нраве.Физические травмы были не столь важны, на первом месте стояли эмоциональные реакции: стыд, беспомощность, неверие, тревожность, нарушения сна, флешбеки, которые могли посетить ее буквально от малейшего триггера, а в результате их воздействия и тяжёлая депрессия, что, как она тогда верила, останется верным спутником на всю жизнь. Собственная память обернулась врагом, фиксируя жизненные интересы и установки на определенном травмировавшем событии, в силу чего настоящее и будущее стали в той или иной степени чуждыми, привязала к объектам, ситуациям, воспоминаниям, образам, кои выступили в качестве важного внутреннего фактора двойственности, психологический конфликт.Однако сейчас она уже не так беспокоится об этом, постепенно прошлое отпускало, тем более, учитывая ее умение постоять за себя, девушка обрела физическую уверенность и никогда больше не позволит никому так с ней поступить. Но кто бы что не говорил, где-то в далеком ящике до сих пор валяется папка с документами того злосчастного года, когда единственное, что ей хотелось?— это покоя, запереться в своей комнате и не позволять никому прикасаться. Каждый день шла, словно на каторгу, в комнату для допросов, проходила медицинские проверки, терпя врачей которые позволяли себе слишком многое с отрешенной и выбитой из колеи пациенткой. Она помнит каждое слово, написанное ими в справках о поставленных конечных диагнозах, в частности, посттравматическом стрессовом расстройстве.Кому были нужны пустые бумажки с сухими заключениями? Явно не ей. Поддержка?— маленький кусочек пирога, который пытаешься схватить со стола, пока он не достанется кому-нибудь другому, добываешь его своими силами, без чьей-либо помощи выкарабкиваешься из глубокого колодца, в которых угодила не по своей воле?— никто не говорил ей, как взять себя в руки после произошедшего, она сама справилась с этим.Решительный стук в дверь пробудил от ветхих снов в потемках ее сознания и заставил выпрямиться по струнке. Не дожидаясь ответа, замок противно заскрипел и мужчина твердыми шагами вошел в небольшое помещение?— личный мир скромного гения. Он предпочел отметить комнату уютной, несмотря на грязные тона стен, строгую мебель, коя своим присутствием не затесняла пространство, скромная обстановка которой позволяла даже разместить спецоборудование для усердных тренировок: койка больше смахивала на тюремную, основываясь на металлическом корпусе с парой тонких матрасов, прикрытых наволочкой и одеялом из тонкого белесого хлопка, стол, видно, из древесно-стружечных плит, покрыт матовым черным лаком и снабжен тремя выдвижными ящиками, дополнен широкой полкой для клавиатуры. Поверхность предмета интерьера была не слишком заполнена, ограничиваясь LED-лампой, рядовой подставкой для ручек и иных предметов канцелярии, что с легкостью заменялись деталями оружия, начиная от небольших раскладных ножей, заканчивая запасками для холодного боевого инструмента, тонким ноутбуком со сверкающим логотипом на крышке и четырьмя цветными индикаторами, из которых сейчас горел только один, оповещающий о полном заряде батареи.Также комната содержала в себе высокий шкаф с двумя зеркалами, располагающийся прямо напротив стола, стул с жесткими деревянными быльцами и плоский светильник с двумя лампами на потолке. Небольшое окно отделяет комнату от окружающего мира, солнечные полосы проходят меж створок обычных офисных жалюзей. Для себя мужчина подчеркнул, что данные сдержанные апартаменты в точности ей подходят, однако лишь судя по внешним критериям. Душевное же состояние можно было оценить по воздуху?— весьма располагающая атмосфера, пропитывающая небольшое помещение, словно запах самых прекрасных духов в мире, и любой внимательный человек мог с легкостью уловить ее воздействие.—?Вернемся к делу,?— данную реплику он проговорил больше для себя, ибо нечего витать в облаках,?— что ты нашла? —?Ян оперся на поверхность стола, больше задерживая на ней изучающий взгляд, чем искренне интересуясь материалами дела. Он зацепился за порезанную кисть, небрежно обмотанную клочком бинта, кои успел пропитаться кровью.—??Пасьянс Паук?, хочешь сыграть? —?язвительно заявила она, скривив губы в скептической ухмылке.—?Ты серьезно? —?мужчина оставался неумолим и, похоже, уже догадался, к чему клонит напарница.—?Он пуст. Это подделка,?— рука легким и резким движением захлопнула крышку, а эмоция на лице стремительно изменилась на недовольство и хорошо скрываемый гнев,?— фальшивка, ради которой мы рисковали жизнями,?— девушка перевела взгляд на часы, висящие прямо перед столом и, склонив голову набок, наблюдала за медленными шагами секундной стрелки.—?Значит, мы украли компьютер, в котором ничего нет? —?Уточнил он, медленно перемещаясь по комнате, подходя ближе к шкафу, чтобы якобы рассмотреть резные узоры, хотя на самом деле проходясь глазами по отражению девушки.—?Именно так,?— безэмоционально ответила она, хотя небольшой тремор пальцев, легко сжимающих мышку, выдавал ее волнение. Все получилось не так, как они надеялись. А ведь оба не привыкли к неудачам. Момент зловещей тишины, оповещающий о явной безысходности, пагубно давил на сознание. Девушка почувствовала, как у нее пересохло во рту, быстро метнула взгляд на клавиатуру своего потухшего ноута, а затем на экран.Два взгляда, так тщетно пытавшиеся избежать контакта, таки соприкоснулись. Новый раунд начался. Она проворачивала это не один раз, всматривалась в глаза, чтобы рассмотреть истинный облик, понять мотивы, предполагая худшее. Какая предпосылка побуждает человека говорить и поступать тем или иным образом? Сознание спрашивает, достаточно ли эта причина объясняет то, что он делает? Какое же худшее желание? О, неужели проработав с Яном столько лет, леденящее чувство страха так никуда и не испарилось. А должно было? Осознав, что сейчас смотрит в глаза обнаженной неизвестности, девушка резко встала, рваным движением развернулась к своему собеседнику, ногой отодвигая стул подальше.—?Ты боишься…? —?Он медленно повернулся к ней всем корпусом, отчего ей становилось еще страшнее. Мужчина не сумел договорить, так как она его перебила в надежде быстрее закончить эту неумолимую пытку.—?Нет,?— стараясь создать уверенный образ, нотка отчаянья все же сумела проскользнуть в голос.—?Ты же меня совсем не знаешь,?— Ян сделал шаг в ее сторону, сокращая дистанцию и вынуждая девушку упереться в стол.—?Я привыкла к Яну Хольцеру, мне большего не нужно,?— она понимала, что знает слишком много. Если потребуется убрать ненужного свидетеля, он без труда поступит с ней так же, как утром расправился с хозяином дома?— двумя четкими выстрелами. И от этого жуткий холодок пробежал по влажной спине. Пальцы рук твердо сжимали столешницу, а резаная рана на ладони левой руки неприятно ныла, отчего девушка ослабила хватку и сильнее сжала зубы.Он видел девственный ужас в глазах, словно хищник чувствует страх жертвы, оттягивая момент насыщения. Они ни на секунду не разрывают зрительный контакт, и девушка чувствовала его животный инстинкт, мышцы от перенапряжения начали испускать волны спазма, заставляя ее внешне подрагивать. О, знала бы она, что он на самом деле прятал в лазурных радужках. Еще одно его движение вперед вынудило страх выплеснуться наружу. Шатенка резко отвернулась, плотно сомкнув веки, и поставила слабый блок поврежденной рукой, всем своим видом показывая чистый испуг.—?Тебе помочь? —?девушка уже успела сгенерировать три наихудших исхода событий, а мужчина лишь хотел поддержать ее.Она с опаской протягивает кое-как перебинтованную ладонь, которая в точности ложится меж его пальцев. Он бережно притягивает поврежденную конечность, вынуждая девушку подойти ближе. Делая робкие шаги, она не решается поднять глаза, то ли из-за стыда, то ли из-за морального изнеможение. Он снимает окровавленный старый бинт и берет со стола рулон белой материи, накладывая новую повязку. Почему-то этот заботливый жест немного успокоил, заставив почувствовать безмятежность своими касаниями, словно движениями змей обвивал глянцевыми, полированными до блеска чешуйками.В душе Яна застыл холод, а горло обжег застывший ком с извинениями, за то, чего он, по сути, не совершал. Все ведь так делают?— хотят извиняться бесчисленное количество раз за ошибки других, только бы любимому человеку не было так плохо. Вероятно, он напомнил ей ту боль, что кинжалами проникает в ребра, задел ту рану, которая ещё не успела затянуться паутиной шрама, обнажая раны прошлого. Ведь всех подробностей того рокового дня он не знает. Однако у них еще будет время узнать друг о друге больше, а девушке к тому же научиться доверять.