2. (1/1)

***Вокруг Лисбет всегда крепчал мороз. Стоило чьему-то взгляду зацепиться за её черноту — и вокруг начинало смеркаться. Его свет никогда бы не смог её достигнуть.://chptr3Если от каждого взгляда Уилла веяло прощением, то от Лисбет не исходило ничего подобного, никакого сожаления. Это больше всего злило (и завлекало) Ганнибала. Это отсутствие раскаяния за своё яркое отличие. И иногда Лектера захлёстывало непередаваемое отвращение к этой девушке, к её внешности, её образу жизни, поведению, её уму. И Ганнибал больше всего не может принять то, как теряет контроль над собой, стоит ей лишь так непозволительно грубо и бесцеремонно прервать зрительный контакт с его пытливыми глазами, изучающими каждый нанометр её вычурного бесстыдства. Она даже глаза отводит по-другому.Не так, как он.Ганнибал с треском ломает идеально-остро заточенный карандаш, кусочки грифеля падают на бумагу, оставляя рваные кривые на аккуратной штриховке.Ганнибал давит их пальцем, со злостью размазывая по своему наброску.С зарисовки фрагмента фрески Санти на него глядят безумные глаза Лисбет, лицо которой тут вместо лица Ангела, а вместо скованного апостола Петра - в темнице сидит Уилл Грэм.*Ганнибал прикрывает глаза и почти не дышит.://chptr4— Стейк онглет и маринованные грецкие орехи.Доктор появляется с серебряным подносом в руках и белозубым оскалом на лице. Лисбет не двигается.Она сидит рядом с Лектером за его обеденным столом и не знает, что нужно сделать для того, чтобы он перестал смотреть: она и так чувствует себя здесь слишком неуместно. И она уверена, он это знает. Приглашение на ужин не было неожиданностью, лишь вопросом времени. Каждый третий день, выходя на работу по своему особому графику, Лисбет встречала Лектера и с онемением в кончиках пальцев ждала, что сейчас он пригласит её на обед-завтрак-ужин-ланч-бранч (Лисбет плохо разбиралась в временных отрезках приема пищи и их названиях). Она одновременно жаждала этого и боялась. Пусть она раскопала ничтожно мало для для того, чтобы обоснованно чувствовать себя не в безопасности рядом с Лектером, Лисбет ничего не могла поделать с смолянистым ощущением тревоги, которое начинало плескаться в её венах, стоило доктору подойти к ней на расстояние менее десяти метров. Сейчас он сидел на расстоянии менее одного.Лисбет хочет избавить себя от ощущения неловкости - это слишком не в её духе, но продолжает молчать. Лектер поддаётся ей и рушит тишину. — Не знал, что Вы вегетарианка, — Лектер взглядом указывает на стейк, к которому Лисбет так и не проявила никакого интереса. Она пожимает плечами и совершает неудачную попытку выдавить из себя вежливую улыбку, а маска гостеприимства Лектера ничуть не портится. — Так же, как не знал, что в бутербродах из кафетерия соевое мясо. — Следите за мной? — Она хмыкает, а в интонации нет и капли участия. Но глаза пытливо всматриваются куда-то за зрачки доктора, не находя там ничего. — Не имею привычки. Это очень грубо. Лектер не улыбается.В сумке, которую она небрежно бросила возле своего стула, лежит еще выключенная камера и уже включенный диктофон.Ей противно от заполняющего всё тело ощущения, будто он знает.Лисбет чувствует, как из легких уходит весь кислород, а тошнота подступает к глотке. — Мисс Саландер, всё в порядке? — Лектер кладет в рот последний кусочек мяса. — В полном. Лисбет нашаривает в карманах джинсов перцовый баллончик и пачку сигарет. Колеблется секунду. И закуривает.— Надеюсь, Вы не против, — она улыбается, как сука.Доктор Лектер опасен, Лисбет это знает. Но не так, как Бьюрман.Баллончик ей не понадобится.(от него не будет толку)://chptr5Лисбет едва уловимо касается пальцами тонко проработанного, печального лица Уилла, томящегося в темнице. Ей жаль.И в груди растекается тупая, изводящая боль, потому как она не ангел и уже никогда не сумеет спасти его. Лисбет задумчиво смотрит в свои нарисованные безумные глаза.Себя ей не жаль.— Люблю делать наброски уже написанных картин: не приходится воображать самому и придумывать концепцию рисунка. Это расслабляет. Девушка не слышала, как он появился в кабинете, но сделала вид, будто её это ничуть не взволновало. Мягкий голос, мягкая улыбка. И только напряженная поза Лектера выдает его недовольство нахождением Лисбет в кабинете. Плевать. — Но несколько деталей Вы всё-таки добавили от себя. — Она вновь проводит ладонью по шероховатой текстуре бумаги и краем глаза будто замечает губы, изогнутые в презрительной усмешке. Но это неправда.Лектер слишком хорошо умеет скрывать все свои эмоции.Между ними двумя никогда не возникнет никакого искрового разряда.Оба слишком хорошо умеют справляться со своим напряжением. — Вы наводили справки о последних делах Уилла. Ганнибал произносит его имя и почти с печалью замечает, что в сердце ничего не дёрнулось. Боль со временем перестала колоть его, лезть в драку и изводить.Выбрала другой путь наступления - перешла в пассивный бой.Но определенно точно продолжает уничтожать. Однако в сердце ничего не дёрнулось.— И о нём самом. Зачем? Лисбет вымученно смотрит прямо ему в глаза, в очередной раз оставляя в мозгу написанную черными заглавными буквами пометку о том, что он много знает.Она с силой стискивает зубы, будто думает, что доктор Лектер способен вырезать ей язык в порыве желания узнать больше. И то, что она сейчас не собирается ему отвечать — трюизм.Ганнибал понимает это, заглядывая в штормящее нечто в её потемневших радужках, и уже не ждет ответа.Но она отвечает. — Практика. И будто в миг из помещения выкачали все материальные частицы.— Ваше недоверие уничтожает меня, Мисс Саландер.— Уничтоженья ждёт весь мир.**Иногда презрение Лектера переходит все границы.А иногда исчезает бесследно.Лицо Ганнибала касается тень улыбки._________________________________*-речь идет о фрагменте из фрески Рафаэля Санти "Освобождение апостола Петра из темницы"**-цитата из "Фауста" Гёте