Глава 15. (1/1)

Четыре дня прошли в мучительном ожидании. Джон провел их в Бартсе. Ему выпало две ночные смены кряду, а дни между ними и выходные ночи он проводил в тесной комнате отдыха, редко выходя за её пределы и лишь однажды вернувшись на Бейкер-Стрит?— за одеждой.Наутро пятого дня нейрохирург и невролог предприняли осторожную попытку разбудить Холмс от медикаментозной комы?— им нужно было оценить нанесенный головному мозгу вред. Постепенно в течение суток Мелинда просыпалась, к некоторому удивлению хмурых врачей и осторожно сдерживаемой внутри?— чтобы не сглазить?— радости Ватсона, проявляя несмелые положительные признаки. Она следила растерянным сонным взглядом за фонариком, болезненно морщилась и двигала ногами и руками, когда её пощипывали и покалывали, проверяя проходимость нервных окончаний, и даже пыталась что-то невнятно промычать.Вечером после этого Джон наконец приехал домой, где сообщил выбежавшей ему навстречу миссис Хадсон, что Мэл приходит в себя и всё выглядит так, что рано или поздно она частично сможет восстановиться. Прогнозы были умеренно оптимистичными, и услышав это, миссис Хадсон в сердцах бросилась обнимать Ватсона.Поначалу в палате Холмс обитал кто-то совсем на неё непохожий: она едва совладала с собственным телом, с трудом произносила простейшие слова, не могла соединить их в связные предложения, а во время теста, традиционно проводимого с пациентами после хирургических вмешательств в мозг, призванного определить объем утраченных знаний и навыков, она провалила все задания. Не помнила значения слов, не узнавала картинок, не могла произвести элементарные подсчеты, почти не читала и совсем не могла писать. Мелинда злилась, скалилась, раздраженно отталкивала планшет с тестом. Позже она едва не ударила медсестру, принесшую ей обед и пытавшуюся помочь ей управиться с ложкой и стаканом желе?— есть самостоятельно пока Холмс было не по силам.Она подняла непривычно затравленный взгляд на Джона, постоянно находившегося в её палате молчаливым свидетелем всех процедур, и тихо, неуверенно, но различимо позвала:—?Джон…—?Да, конечно, Мэл,?— с готовностью отозвался Ватсон, подошел к кровати, забрал у медсестры поднос с едой, и следующие двадцать минут в полном молчании, наполненном каким-то диким, совершенно неуместным уютом, кормил Холмс с ложки.В следующие несколько дней к ней медленно, но неотступно вернулись мыслительная способность и память, заметно улучшилась речь, а под конец недели с бобами в соусе и сосисками она справлялась самостоятельно.Сейчас уже подходил к концу декабрь, и за прошедший с момента нападения месяц Мелинда успела достичь невероятного восстановления, повергающего докторов и физиотерапевтов в шок. Ходила она пока немного нескладно, пошатываясь. Медленно печатала на компьютере, часто делала ошибки и оттого злилась, стучала по клавиатуре или кричала в монитор, несколько раз роняла телефон, зажигалку, чашку кофе, не попадала ключом в замочную скважину, но в целом, безусловно, делала огромные успехи. Которые сама, впрочем, считала безвольной слабостью, жалкими недостатками несовершенного человеческого тела.Когда Джон, неся свою спортивную сумку, используемую ещё и в качестве дорожной, спустился в гостиную, Мэл сидела на своём привычном кресле у разожжённого камина. На ней была черная безразмерная толстовка с глубокими карманами и большим капюшоном, натянутым низко?— до глаз. Под ним она скрывала голову, на которой едва различимой сероватой дымкой виднелись пробивающиеся волосы, прежде длинные и постоянно спутанные или сплетенные в тугие косы?— их пришлось полностью сбрить во время операции; а на затылке и темечке изогнутой толстой линией тянулся шов.—?Тебе что-то нужно? —?спросил Ватсон, посмотрев на сгрудившиеся у кресла ноутбук, скрипку, пепельницу и тарелку с высохшими следами вчерашнего ужина.—?Нет,?— не оборачивая к нему головы, тихо ответила Холмс. Её голые ноги были переброшены на стоящее напротив кресло, в тонких бледных пальцах она неспокойно вращала свой телефон. Оставлять её вот так Джону не хотелось?— он чувствовал то ли жалость к ней, то ли жалость к себе, потому что привык к постоянной компании Мелинды. И теперь, собираясь в путь в родной Мейблторп на Рождество, искал повод задержаться на Бейкер-Стрит 221Б подольше.—?Тогда я пошел?—?Да.—?Звони, если что. Что угодно. Ладно?—?Нет.—?Холмс!Под тенистым куполом капюшона произошло движение?— она повернула своё остроконечное бледное лицо, блеснула стальными глазами и ответила сухо:—?Ты уезжаешь на праздники к семье?— то побудь с семьей. Я не стану тебя трогать, что бы ни случилось.В этом было что-то совершенно на неё непохожее, но что-то по-человечески разумное, и Джон растерянно хмыкнул и помолчал. Неужели смертельная встряска расставила в голове Мелинды по местам принципы взаимодействия с людьми?—?Ладно. Ты точно в порядке?—?Точно.—?С тобой остается миссис Хадсон, так что…—?Да,?— нетерпеливо прервала его Мелинда. —?Иди уже.—?Хорошо,?— вздохнув, сдался Ватсон. Оттягивать дальше и в самом деле было уже некуда?— за окном постепенно перетекал за экватор день, а он планировал доехать до дома родителей засветло. —?Пока. Счастливого Рождества!—?Ага,?— ответила бесцветно Мэл. И Джон, повернувшись, сбежал к входной двери. Там, в прихожей, где после его ремонта проводки одна за другой перегорели несколько лампочек, и теперь снова царил полумрак, он попрощался с миссис Хадсон, пожелал ей хороших праздников, и наконец вышел из дому.Его мотоцикл стоял припаркованным на тротуаре, готовым к погрузке вещей, с полным баком и повисшим на ручке руля шлемом. Преграждая выезд, вдоль тротуара стоял протяжный черный ?Мерседес? с наглухо затонированными стеклами. Рядом с задней дверцей стоял свирепо поджавший губы охранник. Завидев Джона, переступающего порог, он открыл дверцу машины, и оттуда неловко, кряхтя выбрался одутлый Майкрофт Холмс в расстегнутом шерстяном пальто и с шелковым платком-галстуком вокруг шеи.Это было впервые, когда он объявился после случившегося, и Джона резко обозлило это его важное, занятое появление спустя целый месяц. Он звонил брату Холмс ещё из больницы, в первые дни её пребывания там, но в ответ на обвинение в полном отсутствии интереса к состоянию сестры, Майкрофт невозмутимо ответил:—?Моё присутствие у её койки никак не ускорит её выздоровление.Джон взбесился тогда, но Майкрофт положил трубку, и начал заводиться сейчас, но старший Холмс заговорил прежде, чем Ватсон сформировал свои мысли вслух:—?У меня есть к Вам деловое предложение.Джон промолчал, демонстративно отводя взгляд и красноречиво концентрируясь на том, как пристегивал сумку ремнями к мотоциклу. Майкрофт, выдержав короткую паузу, продолжил тем же строгим тоном:—?Я предлагаю Вам работу вместо должности в больнице Святого Варфоломея.—?Нет! —?выпалил бездумно Ватсон прежде, чем вслушался в суть слов. Холмс настойчиво добавил:—?Я буду платить втрое больше, чем Вы получаете за полставки хирурга. Считайте это платой за частную сыскную работу. Считайте себя помощником Мелинды.Джон посмотрел ему в лицо: в длинный острый нос, в блеклые глаза, в строго поджатые губы?— выражение полного довольства самим собой, выражение осознания своего превосходства и полного пренебрежения к остальным. От этого становилось противно. Джон ответил:—?Мне не нужны Ваши деньги, Майкрофт. Я и так ей помогаю.—?Полно Вам, доктор Ватсон. Не нужно ни благородства, ни глупости,?— со скрипящим смешком проговорил Холмс. —?Моя сестра абсолютно равнодушна к материальному и может существовать нищенской жизнью, но у Вас есть потребности, доктор Ватсон. У вас есть непогашенные долги, стремления и планы. Вы понимаете цену деньгам. И я буду платить Вам, чтобы Вы работали с Мелиндой. Чтобы присматривали за ней.—?Присматривал? То есть следил за ней для Вас?—?Нет, не следили?— присматривали. Помогали, останавливали, когда будет нужно. Оберегали её.В представлении Джона, в том всём, что он успел выучить о Мелинде, он понимал, что никто не был в состоянии остановить её, и помогать ей было довольно сложно?— порой невыносимо, невозможно.—?Оберегал от чего? —?горько усмехнувшись, уточнил Ватсон.—?Разве это не очевидно? От неё самой,?— на лице Майкрофта образовался острый залом, предполагающийся, вероятно, улыбкой. —?Подумайте.Он повернулся и шагнул к входной двери дома 221Б. Занеся руку к дверной ручке, Майкрофт оглянулся и добавил:—?И, доктор Ватсон, спасибо. Моя сестра никогда этого не скажет, так что скажу я: спасибо Вам.Джон не знал, что на это ответить, а потому молча пожал плечами. Наблюдая за тем, как широкая спина Майкрофта скрывалась в темноте прихожей, он думал о том, что был так же благодарен Мелинде. По меньшей мере за то, что за два месяца их насыщенного знакомства ему перестали приходить в голову мысли о том, что лучше бы он погиб тем летним днём в Киркуке; а в бедро всё реже возвращалась боль. Он обернулся и поднял взгляд на высокие окна их совместной гостиной. У правого крайнего окна стояла невысокая, наполовину спрятавшаяся за плотной шторой фигура.Ватсон махнул Холмс рукой и, не дожидаясь ответа, оседлал ?Бонневиль?.