Vulpes/Наташа (1/1)
Августинская (Шмид) Наталья Фридриховна, 1961г.Когда Наташе было пять, её папа умер. Потомок немецких эмигрантов, оставивший после себя славный дом с двором, красавицу дочь и печальную вдову. После смерти Фридриха, мама Наташи начала медленно увядать. И даже второй брак не смог долго поддерживать в ней силы, чтобы бороться. Точащее горе свернулось внутри женщины, день изо дня подъедая кости. Она всегда была активным ребёнком. У девочки были лучшие оценки по физкультуре среди всех её сверстников, Наташа быстро освоила азы игры на фортепьяно. К концу третьего класса, всё её оценки были идеальными. Девочка никогда не отказывала своим родным в помощи: и кур могла накормить, и окна в доме помыть, и блинчиков приготовить. Когда Наташа перешла в среднюю школу, у её мамы отказали ноги. Начинался ад.- Мам, всё будет хорошо, - Наташа держала мать за руку, кусая себя за нижнюю губу, чтоб не зарыдать, - мы с дядей Славой тебя не бросим.Отчим не имел каких-то тёплых отношений с Наташей, никогда. Иногда девушке приходилось пересиливать себя и спрашивать у Станислава что-то, а он, в свою очередь, выказывал полное безразличие к жизни ребёнка, отвечая одно и тоже: "Делай, что хочешь". Но на фоне ситуации с парализацией жены, мужчина изменил своё отношение к падчерице. Сначала он подолгу сидел с ней в гостиной, утешал, что они обязательно вылечат маму. Проверял её уроки, даже завтраком кормил. Но продлилось это всё меньше месяца. И Наташа стала замечать, что отчим проявляет к ней совсем не ту любовь, которую должен.- Ты уже девочка большая. Не говори маме, что мы с тобой играли.Мужчина было запустил руки ей под юбку, но девчушка успела вырваться и убежать, закрываясь в своей комнате.- Ничего, - за дверью послышалось ехидное шипение отчима, - ты там всю жизнь не просидишь.Наташа чувствовала себя загнанной в угол, пленённой в собственном доме. Она боялась сказать маме, боялась, что это расстроит её, и станет только хуже. На неё обрушилось ещё больше бед, и никто не мог ей помочь. Последние её бабушка и дедушка жили далеко, и бросить маму Наташа не могла. Шли месяцы, приставания отчима начинали приобретать всё более скверный характер, доходило до побоев. Сопротивляться становилось всё сложнее, как и маскировать синяки и ссадины.- Наташенька, - старенькая учительница по алгебре взволнованно глядела на девушку с фонарём под глазом, - тебя дома бьют?- Бьют, - хрипло ответила Наташа.На фоне светлой кожи и светлых волос, синяки выделялись как росчерки масляных красок. Никому и в голову не могло прийти, что у умнички-девочки дома проблемы, ведь она никогда не подавала виду и ничего не говорила. А они, дурачьё, и не замечали...Станиславу дали четыре месяца заключения. Никто не собирался позволить уроду снова вернуться в семью. Матери становилось только хуже, и через полгода им пришлось переехать в город. Они продали дом вместе с участком, сами заселились в московскую коммуналку, которая не видела ремонта со времён основания дома. Нужны были деньги, и Наташа собиралась искать работу.- Доченька, - мать умоляюще смотрела на Наташу, - тебе учиться надо. Протянем, успеешь ещё на работу устроиться.- Мам, не могу я оставить тебя без лекарств.Ей было всего четырнадцать лет, а она уже так повзрослела. Очень сильно изменился её взгляд, он стал каким-то вечно уставшим и понимающим. Понимающим "взрослые" вещи, которых подросток ещё понимать не должен. Хорошие спортивные показатели позволили Наташе поступить в кадетскую школу. Тем не менее, она умудрялась получать небольшие деньги, на оплату комнаты в коммуналке этого вполне хватало - девушка зарабатывала гаданиями на картах. Колоду ей подарила бабушка, незадолго до своей кончины, как и рукописную книгу, куда она писала все обряды, ритуалы и зелья, которые знала. Она говорила, что эти знания передаются им из поколения в поколение, и что когда придёт время, книга и карты "откроются" для Наташи. Совсем скоро после этого, казалось бы, безобидного увлечения, крестик на теле девушки постоянно начал откидываться за спину.- Наташа, крестик переверни. Так только колдуньи ходят.Девушка молча возвращала распятье на грудь, зная, что оно всё равно займёт своё место... Может она и правда ведьма?Перед выпускным годом, Наташа потеряла оставшихся родных ей людей. Маму доело её горе. Забрало к отцу. Ушёл последний человек, к которому Наташа могла прийти и поплакать. Коммуналка стала такой пустой и серой, невыносимо холодной, что хотелось кричать и рыдать, кусая себя за пальцы, чтобы успокоить душевную боль. Сделать себе больно физически, чтобы успокоиться морально. Но всё это девушка переживала в себе. Мамы больше нет. Плакать больше нельзя. Никогда.После окончания кадетской школы, Наташа поняла, что не сможет поступить в университет - у неё просто не было денег. Она еле-еле сводила концы с концами, перепробовала кучу разной подработки, но отовсюду выгоняли - никто не хотел держать на работе такую грубую и резкую девушку, которая чуть что, сразу лезет в драку. Драться с Наташей было опасно, даже для мужчины. Для любого мужчины. Именно за это её и взяли в банду. Наташа очень быстро прониклась философией лёгкой наживы и без труда пустилась во все тяжкие: воровство, грабёж, бои без правил, мошенничество. Светлая девушка обзавелась татуировками, перекрасилась в красный цвет, и даже сделала эту западную новомодную штуковину - проколола себе бровь. Казалось бы, вот она, благодатная почва для скорейшего посещения мест не столь отдалённых, и Наташу посадили. Но не за хулиганство, драку или кражу. Её посадили за месть.Вернувшись в один из дней домой, Наташа заметила, что в комнате напротив появился новый сосед. Каково же было её удивление, когда на кухне она столкнулась со своим отчимом.- Ты? - Наташа нахмурилась.- Опа, - Станислав засмеялся; у него почти не осталось зубов, - какие люди! Что, сучка, помнишь меня?- Твою рожу вовек не забудешь, - у девушки пропал аппетит и она поспешила покинуть общую кухню. Станислав кинулся за ней, запихивая в свою комнату и закрыл за собой дверь. Он совершенно не понимал, какие последствия могут быть. И даже вполне крепкое телосложение девушки не заставило его ни о чём задуматься.- Наконец-то я тебя трахну, шлюха! Выебу за обеих: за тебя и за мать твою дохлую!- Заткнись, мразь, - зашипела девушка, отползая в угол дивана.Мужчина набросился на неё, но тут же получил в висок торшером. С диким визгом, Наташа начала избивать Станислава по голове. Сначала вырванным из розетки светильником, а потом и руками. Она кричала и била даже тогда, когда тело совершенно перестало дёргаться. С трупа её оттаскивали двое - соседи услышали крики и вызвали милицию.Впаяли два года по статье сто пятой - убийство в состоянии аффекта. Её совершенно не волновало, что теперь с ней будет, куда она пойдёт и как пройдут эти годы в тюрьме - Наташе было всё равно. Она сделала всё, что велела ей ноющая душа. Остальное потеряло смысл.Плюс общей тюрьмы был один: дважды в день можно было увидеть мужиков. Наташа никогда не водилась в женской компании - ей интереснее было с мальчишками, парнями и мужчинами. Она ощущала себя в их среде своячкой. Общая тюрьма являлась социальным экспериментом, в котором заставляли участвовать всех зеков, но от этого никто не отказывался. Осуждённые мужчины и женщины виделись всего несколько раз в день: в столовой и на работе. По выходным - в зале. Был один интересный, колоритный персонаж среди всех них - бородатый неадекватный мужик по кличке Распутин. У него было явное сходство с известным Григорием, однако позже выяснилось, что это не кличка - это фамилия. От таких новостей передёргивало ещё больше. Он был одновременно жутким и очень обаятельным. По крайней мере, в спортивном зале он проводил всё отведённое время, и это давало свои результаты. Незаметно для себя, Наташа с ним сдружилась.- За что тебя, подруга? - Распутин, никогда до этого не поднимавший такой темы, вдруг решил спросить.- Отчима завалила... Козлина.- В рот ему насрать!- Фу, Боря, я же ем...- Ты кушай, кушай, Наташка. Расти большой, еби коней. Или ебись с конём... Не, не надо. Лучше люби меня, я заебись.- А тебя-то за что закрыли? - Наташа резко прервала очередной поток начинающегося бреда.- Почти за то же. Батю завалил.В его тёмных глазах отразилось тоже самое, что и в Наташиных - глубокое сожаление и сочувствие. Но они друг другу больше ничего не сказали.Наташу выпустили досрочно. Просто отдали вещи и велели гулять на все четыре стороны. Найти старых корешей не получалось, и Наташа решила для себя, что отныне придётся держаться самой. Скоро ей стукнет двадцать, пора начинать строить свою жизнь. Без жилья, семьи, друзей и нормальной работы. Свободную, лихую жизнь. Поэтому вторым делом, после поиска подельников, Наташа решила навестить старый бойцовский ринг в подвале консервной фабрики. На первое время ей вполне могло хватить выигрыша, а уверенность в победе у девушки была железная. С кастетами и техникой армейского рукопашного боя, Наташа превращалась в смертоносное оружие. Кроме достаточной силы, девушка обладала просто невероятной скоростью и ловкостью. По ней даже практически не могли попасть. Это и впечатлило мужика, который всё это время пристально наблюдал за ней с трибун.- Я правильно сделал, что поставил на тебя.- Мужик, сразу говорю, ты старый для меня. Поищи другую дурочку, - Наташа накинула на плечи полотенце и ловким движением руки вскрыла на банке с пивом ключик.- У тебя прям дар ясновидения, - засмеялся мужчина, - я и права хотел предложить тебе деньги, но не за то, что ты подумала.- Я же сказала - не интересуюсь всякой хуйнёй, дядя. Иди отсюда, пока цел.За импровизированный ринг, где часто отдыхала после боя Наташа, зашёл ещё один мужчина. Здоровенный, метра под два ростом, бритоголовый и с густой щетиной. Он был весь в шрамах - они виднелись по всему телу, осторожно выглядывая из-за коротких рукавов футболки. Была уже осень, здоровяк был одет слишком легко для такой погоды. Но ему, кажется, было глубоко плевать на температуру "за бортом". Самым грозным в его виде было отсутствие глаза и длинный шрам, проходящий через всё лицо, прерываясь лишь пустой глазницей. Когда он заговорил, девушка подавилась пивом.- Я же говорил, Михаил. Она не пойдёт с нами.- Нихуясебе, вот это лось, - восхищённо выдала девушка. Тот, кого назвали Михаилом, громко засмеялся, шлёпая себя по колену.- Ай да девка, ну даёшь! Ты была бы отличным бойцом.- А ты что, типа, супер-тренер?- По крайней мере, я собираю аудиторию больше, и деру с неё больше, - мужчина присел на стопку старых коробок, прикрыв глаза и приподнимая седеющие брови, - интересует?Наташа крепко задумалась. Она даже оставила своё пойло, шаря в кармане камуфляжных штанов.- Дайте мне минуту.Впервые в жизни, девушка гадала самой себе. Она мысленно задала вопрос: что ей делать теперь в этой жизни? Может, это её шанс? И карты любезно посоветовали ей не отказываться от предложения странных мужиков. Точно не обидят.- Я иду с вами.- Ну вот, Иван, а ты говорил, - Михаил начал бубнеть, явно стараясь передразнить бас этого самого Ивана, - "не пойдёт, не пойдёт, фофофо".- Дядя Миша, хорош уже, - здоровяк направился на выход, но остановился, оборачиваясь на Наташу. - Вещи какие есть? Собирай, я понесу.Выйдя на улицу, троица остановилась, огляделась, и что-то для себя решив, отправилась в ночь, навстречу новой жизни.За их спинами, в помойке рылась лисица.