1 часть (1/1)

***БоДжек исполнял этот особенный танец так давно, как только мог вспомнить. Даже в самых ранних паршивых воспоминаниях он находил способ смешать себя с дерьмом.— Ты мог бы стать певцом, — провозгласила его мама в один из тех редких моментов, когда она его поддерживала. — Моя мать пела великолепно. Ты можешь быть почти так же хорош, если постараешься.Все кончилось очень быстро и просто. БоДжек вернулся в свою спальню, включил радио и запел так громко, как только мог.— Прекрати шуметь, пока я сам тебя не заставил! — прокричал его папа. БоДжек выключил радио и больше не включал его никогда. Пение все равно было отстойным.Саморазрушительное танго имело множество разных па, но начиналось оно одинаково с каждой песней: ?И раз, и два, и раз-два, о, СРАНЬ!?~~~Часть его хотела винить Хёрба. БоДжек и так знал, что бухло может сотворить с людьми. Он видел и как его мать непрерывно курит годами. Он избегал и того, и другого, пока Хёрб не сказал, что он может немножко расслабляться перед своими выступлениями, пока он не привык выпивать вместе с Шарлоттой до того, как подняться на сцену. Это не было виной БоДжека. Никак не могло быть его виной.Однако это не Шарлотта вела его в следующий бар после шоу, и Хёрб совершенно точно не подстрекал БоДжека опрокидывать стопки текилы с плоского живота какой-то девки, прежде чем продолжить заниматься этим в джакузи.Кокаин же был просто еще одной приятной мелочью, вроде дорогущих часов и билетов на баскетбол в Эмми Баскетс. И если уж он просыпался, то нуждался в чем-то, что бы его усыпило. А потом разбудило утром. И чтобы снять напряжение после.БоДжек просто не мог верить, что он в чем-то виноват. Будь это так, это значило, что он мог остановиться. Хуже того, значило, что он мог остановиться даже теперь. Мог столкнуться лицом к лицу с реальностью. Он мог бы отправиться в реабилитационный центр. В какой-нибудь симпатичный миленький рехаб; не в один из этих говененьких мест имени Бетти Форд, а в одну из серьезных клиник с горячими медсестрами, в которых побывал Роберт Дауни-младший. Ага, он мог бы это попробовать.Его реабилитация длилась семь часов, три дринка и две медсестры, которые смотрели ?Ржем с Конем?.И раз, и два…~~~Однажды он посетил мозгоправа. Он вошел в кабинет с мыслью, что покажет ей нарезку шоу ?Беа и Ириска Конь — дерьмовые родители?, после чего она пропишет ему шесть видов таблеток, которые прервут череду ужасных поступков и сделают из него цельную и здоровую личность. Нахуй рехаб, что ему было нужно, так это пилюльки, правильные пилюльки. Лучше уж иметь дело с легальной фармацевтикой.Но все, что он смог выдавить из себя, были жалобы на проблемы со сном.?Ты бесполезный и слабый, — завел голос в его голове — один из постоянных его спутников. — Думаешь, ты заслуживаешь кого-то, кто будет сидеть здесь и выслушивать о твоих проблемах? Хочешь развалиться тут и распускать нюни, как маленькая плакса? Считаешь, у тебя депрессия? Чушь собачья! Ты еще легко отделался. Твой дружок Полли, помнишь его? Это ему пришлось поработать ртом над членом своего тренера из младшей лиги? Или Сара Линн. Ты знаешь о том дерьме, что произошло с ней в детстве. Ты твердил себе, что понятия не имеешь, что происходит с ее мамашкой и всеми ее отчимами, потому что это было проще — вернуться к работе и не задавать вопросов. Вот у нее есть повод для депрессии. У каждого есть повод поважнее твоего, ты, жалкий болван. Твои мама и папа были сволочными, и что с того? У всех такие родители. Прекрати ныть и оторви свою задницу от этого дивана, ты, мешок с дерьмом, и перестать тратить чужое время?.— БоДжек? — переспросила психотерапевт. — Как давно у тебя проблемы со сном?Он поднялся.— С тех пор как мы с папой рассорились из-за похода на рыбалку, когда мне было десять. Я откопал корень проблемы. Я вылечился! Спасибо, док.Десять минут стоили ему триста баксов. Если бы он по-прежнему был стендапером, то из этого могла бы получиться лучшая шутка про шлюх в его карьере.~~~БоДжек сорвал свою вишенку в семнадцать с пухленькой похожей на хорька девчонкой в очках. Мелинда была рада парню, от которого потом было легко избавиться, по крайней мере, так он себе говорил. Он бросил ее через пять минут после того, как застолбил свидание с Лизой Стивенс, самой привлекательной лисицей в школе. Он трахался всласть до выпуска, но после Лизы у него был долгий период воздержания аж до самого переезда в Лос-Анджелес. Чем стремительней развивалась его карьера, тем более привлекательные женщины прыгали в его койку. Так продолжалось в течение целого года, в который БоДжек упускал только шанс переспать с рыжухами, потому что мог позволить себе выбирать кого угодно, но он покончил с этим, когда однажды проснулся голым в постели со скунсом и ее лучшей подружкой.Секс вынуждал этот идиотский голос замолчать, по крайней мере, до тех пор, пока он не кончил. После он начинал греметь громче. Этот короткий промежуток безмолвия стоил этой бешеной гонки, и не было ночи, в которую он не был бы готов кому-нибудь присунуть.Принцесса Кэролин хорошо его понимала, ну или насколько его вообще кто-либо мог понять. Они встречались, занимались любовью и подводили других, потому что это было частью их рутины, или рутины одного БоДжека. Он старался и добился успеха в том, чтобы не думать о том, что она чувствует, видя его с очередной старлеткой в клубе и точно зная, что Мэнди или Хейди или Трейси в конечном итоге окажется в его постели. Что угодно, чтобы чувствовать себя молодым и желанным, что угодно, чтобы прекратить этот шум меж его ушей, что угодно, что движется и достаточно сексапильно.Пенни было семнадцать, прямо как ему самому когда-то. Может быть, он хотел сказать себе о том, что все вернулось к исходной точке. Может, хотел ощутить себя тем молодым мужчиной, с которым она должна была встречаться. Возможно, он оттолкнул бы ее до того, как все зашло бы слишком далеко. БоДжек поднаторел в умении лгать себе, но не настолько. Если бы Шарлотта не вошла тогда, он бы трахнул ее дочку.И раз, и два, и три, и четыре…~~~Штокроза была его шансом перестать творить хуйню. Он выплясывал от одной катастрофы к другой, от бухла к колесам, а от них — к сексу, вынуждающему голос в голове заткнуться. Штокроза заслуживала лучшего. Она ничего не ждала от него, только была благодарна за приют и помощь в поисках ее биологической матери. Она не была так травмирована, как он. Ей еще не были известны движения этого танца.?Сходи на прием к психотерапевту сейчас? — хотелось сказать ему, но он держал рот на замке и позволял своей матери приготовить ей еще кофе.?Ты прекрасна, какая есть? — пытался сказать он, но она отказывалась от мороженого, а отец из него был никудышный.Это было к лучшему, что она оказалась ошибкой отца, а не его собственной, лучше иметь сестру, чем дочь, которой он не в силах помочь больше, чем ему помогали его собственные предки. Лучше знать, что ей не уготовано судьбой то же безумие, что копошилось в голове его бабушки, пока врачи его не вырезали, безумие, что пожирало мозги его матери, точно колония термитов, безумие, которое ежедневно шепчет ему, что он должен сигануть на машине с ближайшего моста. Его отец был не в себе, но то был не тот сорт сумасшествия, к которому приходят после того, как твои мечты сотни раз втоптали в грязь, не эти черви в голове. Штокроза была в безопасности. ~~~Он вернулся к психотерапевту.— Здравствуй, БоДжек, — сказала она. — Как тебе спалось все это время?— Будто я ненавижу себя последние пятьдесят лет и хочу умереть.Он расслышал, как щелкнула ручка. Она раскрыла блокнот.— Расскажи мне об этот подробнее.— Док, вы умеете танцевать?