Глава № 6 (1/1)

Оранжерея госпожи Дантист в Нценском уезде была предметом всеобщей зависти и восхищения. Устроенная по последнему слову ландшафтного дизайна, огромная, просторная, с прозрачными стенами, в случае необходимости прикрываемыми расписанными в японском стиле жалюзи, с фонтанчиками, водопадами, гротами, прудиками и с огромным количеством самых разнообразных растений?— от глориозы роскошной и антуриума хрустального до курку-лиго отогнутого и агавы оттянутой. Статуи, плетёная мебель и небольшие шарообразные фонари прекрасно дополняли это удивительное место, превращённое богатым воображением хозяйки в истинную обитель самой Флоры.Именно в этот чудесный уголок вдохновленная самыми добрыми помыслами и намерениями Ммотрёна Беньевна и привела своего крылатого гостя.Остановившись перед самым входом в дом вечной весны, Дракон вдруг нерешительно замялся.—?Что-то не так? —?встревожилась Ммотрёна Беньевна.—?Видите ли, мадемуазель,?— звучащий даже меццо-пиано голос Смауга заставлял тело барышни дрожать каждой клеточкой,?— я чувствую Вашу решительность относительно того необычного эксперимента, о котором мы говорили чуть раньше…Ммотя слегка смутилась, но виду решила не подавать и спросила как можно уверенней:—?Да, а что? Мне казалось, что Вы не против, иначе я никогда бы не посмела настаивать…—?Разумеется, я не против! —?пророкотал Дракон. —?Только вот ни Вы, ни я не знаем, к каким последствиям может привести данный опыт, и не будет ли слишком опрометчиво проводить его в помещении, да ещё и сделанном из стекла?—?Пожалуй, Вы правы,?— Ммотя была немного раздосадована тем, что сама не додумалась до столь очевидного факта. —?И как же нам решить сей вопрос?—?Мы можем попробовать сделать это прямо здесь,?— предложил Смауг и тут же добавил:?— Если Вы, разумеется, не пожелаете отказаться от своих намерений.—?Нет, ну что Вы! —?Ммотрёна Беньевна была полна решимости и чтобы подтвердить всю серьёзность своего желания обратилась к Дракону лицом и попросила твёрдо и настойчиво:—?Наклонитесь ко мне, и я тотчас докажу, что предложение моё?— не пустые слова!Повинуясь просьбе смелой барышни и ещё каким-то странным, но непреодолимым силам, словно магнитом притягивающим его к этой представительнице чуждого и даже враждебного ему человеческого вида, Великий и Ужасный склонил свою огромную голову так, чтобы пасть его оказалась на уровне лица мадемуазель Ммотрёны, и закрыл полыхающие тревожным огнём глаза.Девица, с некоторым усилием преодолевшая вдруг накатившую робость, приблизилась к плотно сомкнутой пасти чудовища и тоже зажмурилась, проходя вслепую те несколько сантиметров, что отделяли её рот от сияющей даже в темноте чешуи. Губы коснулись тёплой гладкой поверхности, и словно искра пронзила невольно напрягшееся тело барышни. Она тихо вскрикнула и отпрянула, ощущая, как в самом центре солнечного сплетения загорается странное пламя, разливающееся волнами и наполняющее её прозрачным светом и невообразимой лёгкостью. Привычный мир словно отодвинулся куда-то, уступая место совершенно новым звукам и запахам.Ммотрёна Беньевна осторожно открыла глаза, стараясь морально подготовить себя к любым самым неожиданным изменениям в облике Дракона, но все изменения свелись только к его значительно уменьшившимся размерам и безграничному удивлению в золотистых глазах, которые барышня могла теперь увидеть оба сразу.?И это всё???— разочарованно подумала Ммотя и сделала шаг в сторону Смауга, решив попробовать повторить эксперимент: вдруг просто с первого раза не сработало?Что-то жалобно хрустнуло под её ногой, и взглянув вниз, барышня с удивлением увидела, что это была скамейка, раздавленная огромной драконьей лапой?— её, ммотрёниной лапой! Так это значит не Дракон уменьшился, а она сама увеличилась, приняв облик драконьей самки?—?Бог мой! Что это? —?крикнула Ммотрёна Беньевна, и громкий рык, вылетевший при этом из её рта (пасти?), разнёсся по окрестностям. —?Что ты сделал со мной? —?грозно надвинувшись на попятившегося Смауга пророкотала барышня, по его изумлённому виду понимая, что Дракон тут вовсе не при чём.—?Я не-не знаю… —?нерешительно подтвердил очевидное Смауг, от волнения заикаясь и разметая хвостом перетоптанный снег.—?А кто знает? —?не унималась Ммотя, которая в данной ситуации просто не могла молча смириться с такой действительностью.—?Я предупреждал Вас, что этот эксперимент может иметь самые непредсказуемые последствия! —?сокрушался Дракон. —?Вам не следовало целовать меня. Мне не следовало позволять Вам этого! В конце концов, я ведь на несколько тысячелетий старше, и должен был быть осмотрительнее и мудрее… Что же теперь делать?Как ни странно, но растерянность и раскаяние Великого и Ужасного произвели на Ммотрёну Беньевну неожиданно усмиряющий эффект. Убедившись совершенно, что в её превращении Смауг абсолютно не виновен, барышня вдруг успокоилась и даже как-то заинтересовалась своим новым состоянием.Невзирая на то, что тело её теперь было огромно, в нём чувствовалась ловкость и своеобразная грация, а также невероятная сила, которая клокотала внутри и яростно рвалась наружу каким-нибудь активным действием.—?Что делать? —?лукаво переспросила барышня. —?А давайте-ка для начала попробуем полетать?Она распрямилась и расправила широкие крылья, отливающие серебристым шёлком. В отличии от Смауга, цвет ммотрёниной чешуи был подобен свету полной луны, а крылья казались почти что белыми.—?Летать? Сейчас? —?удивился Дракон.—?А когда же ещё? —?звонко рассмеялась Ммотрёна Беньевна, и эхо от её смеха отозвалось даже в самых дальних закутках усадьбы. —?Летать нужно тогда, когда у тебя есть крылья!Барышня-дракон замерла, прислушиваясь к себе, а затем, следуя древним, как мир, инстинктам, оттолкнулась мощными лапами и, взмахнув перепончатыми крыльями, оторвалась от бренной земли.Первые несколько взмахов дались ей с некоторым трудом, но быстро разобравшись, а точнее, прочувствовав всю механику процесса, Ммотрёна Беньевна ощутила себя в воздухе совершенно комфортно и даже как-то возбуждённо. Внизу проносилось родное поместье, заснеженный парк, хрустально замерший пруд, горящий приветными огнями господский дом.Сзади послышался свист рассекаемого крыльями воздуха, и чуть повернув голову, барышня увидела подлетающего к ней справа Смауга. Довольно ловкие даже на земле, в полёте его движения приобрели почти совершенную отточенность и грациозность, а несколько отталкивающий змеиный внешний вид казался изменившейся Ммотрёне Беньевне мужественным и привлекательным. Огненные глаза, острые золочённые шипы на голове, крепкие когтистые лапы, наливающаяся пламенем широкая грудь,?— всё манило своей силой и известной Ммоте непорочностью. Трудно было себе представить, что такое мощное и прекрасное тело никогда ещё не было никем обласкано, не напрягалось под страстными прикосновениями, не содрогалось от пароксизма экстаза и не замирало в чьих-то нежных объятиях.Сама мысль, что она может стать первооткрывательницей всех этих глубоких переживаний и ощущений, возбуждала неимоверно, хотя как и чего для этого нужно было сделать Ммотрёна Беньевна не имела ни малейшего представления. Надеясь лишь на своё женское чутьё да на присущие всякому живому существу инстинкты, барышня решительно развернулась и подлетела как можно ближе к парящему подле неё Дракону. Вдыхая чуткими ноздрями горячий дурманящий запах, Ммотя всем телом потянулась к Смаугу и, оплетая его крыльями и гибким хвостом, прижалась сильно и настойчиво, чуть прихватывая зубами стройную длинную шею. Дракон задрожал и, сделав несколько сильных взмахов, поднялся выше, в леденящую звёздную синь, увлекая за собой дрожащую от нетерпения барышню, и там, резко и яростно отдаваясь безумству охватившего их желания, оба одновременно оглушающе зарычали, выпуская из раскалённых тел потоки густого испепеляющего пламени. Затем они, сплетясь серебристо-золотым клубком и замерев на мгновение, стремительно понеслись к земле, словно пылающая комета, в самый последний момент разорвав объятия и избегая, казалось, неминуемого падения, остро чувствуя жизнь и счастье, огнём несущееся по их венам.Драконы продолжали полёт, то подлетая совсем близко друг к другу и соприкасаясь всё ещё взволнованной плотью, то разлетаясь и выписывая в небе замысловатые фигуры.?И это всё? —?снова подумалось Ммотрёне Беньевне, но она тут же одёрнула себя. —?Ах, Ммотя! Как нехорошо, как эгоистично! А чего ты ждала от мужчины после пары-тройки тысяч лет воздержания? Хорошо, что хоть на Ибеня не пролился от нетерпения?— залил бы всё к ибеням, пардон за тавтологию! Вот покружим сейчас немножко, а там уж я ему поведаю про дамские потребности. Вот интересно, а у драконих точка ?джи“ где расположена??С высоты Ммотя вдруг увидела столпившихся у парадного крыльца гостей, среди которых её обострившийся взор чётко распознал и дражайших сестёр, и милых сердцу подружек. Описав на фоне звёздно-синего бархата эффектную петлю, барышня лихо пронеслась над головами обалдевших зрителей, приветственно взмахивая шелковистыми крыльями. Дракон следовал за ней, как привязанный, подчиняясь основному инстинкту и зазывным ммотиным телодвижениям.Дамы восхищённо и растревожено загалдели; гномы и мистер Бэггинс зорко следили за полётом, вцепившись в оружие и приготовившись отражать возможную воздушную угрозу, а сэр Генри и его спутник, слегка присев от неожиданности, всем своим видом выражали крайнюю необходимость в ещё одной (а может, и не одной!) доброй рюмке расширяющей сознание черёмуховки, потому как в имеющиеся границы увиденное помещаться ну никак не желало.—?Господа! Господа! Что так всполошились-то? —?перекрикивая общий гам, Хельга Ольговна привычно взялась наводить порядок среди разволновавшихся гостей. —?Драконов этих я знаю, они тоже своего рода гости. Видимо, променад совершают по своему, драконьему, обыкновению.—?Ваши… гости? —?недоверчиво переспросил мистер Талбот, переводя обескураженный взгляд с кувыркающихся над головами драконов на совершенно спокойную хозяйку и обратно.—?Разумеется! —?снисходительно улыбнулась мадам Дантист. —?Видите, видите?— на новый виток пошли? Это они со мной здороваются, почтение, так сказать, выражают. Ну, нечего мёрзнуть, пойдёмте-ка за стол, а эти,?— хозяйка кивнула в сторону парящих в небе дальних родственников птеродактилей,?— как накуражатся, тоже, думаю, к нам присоединятся.Немного озадаченная Декстроза Цукерхерцевна наклонилась к Хельге Ольговне и обеспокоенно зашептала:—?Хельга, душенька, дракон-то кажись один был…—?Драконом больше, драконом меньше,?— для Малых Ибеней, да ещё в такую ночь, это совершенно уже не существенно! —?вполне философски рассудила хозяйка, давно привыкшая к непредсказуемой ибенёвской situation. —?А за драконов пусть Ммотя переживает?— это её прихоть!..Гости, вдоволь успевшие налюбоваться незапланированным, но довольно зрелищным, а местами даже весьма фривольным аэрошоу, дружно отправились в столовую, искренне рассчитывая, что рождественские чудеса на этом не прекратятся, и ещё несколько милых и забавных сюрпризов их точно ждёт.Заметив запыхавшуюся Ксюшку, петляющей рысью несущуюся к крыльцу со стороны сеновала, Хельга Ольглвна задержалась и строго поманила девку гранатово наманикюренным пальцем:—?Ты где это носишься, оглашенная? Дел у тебя, что ли, нет? —?взыскующе разглядывала она торчащие из ксюшкиных волос сухие метёлки костреца. —?Тут родственник английский пожаловали с другом, надобно принять, как полагается, да комнаты для гостей приготовить, а вон ещё и драконы несанкционированные летают, и Ммотя куда-то запропастилась! Ты знаешь чего? Сбегай сейчас в оранжерею, да позови там барышню: кузену, мол, заграничному представиться нужно. И скажи, пусть летунов своих утихомирит, а то ещё, неровен час, черепицу с крыши снесут! А ежели не успокоятся, так сходи на сеновал, да Герасиму скажи, пусть разберётся с ними?— у него, вроде, получается. И откудова только второй-то взялся? —?вздохнула барыня, задумчиво провожая глазами крылатую парочку, которая живописно кружилась в воздухе, то сплетаясь, то расплетаясь гибкими телами. —?Ишь, чего вытворяют, бесстыдники! Даже завидно, право…—?Барыня,?— шмыгнула покрасневшим носом Ксюшка,?— дак я может того, сразу на сеновал забегу-то? Вдруг Гераська занят чем? Может, помочь ему надо?—?Это чем он там таким занят? —?подозрительно подступила к девке Хельга Ольговна. —?Ты мне тут не перечь, а давай за Ммотрёной Беньевной скорее отправляйся.И глядя вслед неохотно потрусившей измятым подолом Ксюшке, укорительно покачала головой:—?Ну честное слово, не люди?— кролики какие-то! Всё бы им баловаться… Охмурили, видать, короля-то этого остроухого. Надо теперь следить за дворником, а то ещё и этого уведут. Одни расходы непредвиденные, одни расходы… —?Мадам Хельга снова взглянула на парящих драконов:?— Вот, и эти туда же! —?и с тоской подумала о незабвенном Гавриле и вероломном Джимке-шпиёне, надежду на встречу с которыми она всё это время продолжала лелеять глубоко в истосковавшемся сердце.Слегка утомившись от полётов и неожиданных переживаний, Ммотрёна Беньевна решила передохнуть, выбрав посадочную площадку прямёхонько возле так и не посещённой оранжереи. О том, как она будет объяснять сёстрам своё загадочное превращение, барышня задумываться не хотела. В её магически обретённом теле всё ещё шумели гормоны, разлетаясь вокруг густым феромоновым облаком. Предсказуемо опустившийся следом за ней Дракон, похоже, релизерами* этими был полон совершенно, так как сразу же стал неспокойно тереться возле Ммоти, от нетерпения порыкивая и поплёвываясь огнём. Не то чтобы барышня не разделяла драконовых желаний?— разделяла, ещё и как! —?но как любой даме ей жаждалось немного романтики, и потому, прежде чем продолжить начатые в стратосфере jeux de l’amour**, она прижалась к смауговой пасти нежным поцелуем.Когда вспышки молний рассекли подсвеченную фонарями пустоту, а несуразно грохочущий среди зимы гром дополнился приятным запахом озона, Ммотрёна Беньевна почти не удивилась, лишь махнула ментально имеющейся в наличии конечностью, приправив это душедвижение отчаянным: ?Сгорел сарай?— гори и хата!??— и прикрыла на всякий случай глаза.Впрочем, ей тут же довелось их открыть, поскольку её ушей коснулся самый пленительный голос, который мадемуазель Ммоте доводилось когда-нибудь слышать. И хотя в голосе этом явственно проступали нотки некоторого когнитивного диссонанса, барышне незамедлительно захотелось рассмотреть, насколько визуальная форма соответствует форме акустической, для чего она и обратила крайне любопытствующий взор на обладателя сего ангельского баритона.Мужчина, стоявший перед ней, был красоты нечеловеческой в самом прямом смысле этого слова, потому как от человека в нём было почти столько же, сколько и от крылатой рептилии.