Глава тринадцатая (1/1)

?Она жена моя будущая!?—?Полная,?— вздохнула Ами. —?Спасибо, родной… Послышался раскат грома. Страшно. Очень страшно. Нет, не из-за барабанов над головой?— абсурд. Амина с детства любила грозу. Черпала вдохновение. Трещинки, разломы, шрамики на полотне небес?— сказочное зрелище! Как сказка может навевать ужас? Ужас навевают страшилки. Те, что дети травят вместо отбоя в лагерях. Ну, знаете, ?В черной-черной комнате, за черным-черным столом, заполняла черный-черный журнал учительница математики!? Брр-рр… А гроза и гром?— тьфу! Страшно Амине стало от осознания происходящего. Одна. В западне. В капкане.—?Я сама хочу уйти. Кажется, осознала: шоу-бизнес?— не для меня. Человек, который сюда суется, должен иметь характер. А я… Я нюня.?Я хочу к Фаику?. Спрятаться. Запереться на все замки. Повернуть все ручки. Задвинуть все щеколды. ?А еще табуретки?. Да. Забаррикадировать вход табуретками. Чтобы никаких Руслана и Айтен. Спрятаться. Спрятаться в объятиях самого родного человека. Уткнуться носом в плечо. Услышать: ?Все позади, малыш. Я рядом?,?— и забыться. Отправиться ужинать, а потом?— учиться играть на клавишных, потому что солнце ругает за мозоли. ?За рыдания и голодовки вообще сгрыз бы…? Ох… Рауф выпустил Амину из объятий и кивнул на табуретку. Девушка сделала пару шагов. Садиться не хотелось. Хотелось открыть окно?— ?пригласить? ветер. Сырой. Хмурый. Промозглый. Чтобы тысячами игл по коже. И волосы освободились от резинок. ?Динке, наверное, грустно смотреть на косички, которые она плела сорок минут…? Да. От косичек осталось название. Руслану повестку в суд! Еще и свет в доме ?отрубили?… Кошмарный день. Лето могло начаться менее ?круто?. Рауф уперся ладонями в подоконник. Взгляд застыл на крыше одного из авто на парковке. Микроавтобус. Ядовито-зеленый. До тошноты. Владелец наверняка ослеп?— тяжесть для глаз. У Мирзаева сей подход не вызывал одобрения. Рауф склонялся к легковушкам цвета пустоты. ?Тойота ?Камри?, например. Удовольствия ради. Рассекать воздух ночной Москвы. Тонуть в музыке. Смотреть вдаль и надеяться: слева кто-нибудь обязательно воссядет. Одному тяжело.—?Каринка когда прилетает? Вопрос сорвался с языка без дозволения хозяина. Рауф не хотел задавать его. Планировал списаться с Кариной напрямую. Поболтать часика два?— и вывести разговор к встрече. Так интереснее. Эмоции девушки?— фейерверк. Яркий и громкий. А теперь, едва закроется дверь, Ами предупредит сестру, мол, любопытствовал тут кое-кто. Карина обрадуется. Только вот Рауф этого не узнает. Не почувствует. А хотелось бы… Амина вскинула брови: ?Неужто оттаивает?? Чувства к Софе измотали Рауфа. Еще при жизни девушка указала на дверь, аргументируя действия мировоззрением и темпераментом. Разные. Да. Инь и Ян. ?Посмотри на Амину: скромница, домоседка, княгиня всея кухни. А я что? Сожженные волосы, грубость, тяга к бродяжничеству. Оно тебе не надо?,?— ?Но я люблю тебя!??— ?А я тебя?— нет, родной. И порядки ваши восточные?— тоже?. Затем?— свадьба. Переезд. Гибель. Боль съедала парня изнутри. Но Рауф держался. Рауф сильнее Амины. В разы. Стоило бы брать пример: такие вещи перенес ?на ногах?… ?Ты ноешь, что вы не вместе. Да благодари Бога: любимый человек жив! ЖИВ! Улыбается, смеется, шутит! На другом конце Москвы? И? Спасибо, Господи, не на том свете!? Кариша каждый день боролась с собой. С чувствами, что, якобы, не имели смысла. ?Зачем они вообще появились, Ами? Мы бед не знали! Жили, учились, хохотали над страданиями в фильмах. Безответная любовь? Ха! Расставание? Пф-ф… А сейчас не смешно?. Угу, февраль. ?Мы?… Ни одного ?я? вслух. Тысячи?— между строк. Карина хранила эмоции в душе, будто в сейфе. Заполняла копилочку. Боялась слабости. Если задуматься, Ами плакала и звала на помощь, потому что надеялась: Фаик услышит и спасет. А Карина не надеялась. Давно. И к чему кричать? Известно ведь: сердце возлюбленного в чужих руках.Оба держались.?Стойкие оловянные солдатики…?—?Шестнадцатого последний экзамен. Пока решат с документами, пока что?— в начале июля будет здесь. И в августе. Это главное. В августе Карина здорово выручит Рауфа присутствием. ?Я не смогу тянуть обоих?. М-да… Адский месяц впереди. И Ами, и Фаик начнут лезть на стены. Причем Рауф уже не сомневался: брат сломается. Рухнет. Увиденное накануне?— ссора с отцом?— предвестник беды. Чуть-чуть… Фаик взвоет. Открыто. Но хватит ли мужества объявить мировую?— вопрос. ?Их придется толкать к примирению. Как сломанные ?Жигули?,?— заявила недавно Даша. Рауф поначалу хохотал, а теперь… Да. Именно толкать. Именно как ?Жигули?. И чем скорее, тем лучше. От греха… Паргалов вряд ли собирался горевать тысячу и одну ночь. Наверняка уже готовился действовать. Амина сдула с лица прядь волос и куснула губу. Хотелось рассказать Рауфу о появлении Гасана, но девушка знала: Мирзаев не обрадуется. Отнюдь. Скептический взгляд так и рвался из воображения. ?Да ты что! Братик объявился! В Россию переехал! А у тебя как раз деньги начали водиться! Совпадение века!? Ох… Скажи Рауф нечто подобное, Амина бы не стала искать оправдания. Темрокова ни в ком не была уверена. Тем более, в человеке из той семьи. Сестры?— мастера спорта по водружению лапши на уши. Кто даст гарантию искренности брата? Может, родственнички разработали план по уничтожению спокойствия и заслали в тыл Дехшет ?казачка?.?А может, я опять себя накручиваю…?—?Сейчас с Гасаном разговаривала. Он в Москве, работать здесь будет. Встретиться хочет. Рауф снял очки. Куснул дужку. Сощурился. Дурацкая привычка. По глазам ?шарахнуло? разрядом боли. Хорошо бы навестить офтальмолога, попросить капельки. Мама как раз через неделю собиралась идти с Аминой к неврологу, можно увязаться хвостом. А Дашу оставить с Фаиком. Чтобы разведала обстановку. Вхолостую приступать к спецоперации нельзя. Хотя… Семь дней?— много. Непозволительно много. Обстоятельства вряд ли располагали к отсрочке. Нужно было действовать. Бежать впереди Руслана. Угадывать ходы. ?Господи, почему я не родился единственным ребенком в семье? Жил бы спокойно. А так приходится исправлять чужие ошибки…? Рауф устал. Приходилось бороться с желанием бросить все, как есть?— пусть сами разбираются. ?Нельзя. Без помощи не выберутся из ямы?.—?Еще скажи: ему негде жить, и он просит взаймы,?— усмехнулся Мирзаев. В отличие от Амины, Рауф не строил иллюзий. Надо же, братец нашелся! Замечательно! А где он шатался, когда Ами лежала под капельницами в Баку? Сидел дома, шоу о рыбалке смотрел. Мог бы доехать для приличия, фруктов купить. Нет! Если и хотел?— испугался гнева матушки. Родственничек… Тьфу! Амине следовало признать: Темроковы?— чужие люди. Люди, что даже не пытались стать для нее кем-то. Никто. Прохожие на улице жизни.?Ты наша, а не их?. Да, сейчас Амине было тяжело. Одиночество давило на грудь. Воздух царапал легкие. Хотелось верить кому угодно, только бы не сидеть в пустой комнате. Только бы говорить с людьми. Чувствовать нужность. Приносить пользу. Динара с головой ушла в эскизы, Маша… Маша стала пропадать в офисе. Или не в офисе. Где-то. А когда оказывалась дома, начинала ворчать. Амину спасала мама. Тянула за собой в торговые центры, кафе, парикмахерские. ?Дочь и сыновья?— разные вещи?,?— вздыхал отец. Да. Рауф осознавал: у Ами было больше ?функций? для общения с мамой. Даша не доросла, а они с Фаиком… Иная песня. Фаик выдыхал, слыша: Амина с мамой. С души падал камень. Становилось спокойнее. Парень не знал: что происходило в жизни возлюбленной, но чувствовал неладное. Любовь срабатывала датчиком. Во снах Фаик часто видел, как на Ами надвигается тьма. Туман, ураган, дым?— разное. В голове что-то щелкало. Сердце сжималось. Глаза открывались. Фаик понимал: это знак. Старался выведать информацию у брата или Насти, но те молчали. Сложно… Амина опустила глаза. Нет, в долг Гасан не просил. И на тему жилья, вроде, непонятки отсутствовали. Работодатель даже заикался о гражданстве. Но выгода в общении у брата была: мир с дядей. А мир с дядей открывал все двери. Для матери в том числе. ?Господи, почему так сложно?? Амина вздохнула. Без разницы. Хочет увидеться? Хорошо. Как только продавцы освободят квартиру, Амина накроет на стол?— пусть приезжает. А там видно будет.?Кстати, нужно поторопить жильцов?.—?Как Фаик? Рауф усмехнулся. Перевод темы. Супер. Еще и какой?— ух! Только зачем спрашивать? Поплакать, видимо, охота. Как говорила Динара: ?Слезы без причины?— признаки Амины?. Алибекова вообще часто подтрунивала над Темроковой за рыдания. Но, в отличие от девчонок, никогда не заходила за черту. ?Амина! Амина!??— ?Да???— ?Дорогая, я знаю, как сэкономить на нашей свадьбе! —?Как? —?Ее не будет!??— ?Самоутвердилась? Молодец! Купи шоколадную медальку!??— услышав этот отрывок диалога Ами с Дариной, Фаик передернулся. Младший тогда заметил: брат изменился в лице. Поморщился от отвращения?— то ли к себе, то ли к человеку, способному так шутить. Рауф был уверен: после примирения Фаик распугает шайку-лейку. И хорошо. Останется Динка?— одна за всех.—?Нормально все с твоим Фаиком. Нарвался на отца, когда мы уходили. Живет. ?Мы?… Амина глянула на дверь. Даша ходила из стороны в сторону и пыталась не умереть от тоски. Выходило плохо. ?Стыдно! Две няньки сидят, могли бы развлечь ребенка!? Дарине с Динарой, видимо, было некогда. Обсуждали что-то. Джамбулат замер у плиты?— подгорят ведь трубочки! ?Так и научу готовить?,?— смеялась Даня. Меретуков хмурился, но от пэлкау не отходил?— вкусностей-то хотелось. ?Кошмар! Вынуждаешь джигита горбиться над кастрюлями!??— ?Давай-давай, джигит, опускай, масло кипит!? До ухода Ами на балкон, Даня то и дело прыгала с кровати к плите. Обжарила трубочку?— выключила газ. Отдохнула?— включила. Зрелище, конечно. Дина посмеивалась. Амина думала о том, что крайний раз готовила в середине февраля. Голубцы, кажется. Долму. Потом мелькнул больничный гуляш, а с марта Подгорная таскала еду из кафешек и пекарен. Ох, и ругалась же ?мама?, слыша о булочках или шашлыке! ?Амина, у тебя низкий гемоглобин! Нужно есть! Не дай Бог, доведешь до лейкоза! А желудок! Гастрит хочешь заработать?? Темрокова улыбалась и кивала. Только желание готовить отсутствовало. Зачем? Для себя? Да ну…—?Кому он покупал цветы сегодня? Амина закусила губу. Она не горела желанием спрашивать?— мало ли, чего надумает Рауф,?— но страх распирал изнутри. ?А вдруг…? Не вдруг. Даже если у Фаика появилась спутница?— какое Темроковой дело? Ни-ка-ко-го. Не должно быть, во всяком случае. Все закончилось четыре месяца назад. Фаик являлся свободным человеком. Имел право впустить в жизнь кого угодно. Однако… Амину словно током било от мысли: солнце может обнимать другая. А капли за окном все стучали… Рауф хмыкнул. Улыбка змейкой скользнула по лицу. Не сдержал. Чересчур уморительный вопрос. Амина нахмурилась?— что за выражение? ?Вы друг друга заслуживаете, ребят?. Свел же Бог двух дурачков! Ку-ку! ?Беспочвенная ревность?— бонус к любви?. Правда, Амина не выставляла ураганы эмоций напоказ. Молчала. Кусала губы и отворачивалась всякий раз, когда на драгоценного, рыдая, налетали школьницы. Фаик улыбался. Любезничал?— Семья ведь. А сам украдкой поглядывал на девушку.?Твой, слышишь??—?Угомони свое сердце?— маме. Амина выдохнула. Фраза отпечаталась на затылке: ?Угомони сердце?. Рада бы. Только его не устраивало спокойствие. Проклятый орган колотил по груди, дробя кости. Темрокова задыхалась от боли, но натягивала улыбку и шагала вперед. Зачем? Вопрос. Если цитировать Динку: ?Раз уж нам не дали закрыть глаза, нужно топать по жизни вместе. И не вздумай меня кидать здесь?— из-под земли достану!? Приходилось размыкать веки. Хотя бы ради того, чтобы накормить Фариду смесью. ?Мать пока добудишься?— семь раз пальцы откусишь. Глянь, Фарька: дрыхнет!? Так и жили, надеясь на чудо. А чудо плутало где-то в лесах Подмосковья. Мирзаев цокнул языком. Та-ак… А откуда информация про цветочки? Кто донес? Количество желающих ударить побольнее в окружении Амины, увы, превышало норму. ?Ничего личного, подруга. Жизнь такая?. Змеи. Да, Фаик разогнал бы, безусловно. Забыли бы имя Темроковой. И спасительница Маша,?— Мирзаевы были ей благодарны не меньше Ами, НО! —?и Дарина со сводкой новостей. Ни к чему. Это разве дружба, когда стрекочут за спиной? Или у парней иное восприятие? Даше надоело измерять шагами гостиную. Тем более, разгуляться получалось от шкафа до плиты. Минус однокомнатных квартир?— устроить драму, втаптывая ковер в бетон, за гранью реальности. И как Дарина умудрялась ругаться с Джамбой? Скандалы требовали пространства. Фаик, например, ссорясь с Ами, эффектно хлопал дверью спальни. Чувствовались эмоции. Полыхали пожары. А тут как? Чем хлопать? Дверцей шкафа? Фи! Скукота! Брат говорил с ?сестрой? уже минут двадцать. Или меньше. По крайней мере, Даше казалось: фигурки за стеклом ходили туда-сюда целую вечность. О чем можно болтать? Еще и вдвоем, без нее. Занудство! ?Может, прислушаться к разговору Дани с Диной? Совсем капельку! Я ведь не шпионить буду. Слушать. Просто слушать?. Но, увы, девушки смолкли. Будто учуяли. Динара встала и направилась в ванную, звонить родителям. Фарида сумочкой повисла на плече мамы. Дарина таки решила заняться готовкой. Без света было тяжеловато, но сей факт никого не волновал. Даша вздохнула. Сделала шаг к балконной двери, намереваясь постучать. Дернула за ручку. Амина улыбнулась и вышла?— поняла без слов.—?Замучили своей болтовней, да, принцесса? Как торговки на рынке. В глазах Даши сверкнули искорки радости. Секунда?— и она на руках. ?Амина, не таскай, надорвешься!??— ?Пф! Топ-модели тяжелыми не бывают, братик!? Темрокова коснулась губами макушки Мирзаевой. Излюбленное место для поцелуев. ?У Фаика такая же привычка?. Да. Раньше, когда все было хорошо, брат часто целовал невесту в темя. Вдыхал аромат шампуня. Улыбался. Сжимал ладонь. Даша морщилась?— фе! Отвратительно! Как в сериалах по ?Домашнему??— мама баловалась во время готовки. А теперь… Теперь девочке хотелось вернуть это ?фе?. И чтобы Фаик улыбался. А Ами больше никогда не плакала. Рауф опустился в кресло. Поговорить?— поговорили, не грех и чаю выпить. Оценить навыки Дарины в кулинарии. Ну не зря ж они с ?мелочью? через всю Москву тащились! В грозу! Год, конечно, удивлял. Что творилось с погодой… Кошмар. Синоптики негодовали. Народ отшучивался, мол: ?Мы и не заметили, когда перебрались в Питер?. А цены на зонтики и дождевики росли… Счастье для тетенек с калькуляторами.?Замучили болтовней…?Точно! В голове Мирзаева созрел план. Мозг заработал в разы быстрее. Мысли высыпались, словно ягоды из корзинки. Гениально! Дети?— цветы жизни! Волна эмоций обрушилась на Рауфа. Захотелось подхватить сестру на руки?— и кружить, кружить… Но рано. Рано. Существовало множество факторов, от которых зависел успех. В том числе и поведение Фаика. А поведение Фаика угадать невозможно. Оставалось верить в адекватность. Надеяться. Молить Творца о помощи.—?Скучала по мне, м? Вместо ответа Даша обхватила руками шею ?сестры? и опустила голову на ее плечо. Амина зажмурилась от удовольствия. Котеночек. Маленький котеночек. Разве что не мурчащий. ?Не любить детей?— преступление?. На душе стало тепло. Ами вздохнула. В голову скользнула мысль: Господь услышал молитвы, одарил семьей. Настоящей. Пусть не кровной?— кто знает: что там за люди,?— зато любящей. Мирзаевы могли отказаться от ?предательницы?. Могли?— и должны были?— поверить Фаику. Считать дрянью. Но не оставили. Потому что СЕМЬЯ.?Бог рядом. Бог слышит?.?…а ты продолжаешь жаловаться на жизнь. Неблагодарная?. Дарина выключила плиту. Масло в кастрюле шикнуло. Темноту разрезала струйка пара?— чайник. Джамбулат вспорхнул к тарелке с пэлкау, желая указать дорогу до стола. ?Хочу тоже что-нибудь испечь?,?— зажглось в душе Амины. Скорее бы жильцы освободили квартиру… Документы оформили, замечательно, но у хозяев не ладилось с переездом. Умоляли о терпении. Амина нервничала. Ждала. Уверяла дядю: ситуация под контролем, к приезду Кариши вопрос точно решится. А вечерами прятала лицо в ладонях и кусала губы от усталости. Динара вышла из ванной. Глаза лучились счастьем. На дне, словно золото в чашке кофе, тлели искры. Рада за племянницу. Брат задыхался от гордости: Ками хвалили преподаватели. ?Бах, ты истеришь, будто малой ?Оскар? вручили?,?— ?Фу! Тоже мне, тетка! Где восторг?? Дина честно радовалась. Но душу сжигала обида на Бахтияра за: ?Нет, не отпущу! Какая Москва? Зачем? Ерунде учиться у тебя и подружки-суицидницы??—?Мин, выйдем? Поговорить нужно. Искры потухли. В голосе звякнули колокольчики усталости. Амина напряглась. Чем еще удивит сегодняшний день? Маловато потрясений, видимо. Вздох шипами уколол горло. Даша надула губы и спрыгнула с рук: ?Ну вот, опять на балкон! Там холодно! Заболеешь!? Ами улыбнулась. Пообещала: они быстро. Дина скользнула взглядом по комнате, ища: на кого оставить дочь. Рауф кивнул мыслям и вытянул руки. Фарида радостно пискнула. Ей, как большинству детей лет до трех, общество мужчин казалось интереснее женского. Алибекова одарила Мирзаева взглядом благодарности и передала ребенка. ?Человечище!? Рауф хмыкнул. Развернул Фарю лицом к себе. Заулыбался. Амина стянула с волос резинки?— толку-то? —?и, достав из рюкзака ?массажку?, вышла на балкон. Инициатива открыть окно все еще дышала в спину. Даня куталась в плед, Ами?— готова была подставить лицо ледяным каплям, хотя и считалась мерзлячкой. Шуточки организма. Ежедневно здоровье демонстрировало фокусы. Амина фыркала. Ойкала. Скрипела зубами. Но и не думала идти к врачу. Смысл? ?Хорошо. Не желаешь работать головой?— буду водить за ручку, пока я здесь?. Заявление ?мамы? пугало, однако… Пришлось согласиться. Динара облизнула губу. Взяла у Темроковой расческу. Принялась разглаживать кудри. С марта волосы Амины отросли сантиметров на пять. Теперь касались плеч. Дину сей факт радовал. Мама девочки должна уметь ?химичить? над внешностью. Косички, ?шишки?, ?рожки?, хвосты?— обязательный навык. А тут практика. Еще и волосы ни разу не ?трогала? краска. Чудо! Динара каждое утро мучила подругу. Открывала картинки в интернете?— и понеслась: ?Сегодня у нас ?колосок?,?— ?Как ты умудряешься плести из трех волосинок???— ?Молча!? Дина вздохнула. По голове хлестнуло осознанием: забыла сигареты у Маши. Печально, однако… Говорить Амине? Да ну. К чему лекция о вреде никотина на два часа? Динара и без укоров со стороны знала: нужно бросать. Вредно. Убивает. Но избавиться от дурацкой привычки не могла. Какая ересь творилась в голове десять лет назад? Кто вынуждал схватиться за отраву? Жилось плохо? Отнюдь. Родители старались исполнить мечты. Уступали. Баловали. Помогали.Юность…—?Я хочу недели на две съездить к родителям. Соскучилась, ужас! Год целый не видела. Поговоришь с Машкой? Ами глянула на Дину. А? Серьезно? К родителям, в Новосибирск? Две недели. Целых четырнадцать суток в одиночестве. Без опоры. Без Динки. Учитывая ситуацию с Паргаловым… ?Снова ты думаешь о себе. Эгоистка?. Алибекова была кому-то обязана? Хах. Вряд ли. Тянула из пропасти по желанию души. Находилась рядом, ибо дорожила Аминой. Не смыкала на запястьях кандалы. Благодарила Подгорную за возможность работать, но с легкостью могла бы уйти. И хотела. Терпела ради Амины. ?А ты две недели подождать не в состоянии…? С ?Машкой? договориться… Сложно. Насколько Амина знала, Динара трудилась над кепками к премьере альбома Паргалова. Релиз назначили на двадцать восьмое июля. К началу месяца требовалось закончить с эскизами. Подгорная ?рычала?, стоило возразить или уточнить что-нибудь. Амину настораживали вспышки гнева. ?Фея Мэри? резко изменилась. Будто кто-то сверху щелкнул пальцами. Встала утром?— и капут. Начала огрызаться. Возмущаться. Кричать. ?Подменили…? Иногда?— как утром, когда Темрокова доставала платье,?— Маша ?возвращалась?. А потом… По второму кругу. Странность заметила и Дарина: ?Может, ей Айка говорит чего?? Возможно. С Айтен, как-никак, Подгорная была знакома дольше. ?А! Без разницы! Я не набиваюсь в друзья. Работаю? Работаю?. Амина чувствовала: занимает чужое место. ?Я не должна быть здесь… Не должно быть так?. Мечтала? Да. Исполнилось? Безусловно. А зачем? Вопрос. Смешно. Как заголовок для статьи: ?Ненужная мечта всей жизни?. Или нужная. Но при иных обстоятельствах. Во время грома душа не тянулась к микрофону. Зачем петь? Смысл? Раскаты все равно глушат музыку. А если бы светило солнце… И тексты бы учились, и аккорды поддавались. Как раньше. До февраля. По вечерам Амина листала фото ?звездных? семей. Печаль нависала шатром: ?Хорошо людям: совмещают работу и отношения…? Да. Кому что. Особенно умиляли Темрокову Самира Гаджиева и Archi-M. ?Глянешь?— начинаешь верить: любовь есть?. Ами узнала об исполнителях из Дагестана, оказавшись в Петербурге. Со школы отдавала предпочтение турецким артистам. Роль кумира заняла Гексель. Спасибо Фатиме. Хотя бы за что-то?— музыкальный вкус. ?А то Каришу не наставили вовремя?— слушает ужас?. Самира восхитила Ами, как человек. Однако, плейлист девушки заполнился треками ?кавказского разлива? процента на три. Остальное?— Турция. Фаик старался ?окунуть? в Америку. Безуспешно.—?Конечно. Сейчас позвонить? Динара кивнула. Откладывать не стоило. Разговор с братом осел горечью во рту. ?Ерунде учиться…? Какие темы поднимали дома, коли у старшего вырвалась столь ядовитая фразочка? Ужас. И Амина в западне, и работы куча, а ехать нужно. Прояснять ситуацию. Не дай Бог, выдумали чего. Цирк! Шапито со слониками! Эскизы можно там закончить, ладно. А вот Минка… Паргалов… И на Гасана глянуть охота. ?Успеешь?. Желательно поговорить с Рауфом. За Темроковой нужно смотреть. Постоянно.*** Небо вспыхнуло красным пламенем, дождь закончился, а Фаик все еще сидел на кухне брата. Домой? Зачем? Дома холодно и пахнет одиночеством. А здесь родители. И шипение из-за угла. ?Без тебя тошно, защитничек?. Мама сварила кофе. Фаик отхлебнул пару раз и уставился в чашку. Кипяток. Разбавить? Утратит вкус. Подождать. Минут десять. Выпить холодным. Как в день, когда Ами бросила на стол ключи и утащила сумку с одеждой к двери. Фаик около четверти часа жег взглядом тюль. Амина плакала. Захлебывалась в слезах. Кашляла. А кофе бежал по венам Мирзаева. Ледяной. Невкусный. ?Подобно жизни без нее?. Отец расположился напротив. Сверлил Фаика глазами. Грыз зубочистку. Барабанил пальцами по диванчику. Парень едва сдерживался. Хотелось вскочить и унестись в комнату. К чему испытующие взгляды? Разве они вернут Амину? Или сожгут в кладовой разума блокноты с мыслями о предательстве? Вряд ли. Фаика только накроет яростью. Эмоции овладеют языком. Наговорит ерунды?— будет жалеть. Как всегда.—?Ты собираешься что-нибудь делать? Вопрос разрезал тишину. Громко. Чересчур громко для человека, который задумался. Бр-р… Фаик вздрогнул. Мама коснулась руки отца. Без слов, жестом?— успокоила. Только она умела тушить его пожары. Дети ахали: магия! Глава семьи ?воспламенялся? с легкостью газеты, но стоило ?поймать? взгляд жены… В школе старшие не успевали благодарить маму. Творили многое. Кара настигала?— редко. Встретив Ами, Фаик понял: как это работает. Темроковой достаточно было ?невзначай? задеть парня мизинцем?— разум очищался. ?Один мозг на двоих?,?— иронизировал Рауф. А спустя время добавил: ?Нет. Мозг все-таки был у Амины. Делилась с тобой. А потом ушла…? Отец стих, но в глазах все еще плясали знаки вопроса. Фаик моргнул. Делать? Что делать? Идти на контакт? Смысл? У Ами другая жизнь. Подруги, работа, квартира… Рея, если верить мозгу, никто не отменял. ?А если?— сердцу?? А если верить сердцу, Амина обижена. Не простит. Хотя… ?Я бы себя не простил?.Четыре месяца… Вечность! Произошло много событий. Хотелось столько всего рассказать… Награды. Клипы. Мерч. Предложение о концерте в Стамбуле. Ох, как бы Ами радовалась! Визг бы услышали из космоса. Мечта детства, как ни крути. Но Ами не было рядом. И маячившая на горизонте экскурсия в Топкапы доставляла Фаику боль. Потому что без Эмине-султан вообразить себя падишахом невозможно. Башни?— всего-то сооружения. Покои?— комнаты. Море?— просто вода. Соленая. А Стамбул?— лишь город. Город несбывшихся мечтаний. Город, по которому, увы, не суждено бегать Камрану и Нармине.Где-то над землей.Примерно три ночи. В окна стучалось небо. Иссиня-черное. Цвета небытия. Луна укрылась облаками. Исчезла. Потерялась. Звезды… Может, и мигали откуда-нибудь. Не было видно. Глаза жгло. ?Будто песка насыпали?. Лампы били по голове. Ярко. Слишком. Убавили бы свет, что ли… Фаик не единожды летал в ночь. Обычно проблема исчерпывалась со временем: режим освещения меняли. А тут… Ужасно. И ладно они с братом?— мальчики взрослые, перетерпели бы, но… Ряд состоял из трех кресел. Фаик втиснулся с краю?— убивал время в шутере на телефоне. Рауф замер, пытая взглядом иллюминатор. Дремал, видимо. А человек, что расположился между братьями, минут сорок вздыхал и жмурился.?Так и не заснула…? Мирзаев убрал гаджет. Одиннадцать процентов. Лететь больше двух часов. ?Успею наиграться?. Да. Это только начало. Впереди города. Страны. Люди. Толпы. Крики. И если Фаику туры доставляли удовольствие?— контакт с аудиторией, эмоции, разгрузка,?— Амине приходилось мириться с неудобствами. Сон? Что такое сон? Еда? Ладно, ничего не менялось. Головные боли? Подумаешь! Для Фаика рисовалась картинка: ?ВСЕ ХО-РО-ШО!? Девушка готова была терпеть, лишь бы не оставил дома. ?Я умру от тоски! Овдовеешь раньше, чем женишься!??— ?Воскрешу, не переживай!? Карие глаза скользнули по лицу Амины. М-да… Бледность, усталость, напряжение. И шансов прилечь на месте нет?— дела. Хотя… Дела у них с Рауфом. К чему тащить Ами? Оставить в отеле. Настоять. Хочет?— пусть возмущается, зато отдохнет. Почувствовав взгляд, Темрокова разлепила веки. Мирзаев улыбнулся уголком губ. Амина сдула с лица прядь волос.—?Достать воду? —?прошептал Фаик. —?Будешь пить? Амина кивнула. Закрыла глаза. Открыла. Повернулась к Рауфу. Взгляд упорно не желал фокусироваться. Кресла, иллюминаторы, люди, сумки?— все слилось в пятно. ?Как акварель, если воды много добавить…? Фокусы организма навевали мысли о слепоте. Ну, как мысли… Голова попрощалась с работоспособностью. Каша… Жижа. Манка. Фе. Нужно было лететь раньше. Или спать днем. Вещи скидать в рюкзак утром, а не после двух?— и спать. Фаик встал. Глянул на брата. Фыркнул. Достал рюкзак с полки. Замок скрипнул. Из кармана выглянуло горлышко бутылки?— ?спасибо? дьюти-фри. ?Солнце, купи минералочки, а?? Купил. Правда, в основном, выпил сам?— душно. Крышка повернулась, издав: ?ш-ш-ш?. Амина вытянула руку и забрала бутылку. Глоток. Два. Три. Пять. Закончилась? У-у-у… ?Маловато как-то?. Окинув ?Карачинскую? взглядом разочарования, Амина передала ее Фаику. Мирзаев хмыкнул и убрал ?багаж? в ноги.—?Иди сюда… Темрокова уткнулась носом в плечо парня и закрыла глаза. Туман окутал разум. Свет перестал докучать. Сделался мягче. Холоднее. Погас. Когда шум турбин выдернул Рауфа из дремоты, голубки нежились в объятиях Морфея. И друг друга.Так было раньше. Отныне Фаик мог купить минералку лишь себе. Но не планировал тратиться. Зачем? До Стамбула три часа. Если что, бортпроводники возят напитки. Газировку, сок, воду. Нормально. А еще теперь некому было спать на его плече. Прятать изумруды глаз от света. ?Зачем, Господи? Зачем все так?? Внутри что-то раскололось. Захотелось выть. Да, взгляд отца?— страшная штука. Ключ с щелчком повернулся в замочной скважине. Дверь распахнулась. Уши обожгло топотом?— Даша. Рауф закашлялся. Мама поднялась из-за стола и упорхнула в коридор. Брови изогнулись, выражая тревогу. Отец ретировался следом. ?Нервничает? ПАПА?!? Мурашки скользнули по рукам Фаика. Ситуация выходила из-под контроля. Что-то явно происходило. Давно. И об этом ?чем-то? знали все, кроме него. Страх закупорил горло. Парень встал на ноги. Шагнул к двери. Застыл в проеме. Рауф разулся. Ветровка заняла место в шкафу, очки?— на полке. Парень моргнул и посмотрел на брата, дескать: ?Загостился, родной?? Ясно. При Фаике младший говорить не станет. Отец фыркнул. Надоела конспирация! Долго еще Аминочку слушать, театр устраивать? Ясли! ?От чего его беречь? Взрослый мужик! Заварил кашу?— пусть расхлебывает, учится отвечать за свои поступки!? Тьфу! Женщины! Что невестушка, что мать! За нос водят. Боятся: правды испугается.?Ей-Богу, не выдержу когда-нибудь…??— Что там, сынок? —?вырвалось у мамы. Рауф вздохнул. Хотелось рассказать. Ох, как хотелось! Но нельзя. ?Враг я себе, что ли?? Едва заметно кивнув на брата, Мирзаев ?просочился? в ванную. Послышалось журчание воды. Даша наконец избавилась от обуви. Глаза забегали. ?Где пакет?? Родители обменялись взглядами. Что ищет? Даша в нетерпении топнула ногой. Рауф ушел мыть руки и, кажется, смылся целиком. Ух! Вдруг в углу что-то зашуршало. Сэм обнаружил пропажу. Интересно… Мама сделала несколько шагов и взяла находку в руки. ?Майка? с эмблемой супермаркета. Внутри?— фасовочный пакет. А там… Там гостинцы.—?Даня сегодня жарила пэлкау, передала тебе! Сказала: ?…тете Гуле лично в руки?. Мама улыбнулась. Окружение Амины, конечно, вызывало бурю эмоций. Иногда не очень приятных. До знакомства с Машей женщина радовалась. Казалось: ситуация изменилась к лучшему. Мечта обернулась явью. ?Дочь? учат жить. Тянут вверх. Помогают. Ан нет. Достаточно было часа за кофе. ?Осторожнее с ней, Ами. Тараканы в голове?. И если Маша оттолкнула сразу, в ?восточную? составляющую компании потребовалось вглядеться. Дарина… От должности редактора ?Сплетенок? адыгейку берег лишь молодой человек. Все про всех. Всегда. Не со зла?— по привычке. Но отношение к старшим на уровне, да. ?Я вам поражаюсь! Такое случилось?— и не оставили Амину! Дай Бог здоровья!??— ?А что случилось-то? Я знаю Амину. Знаю характер сына. Нелепость!? Теперь вот гостинцы. Динара… Что Динара? Лучик света. Вопросов нет. Обе в заложниках у судьбы. Спасение друг для друга. Рауф изволил-таки завершить водные процедуры. Дверь ванной распахнулась. Коврик шмыгнул, забыв об отсутствии носа. Парень направился в гостиную. ?Диван, я успел соскучиться!? Итак… Написать Карине. Да. А зачем? Кто он, причинять боль разговорами? Каждый раз, стоило начать с девушкой диалог, Рауфа грызла совесть. Душу выжигало кислотой. Больно. Ей больно. Мирзаев знал по себе. Только Софа?— ?О покойниках нельзя, но…??— вряд ли переживала о чьих-то чувствах, а Рауф ощущал вину. И стыд. Загладить бы, но как? ?Может, получится у нас чего?? Ох…?Напишу, а там…? Даша поскакала за братом. Галопом. А-ля мустанг. Рауф сглотнул ухмылку. ?Малая? справлялась с миссией ?Веди себя, как обычно?. Боец, боец! Мирзаев знал: на кого положиться. Талант одаренного человека безграничен. Факт. ?Дай Бог, сработает…? Фаик вздохнул и тоже направился в комнату. Что-то не позволяло уйти домой. Ощущения. Лихорадка. Ежи в груди?— покалывание. ?Минут через тридцать словлю такси, нет желания толкаться в метро?. Пробки? И?—?Ну, Дарья, докладывай: что там? —?отец выдавил улыбку. Напряжение искрами взметнулось к люстре. Стрелки часов лишились рассудка?— грохотали, будто поезд по рельсам. Рауфу стало холодно. Тревога нарастала. Создавалось ощущение: воздух бредет в глубине чащи. Ломает деревья, рушит муравейники, ударяется о камни. ?Никакой паники!? Смысл истерить раньше времени? ?Итак…? Мама замерла?— вопрос с двойным дном. В голосе супруга отчетливо слышались нотки иронии. К добру ли? Небось, удумал чего! Фаик глянул на сестру. Как ответит? ?Промолчит! Ее приучили скрывать все от меня! Детский сад!?—?Ами Руслан замуж звал, а она отказала, потому что любит Фаика! —?выпалила Даша. Часы умолкли. Гул за окнами стих. Даша, надеясь на поощрение, бросила взгляд в сторону Рауфа. Брат кивнул. Умница! Золото?— не ребенок! ?Во-о-от! Все, как договорились! И ничем не выдает себя! Маленькая, а ума…? Старшие растерялись. Мимоходом выиграли соревнованиях по синхронному хлопанью глазами. Переглянулись ?Ой! Что начнется!? Отец?— и тот занервничал. Рауф изобразил сожаление. ?Потом расскажу маме?. Бах! Граната разлетелась. Фаик моргнул и ошалело уставился на сестру. Мысли спутались. Что? Замуж? Какой быстрый… ?Он или водка?? Второе. Градусы шарахнули в голову?— надумал. А почему нет? На десять лет моложе. Красивая. Добрая. Воспитанная. Шик! Не стыдно отправить за бутылкой! Товарищи оценят! Мирзаева передернуло. Ух! Паргалов разогнался! Нужно подарить тормозную жидкость! Не-е-ет, Фаик не мог допустить чего-то… ?Я в ответе… даже сейчас??Любит Фаика?. Мирзаев сжал пальцами виски. Голова бурлила. Чаша уверенности, которую и без того надкололи месяцы, треснула. Сложно! Сложно! Сложно! Из груди вырвалось ?о-о-оф?. Фаик измучился. Жутко. Кончики ногтей, волосы, ресницы?— участочек за участочком окутывала вялость. Ночь тянулась чересчур долго. Месяцами. Земля промерзла, цветы увяли, луна скрылась за коробками многоэтажек. Без Ами было трудно. Никак. Без Ами было никак. ?Все говорит о том, что ты ошибся! У нее никого! Совсем!? Осознание камнями взвалилось на спину. Как же глупо… Господи, как глупо! Без малого четыре месяца, сто четыре дня?— зря…—?А еще Руслан очень сильно ударил Ами по лицу! Не успела мама смириться с утечкой информации, как Даша обеспечила новую. Сердце клокотнуло. Ритм? Что такое ритм? Грудь царапнуло тисками ужаса. Глаза заболели. ?Боже, помилуй!??— мысль мушкой билась о стены души. Тревога не позволяла женщине взглянуть на сына. Один Бог знал: на что Фаик был готов ради невесты. И сколь высоко мог заплатить обидчик.?Ужас…? Мирзаев-старший цокнул языком: к лучшему. Дай Бог, Фаик шевелиться начнет. А то… Что за дела? Свадьба на август запланирована, родственники в гости собрались. Пора успокаиваться. Убирать декорации. Рассчитывать клоунов. Лечить мартышек. Цирк должен гастролировать, иначе начальство умрет от ?нечего кушать?. Амина, кстати, от того же. Точнее, от ?не хочу кушать?. ?Другую никто уже не примет, в курсе???— ?Другую я и не приведу?. Фаик застыл. Легкие, кажется, отказали. В голове возникла карусель?— с лошадками и колесницами. ?Юху-у-у!??— закричали фейерверки перед глазами. Мысли накрыло лавиной ярости. Благоразумие отключилось. Кнопочка на пульте щелкнула. Экран чихнул буквами: ?GAME OVER?. Да. Игра в обидки окончена. Теперь по-взрослому. Теперь нужно возвращаться к должности ангела-хранителя. Рауфа кольнули иглы кофейно-карих глаз: ?Домолчался?? Младший усмехнулся ?про себя?. Расклад его устраивал. ?Карась на крючке. Супер?. Даша облизнула губы. Печаль на лице мамы девочке не нравилась. Заметив колебания, Рауф подмигнул сестре. ?В итоге нужно будет наградить медалью Героя семьи. Без нее бы не провернул…? Фаик встал. Подошел к сестре. Опустился на корточки.—?ЧТО он сделал? Голос звучал тихо. Дрожи не наблюдалось, гнева?— хоть ведрами черпай. Но Фаик сдерживался. К чему пугать ребенка? Даша царапнула своими янтариками гиацинты брата. На дне тлели искорки боли. Фаик осознавал: ситуация хуже, чем ?ударил по лицу?. Все труднее. Все развивается на протяжении нескольких месяцев. А он не в курсе событий. ?Кто ты теперь, чтобы знать о ее жизни? Иди, куда шел!??— ?Я муж… будущий… почти?. М-да… Из западни следовало выбираться. Быстрее. Усерднее. Разгребать валуны. Защищать. Ограждать. И плевать: есть у Ами мужчина или нет. В гостиную ввалился Сэм. Осмотрелся. Мяукнул. Упал на ковер. Фаик его, конечно, нервировал, однако… Что поделаешь? Гости?— есть гости. ?Терпение, мой друг, терпение?,?— хохотал Рауф, едва уловив ?ш-ш-ш?. М-да… Так и наживают врагов. Грустно. Рыжий луч коснулся хвоста. Скользнул вверх. Задел уши. Мама наблюдала сию картину, пытаясь утихомирить тайфун эмоций. Драки не избежать. ?Господи, пожалуйста, Господи…? Зачем было говорить при ребенке? Расхлебывать сложно…—?Ударил! Ами сказала, что любит тебя, а Руслан разозлился и… Фаик вскочил на ноги. Злость перекрыла кислород. Голова налилась свинцом. Темно. В комнате вдруг стало темно. Лица родителей ?поплыли?, Рауф ?утек?. Стекла зазвенели. ?Оставишь брата без окон??— ?Мерещится?. Ударил… Амину… по лицу… ?Мою Амину?. Ха-а… Зря, ой, зря! Жизнь не мила, видно. Ну да. Раз к тридцати одному ?скорефанился? с белочкой, значит, корень проблемы уходит в детство. Избаловали. А может, наоборот.Все зависит от старших.Абсолютно. И им необходимо найти золотую середину. Когда бабушки на лавках жалуются друг другу: ?Кормила-одевала-лелеяла, а он не звонит?, что-то утаивается. Скажем, махнула рукой на тяжесть переходного возраста, ибо: ?Ерунда! У меня прошло?— и у тебя пройдет! Иди уроки делай!? Люди не хотят вспоминать себя. Не хотят осознавать: ребенок сталкивается с предательством и болью впервые. Его нужно успокоить, а не окунуть в грязь. Нужно являться другом, а не критиком. ?Ой ли! У тебя этих друзей вагон будет?— ни одного к сорока годам не останется, я-то знаю!??— нет. ?Не твой человек! Подожди!??— да. С чадом нужно уметь общаться, иначе оно вырастет, решит, что имеет право поднимать руку на чужих невест, и сляжет с травмами.—?Номер скинешь мне. Хочу с Русланом познакомиться. Рауф не сразу ?въехал?: брат обратился к нему. Узоры на ковре перестали казаться интересными. Младший вынужден был столкнуться с Фаиком взглядами. Глубоко-глубоко, за зрачками, трещали костры. Огонь сплевывал искры. Отвращение. Гнев. Злость. Ненависть. За два десятка лет Рауф ни разу не видел в глазах брата ?комплект? отрицательных чувств. Даже иначе. ?Букет?. Раздельно?— за ?здрасьте?. Вместе?— никогда. ?Может, зря это?..? Нет. Не существует ?зря?. Существуют ?должно? и ?не должно?. ?Должно? происходит, ?не должно??— остается в голове.—?Там махина под сто кило, что ты ему сделаешь? Ох, приглашать быка на показ красных шляп?— не лучшая идея. Рауф сам едва расслышал фразу, а когда задумался… Фаик нахмурил брови. Сомневается? В нем? Брат? Спаси-и-ибо! ?Я что сделаю?! Я?! Да я за нее кому угодно ребра пересчитаю!? Разум швырнул в лицо кассету с фразой ?Не по-мужски!? Да? Хм-м… Увидим! Шрамы украшают? Замечательно. Только свои? А чужие? Нет? Жаль, они будут у Руслана.—?МНЕ ПЛЕВАТЬ! ОНА ЖЕНА МОЯ БУДУЩАЯ!