Глава 22. Подготовка к осаде, мысленный взор на ситуацию в мире, заговоры во тьме, рассветный кошмар. (1/1)

Находящийся на порядочном удалении от береговой линии, а потому не имеющий порта (и лишней отправной точки для возможных беглецов или же транспортов с подкреплениями и припасами), Шиммерен высился посреди равнины, в чистом поле, залитом океаном зелени и небольших источников, многие из которых брали свое начало в густых насаждениях насыщенно-лиственного леса, через который была проложена мощеная камнем дорога, по которой легион, вместе с пленниками и обозами добрался от лагеря до городских предместий всего за несколько дней неторопливого марша.За это время было пять попыток побега у офицеров, и десяток у маркитанток, последние случаи добавляли забот для Мирак, которая, кажется, впервые с момента возвращения в Мундус пребывала в состоянии легкого шока: нужно было не только присматривать за остроухими женщинами, даром что тем насилие легионеров отбило всякое желание сопротивляться или пытаться убить, но и обеспечивать их размещение на привалах и ночевках, питание и укрытие от дождя или ночного холода. Нередко солдаты подходили к их кострам, вытаскивали нескольких - а то и всех из "отряда" - и тащили к себе веселиться.- Ты же видела, что делают легионеры с пленницами. Я не намерен мешать им выпускать пар, - отвечал я на претензии помощницы. - Правда, столь тяжелую участь я планировал использовать как пример для тех, кто смеет оказывать нам сопротивление, однако до сих пор все ограничивалось слухами. А нужна наглядная демонстрация, потому я и не переправляю их в лагеря под Скинградом, откуда их, после обработки, отправляют в военные городки, где бойцы имперских легионов получают возможность расслабиться, или же заставляют работать на благо государства Септимов. - Но они же приводят их в ужас! Многие сутками напролет трясутся при виде легионеров, а по ночам... многие уже сошли с ума, в лучшем случае перестают реагировать на то, что происходит вокруг! Те, что покрепче, кормят их с ложечки, потому как сами они уже не могут этого делать! Некоторые пытаются покончить с собой, их преследуют кошмары...- Слушай, Мирак, ты пытаешься объяснить мне, какие мы с братьями чудовища? - я рассмеялся, покачиваясь в седле, вместе со мной хохотнули и слышавшие разговор офицеры и легионеры. - Пусть скажут спасибо, что мы держим слово и не отнимаем души у покорившихся нашей воле...В общем, проблемы были, но волновали они меня мало (хорошо когда есть на кого их свалить. Да, я сволочь, а еще и почти не человек, как и легион. А попробуй остаться человеком в таких условиях, в которых складывалась крепчайшая связь в нашем подразделении, условия труда больно жесткие и жестокие. Как говорится, не мы такие - жизнь такая). Куда больше меня занимала громадное кольцо стен, окружавших сам город - с наскока не взять без особо сильной магии. Можно как с Лиландрилом поступить - попасть внутрь, открыть портал... но так неинтересно!Спустившись с седла, я передал коня в руки эквиту из первой турмы, чьи товарищи сейчас с гиканьем гарцевали вокруг стен, на порядочном удалении - не из страха словить стрелу или заклинание, но из желание не мерить глубину заполненного зеленоватой водой рва. Стены высокие, кирпичи подогнаны столь плотно, что, кажется, между ними даже лезвие ножа не просунешь; стремящееся к потолку своего дневного подъема солнце пускало солнечные зайчики по причудливым крышам башен и верхушек тех зданий, что каким-то чудом поднимались над парапетом, а так же окрашивало в благородные оттенки золотого причудливый дворцовый комплекс, возвышающийся над всем этим волшебным великолепием, переливающийся радужными разводами едва заметного пузыря из магического барьера.- Нас определенно ждали, - поделился своим наблюдением предводитель велитов хрипловатым голосом, его стального оттенка глаза холодно сверкнули из-под челюсти угольно-черной шкуры волка, наброшенной на плечи, - Мои ребята осмотрели пригороды - их покинули как минимум пару суток назад - очаги холодные, подвалы и кладовые пусты, как и сараи с загонами.- Всю живность из ближайших окрестностей они наверняка перевели под защиту стен. У местных наверняка было больше времени, чем у тех, кто бежал вслед за отступающими остатками армии, которая бежала не отягощенная обозом, - заметил подскочивший на своем пегом коне префект конницы, вернувшийся вместе с разведчиками. - Ворота заперты наглухо, мосты подняты. Стены высоки, зацепиться будет не за что, - добавил он со смешком в голосе, косясь на велита, что хищно ощерился:- Уверен, мы с братьями сумели бы проложить путь на ту сторону, в отличие от твоих лошадников, брат! Вот был бы бой, не то что резня в том портовом городе, когда основные силы обороняющихся горели на стенах, пока мы гоняли и резали, как свиней, тех, кто прятался по домам и подвалам!- Я предлагаю не спешить, а для начала поговорить с альтмерами - возможно, предложение сдаться и гарантия жизни для них, исключая членов Талмора, будет достаточно для количества, достаточного, чтобы не устраивать очередную резню.- Ты серьезно веришь в такую возможность? - криво усмехнулся префект, почесывая длинный шрам на правой щеке.- Надеюсь. В противном случае мы поступим так, как должен поступать легион, так что найдите Фулвиуса и его рукастый отряд, порадуйте ребят.- А если они возьмут и сдадутся? Сплошное огорчение для всей честной компании инженеров, - спросил велит на ходу, двигаясь в сторону обоза, где Мирак, при поддержке манипулы "волкошкурых" организовывала лагерь маркитанток - ограждала территорию, где будут держать пленниц, обустраивала палаточный городок, кухню и помывочные места (чего-чего, а только нам болезней вроде тифа, малярии или банального гриппа, в его местных аналогах, не хватало для полного счастья. Хватило двух недель тяжелого выкорчевывания иномирных, охочих до драки грибов. Конечно, вероятность эпидемии в течении нескольких дней все еще была маловероятной, однако и добавлять лишних проблем союзникам не хотелось. Да и нужно же Мирак занять и показать, что инициатива имеет инициатора).- Тогда после взятия города они займутся поиском и ликвидацией тайных ходов и прочих лазеек из города - тоже веселое и интересное занятие, которое ох как отлично убивает время.- Я сомневаюсь, что такое будет увлекательным и интересным для военных инженеров, - донеслось до меня в ответ, после чего центурион скрылся за спинами выдвигающихся на передний край гастатов из первой когорты. Я же отправился разыскивать Изиру, которая помогла бы мне осмотреть город с неба, после чего бы мы приступили непосредственно к осаде... или к принятию сдачи города, смотря как бы карты сложились.***- От имени Священной Имперской Инквизиции я обращаюсь к жителям и властям Шиммерена! Объединенное войско двух великих городов разбито, главнокомандующий и высшие офицеры, оставшиеся прикрывать отход бегущей армии, взяты в плен! Ваши стены, ваши солдаты, сбежавшие с поля боя, ваша магия не помогут вам, не уберегут, не отведут опасность! Поэтому я призываю вашего короля отречься от престола и сдать город! Жителям окрестных селений, а так же горожанам мы гарантируем сохранение жизни, здоровья и их личного имущества, в том числе городов. Выдайте нам всех, без исключения, талморцев, а так же членов их семей - за преступления против граждан Империи они будут казнены. Все, без исключения, в том числе старики, женщины и дети!- Ты в самом деле считаешь, что твои слова убедят альтмеров открыть ворота? - в голосе нарезающей круги на порядочном удалении от стен - мало ли какая магия заготовлена у подготовившегося к осаде города? Эльфы те еще засранцы, даже орочьих шагателей держат на ура, хоть это и не спасло в результате тот город - довы отчетливо ощущались ехидство и неприкрытый скепсис. Эх, куда только делась некогда послушная и покорная драконица, готовая после перерождения в человека идти за мной хоть на край света... вот что любовь с близкими может делать! Хотя я и не против конструктивной критики.- Я честно объявил о своих намерениях, - пожал я плечами, даже через шлем ощущая, как потоки ветра разбиваются о наши тела. - Для богов должно хватить. Опять же, никакой резни мирного населения и в Лиландриле не было...- Да-да, только сопутствующие потери, - градус сарказма стал еще больше. Крыть было нечем - несмотря на приказы легионеры оттянулись по полной, так что многие дома в прибрежном городе лишились владельцев, или же их владельцы лишались домов - в горячке боя порой трудно различить, где свободный проход, где хлипкая, наспех возведенная баррикада, а где капитальная стена дома позапрошлой эры...- Только не говори, что вы сами не приложили к этому руку, - из чистой вредности проворчал я в ответ; понявшая это драконица довольно рыкнула, заходя на новый круг, а я продолжил вещать, используя динамики шлема:- У вас есть два часа на размышления, после чего мы ожидаем ваши делегацию для обсуждения деталей сдачи города! Мы гарантируем безопасность всех членов делегации, и в качестве жеста доброй воли освободим пленных офицеров!! В противном случае просто не покидайте пределов городских стен!"Так будет даже лучше", - подумал я, глядя на группы солдат, расположившихся на стенах, вместе с запасами камней, разогреваемыми котлами, в которых побулькивало масло, и стрелами в колчанах. Улицы города были практически пусты, лишь изредка мелькали смазанными тенями некоторые особо смелые жители, передвигающиеся перебежками, да патрули солдат осматривали основные транспортные артерии на предмет несоблюдающих комендантский час. На фоне остальных зданий отдельно выделялись казарменные комплексы, со внутренними дворами-плацами и конюшнями, старые и массивные строения вроде библиотеки при Гильдии Магов, расположенной в массивной у основания башни, выше которой располагался лишь дворцовый комплекс, возвышающийся над всем остальным городом и окруженный собственными стенами.- Милая, спускаемся, - постучал я по шее Изиры, и драконица, заложив последний вираж над северной стеной, пошла на посадку к скоплению алой ткани, пробивающейся из-за тускло-серебристой брони и серых, выцветших и обгорелых шкур, в которые были облачены осадившие город легионеры. Немногим более шести тысяч человек - даже с учетом потерь в сражении несколько дней в Шиммерене скопилось как минимум в два, а то и в три раза воинов, о перспективных ополченцах и говорить нечего. Однако страх, который сквозил в словах уцелевших, не давал командирам бросить своих бойцов на расположившихся под стенами захватчиков.Около леса суетилась группа скинувших все до пояса смуглых мужчин, чьи руки и ноги больше остальных частей тела были покрыты шрамами; некоторые из них ловко орудовали топорами, валя ближайшие деревья, которым было, возможно, не менее пары веков, а то и больше; некоторые уже, отложив клинки и копья, орудовали пилами и рубанками над срубленными стволами, а некоторые прыгали вокруг отставленных отдельно от остальных телег обоза. То была когорта Фулвиуса, имя которому старик-отец дал в честь троянского героя Гектора, сраженного Ахиллом. В основное время он занимался командованием V центурией гастатов, совмещая эти обязанности с заведыванием инженерной частью. Речь идет не о возведении стен лагеря, рытье рва, оборудования лагерной структуры и даже не мощении дорог - эти умения были буквально вдолблены в головы каждого легионера XIII - го, а центурионы без всяких проблем чертили планы и руководили строительством любых укреплений. Его епархией, его страстью, которой он заразил всех своих бойцов, а так же весь личный состав центурии велитов и принципов, собранной из "поклонников творчества", были осадные орудия. Штурмовые лестницы, тараны, осадные башни, крюки, "вороны", катапульты, онагры, баллисты - их строительство, оборудование позиций, пристрелка, подготовка снарядов и непосредственный обстрел чего угодно стало дня них религией и непрекращающейся любовью.Гектор расположился у наспех сооруженного стола, на котором были расстелены чертежи двух огромных, судя по масштабу деталей, онагров, увлеченно споря с двумя младшими заместителями, делая пометки кусками угля на бумаге, уже вымазав все пальцы в черноте пишущего стилуса. Рядом с ним пятерка весело переругивающихся велитов готовила ложе и тетиву для пары "скорпионов": эти станковые луки пробивали навылет громадных, крылатых демонюк, которые сильно напоминали кхорновских кровожадов, что руководили ударными отрядами похожими на прямоходящих горилл с мордами ящериц. Особенно много их было во время осады цитадели Валфора: стены оплота приближенного Князя Тьмы закрывали прямой путь к Черному Диту, обход занял бы несколько лишних веков, потому было решено снести нахрен его замок, заодно перебив заебавшие постоянными налетами в партизанском стиле группы штурмовиков-недоприматов.Вот где ребята Фулвиуса развернулись! Они за несколько часов, пока мы сражались с ордами Валфора, которые, словно речные потоки, спешили со всех концов его царства на бой, срубили Лес Проклятых Висельников (который иногда появлялся в мире живых, где души самоубийц, покончивших с жизнью через повешение, выдирали души несчастных, что попадали туда, из тел и забирали в пекло, ибо лишь так грешники могли ослабить чудовищную боль, терзающую их до Страшного Суда), разогнав "ссаными тряпками" всех неупокоенных самоубийц, затоптали зашедший к нам в тыл - то была первая за все время похода легиона по Аду встреча - отряд суккубов, обрив соблазнительных демонеток налысо и насадив их на кол, свили тросы и веревки их их волос, соорудили несколько онагров, разбили на валуны Пик Прелюбодейцев и в течении двух часов сровняли могучую крепость, закаленную в крови берсерков и адском пламени, с землей.Его братство, в свете последних событий, напоминало мне печально известный в Империуме времен Ереси отряде Стор-Безашк, бывшего элитным подразделением Железных Воинов, специализирующихся на использовании чудовищно-чудесных осадных орудий, с помощью которых они творили чудеса. Правда, тела и броня подкачали, не дотягивали до внушаемости и массивности космодесантников, но нам и не надо было.- А я вам говорю, что нужен стержень большей толщины и длинны!- Сегоний, порази тебя Юпитер молнией в гузно, ты так всю гибкость плеча просрешь!- Ее и так не будет, потому что ты хочешь сделать ее из дуба! Ты хоть пробовал его древесину? Она тверже камня!- Зато она прекрасно подойдет к тем канатам, что у нас есть! Суккубов под руками нет, так что ничего лучше в нашем распоряжении...В такие моменты все условности званий, выслуги лет и прочих заслуг не значили ничего. Только опыт, только эффективность - в общем все, что даст возможность лицезреть зрелище пылающего города и разваливающихся стен любой прочности, в любое время года, в любом мире и пространстве. Эти маньяки точно бы смогли найти точку опоры, чтобы сдвинуть планету, дайте только нужный рычаг или материал для его изготовления. Не в силах сдержать улыбку, я спрыгнул со спины приземлившейся довы, дождался, пока она вернется в человеческое обличье, после чего попросил ее найти Мирак, с которой я хотел чуть позже обсудить вопросы быта маркитанток и возможность отправки наиболее покладистых в лагеря в Сиродиле.- Не понимаю, зачем вы делаете... все это? - проворчала драконица, пусть в ее голосе и не ощущалось особого раздражения (быть может, все дело в кратких объятиях и недолгом, но крепком поцелуе? Не смог удержаться, ибо вид растрепанной после полета и превращения девушки вызвал во мне прилив нежности в сердце и побудил к действиям), обводя взглядом и руками суетившихся вокруг легионеров. - Давай я возьму на спину Серафолл, забросим тебя и других дев за стены...- Ай-яй-яй, - с улыбкой я щелкнул по носу удивившуюся девушку, после чего, во избежание непонимания и обиды, снова обнял ее и чмокнул в кончик носа. - А вы еще говорите, что я не утруждаюсь разобраться в ваших желаниях и порывах, в то время как сами не желаете идти на встречу. Я хочу дать братьям выпустить пар, заняться привычным, забываемым, но крайне приятным делом - войной по правилам. Не спеша, с чувством, толком, расстановкой. Вспомни, все наши налеты были в стиле "зерграш" - атакой всей боевой массой, или массивными атаками по разным точкам. Быстро, безжалостно, крайне эффективно... а еще скучно, прямо до тошноты.- Ты же сам постоянно торопился и гнал нас вперед!- Было дело, каюсь, грешен. Но то тогда, а сейчас *вздох* ... пойми, милая, у легиона крайне мало возможностей "отдохнуть". Да-да, не делай такие удивленные глаза, хоть ты и смотришься сейчас крайне мило - сейчас, - разомкнув объятия, положив ладонь девушке на спину, я повернулся к деловито суетящимся инженерам, - они отдыхают и телом, и душой. Мы сражаемся не за свои души и выживание в окружении кошмарных тварей, мы воюем с разумными существами, которых волнуют политика, богатство, благополучие своих близких и себя любимых - то есть все те вещи, что так привычны, понятны... безопасны для нас. Даже если вдруг кто-то и погибнет, то мы вернем брата в строй, а если нет...Я улыбнулся, ощущая грусть, чувствуя, что несмотря на печаль, я сделаю тот самый шаг, даже если Игрок будет против.- А если нет, то...? - окликнула меня Изира.- То он обретет покой и с радостью отправится в мир иной. Его душа останется непокорной, не склонится перед тварями, населяющими Преисподнюю, стойко перенесет все испытания, очистится от тяжкого груза грехов, список которых столь же пространен, как список погибших от наших рук. И после всего этого переродится, станет лучше себя прежнего... впрочем, сейчас не стоит об этом думать. Иди, милая, помоги девчатам. А после отдохните - сходите в лес, или к источнику. Только не передвигайтесь по одному - при всей силе и чутье каждую по отдельности еще можно...- Да-да, как скажешь, папочка, - заткнула меня поцелуем дова, после чего, развернувшись на каблуках, последовала к лагерю маркитанток, я же двинулся в сторону разбитого квесторского шатра, где собрался штаб легиона и высшие офицеры.***Два часа спустя ворота так и не открылись, пропуская делегацию правителя великого города. Большинство центурионов склонялось к тому, что наше предложение проигнорировали, однако я решил дать еще один шанс осажденным. На расстоянии чуть большем одного полета стрелы (с учетом высоты стен Шиммерена), в окружении гастатской манипулы, я смотрел на мелькающими за зубцами золотистые шлемы стражников, в которых отражался свет медленно опускающегося за горизонт солнца, ожидая, когда к нам доставят лорда Нимдерола и его плененную свиту. Альтмеры, несмотря на цепи, шли с прямой спиной, высоко подняв голову, едва ли не строем, что вызвало у многих легионеров улыбку. Никого не приходилось подгонять - раны были обработаны, самые тяжелые исцелены с помощью магии - поэтому они довольно быстро добрались из нашего лагеря, окруженного деревянными стенами, с четырьмя угловыми и шестью воротными башенками - несколько тысяч неутомимых и профессиональных строителей лагерей, при грамотном руководстве и обилии стройматериалов и не на такое способна. За пределами стен, под охраной триариев, уже заканчивалась постройка пяти онагров, еще столько же должны быть готовы к завтрашнему утру. Этого более чем достаточно для крушения всего, что решит сдержать натиск XIII - го.- Генерал, - поприветствовал я главкома разбитой армии, - вы обдумали мое предложение? Готовы ли вы обратиться к согражданам, воззвать к их благоразумию и упросить сдаться?- Я полагал, что ответ вам и так известен, - без намека на усмешку молвил альтмер, заведя руки назад и выпрямив спину, вскинув подбородок.- Нельзя отбрасывать даже малейшую возможность того, что вы передумаете. Итак, ваше слово, лорд Нимдерол.- Я отказываюсь просить свой народ преклониться перед имперцами, которых даже живыми и цивилизованными язык не поворачивается назвать, - чеканя каждое слово, ответил эльф, глядя мне прямо в глаза. - Я не стану помогать вам брать город, не буду посредником или союзником. - Что же... я уважаю вашу волю, вашу решимость, ваши принципы. Полагаю, солдаты позади вас согласны с мнением лорда, - альтмеры - кто кивком, кто словами - подтвердили мое предположение. - Ваши действия достойны уважения, - отведя правую ногу назад, я обозначил поклон. - В знак своего расположения я окажу вам честь умереть с оружием в руках, а не на плахе палача, всем и каждому... кроме вашего главнокомандующего, - по знаку рукой два триария шагнули вперед и, игнорируя возгласы возмущения, подхватили Нимдерола под руки и потащили прочь из оцепления. - Я все же надеялся, что вы передумаете, но... возможно, вы еще пожалеете о своем решении. Выдайте пленникам оружие и дайте показать - себе, вам, осажденным, что наблюдают за нами со стен - что ждет всех, кто решит оказать сопротивление.Меня же ждало плотное общение с неуступчивым остроухим военачальником и прогулкой по закоулкам его памяти. Но прежде я наведался к нашим инженерам, попросив тех ускорить подготовку осадных орудий, заодно соорудив один таран. Нам-то что масло, что камни по большей части безразличны, а высадить ворота мы и так сможем. Главное подъемный мост опустить, а так никакие оббитые, или же цельнометаллические преграды не остановят. Пришлось отбрехиваться и отбиваться от попыток Фулвиуса затребовать половину легиона на сбор материалов для фашин и сооружение осадных башен - даже для нас это дело долгое, еще и нудно-утомительное.За время разговора с центурионом пленные офицеры альтмеров успели пасть смертью храбрых, обагрив родную землю своей кровью. В тоже время готовые онагры уже дали пару пристрелочных залпов по стенам, пробуя древние парапеты на прочность. Кирпичи испещрялись трещинами, что, словно грибница, ширились по поверхности укреплений, но держались. Надолго ли - покажет время, меткость, интенсивность, удача - масса факторов, которые как приближают, так и отдаляют долгожданную победу. Размышляя о философии осады, я проник за полог пыточной, где Нимдерола крепко привязали к столбу в центре палатки, посадив на колени, раздев до пояса и заткнув рот куском ткани...***Воля альтмера была крепка, и используй я только привычные методы допроса, то провозился бы не одни сутки. И то если бы мне повезло не прибить его в процессе. Однако к вторжению в разум Нимдерол оказался практически не готов. Память эльфа представляла собой длинный, прямой коридор, стены которого были сложены из белого мрамора и украшены витьеватой лепниной с резными барельефами. Через каждые два десятка метров располагались скульптуры - из глины, гранита, все того же мрамора, даже древесные композиции. Доступ к воспоминаниям преграждали деревянные же двери, на которых распускались цветы и даже насекомые жужжали над бутонами... в общем, сплошная фантасмагория.За всей этой мишурой скрывались чрезвычайно полезные сведения, не говоря уже о мелочах, которые было бы приятно посмотреть на досуге - вроде бурных похождений молодого капитана, красавца даже по эльфийским меркам, что позволило ему разделить ложе в пятью принцессами, из которых две стали впоследствии королевами, а так же произвести впечатления на саму правительницу Доминиона. То было во время приема в честь завершения Великой войны и героизма, который проявил наследник рода в боях за развалины Имперского города. Какая бы женщина устояла перед лихим, остроумным, и в тоже время рассудительным и знающим меру военным? Минутная слабость - штука такая...Все это мелочи, куда полезнее были изъятые из памяти планы города, с несколькими тайными ходами за стены - парочка так и вовсе вела прямиком во дворец, к королю Анфириону, молодому монарху, что занял престол каких-то двадцать лет назад - по эльфийским меркам совсем недавно. Вот туда я и отрядил сотню велитов, навести шороху и атаковать из сердца вражеской обороны. Ну, а если это ходы вдруг окажутся обрушены/заблокированы/заперты - пророем новые, снесем защиту - зря я что ли Мирак из склизкой хватки Моры вытаскивал? Пусть отрабатывает, тем более, что ее остроухие подопечные обустроены и без ее присмотра, под бдительным взором легкой пехоты, не пропадут.Закончив с измученным сознанием эльфа, я пожрал его душу, добавив оную к множеству других, плавающих в котле-запасе, питающем меня. Если посмотреть на каждого легионера в разрезе ментальной, "силовой" оболочки, то можно увидеть похожие хранилища, напоминающие эфемерные, "живые" котлы, в которых варятся, смешиваются, теряют индивидуальность и возможность перерождения души множества созданий, в первую очередь демонов, хотя за последние дни туда добавилось много иных - эльфийских, каджийских, человеческих. К моменту, как я закончил допрос, с пленными офицерами было покончено: их тела не стали осквернять, расчленять или еще каким-либо способом калечить. Я на самом деле уважал их как стойких и самоотверженным разумных, заслуживших "правильную" смерть, самую достойную из возможных вариантов...Гастаты оттаскивали тела ближе к лесу, оставляя при трупах их оружие. Их центурион - кажется, Гай Сеянус, со спины было трудно различить - стоял рядом с оцеплением лагеря маркитанток, общаясь с несколькими наименее "загнанными" эльфийками; возможно, он решил не просто предать их земле, но и соблюсти местные обычаи. Я не просил о таком, однако инициативу оценил. После мой взгляд зацепился за вернувшихся из патруля велитов, центуриона которых я и вызвал в штабную палатку, удерживая уже начавшие смазываться образы из чужой памяти в собственном сознании.В процессе подготовки, в лагерной суете, я то и дело "случайно" натыкался на подруг, передвигающихся как поодиночке, так и группками по двое-трое: в основном они держались в стороне от легионеров - что делалось по взаимному согласию. И каждый раз я видел на их лицах скуку, слышал, сквозь лязг металла, скрип дерева или голоса переговаривающихся братьев, тяжелые вздохи тех, кто маялся от усталости... бездельничать многие часы. Странные они, думалось мне во время осмотра возводимых стен, обработки земли под преторий, прокладку улиц между частями лагеря - я бы с удовольствием воспользовался возможностью побездельничать, отдохнуть всласть, ибо видел, чувствовал в каждом легионере усталость от столь долгой, проклятой службы. Братские узы были сильны, верность клятвам, данному слову - нерушима, но все равно...К вечеру внешняя поверхность стен лишилась прежнего блеска, ухоженности, монументальности, торжественности - ее поверхность усеяла мозаика-"грибница" из трещин, разбегающихся во все стороны от попаданий небольших камней, добытых из ближайших валунов; многие зубцы были сорваны, и теперь общий контур верхних границ укреплений напоминал щербатую улыбку боксера, которого крепко отлупил оппонент-тяжеловес; в ответ по нам палили из-за стен из своих орудий, и даже разнесли одну из наших катапульт особо удачным попаданием, однако потерь в живой силе Инквизиция не понесла. Гай осуждал меня за то, что я тяну со штурмом, развожу цирк, показываю никому не интересную комедию с осадой. Я, как обычно, пропускал почти все его ворчание мимо ушей - последние сведения, полученные три недели назад, свидетельствовали, что силы Доминиона на материке деморализованы, особенно на территории Эльсвейра, где действовали оставшиеся наши братья велиты и лучники, нападая на линии снабжения и ночные стоянки отрядов, пользуясь поддержкой караванщиков и их родичей; в Валенвуде вновь подняло голову местное движение сопротивления агрессорам, уничтоживших в чистках множество их родных и близких. Не без прямой, и косвенной, поддержки Империи в виде отрядов возрожденных Клинков, собранных в основном из эльфийских семей, доказавших верность ордену. Не последнюю роль в сотрудничестве босмеров с имперскими структурами играла фигура магистра Клинков, Малборна, который, как я ему когда-то, обещал лесным эльфам возможность самим определять свою судьбу как полноценного игрока... в имперском содружестве. Малборн был не дураком, как и его сородичи-командиры: при всем авторитете и силе они даже не помышляли о том - несмотря на мои слова, сказанные, честно говоря, сгоряча - чтобы пытаться предоставить Валенвуду независимость. Рано или поздно - это неизбежно - нашелся бы повод и возможности начать войну против строптивых соседей. И далеко не факт, что закаленные в боях с альтмерами легионы уступят в мастерстве "лесникам - подпольщикам". А уж сманить на сторону босмеров весь орден не получится, тут и к бабушке не ходи. И это я еще ведь Инквизицию, то есть себя с братушками, не вспомнил! Ну, теперь вспомнил...А еще вспомнил, что давненько с союзниками не связывался, все у меня руки не доходили - редкая переправка пленниц не в счет - да и с отделенными от легиона братьями тоже. Конечно, у нас договор и все такое, но он заключен куда позже даже визита в Алинор, что уж там о разделении сил говорить. А тут еще орки со своим Waagh!... да по ночам, как говорится в докладах, кто-то пытался на нас нападать. Крупные отряды всех подряд рас, дерутся фанатично, будто бы движимые единой волей. Особых проблем не доставляли, разве что перебить сразу толпы не получалось. Складывалось впечатление - у всех, от простых легионеров до старших центурионов - что их действия направляет чья-то воля. В каждом случае своя: десяток отморозков нападал на отделявшихся патрульных еще в Лиландриле, около сотни хорошо вооруженных бойцов налетели на передовой отряд велитов три дня назад...Глядя со своей позиции на окруженный огненным кругом, выложенным из многочисленных факелов, запаленных на стенах, что отбрасывали тень на высившуюся над основными зданиями громаду дворца, в сумерках, я пытался ухватиться за мысль, догадку, что дразнила меня на периферии сознания, то и дело предательски убегая или же отпрыгивая в последний момент. Словно бы я знал ответ на этот вопрос, ставший одним из многих в ряду многочисленных своих собратьев, сопровождавших военную кампанию.***Шиммерен не спал; остатки сна он потерял в тот час, когда к его стенам приблизились остатки разбитой армии двух городов, прося укрыться в его укреплениях. Бросившие обоз и командный отряд, принесшие с собой ужасные вести о непобедимых воинах, коим даже смерть не страшна, они стали спусковым крючком для всеобщей паники, которая могла в любой момент обрушить остатки самоконтроля в бездну. Правитель города, король Анфирион срочно собрал совет, и с тех самых пор из-за стен дворца просачивались лишь слухи, они ужаснее другого, особенно в отсутствие официальных заявлений.Волновались и солдаты, избежавшие гибели в том злополучном сражении: ряд выживших командиров отправились докладывать государю о сложившейся ситуации, и не вернулись. Ширились и пухли подробностями домыслы о казни нерадивых вояк, что вот-вот придут за ними карательные команды, что отрубят головы или повесят якобы трусов и дезертиров. Жители пригородных поселений бросились кто куда: в основном укрываясь в Шиммерене, но многие решили попытать счастья в куда более далеких землях; ряд аристократов, вместе с семьями и приближенными, спешно, тайными путями, бросая свои дома и поместья, бросились к своим виллам под Скайвотчем или Ферстхолдом, или же стремились попасть в столичные апартаменты, якобы следуя зову правительницы Доминиона, Аксанель.Оставались ли в городе король и его приближенные - неизвестно. Слухи твердили, что он так же бежал. Город мучительно ждал, практически не спал, то и дело ходя ходуном от взрывов паники, агрессии, истерии. Продовольствие пока еще было. Места для проживание сбежавших из своих домов под защиту стен были. Но было ли время у Шиммерена, древнего альтмерского города, чьи здания и знания помнили времена, когда о самих Септимах еще никто не знал даже на их родине? Эти вопросы занимали всех и каждого в какой-то мере: от распоследнего бедняка до аристократа высшей пробы...- ... теперь даже самые нетерпеливые и агрессивные из нас убедились в том, что эта война угрожает всему, что есть, а не только замашкам Талмора и этой мелкой (всего-то две с небольшим сотни лет) выскочки-королевы, мечтающей о вознесении, - в одном из самых маленьких и темных залов королевского дворца заседало некое собрание, которое не могло бы остаться незамеченным, окажись поблизости непосвященные наблюдатели. Слишком мало света - лишь несколько слабых светильников в углах комнаты. Слишком запутанный маршрут, еще и скрытый за фальшпанелями и отодвигаемыми стенами-дверями. Слишком бледная кожа для альтмеров, нет, для любого разумного представителя этого мира. И алые глаза, сияющие в неровном свете свечей.- Однако надежного решения так никто и не придумал, - в ответ на ухмылку высокого и тонкого сородича, даже в такое время не снимавшего пластинчатые доспехи, лишь обнажившего голову с копной бледно-пшеничного оттенка волос, ответила темноволосая женщина в мундире эмиссара Талмора, протягивая руку к прозрачному, словно слеза младенца, бокалу с алым содержимым, что стоял напротив каждого из участников неофициального совещания.Почтенное общество, собравшееся в потемках затерянной части резиденции короля, не испытывало отвращения несмотря на сильный, железистый привкус, пропитавший окружающий их воздух, равно как и их свита; наоборот, они, казалось, наслаждались этим удушливым ароматом, смешанным с запахом потаенного страха, забитого в дальние углы разума тех, кто практически обнаженным, если не считать небольших кусков ткани, прикрывающих промежности несчастных, прислуживал чудовищам в телах представителей эльфийской расы. - Милая моя Сильванэль, - с улыбкой молвил суховатый, даже на фоне других собеседников, седовласый альтмер, положив свои тонкие ладони с, казалось, прозрачной кожей на набалдашник своего посоха, в навершии которого переливалась едва заметным сиянием темно-фиолетовая звезда. - За все годы, прошедшие с твоего посвящения, ты уже должна была понять: все планы имеют свойство не реализовываться в полной мере, часто даже отклоняются от генеральной линии... что не мешает достигать необходимых результатов.- А у вас есть средство или способ остановить этих проклятых мертвецов? - с иронией спросила женщина, не препятствуя тому, чтобы капелька вязкого напитка стекала по ее щеке к шее.- В открытом бою, даже если собрать всех лордов, нам не одолеть их. Дело даже не столько в численности их легиона, который в одиночку ведет на островах боевые действия, но в наличии у этих... инквизиторов дракона и десятка одаренных женщин, каждая из которых сама стоит целого войска, - в разговор вступил четвертый участник встречи, кряжистый мужчина в богатом облачении зажиточного купца, обремененный внушительным животом и двумя подбородками, плотоядно ухмыляясь. - Найти бы средство, чтобы усмирить этих негодниц...- Сигилл, ты, как всегда, грезишь лишь об одном, - скривилась аристократка в прогулочном костюме, отворачивая носик, сидящая по правую руку от старика, - как бы поскорее затащить в постель очередную милашку, сломать ее и подчинить себе. А после, едва она полностью окажется в твоей власти, ты забываешь о ней.- Я беспокоюсь о нашем с тобой благе, Каланиэль! - с притворным возмущением воскликнул толстяк, продолжая ухмыляться. - Эти инквизиторы в буквальном смысле разрушили всю нашу сеть. Я больше не могу получать новый корм с континента! Армейские суда забиты под завязку, и мало кто успел вернуться с момента, когда война пришла на эти земли, да и тем не до сбора рабов, которые массово поднимают восстания против Доминиона, при поддержке агентов Клинков и даже Легиона!- Зато появилось множество местных беженцев, - возразила ему "талморка", меняя положение ног на подставке, роль которой исполнял бледно-серый данмер, через кожу которого отчетливо проступали ребра, - которые на многое готовы за кусок хлеба и ощущение защиты...- Которую, как показывают события последних дней, даже Талмор обеспечить не в состоянии, - с милой улыбкой парировал самый возрастной, на вид, участник обсуждения, делая жест рукой. Тут же из полумрака выступила тень, обретшая четкие очертания, обтянутая, словно ладонь перчаткой, кожаной броней цвета застарелого праха, скрывающая под собой тело миниатюрной женщины, прижимающей к груди массивный футляр со свитком. - Сильванэль, ты помнишь тот мрачный день, когда лорд Наарифин, при твоей поддержке, несмотря на мои протесты, повел войска в решающее сражение с, как тебе и штабу командующего казалось, обескровленными сломленными легионами, крайне наглыми, к руинам Башни Белого Золота, дабы исполнить то пророчество?- Вновь хочешь обвинить меня в самонадеянности, Лордеран? - оскалилась женщина в форме офицера высокого ранга тайной службы, обнажая блеснувшие в тусклом и неровном свете свечей необычно длинные клыки и подаваясь вперед, вцепившись в подлокотники кресла, что затрещали в ее хватке.- Отнюдь, моя дорогая - раз за разом указывать тебе на ошибки твоего решения и последствия, которые, как оказалось, даже к моему удивлению, только набирают обороты и растут, словно снежный ком. Мало того, что эти жаждущие бессмертия и царствия над всем Тамриэлем болваны не сумели переломить хребет ослабленной Империи, согласившись на подписание Конкордата, который лишь унизил, но не уничтожил государство! Обливион меня подери, они даже не смогли организовать гонения за поклонниками Талоса, передав все полномочия юстициарам, которые лишь злили местное население арестами, пытками и казнями!- Все-таки ты меня обвиняешь... - устало пробормотала женщина, подаваясь было вперед, но, натолкнувшись на твердый взгляд мужчины в броне, который положил руку ближе к рукояти меча, покоящегося в ножнах рядом с креслом, отступила и откинулась на спинку кресла с раздраженным выдохом, пока "старик" не унимался:- Тебя и твою "госпожу", леди Хираэль и правительницу Доминиона, эту выскочку Аксанель! Империя уцелела, Клинки выжили, возродились, и где? В Скайриме, где стараниями Талмора разразилась гражданская война, которая должна была еще сильнее раздробить ослабленную Империю и если не вогнать Тита Мида II в могилу, то лишить сил этого старика, которого охраняют настолько тщательно, что ни одному моему агенту не удалось подступиться к нему!- Это твои проблемы, Лордеран, не...- Я не закончил, глупая девчонка! Даже так, со всеми ошибками и промахами, творение рук молодых и глупых эльфов еще могло поглотить тень былого величия творения этого Септима. Но всего за год - за год! - наш мир оказался под угрозой уничтожения из-за возвращения драконов и самого Алдуина, сына Акатоша! Это не миф, основанный на нордских легендах, нет! Он в самом деле вернулся, чтобы пожрать мир, каким его мы знаем.- И тем не менее, Тамриэль живет, а о драконах, исключая одной, ручной, особи при инквизиторе...- Который ответственен за быстрое и безжалостное уничтожение всех талморских отделений в Империи, сетей снабжения, флота и армий Доминиона, имея при себе лишь семь тысяч воинов!- И десяток крайне одаренных и привлекательных...- Закрой свой рот, Сигилл, я уже устал от твоих выходок, и уже жалею о том, что когда-то вообще обратил тебя! - рыкнул старик. На мгновение в помещении поднялся ветер, а тень, отбрасываемая старцем, резко выросла и обросла огромными крыльями, сотканными из тьмы, как и крылья у силуэтов других участников собрания, которые, впрочем, не шли ни в какое сравнение с крыльями отражения Лордерана.- При всем уважении, старейший, - осторожно молвила "талморка", - в словах Сигилла есть определенный смысл. Я помню рапорт эмиссара Эленвен, чье посольство в Скайриме было уничтожено в результате атаки, а охрана и прикомандированный отряд ассасинов безжалостно вырезан. Нападающий был один, как говорила прислуга, которую он не тронул. В багровых доспехах, объятый пламенем, он атаковал спустя сутки после пленения группы своих спутников. Эленвен припомнила, что среди них была одна из бывших убийц, предавшая свое командира во время охоты за Драконорожденной, которая так же была в той группе. Они же, если верить докладам наших выживших шпионов, сопровождают инквизитора, находятся подле него...- Намекаешь на то, что эта безжалостная тварь кого-то любит? - несмотря на улыбку, старик внимательно смотрел на бледнокожую собеседницу. Осознав, что ее не обсмеяли, а готовы выслушать, она продолжила:- Или, как минимум, поддерживает свой статус. Они же держатся рядом с ним вовсе не из-за страха, а ради некой выгоды. Удивительно, что они не грызутся за самое близкое место подле него... или же просто трудно заметить эту борьбу.- В этом плане мы весьма искусно маскируемся, - улыбнулась Каланэль, меняя положение ног на "живой" подставке, вызывая тем самым у раба выдох, в котором смешивались боль и удовольствие.- Ты предлагаешь нам напасть на лагерь и выкрасть всех этих женщин? - презрительно посмотрел мужчина в броне на свою соседку, откинувшись на спинку кресла. - Ты разве не видела, с какой легкостью они расправляются со стенами и магическими преградами, превращая мановением руки корабли и целые подразделения в ничто?- Керэль, друг мой, - ответила Сильванэль, - я похожа на сумасшедшую? Я прекрасно понимаю, что в прямой атаке, даже если мы сумеем вывести закрывшихся в городе солдат на битву, мы проиграем. Я уверена, что в недавнем сражении с объединенными силами Инквизиция играла с армией покойного лорда, прославившегося в боях в Сиродиле, ибо прежде они с легкостью сокрушали стены и магическое искусство. Нет, я предлагаю совсем иное...***Рассветная заря подарила населению Шиммерена проблески едва ощутимых солнечных лучей, поднимающихся из-за горизонта, из-за гор да океанской глади где-то далеко-далеко, за гранью горизонта... а вместе с ними пришли пронзительные, трубные звуки горнов, которые заставляли сердца всякого вибрировать в недобром предчувствии. Ночная стража, проглатывая зевоту, заталкивая усталость куда подальше, вглубь своего естества, вместе с едва проснувшимися, после тяжелой, а у многих еще и бессонной, ночи, сослуживцами, что на бегу застегивали крепления брони, прыгали на одной ноге вперед, пытаясь натянуть на другую сапоги, опоясывались клинками, хватали щиты и копья, луки и стрелы...Топот сотен, тысяч ног сотрясал каменные ступени и переходы, осыпая пыль на головы тех, кто двигался на уровень ниже; отрывистые команды офицеров еще больше подгоняли стражу и остатки разбитой армии, отгоняя тревожность от неотвратимой мысли - враг пошел на штурм. Взглядам тех, кто занял позиции у бойниц или массивных зубцов на стенах, предстала картина чистых полей, пересекаемых тропами и дорожками, разрезаемых вьющейся дороги-тракта, образами деревень и сел неподалеку, жители которых набились в славный город с древней историей, словно сельдь в бочку. Их встревоженным, тяжелым взглядам предстала картина на укрепленный лагерь осаждающих, разделенный на две части: в одной ровными рядами высились серые палатки, тут и там виднелись знаки различия, мало знакомые альтмерам - несомненно была лишь их схожесть с имперскими штандартами и флагами, однако вместо гордого дракона, в виде которого нередко изображали Акатоша, там виднелись ладони, сжатые кулаки-латницы, некоторые из которых сжимали в руках стилизованные образы молний, бледные птицы на черном фоне... но везде доминировала гордая птица-орел, раскинувшая крылья в сторону, сидящая на отвратительной голове ужасного создания-дреморы... и клюющая его глазницу.Вид воинов, так же имеющих массу сходства в ненавистными гордыми жителями Саммерсетских островов, так же ужасал: будто бы темная магия, проклинаемая многими некромантия, подняла из могил защитников и завоевателей медленно умирающего детища Септимов... так казалось еще полгода назад, но с тех самых пор многое изменилась. Война пришла в самое сердце Доминиона, части которого боролись за выживание, поглощая, но не давая так необходимых сейчас войск, провизии и боеприпасов. Вместо блестящих в лучах восходящего солнца доспехов на них была побитая жизнью и множеством битв броня, зияющая прорехами и дырами; их клинки и наконечники копий зияли зазубринами, их щиты и нагрудники были иссечены донельзя, их плащи и туники походили на решето, а не на одежду...А их тела, части которых выглядывали из, казалось бы, чудом не разваливающихся, доспехов? Число шрамов у каждого было невозможно подсчитать; многие не имели ушей, носов, кто-то и вовсе "щеголял" выбитым глазом, а в пустой глазнице горело яркое пламя, пляшущее на остриях копий, рукоятях, умбонах щитов, выливалось из незаживающих ран... не-мертвые били в барабаны, звенели клинками о щиты, кричали, ревели, а их лошади, дышащие пламенем и крушащие копытами все, что попадалось под ноги, ржали и нетерпеливо гарцевали на месте.В какой-то момент эта дикая какафония взлетела к небесам, и рухнула, уже беззвучная, на землю: повисла гнетущая, тяжелая тишина, в которой каждый защитник Шиммерена слышал свое дыхание, дыхание соседа, треск углей в жаровнях и кострах под котлами, в которых разогревали масло, чтобы залить пошедших на штурм города, стук сердца, набатом отдающий в головах; в домах, сараях, улочках и тупиках все те, кто не мог, или не желал, с оружием в руках защищать себя сжимались в комки, прижимаясь к родным и близким, даже к тем, кто оказался ближе всего. Самые стойкие и выносливые шептали слова ободрения, пытаясь внушить парализованным от страха, что все обойдется, что защитники города выстоят, что стены удержат угрозу...Но уже не первую неделю по городам Доминиона уже бродят слухи, распространяемые теми, кого имперцы выпустили из Лиландрила; женщины, мужчины, дети; рабочие, ремесленники и солдаты, аристократы и бедняки - все они, покинувшие родной дом, рассказывали, как люди с волчьими головами рвали стражников города на части, как тени в подворотнях и закоулках оживали, выпуская оперенные смерти, что дарили белоснежные птицы; как со свистом и гиканьем по улицам рассекали, словно молнии, всадники, играючи снимающие головы со всякого, кто вставал на их пути; как массивные воины в тяжелой броне крушили стены и баррикады, поднимали в воздух по несколько эльфов за раз, как ломали кости и черепа ударами кулаков... как стены обливались потоками огня и льда, которые обрушивали на укрепления дракон и крылатые воительницы, прекрасные и ужасные в своем великолепии и мощи...Тишина лопнула с хлестким треском, когда в небо с позиций осадных орудий, находящихся слишком далеко для эффективного обстрела, взвились в небо первые камни, окутанные пламенем, искрящиеся молниями, сияющие ледяным покровом; они поднимались все выше и выше, летели все дальше и дальше... а затем они достигли стен Шиммерена. Камень встретился с камнем, волшебство столкнулось с древней эльфийской магией, укреплявшей защиту древнего града. Кто-то подался назад, кто-то, споткнувшись, рухнул со стен вниз, кому-то осколки камня рассекали лицо или ломали кости, кто-то кричал...Штурм начался ранним утром. Чем бы он не закончился... мир уже никогда не станет прежним.