Исполнение (1/1)

До обеда Саша думала, не порезать ли ей себе вены, даже сходила на кухню и взяла большой нож для мяса. Попробовала полоснуть поперёк запястья, поморщилась - смелости не хватало, да и неприятно как-то. Она со вздохом убрала нож на место и позвонила Свете, позвала её к себе. Когда подруга пришла, Саша рассказала ей придуманный на днях план. Девочки долго копались в шкафу в поисках фотоаппарата...***Он аккуратно положил руку на заржавленную ограду, как будто вспоминая что-то, связанное с ней. Холодный металл чуть обжёг пальцы. На город ночью упали заморозки, и тусклая ива, трава за оградкой и засохшие цветы были покрыты невесомой корочкой инея.

Учитель взглянул на торчащий в обрамлённом оградой пространстве короткий гранитный обелиск и венчающий его резной металлический крест. На одном кончике креста были привязаны две длинные, узкие, размокшие от дождей бордовые ленточки, на пересечении перекладин креста всё так же, как и раньше была приколочена табличка с фотографией. Он всмотрелся в знакомые черты лица и отвёл глаза, охваченный смешанными чувствами. Затем тихонько откинул маленькую калитку, и по ушам резанул высокий неприятный скрип. Ветка ивы качнулась, и с неё вспорхнула птица, скрылась тёмной размытой точкой в лесной гряде за кладбищем.Над головой пронёсся порыв ледяного ветра, подхватил ленточки, заставив их тревожно трепетать, разбросал волосы учителя, с тонким перезвоном потеребил цепочки на его поясе и скрылся, и в небе снова повисла удушающая тишина. Учитель медленно подошёл к небольшому гладкому подножью обелиска, склонился над ним, смёл рукой земляное крошево и капли утреннего дождя и положил поверх него связку карминово-красных узеньких роз на длинных ножках. Печально посмотрел на давно потухшую свечку на земле у подножья, проверил карманы, но спичек не нашёл. Пожал плечами и снова посмотрел на портрет на кресте. Резко развернулся, вышел, громко хлопнув за собой калиткой, и направился к машине.В почтовом ящике лежал конверт. Чистый, без адреса. Внутри прощупывалось что-то тонкое и плотное. Максим Игоревич оглянулся на дверь с домофоном и глубоко задумался, поднимаясь к себе в квартиру. Дома он бросил ключи на комод, тяжело плюхнулся на крутящийся стул и повертел конверт в руках, вспомнил о знаках внимания со стороны двух семиклассниц. Вскрыл, достал из конверта фотографию и первую минуту ошарашенно созерцал изображённое на ней. Потом губы его растянулись в ядовитой ухмылке.В кадре на кровати лежали две юных особы - учитель без труда узнал Сашу и Свету. Саша томно возлежала на боку, игриво положив руку на бедро, Света же чуть позади неё лежала на спине, наигранно теребя грудь. Из одежды на обеих были только скатанные жгутом трусики и распушённые кошачьи ушки на ободке, нацепленные на голову. Разбросанные по плечам в лучших традициях обнажёнки волосы сверкали, украшенные звёздочками в Фотошопе. Несмотря на то, что девочки усиленно старались придать своему лицу выражение страсти и вожделения, насыщенный румянец выдавал смятение с головой.

Учитель, уже откровенно улыбаясь, отбросил фотографию на стол. Она явно была распечатана дома у одной из девчонок, на фотобумаге. Он поразмышлял, был ли за камерой кто-то третий, но, вглядевшись в чуть размытую руку Светы и заваленную линию кровати решил, что третий - скорее всего таймер на фотоаппарате, а сговорщиц всего двое. Тогда Максим Игоревич хитро прищурился, посмотрел на свой стол и ушёл на кухню варить кофе. Ночка планировалась активная...***Родители разрешили Свете остаться ночевать у подруги, и теперь она об этом горько пожалела - Саша безобразно ворочалась, постанывала и постоянно просыпалась, мешая спать и Свете. Но если бы подруга могла заглянуть в голову беспокойной девочки, она ни за что не стала бы её ругать.Саше снился любимый учитель литературы. На этот раз сон был сладостно-игривый, потому что во сне учитель держал её за руку, потом бросал на кровать и, улыбаясь, заглядывал к ней под юбку. На этом, правда, фантазия обрывалась, потому что представить, как выглядело бы происходящее дальше, Саша не могла. И тогда начиналась очередная фантазия, и снова прерывалась на самом интересном месте. От досады девочка просыпалась, раздумывала несколько минут и проваливалась обратно в свои приятные сны. Но её в очередной раз ждало разочарование, секс она знала только по картинкам, которые видела у подруг на рисунках и по телевизору, или по скупым и странным рассказам в Сети.

Вскоре она не выдержала недосказанности, решительно встала и побрела к компьютеру, чтобы заполнить пробел в своих познаниях. Нажала на кнопку, и экран засветился мертвенным сиянием. Саша и не заметила, как за её плечом появилась подруга, и они вместе углубились в поисковик за подробностями. По мере продвижения поисков глаза девочек округлялись всё больше и больше...***Через два дня на доске расписания висел тетрадный лист с написанными на нём изменениями, заверенными администрацией. Света радостно улыбнулась - вместо семи уроков всякой ерунды стояло всего два урока литературы. Девочка понеслась в кабинет поделиться радостью с Сашей. Та уже сидела на своём месте, перечитывая заданное на сегодня. Её тусклые после бессонной ночи глаза сегодня были густо накрашены маминой косметикой, неровно подведены карандашом с блёстками, губы выделялись на лице ярким бесформенным пятном. Саша специально ждала, когда мама пойдёт в душ, быстро навела красоту, а потом тихонько улизнула в школу пораньше, даже не позавтракав, чтобы её не заметили и не отругали. Света восторженно уставилась на подругу, завистливо поругала себя, что не додумалась до этого сама, а потом села рядом с Сашей, выкладывая из сумки учебник.После звонка прошло уже несколько минут, учителя всё не было, и класс зашумел. В мусорную корзину полетели скомканные бумажки соревнующихся в меткости, а один из хулиганов забрался с ногами на подоконник и торопливо курил в форточку. Но вскоре открылась дверь, и вошёл Максим Игоревич. Все сразу притихли и расселись по местам, а учитель направился к своему месту, сел и поискал глазами Сашу. Встретился с ней взглядами и улыбнулся, а затем уставился в учебник и начал его листать.Саша почувствовала, что между ног, даже захватывая весь низ живота, растёкся жар, а когда она вспомнила недавно увиденное в Сети, она заметно покраснела, а жар заструился по ногам, делая их ватными.

Урок прошёл спокойно и скучно, хотя учитель изредка бросал короткие, с непонятным выражением, взгляды то на одну девочку, то на другую, а потом и вовсе дал самостоятельную и отгородился от класса всё тем же Лавкрафтом. Однако перед самым окончанием первого урока он вышел к доске и объявил, что раз уж сегодня так много отмен, то и он не будет выделяться, и что все свободны сразу после сдачи самостоятельной. Работа закипела, и через пятнадцать минут в классе оставалось всего трое учеников - тот самый хулиган, которому литература давалась нелегко, и Саша со Светой, которые поняли, что учитель не просто так всех отпустил.

Минуты тянулись долго, подруги маялись от безделья, а хулиган всё мучил и мучил свой несчастный листочек. Максим Игоревич понаблюдал за ним полторы минуты, а потом подошёл и чуть подсказал ему верное направление. Вскоре мальчишка подхватил портфель, бросил на учительский стол листок с работой и заспешил по своим хулиганским делам.Девочки с облегчением вздохнули, а учитель отложил книгу в сторону и потянулся, разминаясь после сидения в одной позе.

— Ну что, девушки? Сдавайте работы, время вышло. И поедем.Саша немного оторопела от такого неприкрытого прогресса в их с учителем отношениях:— Эээ... а куда, Максим Игоревич.— Хочу вам кое-что показать, — весело сообщил учитель и сложил самостоятельные в ящик стола.***Машина остановилась у кладбищенских ворот, и девочки, едва выйдя из машины, немедленно застыли, озираясь по сторонам. Кладбище никак не тянуло на то место, которое нарисовало их скудное воображение и в которое влюблённый учитель должен был, по их мнению, везти подружек, чтобы предаться нежной страсти. Но Максим Игоревич совершенно спокойно, не меняясь в лице, поманил их за собой и направился куда-то вглубь, лавируя между оградками, могильными плитами и простыми холмиками с воткнутыми в них искусственными цветами. Стоять у машины рядом с кладбищем без него девочкам показалось страшнее, и они неуверенно засеменили вслед за ним.Как он умудрялся ориентироваться среди стихийно разбросанных участков - оставалось загадкой, но довольно быстро они вышли к могиле, которую учитель посещал совсем недавно. Ночью снова был дождь, и земля вокруг была влажная, местами блестела пузырящаяся грязь, а высокая, покрытая каплями воды трава цепляла джинсы. Учитель привычно открыл калитку и вошёл внутрь, остановившись перед обелиском, как и в тот раз, а девочки остались за оградкой, не решаясь войти, и заинтересованно рассматривали и обелиск, и крест, и совсем свежие розы у его подножья. Портрет в перекрестье был слишком мелким и посветлевшим от времени, чтобы рассмотреть его, поэтому Саша и Света внимательно наблюдали за действиями учителя.Максим Игоревич чиркнул зажигалкой, которую выудил из кармана, и, наклонившись, зажёг фитиль промокшей свечи на земле. Несмотря на влажность, свеча разгорелась, и бледное пламя заплясало на её кончике. Учитель поднялся и заглянул в глаза на портрете. С портрета, как из зеркала, на него смотрело его собственное лицо.

Ленточки на кончике креста робко качнулись, а потом, словно в порыве ветра, потянулись в сторону девочек, хотя воздух был неподвижен. Учитель кивнул, вышел к девочкам, взял их за руки и повёл дальше через кладбище к ветхому, но ещё приличному на вид одноэтажному домишке, в котором полагалось жить сторожу. Они отошли уже слишком далеко, чтобы услышать, как хлопнула, закрываясь, калитка.— Максим Игоревич, — подала голос Света, — а зачем мы туда идём? Там грязное всё и заброшенное.— А там нам никто не помешает. Вы мне показали себя, не могу же я вас разочаровать, — задорно отозвался учитель и толкнул дверь в дом.Он пропустил девочек вперёд, и они медленно вошли внутрь, увлечённо разглядывая неожиданно чистую большую комнату, одно маленькое, наполовину занавешенное окно, через которое проливался внутрь тусклый свет, сваленный в углу хлам и инструменты, старенький, но аккуратный широкий диван в центре. Дальняя стена комнаты скрывалась в темноте.

За спиной девочек хлопнула дверь, щёлкнул, закрываясь, замок. Затем потемнело - Максим Игоревич до конца задёрнул шторку на окне. Саша в предвкушении закрыла глаза - её сердце часто и громко стучало, от живота до самого горла пробегало тепло, щекотало и заставляло зажмуриваться. Учитель тем временем встал около дивана, улыбаясь и словно не замечая несуразности ситуации. Саша вопросительно посмотрела на него, он кивнул, а она опомнилась и начала торопливо раздеваться.Света с сомнением посмотрела на неё - свой первый раз она представляла не так. Но подруга ткнула её под рёбра, и Света безропотно скинула с себя платье, поеживаясь в прохладном воздухе. Посмотрела на Максима Игоревича, и ей показалось, что вокруг него стало темнее. Она вдруг испугалась и начала нелепо прикрываться руками. Саша же пыталась вспомнить из увиденного в Сети и смешавшегося в один ком хоть что-нибудь дельное. Наконец, она решила, что нашла, картинно и неудобно развалилась на диване и, заикаясь от смущения, произнесла:— Ма... Максим Игоре.. Игоревич... А нам тут так холодно и страшно, спасите нас!

Послышался лёгкий смешок, и учитель подошёл ближе, держа в руке тяжёлый, почти метровой длины строительный перфоратор с широким тёмным буром, и весело протянул:— Щаааа... Всех спасём.В комнате стало ещё темнее, и на глазах у застывших от ужаса девочек учитель становился выше ростом, лицо менялось - губы растягивались в неестественно широкую улыбку, обнажая ряды острых акульих зубов, точь-в-точь как на увиденном девочками рисунке, изо рта потянулся, извиваясь и закручиваясь на кончике, длинный тонкий язык, ядовито раскрашенный в чёрно-малиновую полоску. Пальцы на руках удлинились, их венчали пугающие и острые как иглы прямые когти. Глаза учителя стали больше, потемнели и вдруг разгорелись радужными переливали, закручивающимися против часовой стрелки, светились и не отпускали внимания девочек, и в них мелькало неконтролируемое и голодное безумие. Цветные переливы в его глазах превратились в водоворот и кружились, кружились, так, что, казалось, начинала танцевать вся комната, и девочки уже не видели вокруг ничего, кроме черноты и вращающихся в ломаном ритме красок в глазах монстра.Рёв перфоратора быстро вывел Сашу из транса. В следующий момент воздух расколол пронзительный и отчаянный визг Светы, и, оцепенев от ужаса, Саша увидела, как монстр склонился над её подругой, окутывая её льющейся с его тела темнотой, дотягиваясь языком до её лица, как на одежду девочки капали потёки слюны из пасти чудовища, как зубы мелькали всё ближе и ближе к её руке, которой она пыталась отбиться от него. Он уставился на Свету сверху своими переливающимися глазами, и она затихла, обмякла и только тихо стонала. Саша хотела бросить всё и убежать, но ужас сковал её так, что она едва могла дышать, и даже воздух вставал в горле плотными комками, словно её закапывали заживо. Она увидела, как кончик бура перфоратора с глухим чавканьем уткнулся между ног Светы, и невероятным усилием смогла закрыть глаза, из которых тут же хлынули слёзы, а по телу пробежала волна слабости и нервная дрожь.Саша кричала, пытаясь перекричать зазвеневший вновь панический и подвывающий визг Светы, смешивающийся с рёвом инструмента, грохотом рвущейся ткани, треском размалываемых сухожилий и мерзкими влажными хлопками. Она кричала, пока не охрипла и не поняла, что все звуки стихли. Тогда она замолчала и грохнулась на пол, не в силах держаться на ногах, и ползком потащила своё тело к двери. И только после этого она с трудом открыла глаза, и увидела в метре перед собой залитые яркой кровью и измазанные кладбищенской грязью гриндера монстра. Он склонился к ней и вплотную приблизил своё лицо к её, вглядываясь внутрь, прожигая насквозь, до самого сердца, своей обманчивой радужной круговертью, а потом пасть его открылась, и взгляд девочки оказался прикован к этой чудовищной оскаленной пасти, из глубины которой, ворочаясь, вытягивался длинный язык. Сашу передёрнуло от отвращения, когда она ощутила на своей щеке его липкое холодное касание, и открыла рот, намереваясь закричать, но язык сразу же скользнул внутрь и устремился в её горло. Саша начала задыхаться, и......с истерическим криком подскочила со своего стула и больно ударилась коленкой о парту. Застыла. Весь класс тут же уставился на неё. Саша посмотрела в сторону - со своего места на неё, так же удивлённо выпучив глаза, смотрела Света. Целая, живая и невредимая. У доски вполоборота к ней стоял Максим Игоревич с выражением тревоги на лице и мелом в руках, на доске красовалась недописанная тема урока.Саша медленно подняла руки к горлу, ощупала его, не обнаружила ничего необычного. Обессиленно закрыла глаза, её всё ещё не отпускала дрожь, а в голове ещё таяли кадры из пережитого кошмара... Пережитого ли?

Саша снова оглянулась на подругу. Нет, та определённо была жива и ни в каких кошмарах не участвовала.— Александра, вы как? Нормально, или у вас что-то произошло? — послышался голос учителя.

— Нет, Максим Игоревич, просто приснился кошмар, — она села на место и закрыла разгорячённое лицо ладонями.— Экий интересный у меня предмет, оказывается, — рассмеялся учитель и вернулся к теме урока.В конце занятия Максим Игоревич раздал всем проверенные тетрадки с домашними заданиями, и в своей тетради Саша нашла конверт, тот самый, в котором они подкидывали фотографию учителю. С одной стороны конверта было выведено учительским почерком "Чтобы больше такого не было". Саша посмотрела на учителя и прошептала про себя:— Это всё ерунда, мне приснилось, приснилось...Учитель, словно почувствовав её взгляд, поднял голову, посмотрел на Сашу, весело подмигнул ей и показал язык. Полосатый.