Разные (1/1)

Это может показаться странным, даже очень, но в последнее время Сету нравится наблюдать за людьми.Оставшись в одиночестве, пока Холт разыскивает место, где они могли бы спрятаться на ночь?— ангелы, уверенные, что их ищут те, в чёрном, боятся дважды ночевать в одном и том же убежище?— он сидит возле фонтана и бездумно болтает ногами. Трёт постоянно одна об другую ладони, пытаясь согреть их, морщится: кожа у него на руках почти в лохмотья, ранки покалывает, неприятно так. Отряхивается сердито от снега, оседающего на одежде и волосах. А глаза ангела, зелёно-карие, кажущиеся желтоватыми в свете заходящего холодного зимнего солнца и прищуренные, цепко смотрят по сторонам.Сет наблюдает. Ему интересно. Ангел всё ещё судорожно пытается понять, что же такого люди сделали Атуму, чем насолили ему, что он отправил своих ангелов в их мир в качестве наказания за неуместное любопытство подопечных. Эти вопросы волнуют его ещё с тех самых пор, как они вернулись сюда. И выводы его пока что неутешительны. Сет уже осознал, что люди ненавидят различия. Они терпеть не могут тех, кто хоть немного отличается от них, хотя вроде бы это точно такие же люди. Агрессивно пытаются ?исправить? таких, навязать им своё мнение. Причём зачастую это им удаётся — нападают толпой, не оставляя шансов отбиться. И причин этой их постоянной ненависти Сет понять не может. Это же здорово, быть разными. Они с Холтом тоже совсем не похожи друг на друга, ни внешне, ни характерами, Атум специально создал их такими; но они при этом не могут друг без друга, подобные жуткие мысли никогда даже не приходили в их головы.Сет думает, что люди сами по себе очень пугающие?— почти все, за редкими исключениями. Но он всё равно тщательно всматривается в прохожих, наблюдает за их поведением, надеясь найти что-то новое для себя и сделать тем самым шаг к ответам на тревожащие его вопросы о вечном. Интересно, это нормально, тянуться к тому, что пугает тебя?Вечер сегодня чуть более тёплый, чем вчера, яркое розоватое небо, свет закатного солнца растекается по сверкающим под ним сугробам, и обычно тихий и пустынный парк оживлён просто чрезвычайно. Людей вокруг даже слишком много; это немного беспокоит Сета, он ведь сидит у всех на виду и уже довольно долго. А вдруг тут появятся те, в чёрном, что охотятся на них с Холтом и горят желанием принести в жертву ради каких-то своих непонятных целей? Сет всё ещё помнит окутывающий его со всех сторон жар и языки пламени, весело скачущие вокруг гроба, в котором он лежал, скованный цепями, с заткнутым какой-то грязной тряпкой ртом. Помнит, как у него тогда не было сил даже пытаться кричать, до того больно было чувствовать всё это; он только кривился и звал Холта, тянулся в пустоту, с ужасом понимая, что возлюбленный ему не отвечает. Он очень боится, что нечто подобное произойдёт с ними снова. Но Сет должен дождаться Холта, здесь, на том же месте, где они расстались. Ведь если он уйдёт, они разминутся и потеряют друг друга, а этого никак нельзя допустить. Только бы пронесло…Ладони никак не хотят согреваться, и Сет зябко прячет их в рукавах своего чёрного балахона. Морщится?— ну зачем только растёр, теперь больно, руки саднят. Надвинув на самый нос тёплый шарф, ангел слегка щурится. Солнечный свет отражается от снега и висящих на ветках сосулек, как от зеркальной поверхности, и слепит его, хотя Сету казалось, что его глаза вроде бы уже привыкли к яркости этого мира. Зрачки сужаются до размеров точек. А мелкие снежинки, кружащиеся в лёгком ветерке, в этом сиянии блестят, как золотые. И, нахохлившись, как сердитая птичка, Сет вновь начинает рыскать глазами по сторонам.Торопливые прохожие шагают по вычищенным дорожкам, проходят мимо, не обращая на него никакого внимания. Кто-то в одиночестве, а кто-то?— парами или даже небольшими компаниями. Смеются, разговаривают, выясняют отношения. До чего же они все разные. И шумные. И, хоть и пугают, менее интересными от этого не становятся. Вечно погружённые в свои проблемы, почти постоянно с озабоченными лицами. Лиц, к слову, Сет не запоминает, совсем?— они кажутся ему какими-то смазанными и пустыми, как потрескавшиеся маски с пустыми глазницами. Нет, он следит лишь за движениями, вслушивается в голоса и пытается уловить эмоции. Понять, куда они вечно торопятся и почему почти не замечают кипящей вокруг жизни.Ну, например, чем так обеспокоен вон тот молодой мужчина, только что вылезший из машины и почти бегущий к воротам? Отчего у него такое перекошенное лицо, почему трясутся его руки, сжимающие сумку, а незастёгнутая куртка развевается на ветру? Простудиться ведь может, это ангелам холод лишь причиняет боль, но реально не вредит, а люди могут погибнуть от этого…Или вон та пожилая дама в красивом бежевом пальто? Почему она такая хмурая и постоянно морщит нос, что вывело её из себя?А вон, возле скамейки, стоит маленький мальчик, чем-то отдалённо похожий на Холта?— так и вовсе плачет, вытирая личико крохотными кулачками. Да горько так плачет… Сет растерянно хлопает ресницами. Что у такого крошки могло случиться? Потерял маму? Хотя, наверное, он просто недавно весело бегал и упал на дорожку, вон, на брючках следы снежной пыли. И никто не подходит к нему, не пытается утешить… Неужели все эти люди и вправду настолько равнодушны, что даже рыдающий ребёнок не может заставить их хоть на секунду отвлечься от своих проблем?Сет слегка озадаченно покачивает головой и кусает губу. Он внезапно представляет себя на месте этого мальчика?— когда они с Холтом попали сюда, ему в первый же вечер тоже хотелось залиться слезами, так плохо было от осознания того, что им предстоит провести в этой жути неизвестное количество времени. И он бы непременно расплакался, если бы Холт не успокаивал его и не уговаривал держаться. Только его присутствие и спасло Сета, то, что ему было за кого уцепиться.Ангел осторожно встаёт с заледеневшего каменного остова фонтана и медленно идёт по дорожке. Полы балахона волочатся за ним по снегу, ветерок колышет длинные красно-розовые волосы. Медленно приблизившись к плачущему ребёнку, Сет садится перед ним на корточки и трогает за рукав курточки. Он не представляет себе, как утешить человека, если он не может произнести не единого слова, но почему-то становится так грустно, хочется сделать для несчастного малыша хоть что-нибудь.Мальчик на секунду перестаёт хныкать и смотрит на него заплаканными глазками. Внимательно так разглядывает незнакомое лицо. В его взгляде появляется откровенное любопытство; хлопнув ресницами, он несмело протягивает ладошку. Сет вздрагивает, но всё же берёт её в свою, поглаживая пальцами. Холт всегда первым делом берёт его за руку, когда он нервничает, может, этому малышу такое тоже поможет? Хоть немножко. И ангел мягко улыбается, поднимая на ребёнка взгляд. Всё хорошо. Не надо плакать.А крошка и вправду чем-то похож на Холта. У него такие же тёмные, непроницаемые глазки. Захлёбываться слезами вроде перестал, уже хорошо. И ладошка такая тёплая. Приятно…Дети не вызывают у Сета страха и опасений, в отличие от взрослых людей. Они ему нравятся, даже очень?— такие маленькие, трогательные, что хочется их обнимать и защищать. Так, как Сета защищает Холт. Да и он малышам обычно нравится?— видимо, есть у Сета в лице что-то, внушающее им доверие. Или же они куда чувствительней взрослых и интуитивно ощущают, что Сет добрый и не причинит им вреда. Только ангелу надо оглядываться, чтобы взрослый случайно не возник рядом и не напридумывал себе всякого, за что можно наподдать…В уши врезается отдалённый женский голос, выкрикивающий что-то, и мальчик поворачивает голову. Сет быстро выпускает его ладошку и тенью скользит обратно к фонтану. Садясь на уже привычное место, он видит, как к расстроенному мальчику подходит молодая женщина в розовой куртке и смешной шапочке с помпоном. Опускается перед ним на корточки, спрашивает что-то, а ребёнок кивает головкой. Она бережно отряхивает его брючки от снега, выпрямляется и берёт его за руку. Уже когда они оказываются почти у ворот, мальчик вдруг оглядывается и весело машет ручкой. И Сет, улыбнувшись, делает похожее движение рукой. Вряд ли малыш понял, что видел ангела. Но он успокоился и нашёл маму?— а это уже хорошо. Может, и Сет когда-нибудь так же найдёт то, что ищет?Темнеет. Людей вокруг всё меньше, зато нарастает шум машин с улицы рядом. Опять поднимается холодный ветер, бросающий прямо в лицо снежные хлопья. Сет начинает беспокоиться. Куда подевался Холт? Прошло уже столько времени, целая вечность, по ощущениям, а возлюбленный всё ещё не вернулся…Сет нервно ёрзает по уже порядком надоевшему ледяному камню, стряхивает с волос снежинки. Сердце пропускает удар за ударом об рёбра. А вдруг Холт попал в беду? Вдруг те, в чёрном, поймали его где-нибудь и убили? Вдруг он больше не вернётся? Что, если он лежит сейчас в гробу, связанный, и зовёт Сета на помощь, а тот даже не может услышать его? От этих мыслей на глаза тут же наворачиваются слёзы, и Сет сердито вытирает их рукавом. Нет, нет, ничего не случилось. Холт просто слишком далеко ушёл от парка, задержался и сейчас возвращается, вот и всё…Но нежный, мягкий Сет никогда не умел убеждать. Ни себя, ни окружающих. Ему становится очень страшно; в ушах бьются крики Холта, а стоит только прикрыть глаза?— и он буквально видит охваченный пламенем гроб. И Сет, всхлипывая, опускает голову, пряча лицо за длинными волосами. Страх, ужас, сковывающие сердце; он ненавидит эти ощущения, ему сразу же хочется интуитивно сжаться в комочек и прикрыть руками голову.И когда на плечо вдруг опускается дрожащая ладонь, ангел испуганно подскакивает; и в ту же секунду его хватают в объятия, сжимают, тычутся носом куда-то в шею. Холт. Родной, любимый. Весь встрёпанный, запыхавшийся?— явно очень спешил. Заблудился? Потерялся в бесконечном лабиринте тёмных улиц? Возможно… Трясясь всем телом, то ли от холода, то ли от страха, Сет крепко обнимает его в ответ, трётся носом о замёрзшую щёку. И в данный момент это единственное, что для него важно. Всё остальное не имеет значения… Ему просто хорошо от того, что они вместе.Он слегка отстраняется, обхватывает ладонями лицо возлюбленного и смотрит ему в глаза, пытаясь уловить терзающие его эмоции. Но не чувствует ничего. Видит только, что Холт очень устал?— в его тёмных радужках застыла слепая дремота, они похожи на матовые стекляшки. Но он всё же слабо улыбается Сету; перехватив его ладонь, целует кончики израненных пальцев и тянет за руку?— вставай, мол. Наверное, он всё же нашёл место, где можно спокойно переночевать…Опять становится так холодно… Пойдём домой, Холт.Сет бессильно морщится и трясёт головой. Бесполезно, они друг друга не слышат. Наверное, пора уже прекратить всякие попытки дозваться… Он жмётся к возлюбленному и успокоенно прикрывает глаза. Их ждёт очередная холодная ночь в заброшенном доме или храме. Но хотя бы они оба в порядке. А то Сет так испугался мысли о том, что он остался один… Если чего Атум у них не отнял, так это внутренней связи?— той невидимой тонкой нити, что скрепляет их души. Света не бывает без тьмы. Добра?— без зла. Вот и Сет и Холт могут быть только вдвоём. Если с одним что-то случится, второй не проживёт и дня.