уснувшее (1/1)
Они переродились?— все те, кто пал в дымчато-серых руинах некогда золотого города.Тор пытается говорить твердо, как полагается королю, не меньше; выжившие должны найти всех поверженных?— Вольштагга, Огуна, Фандрала. Локи, про себя правда, отвечает, что они обязаны найти только Сиф, на других плевать.Дороги в космосе из аммиачного льда ведут на Землю, в Мидгард малахитовыми искорками магии Лафейсона; корабль берет курс по-новой. Боги волнуются, снуют туда-сюда, шепчут ?мы должны пойти за этим/за этим/за тем?; Одинсон лишь кивает понимающе, но все равно штурвал направлен на одну единственную голубую точку в пространстве. Она становится с каждой секундой все ближе?— Локи нервно кусает кончик ногтя.Каждый путь как порез на венах, словно нить судьбы тянет в разные стороны, а Лафейсон безумно устал скитаться по вселенной, будто гончая на сладковатый запах. Его Леди никак возродиться не может полностью?— огонёк мигает, перебивается, едва ли держит свет несколько дней кряду, но затем неизменно гаснет и вспыхивает на новой планете. Локи от этого непривычно противно и гадко; боязнь более Сиф не увидеть стучит где-то в висках трелью человеческих автоматов. Тор утверждает, что скоро они увидят всех их вновь, но под хмурыми светлыми бровями скрывается страх?— вдруг нить изумрудная оборвется враз, и ничего привычным так и не станет.Они выглядят как южноамериканский дровосек и истсайдовский брокер на каменных улицах Нью-Йорка; бога лжи это даже немного веселит, город открывается ненадолго (пока местный Чернокнижник не видит). Одинсон без оглядки следует за маячком, тот их к асгардцам брошенным тихо подводит?— найдите, мол, сами, я путь лишь укажу. Этот клубок людских дорог в горле противной куриной косточкой встает, путает, плутает от одного к другому. Локи они не нужны совсем?— только бы понять, за какими стенами Железная Дева прячется. Без нее мир может сгореть во благо Суртура, пойти под откос и провалиться в черные дыры; Трикстеру нет никакого дела, пусть провалится. Мужчина отступает от брата в тень переулков, потому что в сердце что-то отъявленно требует скрыться, ступить в другом направлении к ней обновленной.Локи набредает на оживленный полицейский участок с копами и звоном наручников, которые богов не удержат ни за что. Если Сиф здесь, то явно не в холодной одиночной камере в образе престарелой куртизанки с перемазанным кровью лицом?— нет, его Леди не могла стать такой, не заслужила попросту. Магия делает Лафейсона невидимкой, скользящей между столов и пузатых офицеров; нить ведет прямиком к Сиф, а маг идет по ней. Ищет. Дождалась бы только, просит он. И девушка внезапно оказывается прямо перед брюнетом, взглядом скользя куда-то сквозь. Не изменилась. Ни на каплю. Ни на на грамм.—?Сиф!..Воительница дергается, будто слышит, настораживается, не двигается с места. Мужчина касается только взглядом кончиков ее пушистых ресниц на несколько секунд и говорить как-то не хочется; в охапку схватить ее хочется и исчезнуть в сизой дымке. Вот только девушка рядом?— Джейн Доу (на бейджике)?— вообще вроде бы не Дева Щ.И.Та, но трогать ее нельзя, если нет желания потом ребра по кусочкам собирать. Джейн?— первоклассный детектив и серьезная личность с глазами цвета выцветшего неба; мастер спорта по нескольким видам боевых искусств и та, у кого вся спина рисунками Иггдрасиля исполосована, шепчет на ухо йотунхеймское волшебство. Она другая, и поэтому у трикстера в сердце защемляется нерв от обиды?детской?— почему же так.Здешняя брюнетка с волосами, обстриженными будто ржавыми ножницами, снимает куртку кожаную, бросая ее на ближайший стул, садится на него же?— ключицы по-прежнему резко очерченные; острые, болезненно выступающие бедренные косточки; запястья тонкие-тонкие, заклейменные легким бронзовым загаром. Локи незримой рукой скользит по покатым плечам, а она излучает свободолюбие, граничившее с отшельничеством; смеется, фальшиво губы кривя, закидывает ноги на стол и кажется практически удачно вписаной во всю эту картину?— бумажки, оружие, алкоголики. Лафейсон даже немного верит и злится где-то на уровне подсознания, но все равно заставляет себя уйти прозрачной тенью, потому что эта девушка?— Джейн (на языке горчит от неправильности произношения)?— должна быть здесь.лишь дождись меня.я к тебе приду.Локи уходит; правда возвращается, не выждав и трех земных дней. Ведь не найти воительницу?— как бессмертным быть и ни разу не увидеть тот-самый-край; как всю вечность прожить и не знать ее, и не знать любви ее, не иметь мечты снова однажды прижать к себе ее. Такой роскоши у потерянных асов больше нет?— некуда вернуться, чтобы провести эту самую свою вечность в поиске чего-то благословенного. У Бога лжи константой остались лишь Тор да Сиф из прежней жизни, а соглашаться с тем, что там было намного лучше, ужасно не хочется.Брюнетка по темной тесной улочке идет неспешно?— холод редких фонарей играет на кобальтовом полотне оборванных волос; Локи же по пятам следует за ней тихо и глухо, словно борзая скользя. Прямо, направо, зигзаг, налево и Доу останавливается, оборачивается внезапно,?— даже по мидгардовским законам быстро?— наставляет на мужчину пистолет, щелкнув предохранителем.—?Умные девочки целятся в горло, дорогуша. —?говорит он елейно, руки поднимая. Лафейсон хотел быть пойманным, как и любой проказник во всей галактике, только пойманным лишь ей.—?Какого черта ты следишь за мной?—?За такой девушкой грех не следить. —?мужчина улыбается скользко улыбкой-будто-не-из-этого-мира, а у Джейн липкая дрожь отчего-то по лопаткам проходит, огибая чернильные ветви древа жизни.—?Пистолет заряжен. —?предупреждает она,?— Сделаешь что-то не то, и твои внутренности будут соскребать со стен.—?Правда? —?трикстер пальцами ведет, искорки на кончиках зажигая, в сторону резко отводит, и оружие из женских рук вылетает играючи, ударяясь о мусорный бак. Брюнетка от неожиданности лишь рот беспомощно открывает, назад медленно отступая. От этого преследователя несет страхом, животным таким, всепоглощающим страхом, который тинейджеров заставляет в мерзавцев из фильмов глупо влюбляться; тьмой тянет глубинной и засасывающей в недра планеты пустотой. —?В любом из тел ты все равно остаешься такой же прекрасно-воинственной, Леди Сиф.У Доу глаза?— пепельные блюдца, когда незнакомец оказывается совсем-совсем близко, дыханием морозным опаляя шею. Он касается ладонью ее щеки практически любовно, обводит большим пальцем скулы, губы; теплеет как-то. А Джейн убеждает себя, что сердце внутри не мечется, рёбра силясь пробить; что не тесно ему в груди; что рот ее жалко не кривится. Она?— разломанный до щепок души оплот; заброшенная гавань; все, что у нее есть, было однажды разрушено, разорвано, разбито…убито даже…кажется.…Джейн… Доу?..…разве?.. точно?..Почему ты меня не спас?…Не пришел… Где ты был?..А этот мужчина смотрит в ее глаза так, будто бы она и сама должна знать ответ.Но Дж…нет…она не знает.—?Вспоминай, ну же. Разбуди уснувшее. —?Локи берет лицо брюнетки в свои ладони, сжимает ледяными пальцами, заставляя смотреть только на себя (в себя). Бога обмана трусит непривычно, а глаза?— ведовски зеленые?— ищут свое отражение в женских зрачках, где крапива мельчайшими огоньками потихоньку загорается.Она, кажется, помнит.Кажется, знает.…Чувствует……Что что-то не так…А дальше картинки-вспышки взрывают мозг, как маленькие атомные бомбы круша хрупкие кости.…Рагнарек… Асгард… Хела…кровь…тела…острый меч, вошедший масляно в живот сквозь защитные доспехи…звездное небо…крики…кромешная ночь…—?Где ты был?.. —?голос у очнувшейся Сиф суховатый, чуть надломленный, надтреснутый от невыплаканных слез. Она цепляется за Лафейсона крепко-крепко, в предплечья острые ногти всаживая.Локи лишь порывисто прижимает воительницу к себе, утыкаясь носом в темную макушку:—?Шел к тебе. Я всегда буду идти к тебе.