Часть 1 (1/1)

She moves like she don't careSmooth as silk, cool as airOoh it makes you wanna cryВ эту ночь Канако любовалась на звездопад.?Дорогая мамочка на небесах,?— думала она,?— падающие звёзды?— это очень красиво. Вот бы одна упала прямо мне в ладони, и я смогла бы подарить её прекрасной девушке. Например, милой Сачи-чан. Или утончённой Юдзуру-чан. Или прекрасной Аяри-чан, чьи волосы сияют так же, как эти звёзды?. Канако прервалась, чтобы утереть рукавом струйку крови из носа. ?На самом деле, мамочка, я думаю, что желаю слишком многого. Эти девушки прекрасны, невинны, и сдали экзамены лучше меня. Но они всё равно дружат со мной, чего тут ещё желать. Вот если бы ещё проклятый Мария был девушкой, тогда моя жизнь в школе Владычицы Небесной была бы во всём хороша. Спокойной ночи, дорогая мамочка на небесах?.Поразмышляв таким образом, Канако отправилась спать.Обнаружив с утра сидящего на ней Марию, она даже не удивилась.—?Скажи, свинья,?— нежным голоском прощебетал парень,?— я каким-то образом попал в один из твоих дурных снов?На это Канако так сразу ответить не могла.Сон или не сон? Обычно в её снах происходило что-то прекрасное и волнующее, отчего она сразу просыпалась. Но пока не произошло ничего хорошего, а судя по тому, что Мария грубит ей с самого утра, и не произойдёт.—?Кажется, не сон,?— вынесла вердикт Канако.—?Хреново,?— пробормотал Мария, кажется, не собираясь слезать. Канако недовольно заёрзала. Если уж Мария решил так бесцеремонно прервать её сон, мог бы хотя бы одеться в милую медсестру в качестве компенсации. Или в какой-то ещё из его прелестных косплейных нарядов. Но, кажется, сейчас у соседа не было настроения принаряжаться, напротив, всегда аккуратный Мария выглядел непривычно встрёпанным.—?Что-то случилось? А где Мацурика? —?осторожно поинтересовалась Канако. От Марии не в духе она рисковала огрести сильней, чем обычно.—?Я отослал её по важному поручению. Как некстати,?— Мария всё-таки сполз с несчастной девушки, но взгляда от неё не отвёл. —?Я знаю, что это ты во всём виновата. Вечно рядом с тобой происходит какая-то хрень.Этим утром, к собственному удивлению, а скорее, полному шоку, Мария проснулся в женском теле.—?Но так не бывает,?— возразила не менее шокированная Канако, отчаянно надеясь, что так бывает.Мария ответил, что он в курсе. Что так действительно не бывает, но раз уж такое случилось, то причиной этому без сомнений стало какое-то чёрное колдовство некой юри-девочки ростом с Токийскую башню. И щёлкнул её по лбу.Никакой сыпи.Теперь Канако, завернувшись в одеяло, каталась по полу и тихонько выла. Это была не Шизу-чан (родинка слева! и Шизу-чан не стала бы с ней так гадко поступать!), она не спала (как следует ущипнула сама себя), и даже не была под гипнозом. Теперь очень важно было не думать о новом Марии, не то они оба умрут. Канако от потери крови, а Мария просто утонет.—?Уймись, малахольная! —?но даже ругательства, произнесённые нежным девичьим голосом, только умиляли Канако.—?По-твоему, такая чёрствая и бездушная девушка может кому-то понравиться? —?возмутился наконец Мария.—?Что? Я совсем не бездушная, зачем ты так говоришь!—?Ты тут витаешь в своих фантазиях, а обо мне подумала? Считаешь, мне легко? Что, скажи на милость, мне с этим делать?—?Извини, Мария! Придумала, ты ведь можешь спросить Шизу-чан, она ведь девушка, и вы близнецы, и…—?Дура, неужели ты думаешь, что я буду рассказывать о таком? И ты не вздумай кому сказать, слышишь? Убью.Сначала нельзя было говорить, что Мария парень, теперь надо было скрывать, что он девушка… Канако вздохнула. По правде, она ощущала противоестественное ликование и гордость, хотелось всему миру объявить?— смотрите, я живу с девушкой, с настоящей девушкой, без всяких там причиндалов и накладной груди! Но своей жизнью и местом в школе Владычицы Небесной она дорожила.***Прошёл день. С изменениями Мария не то чтобы полностью смирился, но решил не тратить силы на панику.—?Это всё равно не может продлиться долго,?— просвещал он Канако,?— потому что это бред, непостижимый разуму нормального человека. Даже если ты так и не сообразишь, как меня расколдовать, я сам рано или поздно найду способ. Если что, убью тебя, тогда проклятие спадёт само.Канако уже не даже не пыталась убедить его, что она тут не при чём.На второй день Мария уже успел найти плюсы от своего временного (он был в этом уверен) пребывания в женском теле?— не надо было носить корсет.—?Как бы ещё этим воспользоваться,?— размышлял он. —?Может, засветить сиськи лишний раз, чтоб никто не сомневался во мне?—?Но ты и так уже их засветил,?— напомнила Канако. —?То есть, Шизу-чан засветила.—?То есть, ты засветила всем грудь моей сестры, да, корова? —?ухмыльнулся Мария. —?Но ты права. У меня всё-таки образ милой леди, а не извращенки вроде тебя.—?Бедная Шизу-чан,?— озарило вдруг Канако. —?А вдруг она сейчас оказалась в мужском теле?—?Очевидно, нет,?— фыркнул Мария. —?Она бы уже названивала мне в слезах. Так что не неси чушь.Итак, Канако жила в комнате с прекрасной девушкой. С оговорками, конечно, но всё равно это было куда лучше, чем раньше. То есть, в жизни Канако ничего не поменялось, но сам факт…Взять хотя бы момент, когда Мария с лёгким удивлением отметил, что лифчик натирает его настоящую грудь. У Канако самой весь день горели соски от одной мысли об этом. Кстати, застёгивать (и расстёгивать) лифчик приходилось ей, что было нелёгким испытанием для её нервной системы.Она подозревала, что распрекрасному гениальному Марии не составит труда научиться застёгивать лифчик самому, и её он эксплуатирует исключительно чтобы посмеяться с её реакций. К тому же, из-за этого ей приходилось теперь вставать на полчаса раньше. Но когда она пыталась возмущаться на эту тему, Мария с видом оскорблённой невинности заявлял, что без Мацурики он как без рук, и кому же может понравиться такая эгоистичная девушка, отказывающая в простейшей помощи своей подруге? Потом он строил глазки, и у Канако отключался мозг.—?Ты же богатый, у тебя, наверное, куча слуг,?— на третий день заныла она. —?Зачем ты отправил Мацурику?—?Конечно! —?горделиво согласился Мария. —?Целый полк. Но это важное личное поручение, я не мог доверить его кому попало.**—?Слушай, извращенка,?— бодро заявил Мария на четвёртый день. —?Я знаю, что ты рукоблудишь, думая о девушках.—?Нет! —?у Канако аж дыхание перехватило от такого выпада. Ведь она, поступая в школу Владычицы Небесной, поклялась не заниматься здесь таким, надо же знать приличия. Хотя иногда очень хотелось.—?Да ладно,?— Мария налетел на покрасневшую соседку, прижимаясь своей небольшой грудью к её груди. —?Как вы, девки, это делаете? Расскажи подружке.—?И кто тут извращенец! —?Канако взвыла, пытаясь оттолкнуть Марию, но почувствовав под ладонью мягкую округлость, сдалась и постаралась сконцентрироваться на мысли, что Мария на самом деле гадкий грубый мужик, до того, как её подведут сосуды в носу. Спасительная мысль упорно ускользала, ведь теперь Мария был настоящей девушкой не только на вид, но и на ощупь, даже запах его изменился, а ещё эти невинные глаза… Очень захотелось заняться тем самым, о чём её только что спросили.—?Мне наплевать на твои грязные делишки,?— проворковало ангельское существо,?— но я здоровый парень в расцвете своей юности, и привык заниматься сама понимаешь чем. И без этого мне как-то одиноко. Чувствую отчуждение от собственного тела. Хотя я и так чувствую со всем этим богатством,?— Мария потёрся грудью о руку Канако, которой резко подурнело от мысли, чем Мария мог заниматься в одной комнате… да хоть в одном здании с ней! Правда, это пошло скорей на пользу, потому что угроза кровотечения немного отступила, и она смогла слушать дальше.—?Тела своего не чувствую, голоса своего не слышу,?— проникновенно продолжал тот. —?Помоги, а? Канако-чан? —?Мария захлопал ресницами, что окончательно сломило волю бедной девушки, пытающейся цепляться за последние остатки своих моральных принципов.—?Т-ты наверное снова надо мной шутишь,?— вся красная Канако едва стояла на ногах. О да, она уже была не против, совсем не против, но существовал риск, что коварный Мария просто посмеётся над ней и в очередной раз назовёт извращенкой.—?Мацурикой клянусь, я серьёзно,?— Мария, наконец, отлип от неё, но только чтобы толкнуть на кровать. —?Теперь веришь?—?Д-да,?— Канако потряхивало. Всё-таки, надо быть осторожнее с мечтами. Но кто бы мог подумать, что сладкие мечты и фантазии о прекрасных девушках надо сопровождать примечанием, что это должны быть настоящие девушки с женским телом, родившиеся девушками? Ну кто?Мария снова уселся на неё с самым наглым видом. Мацурика или сестра могли бы сказать, что на самом деле он смущён, но Канако до такого догадаться не могла. Она твёрдо верила, что Мария настоящий бесстыдник.—?Ну так что? Что надо делать? Я не совсем разобрался. Перерыл твои вещи, ни одной секс-игрушки не нашёл, а спрятать нормально ты точно не могла, ума бы не хватило.—?Ты рылся в моих вещах! Демон!—?Я ведь живу с тобой в одной комнате! Вдруг ты протащила что-то запрещённое? Это была мера безопасности.—?Х-хорошо,?— Канако глубоко вздохнула. —?С-сними свою одежду,?— Мария был, как всегда, упакован в школьную форму. —?И…эээ… Мария…—?А? Чего ты мямлишь?—?П-пошли на твою кровать. Я тут разговариваю с мамочкой на небесах и храню фото Нанами-чан в купальнике, а такие вещи…—?Да, а под моей кроватью, наверное, портал в ад,?— закатил глаза Мария, но дальше спорить не стал.Канако всё ещё не могла поверить в реальность происходящего, лёжа на кровати Марии и обнимая того со спины. Сама она была в пижаме, а Мария в белье. В лифчике Мацурики и мужских трусах.—?Это потому что Мацурика носит панталоны? —?наивно поинтересовалась Канако, пока Мария разоблачался.—?Она носит под ними трусы, дура. И я, по-твоему, буду носить чужие трусы???Это было логично. Но для Канако логика давно уже оставила этот мир.—?Давай уже,?— Мария поёрзал. —?Тебе… ничего дополнительного не надо?—?Чего?.. Ничего… —?Канако балансировала между осознанием себя как абстрактной фигуры на игральной доске мироздания и наслаждением от ситуации. Она не могла позволить, чтобы кровь испортила ей всю малину. Тем не менее, она смогла отметить, что Мария при всей его уверенности не слишком-то много знает о женском теле. Ему стоило бы изучить юри-мангу, пока он копался в её вещах!Надо было действовать. Канако осторожно положила руку на чужое бедро, стараясь не думать о том, что это её рука и чужое (женское!) бедро. Это было умопомрачительно приятно. Гладкая кожа была мягкой и тёплой, и Канако продолжала скользить по ней ладонью, стараясь получше запомнить это волшебное ощущение.—?Знаешь,?— через пару минут подал голос Мария,?— если это всё, на что ты способна, скажи мне сразу. Я найду себе занятие повеселей.—?П-подожди,?— Канако не хватало воздуха. —?Н-надо сначала настроиться. Подумай о чём-то приятном.—?Слушай, я знаю, как это работает. Мне от тебя нужно техническое руководство,?— Мария немного помолчал. —?И вообще, сложно о чём-то думать, когда ты сопишь за спиной как раненый бегемот. Ты это, может, хоть кофту расстегнёшь?—?Чего???—?Чего? Я тебя даже не вижу! А ты лапаешь меня как хочешь. Это несправедливо.Канако перестала сопеть и, кажется, вообще перестала дышать. Мария всей спиной чувствовал, как она зависла, принимая нелёгкое решение. Надо было как-то её подтолкнуть.Канако уже тянулась дрожащей рукой к верхней пуговице своей пижамы, как её озарил неземной свет. Самое прекрасное в мире создание, изящно запрокинув голову, смотрело ей прямо в глаза. Золотые локоны касались щеки Канако, идеальные розовые губы раскрылись, обращаясь к ней; заворожённая таким зрелищем, она будто бы с запозданием услышала:—?Если ты не хочешь, Канако-чан…В этот момент все воспоминания о том, что Мария был (и до сих пор остаётся внутри) парнем, улетели далеко-далеко.—?Я хочу! —?Канако рванула кофту на груди так, что пуговицы разлетелись в разные стороны, обнажая её внушительные прелести. Что и говорить, Мария умело использовал на ней женские чары даже будучи самим собой, и сейчас в своём обаянии не сомневался.Он улёгся как раньше, и вздрогнул, когда мягкая упругая грудь прижалась к его спине. Это действительно заводило. Всё-таки, в любви к девушкам Мария был с Канако солидарен.А та, кажется, дала внутренней юри-маньячке зелёный свет, и уже без колебаний расстегнула лифчик Марии и запустила руку под чашечку.?Это всё-таки сон,?— думала она. —?Пожалуйста, пусть я успею ещё немного погладить грудь прежде, чем проснусь?.Сон, однако, не кончался. В ладонь ткнулся твёрдый маленький сосок, а Мария издал тихий звук.?Не сон, но наверное я умерла и попала в рай?,?— заключила Канако, легонько сжимая пальцы. Она была уверена, что из ушей у неё вот-вот повалит пар. А нос пока не подводил. Не зря она пила укрепляющее стенки сосудов средство!Пора было действовать дальше. На вдохе Канако убрала руку (это потребовало мощного волевого усилия) и одним движением стянула до колен собственные пижамные штаны. Во-первых ей стало слишком жарко. Во-вторых, и правда несправедливо, что она одета, а Мария в белье.—?Т-так будет удобней,?— прохрипела она куда-то в чудесно пахнущие волосы, пропихивая колено меж чужих ног. Стало ещё жарче. Руку она положила на мягкий живот. Живот! Ему стоило бы написать оду и поклоняться, как и затылку, как и другим частям женского тела. Она погладила его, задевая резинку трусов, и отчаянно надеясь, что её не одёрнут и не прервут. Лежащая перед ней прекрасная девушка, принимая её прикосновения, только глубоко дышала (но совсем не сопела, как раненый бегемот). Кажется, пока всё шло хорошо.Мария слегка поёжился от щекотного прикосновения внизу живота. Удивительно, на что была способна его бестолковая соседка. От того, как она прижималась, и от всей ситуации в целом, между ног зарождалось приятное тепло. Будь он в своём теле, это был бы стояк, с которым он знал, что делать, но сейчас оставалось надеяться только на то, что Канако не забуксует и доведёт дело до конца. Всё-таки в его превращении были свои плюсы?— теперь он на своём опыте будет знать, как доставить девушке удовольствие.Канако сглотнула и наконец осмелилась запустить руку под ткань трусов. Это, конечно, были не невинные белые, страстные кружевные или игривые с рюшечками девичьи трусики, но сейчас ей было плевать. К тому же, мужское бельё, подразумевающее запас места для кое-чего, чего Мария временно лишился, отлично вмещало руку Канако. ?Идеальное бельё для девичьих утех?,?— поразилась девушка, но всего на секунду, потому что в голове у неё слегка помутилось, когда она ощутила прикосновение мягких волосков. Если её пальцы окажутся чуть дальше…В этот момент бёдра Марии шевельнулись?— и да?— пальцы Канако действительно коснулись нежнейшей плоти. Мария вздрогнул, но не отстранился, замерев в ожидании, а Канако пришла к выводу, что сошла с ума, и это всё галлюцинации.Но даже в галлюцинациях не хотелось ударить в грязь лицом! Тем более сейчас, когда в её объятиях лежал настоящий ангел (она уже забыла, как называла этого человека демоном не ранее получаса назад). Канако впервые в жизни порадовалась своему росту?— сейчас она могла спокойно обнимать хрупкого Марию, без каких-либо неудобств орудовать запястьем и сопеть (уж таков был побочный эффект их любовных утех!) прямо в покрасневшее ангельское ушко.Она аккуратно погладила подушечками половые губы, прижалась ладонью и провела пальцами между складок, где было уже влажно и горячо. Мария шумно вдохнул, снова двинул бёдрами и, судя по влажному звуку, облизал губы. У Канако потемнело преред глазами. Если бы… Если бы она могла поцеловать ангела… Например, в шею. Или за ухом. Или… Она зажмурилась, пытаясь не думать о влажных розовых губах. Ещё немного, и никакое средство её не спасёт. К тому же, надо было отстаивать звание юри-девочки. Канако повторила движение рукой, а потом, дойдя до верха ложбинки, помассировала там сначала одним пальцем потом двумя. Легла поудобней, проехавшись затвердевшими сосками по покрытой лёгкой испариной спине, прижавшись бёдрами к упругой попке.?Техническое руководство? Да ничего особо сложного?,?— мимолётом подумала она, возобновляя движения безымянного и среднего пальцев, упёршись большим в лобок.Сопеть Канако всё-таки перестала, со всем вниманием улавливая чужие реакции, изменяя силу нажима и темп, чтобы сделать максимально приятно. Но даже так она пропустила момент, когда судорожные выдохи и вдохи превратились в сдавленные, на грани слышимости, стоны, а бёдра и ягодицы стали напрягаться вслед за волнами удовольствия. Теперь Канако с гордостью могла бы сказать, что её тренировки на самой себе не прошли даром. Она увеличила амплитуду движений, пальцы скользили, создавая хлюпающие звуки, всё-таки, там было уже очень мокро. Особо не задумываясь, Канако вытянула запястье наружу.—?Всё? —?отчего-то полушёпотом спросил Мария. То, что делала Канако, было очень приятно, но он был уверен, что должно быть что-то ещё; местечку между ног явно не хватило прикосновений. Он невольно двинулся, потираясь о чужое бедро.—?П-попробуем так,?— просипела Канако, кладя руку поверх белья и поглаживая на пробу. —?Кххорошо?—?Хорошо… —?Мария всё ещё удивлялся, слыша женский голос, когда должен был бы говорить своим нормальным. Это здорово напрягало, но сейчас мальчик почти себя не слышал из-за своего же громкого дыхания и шума в ушах. Он попытался расслабиться, обнаружив, как сильно был напряжён?— должно быть, оттого, как сосредоточенно прислушивался к ощущениям нового тела. Это ведь был и его первый раз.Канако снова вжала пальцы в головку клитора, но уже поверх белья. Насквозь промокшая ткань не создавала особой преграды, позволяя прочувствовать всё, но так было гораздо удобней. Пальцы больше не соскальзывали с нужного места, и Канако задвигалась быстрей.Мария со своей стороны тоже оценил такой ход. Прикосновение кожи, вначале приятное, стало слишком ярким, а теперь удовольствие можно было прочувствовать полнее, глубже… Он и не заметил, как застонал. Настойчивые пальцы продолжали ласку, и ему оставалось только подставляться сильней или вжиматься назад, когда ощущения становились слишком интенсивными. Почувствовав, что оргазм не за горами, он, не сдержавшись, сам сжал руку Канако повыше запястья; где-то глубоко внутри сладко-сладко сократились мышцы. В конце концов, горячее напряжение стало слишком сильным, а массирующее прикосновение пальцев почти невыносимым. Из горла Марии вырвался жалобный звук. Кажется, Канако отлично знала, что он чувствует, и ослабила давление пальцев, не сбиваясь с ритма. Мария вжался в них, отстранился, вжался снова, входя в пик блаженства, замер, пережидая мгновения сильнейшего удовольствия; в трусах стало ещё более мокро и горячо. Он расслабился, чувствуя, как утихают сладкие спазмы, а Канако всё продолжала его ласкать, теперь уже медленными движениями вдоль всей расщелины поверх белья, и это было тоже приятно и очень уместно, и когда пальцы всё-таки скользнули под ткань, и лениво погладили там, тоже.Канако в это время прижималась губами… Нет, просто лицом, к гладкому плечу, и в голове у неё было легко и пусто, будто она только что кончила сама. Но ведь правда?— она трогала и ласкала прекрасную девушку, смогла доставить ей удовольствие?— есть ли в мире высшее блаженство?—?Теперь всё? —?Мария потянулся. Потом он подумал, что юри-девочка наверняка находилась в каком-то особом юри-экстазе, откуда её лучше выводить постепенно, поэтому, повернувшись к Канако, постарался сделать максимально милое лицо. Впрочем, ему и так хотелось довольно улыбаться.Канако, поймав его взгляд, сглотнула и прочистила горло.—?Вообще-то… Может и не всё.—?Можно ещё? —?удивился Мария. Не то чтобы он много об этом знал, но его точно радовало, что его новое тело?— не лавочка ?один оргазм в одни руки?. —?А сколько может быть? Сколько раз бывает у тебя?Парень совсем позабыл о том, как выглядит, и даже не осознавал, что если бы не его раскрасневшееся лицо (плюс выглядывающая из-под сбившегося лифчика грудь) и нежный голос с лёгким придыханием, Канако бы уже выпрыгнула из окна от смущения. Но сейчас она видела перед собой ангела и не могла не ответить.—?На разочек почти всегда времени хватает, если не надо куда-то идти, можно и пару раз. А если вообще весь день свободный… —?Канако расплылась в улыбке, видимо, вспоминая свои многочисленные оргазмы.?Вот извращенка?,?— про себя подумал Мария. Он сел, спуская ноги с кровати. Произошедшее стоило обдумать, переварить и опробовать самостоятельно.—?А я думал… —?Мария тряхнул волосами, подводя итоги,?— думал, что ты вставишь мне туда пальцы или что-то такое. А оно вон как.Канако от такого заявления резко покраснела и живо вспомнила, что Мария только внешне прекрасный ангел, а по своей сути он жуткий и злобный человек, способный сказать какую угодно пошлость. Как она только могла делать с ним такое! Мамочка на небесах! Вместо слов у неё выходили только нечленораздельные звуки.—?Что ты там мямлишь? Мне понравилось. Изъявляю тебе свою волю: завтра повторим. Или сегодня вечером. Можешь воплощать все свои извращённые фантазии, я хочу получить от этого тела всё, пока я в нём. Кстати, круто, что можно прям несколько раз. Будь я на твоём месте, руку бы из штанов не убирал,?— Мария остановился и взглянул на потерявшую дар речи Канако. —?Шутка. Я всё-таки не задрот какой-то, а занятой человек.—?Всё-всё шутка или только последнее? —?проблеяла несчастная девушка, не смеющая уже и надеяться на повторение этого прекрасного сна, галлюцинации или чем бы оно не было.—?А вот увидишь,?— всё же, Мария не мог упустить случая подразнить соседку. Правда же состояла в том, что шуткой не было ни одно из его слов.—?Нечестно! —?взвыла Канако. Правда, даже при лучшем исходе намечалась проблема. У неё не было извращённых фантазий, только нежные и скромные. Но вряд ли Мария согласится держаться с ней за руки под деревом в звёздную ночь.Впрочем, вечером у Марии нашлись какие-то неотложные дела, так что у Канако ещё было время пофантазировать.