Глава 4 (1/1)

На пятый день нахождения на "Фатиме" Питер Блад не выдержал постельного режима. Левассёр вернулся на свой корабль, а мисс Амайрани пока ещё весьма смущала его. Вернее, смущали странные мысли и чувства, овладевавшие им при виде девушки. Так или иначе, но, почувствовав себя лучше, Блад улучил минуту, когда его прекрасная тюремщица отсутствовала, оделся и вышел на палубу. Слабость все ещё не отпускала, но от свежего ветра голова пошла кругом, и тело наполнилось бодростью. Присев на бухту канатов, он принялся наблюдать за работой матросов — зрелище, вновь вызвавшее в его душе давно уснувшую страсть к морю. Он наслаждался соленым запахом бриза, звуками простой матросской песни, долетавшей с бака, мягким покачиванием палубы. Но вскоре внимание его привлекло нечто другое.Из небольшой надстройки над каютой капитана вышла женщина. Лицо и тело её были плотно укутаны искрящейся темной с золотом тканью. Сопровождавшие незнакомку девушки в просторных шелковых одеждах и с закрытыми лицами, стали по обе стороны от неё. В руках одной из них была маленькая шкатулочка, другая держала круглый пуф, который подала своей госпоже, как только та сошла на палубу.Движимый любопытством в той же мере, что и вежливостью, Блад поднялся с места и подошел выразить почтение даме. Служанки при виде его тут же отступили, почтительно сложив руки на груди, а их госпожа ответила на поклон Питера Блада прикосновением изящной ручки к груди, губам и лбу, как это делали мавры и берберийцы. Блад, поприветствовав даму, хотел было отойти, но она окликнула его на хорошем французском языке, хотя было заметно по излишней старательности, что язык этот ей не родной.— Погодите, месье, не уходите так скоро. Вы же здесь гость, как и я?— Да, — кивнул Питер Блад, — я имею честь пользоваться гостеприимством капитана Гонсалеса.— Как ваше имя, месье? Какого вы дома?— Ваш вопрос мне не совсем понятен, — признался Блад, — я чужой здесь, в этих морях и на этих землях. Меня зовут Пьер Ле Сан, к вашим услугам.— Адела Сантьяго и Васкес, — женщина чуть наклонила голову, сверкнув подведенными сурьмой очами. — Странное имя. Я слышала его, но вы совсем не кажетесь мне жестоким чудовищем, каким описывают его владельца.Питер Блад вздохнул:— Волей судьбы я обладаю внешностью и именем того человека, но его нет больше в живых. Об этом вы можете спросить капитана Гонсалеса или его сестру.— Неисповедимы пути Всевышнего, — откликнулась леди Сантьяго и Васкес, — но вы выглядите не очень здоровым, вам нехорошо?Блад опустил голову, пытаясь справиться с накатившей обморочной слабостью.— Всё в порядке, сударыня, — пробормотал он, ухватившись за борт.— Аллах всемогущий, мой сид, вы сошли с ума!Маленькие сильные руки обхватили его сзади, не позволяя упасть.— Обопритесь о мое плечо, — говорила Амайрани Гонсалес, крепко обняв Блада за талию, — вы ещё слишком слабы, чтобы покидать каюту.Она попыталась было вести Блада, но у того подогнулись колени. Голова немилосердно кружилась, и в глазах темнело. Опираясь о плечи девушки, он кое-как дотащился до каюты и почти рухнул на койку. Проклятая слабость всё же одолела его.— Вот, выпейте это, — мисс Гонсалес поднесла к его губам небольшую склянку с мутным настоем, источавшим резкий полынный аромат.Питер послушно глотнул и закашлялся — настой был нестерпимо горек.— Пейте, нужно до конца, — настойчивая рука придерживала его затылок, тогда как второй мисс Гонсалес прижимала склянку к его рту. — Лив сварил этот настой специально для вас, он поможет вам скорее восстановиться и вернуть силы.Блад снова глотнул, зажмурившись. Казалось, каждая клеточка тела пропиталась этой горечью.— Теперь лягте и постарайтесь уснуть, — мягко произнесла девушка, осторожно утирая капли пота с его лба.Блад подчинился. Горечь на языке и в горле медленно превращалась в сладость с каждым глотком воздуха. Он закрыл глаза, сам не заметив, как провалился в сон.Снадобье Левассёра могло бы мертвого поставить на ноги. Прошло ещё три дня, пока Питер не восстановил силы. Рана его поджила, и он уже мог вполне двигать рукой и даже начал тренироваться в фехтовании.— Вижу, вам уже куда лучше, — с улыбкой заметил капитан Гонсалес, когда Блад загнал его к самому борту и выбил саблю. — Вы замечательный фехтовальщик, Педро, некоторые ваши приёмы совершенно новы для меня.Они ещё немного потренировались, затем Блад подошел к борту, глядя на быстро темнеющее небо.— Похоже, надвигается буря, — заметил он, — было бы неплохо подготовиться.— Вы правы, — кивнул Гонсалес, вбивая саблю в ножны. — Если вы не хотите возвращаться к себе, то идемте со мной.— С большим удовольствием, — улыбнулся Питер, которому давно уже осточертела уютная тюрьма.— Забираешь моего подопечного? — спросила мисс Амайрани с улыбкой, подойдя к мужчинам с двумя дождевиками из просмоленной ткани. — Вот, наденьте это, мой сид, и ты, дорогой братец, соизволь.— Похоже, одно сердце вы покорили окончательно и бесповоротно, — усмехнулся Гонсалес, когда его сестра ушла в каюту к пассажиркам.Блад невольно покраснел и отвернулся, чтобы скрыть смятение, овладевшее им.— Капитан, вижу на горизонте корабль! — донеслось сверху.Гонсалес вынул из-под дождевика подзорную трубу и, раскрыв её, поднёс к глазу.— Похоже на купеческий бриг, — задумчиво произнес он, передавая трубу Бладу, — что скажете, Педро?— Скажу, что не слишком разумно сейчас преследовать его, — Питер отнял трубу от глаза и взглянул на потемневшее небо. — Лучше будет лечь в дрейф и переждать бурю, а уже потом преследовать купца.— Хорошая мысль, — Гонсалес задумчиво пригладил длинные светлые волосы, — да и купца может потрепать так, что потом легко будет взять его.Блад молча кивнул, душу его переполняли эмоции. Спустя столько лет он снова стоит на капитанском мостике, пусть и не капитан корабля. Ветер швырял в лицо холодные капли дождя, и сердце его было готово разорваться.— Я дома... — прошептал он одними губами, с наслаждением понимая, что шепот тонет в вое и хлестких ударах ветра.Капли дождя смыли слёзы, покатившиеся по щекам.