Пролог (1/1)

Питер Блад стоял у полуразрушенной стены, опоясывающей усадьбу Бишопов. Головокружение прошло, как и приступ паники, на мгновение охвативший его. Сердце всё ещё билось где-то в горле, ноги подламывались. Блад опустился на круглый белый валун, вросший в землю, и перевел дыхание. Всё же он был уже глубоко немолод, а подобные экзерсисы могут выбить из колеи и более крепкого человека. Немного придя в себя, Блад поднялся и направился к склепу, где покоились Арабелла и Патрик, их старший сын. После слов Нуаж о том, что конец это только начало пути, он чувствовал себя совсем измученным и растерянным."Конец — это всего лишь начало нового пути, хозяин, — шептал неслышный голос. — Дорог много, и не мы их выбираем. Мы лишь можем пройти их так, как считаем достойным".Нуаж де Флёр была приближенной, не служанкой, а скорее компаньонкой Арабеллы. Когда на Ямайку пришло моровое поветрие, она отказалась покинуть мадам и осталась на острове. Блад успел отправить на последнем корабле своих младших дочерей, близняшек Клодетт и Ариану, а вместе с ними и маленького сына Нуаж. Сама Нуаж осталась на острове. До последних дней креолка ухаживала за ней, как за родной сестрой, не отходя от постели ни на шаг. Поветрие ушло, оставив в живых лишь несколько человек и в их числе Блада и Нуаж.Солнце почти зашло. Питер кое-как дотащился до склепа и опустился на каменную скамейку, понизу опушенную мхом. Из приоткрытой двери повеяло тленом и холодом, но в шелесте сквозняка Бладу слышались милые голоса. Сердце его заныло от тоски.— Как бы мне хотелось ещё раз увидеть вас, мои любимые, — произнес он, чувствуя, как вскипают в глазах горькие слезы, и спрятал лицо в ладонях.— Есть старое поверье среди рабов, — сказала креолка, неслышно подойдя к Бладу. — Если в ночь полнолуния принести жертву повелителю Перекрестков, то можно повернуть время вспять и вернуть тех, кто дорог.— Ты забываешь, Нуаж, я ведь не язычник, — добродушно усмехнулся Блад. — Если даже Господь наш бессилен вернуть мою утрату, то что могут твои демоны?— Кто знает, хозяин, — креолка наклонилась, подставив плечо. — Обопритесь и пойдемте в дом.Вдвоем они медленно побрели к темной громаде губернаторского особняка. Ветер принес с востока запах гари и жженной плоти — это в яме, вырытой по приказу Блада, жгли трупы умерших.— Что-то развезло тропку, — сказала Нуаж, помогая Бладу перебраться через обломки ограды, — пойдемте через большую дорогу.Блад слишком устал, слишком измучился за последние недели, наполненные нескончаемым кошмаром сотен смертей. Он брел, покорный направляющей руке креолки. Тоска снова стиснула сердце.— Передохните, — сказала Нуаж, останавливаясь, — вы так тяжело дышите...Блад с трудом переводил дыхание. Откуда-то послышался горестный плач женщины по родным. Голос был до дрожи схож с голосом его ушедшей возлюбленной.— Арабелла, — пробормотал Питер, поддаваясь нахлынувшей скорби.— Вы бы хотели вернуться к юности, к любви и морю? — прошептала Нуаж, сжимая его плечи.— Да, — в забытьи откликнулся Блад, — я хотел бы вернуть... всё.Это было последнее, что осталось в памяти. Потом была пустота и тьма.