Часть 4 (1/1)
Поздней ночью, когда Гамлет возвращается домой, в его гостиной, на диване ручной работы его ждали двое. Ессентуки включает свет, и присаживается на диван к начальству. - Гамлет! - обращается Лавр. - Ты, случайно, про Ёрика не слышал?Тот трусовато заикаясь севшим голосом: - Ёрик? Кто такой Ёрик? Я не знаю никакого Ёрика.- Ооох.. плохо..плохо.. Плохо не знать классику. Череп был такой - его звали Ёрик.- Ааа.. - трусливая ухмылка на побледневшей не русской роже. - Череп! А вы гости ребята, да?- Для гостей время неурочное, - вставляет Ессентуки. - Мы потолковать. За экономику.Под пытками Гамлет рассказывает все. Пулю в лоб Лавр ему пускает лично. Брызги крови остаются на лацканах его белоснежной и дорогой шелковой рубашке.- А теперь к Дюбелю! - Лавр усмехается, вспоминая момент, когда Гамлет, почти не дыша от боли, говорит, где можно найти поганца в такое время. Процессия упаковывается в машины.Женя пробивший и прогрызший себе путь на верх не менее легко, чем Лавр в свое время, не был бы так долго на плаву, если бы никогда не оставлял себе пути отхода и не стелил соломку падая.Он закачивает переданные Гамлетом документы на свой почтовый адрес и делает автоматическую рассылку на 6 утра.Жаль только он не предусмотрел и не просчитал, что Лавр явится к нему раньше срока.Процессия законника обнаружила Дюбеля в кафешке, неподалеку от его дома. Ну, как кафешке. Баре. Круглосуточном. Уголовник был крышей хозяина, поэтому мог себе позволить проводить достаточное количество времени в баре. Когда за спиной раздался визг шин, он не повернулся. Когда дверь хлопнула, он лишь замер. Но когда за спиной раздался голос Лавра, оповещающий о приходе, Дюбель вскинулся и развернулся. В лице сразу что-то поменялось - что-то звериное проступило, на что законник лишь хмыкнул.- Взять его.Охранники не успели сделать и шага, как уголовник скрылся за дверями кухни.- Привезите его сюда живым. Не целым, но живым.Лавр остался в баре один. Точнее, вместе с Санчо. Они облюбовали столик у окна и сделали заказ. Трясущийся от страха хозяин бара молча принес им еду и остался стоять возле стола.- Федор Павлович, вы мой бар не...разгромите? - заискивающим тоном спросил хозяин.Законник смерил мужчину взглядом.- Платить будешь теперь мне, на 10 процентов больше, чем Дюбелю. А сейчас пшел вон, с глаз долой. Выйдешь, когда позовут.Охранников с Дюбелем долго не было - видимо звереныш успел уехать от них дальше, чем Лавр предполагал. Они с Санчо уже успели поужинать, выпить и обговорить пару деталей. Дюбеля ввели в кафе с заднего хода, удерживая его в крепком захвате, не давая вырваться. Мальчики Лавра славно потрудились - уголовник кривился от каждого шага, видимо, били ногами. На шее виднелись следы от пальцев - душили? Губы были разбиты в кровь, под глазом наливался синяк. Его усадили на стул перед Лавром, заведя руки за спину и скрепив наручниками. Ессентуки заставил смотреть в глаза законнику, грубо дернув за волосы. Звереныш оскалился, тихо зашипев. В глазах сквозила непокорность, и Лавру стало весело.- Оставьте нас одних, - бросил он охране. - Я сам с ним поговорю. Один на один.Санчо во главе с ребятами скрылся за дверьми бара.- Что, негодуешь, что я твоего отпрыска изнасиловал, да? - Дюбель сплюнул сгусток крови на пол и закашлялся.Лавриков молчал, задумчиво рассматривая уголовника. Тогда тот подался вперед и облизнул губы.- Я хотел заставить его у меня отсосать, как ты тогда, Лавр. Грубо разрывать его нежный рот и трахать прямо в горло. А потом вновь и вновь насиловать, чтобы ты почувствовал тоже самое, что чувствовал я. Я опустил его. Я опустил тебя. Петух, - выплюнул напоследок Дюбель, хрипло смеясь, когда законник распрямился. Какая разница, когда умирать - сейчас или чуть позже.Дюбель отлетел к стене. Опереться было невозможно - руки все еще сводило судорогой да и наручники мешали. Под щекой был холодный кафель, который немного успокоил разгоряченную, разбитую кожу. Лавр подошел к нему - звереныш не вызывал никакого сочувствия. Сейчас он ему за все отомстит.Первый удар ботинка пришелся куда-то в грудную клетку, затем в живот. Дюбель закрыл глаза - боль была невыносимая, но кричать от нее - ниже его достоинства. Поэтому он просто до зубного скрежета сжимал зубы и пытался уйти от ударов. В лежачем, беспомощном положении это было невозможно. Когда он почти потерял сознание, законник опустился на корточки и вырубил уголовника одним лишь ударом.- В багажник его, - Лавр вышел из бара, вытирая разбитые костяшки платком, который он бросил там же.Избитого Дюбеля охранники Лавра заносят в дом и затаскивают по лестнице на верх. От стен едва слышно играет эхо его стонов.Лавр лично швыряет Дюбеля к кровати Федора.- Извиняйся! Извиняйся перед ним, мразь! Дюбель кривится, разглыдывая лицо пацана. Как ни странно, на его лице нет отвращения. Ненависти. Он просто смотрит на него своими невозможными глазами. - Это сначала ты передо мной извинись, Лавр, - выплевывает эти слова вместе с кровь, опираясь слабой рукой о пол, стараясь распрямиться. - Только ты виноват в случившемся! Краем глаза он перехватывает вопросительный взгляд Федора, направленный на отца.- Твой папашка в свое время, когда я был таким же зеленым, как и ты, сделал со мной тоже самое. И кто же теперь перед кем должен изви... - договорить он не успевает. Носок ботинка, за сегодняшнюю ночь он уже потерял счет ударам, впивается в его грудь.- Заткнись, выродок!Дюбель теряет сознание. В очередной раз за сегодня. - Лавруш! Надо ехать, - Санчо с телефоном в руке стоит на пороге комнаты. - Звонили сверху. На ковер просят.Если бы Дюбель не отключился, дом Лавра затопил бы его издевательский смех.- Пристигни его. Позже продолжим. Сегодня я его убью.Он приходи в сознание от того, что его лицо кто-то вытирает чем-то мягким и влажным. Он обессиленно дергает рукой и понимает, что на них вновь наручники, а сам он пристегнут в неудобной позе к батарее. Тело болело от многочисленных ударов, ребра, скорее всего, были сломаны, дышал он с присвистом, лицо, скорее всего, напоминало один сплошной синяк.Дюбель со стоном открывает глаза и видит перед собой рыжего пацана в очках. Того пацана, которому он сделал больно. И который при его возвращении в реальность, тихо шепчет:- Все хорошо... Успокойся.- Почему? Рыжий хмыкает, поворачивая голову за подбородок другой стороной, нежно стирая кровь с разбитых губ.- Что - почему?- Почему ты это делаешь?Пацан молчит, и Дюбель даже не может его поторопить. Он стал никем за эти часы. Он - не жилец.- Ты мне нужен.Уголовник вздрагивает от неожиданности. Слишком... странные слова - он не ожидал их услышать. Точнее, он никогда их не слышал.Федор находит ключ в ящике стола в кабинете отца, отстегивает наручники от батареи и подставляет плечо Дюбелю.- Куда... куда ты меня ведешь? - сил нет совершенно, чтобы сопротивляться. У него хватает лишь сил на переставление ног.- В душ. Нужно смыть с тебя кровь. А потом я обработаю твои раны, - рыжий помогает стащить ненужные тряпки и уходит, когда понимает, что Дюбель вполне может справиться без его помощи. Женя, без свидетелей, может наконец отпустить себя. Вода смывает кровь, лаская открытые раны, от которых хочется залезть на стену. Больно. Безумно больно. С губ срывается стон, и он прислоняется лбом к стене душевой. Перед смертью не надышишься, так какой смысл вообще..?Федор облачает его в свои тряпки и приступает к залечиванию видных ран. Дюбель скрипит зубами, когда антисептик жжет края ран.- Тебе от отца попадет, рыжий. Зачем ты меня спасаешь? Я ведь не жилец уже.Тихий хмык за спиной, а потом пацан появляется перед ним и заставляет смотреть себе в глаза. Дюбель старательно отводит взгляд, пока рыжий прижимает к его губе ватку, смоченную в спирте.- Сейчас он занят, и нам никто не помешает... Трахни меня.- Прости - что?Дюбель думает, что ему послышалось. Ну, не может появиться в голове такое... после изнасилования. Он резко распрямляется и перехватывает тонкие кисти парня.- Ты совсем с катушек слетел? - Дюбель почти рычит, пытаясь встать и свалить из этого дома, пока никто не видит, но пацан неожиданно проявляет твердость, усаживая мужчину обратно на кровать.- Я твой единственный шанс остаться в живых! - невозможного цвета глаза сверкают за стеклами очков. Мужчина перестает вырываться, смотря на него, слово под гипнозом. - Отец тебя убьет - ты правда не жилец. Но я, черт возьми, я влюбился! Да, это сложно себе представить - я ведь был тобой изнасилован, - рыжий тычет пальцем в грудь Дюбеля. - Но черт, ты ведь не пихал меня в багажник! И держал голову на коленях. Я помню твои прикосновения - легкие, почти невесомые и очень ласковые. Скажешь, я идиот? Возможно. Но ты меня еще и поцеловал.Больно было обоим. Кажется, ломило каждую клеточку. Старались не стонать. Просто это было не нужно. Секс без стонов - необычно. Рыжий изгибался в руках умелого любовника, а Дюбель просто старался почувствовать в себе человека. Живого человека рядом с отзывчивым любовником. Домой авторитет в законе возвращается полностью вымотанным. На сходке ему предъявили то, что по электронной почте разослал Дюбель. Условие было одно - отказаться от сына. На что Фёдор Павлович поступил разумнее, по его личному мнению, и просто снял корону.Ему давали сутки подумать, но он отказался. Главным в жизни для него был сын. Теперь оставалось грохнуть зверя, которого он сам когда то породил.Картина которую он застал повергла его в шок. Санчо пребывал в не меньшем шоке, но все же поддержал Лавра, который едва не лишился чувств и сознания от увиденного. В кровати сейчас лежали два сплетенных в объятиях тела. Рыжая голова покоилась на груди бандита, который в свою очередь красовался кровоподтеками и бинтами.- Это еще что такое?! - все, что мог произнести Лавр. - Это как называется?!Оба резко проснулись.Дюбель постарался слиться с пейзажем, но Федечка его остановил, ухватив за плечо пальцами.- Пап. Он мне нужен. Я влюбился. Теперь, если ты собираешься его убить, то я отправлюсь за ним. - Федор смотрел твердо, не моргая, прямо в глаза отцу.Лавр молча разглядывает их обоих.- Санчо, подожди меня в кабинете. Вместе с коньяком, - напряженным голосом бросает он. - Ты умом тронулся, да, сынок? Ты хоть понимаешь, что этот звереныш натворил?- Да. Он меня изнасиловал. - Рыжий сильнее, чем хотел, сжал пальцы, и Дюбель сцепил зубы, стараясь не издать и звука. То, что сейчас его решалась его судьба, он все-таки понял. - Но я влюбился в него. Ты ведь не убьешь мою первую взаимную любовь?Лавр молчал. Думал. И с треском согласился принять условия сына, что теперь они будут жить вместе.Но перед тем как оставить их одних, он кивнул Дюбелю на дверь.- Выйди. Поговорим. Жду тебя в гостиной.За всю свою жизнь, Лавр никогда не жалел о содеянном и сотворенном, но за эти пару дней, он кусал локти и корил себя не переставая. Если бы он тогда не забыл о Дюбеле, или если б просто отказал ему, то сейчас все было бы иначе.Уголовник спустился вниз и тут же оказался прижат к стене телом законника. Сил сопротивляться не было, поэтому он с шипением выпустил воздух из себя, когда его затылок слишком близко познакомился с бетоном.- Значит, решил мне вдвойне отомстить, Дюбелек?Мужчина молчал. Да и что ему сказать? Что Рыжий его спас от смерти, выставив напоказ их любовь?- Ладно. Раз уж Федечка тебя так защищает - живи. Я не буду тебя убивать. Терпеть - да, но не убивать, раз так сложились обстоятельства. Но, если хоть один волос упадет с его головы при твоей помощи - я тебя живьем в землю закопаю. Лично, сученыш, на тот свет отправлю. Ты. Меня. Понял? - раздельно повторил Лавр, показав кулак Дюбелю. И отпустил его, отходя в сторону.- Что, корону заставили снять? Кто ты без охраны? Старый, больной пень! Ты ничего не сделаешь без их помощи!Женя не смог понять, когда в легких стало катастрофически не хватать воздуха. И уж точно он не ожидал ощутить пальцы законника на своей шее. Лавр смотрел серьезно, усмехаясь уголком губ. Дюбель вцепился пальцами в его руку, стараясь оторвать ее от горла.- Не сделаю, говоришь? А хочешь, я тебя убью? Прямо здесь и сейчас? У мужчины уже стали закатываться глаза, когда Лавриков брезгливо отпустил его, давая свалиться на пол у своих ног мешком. Дюбель с присвистом втягивал воздух, оценивая повреждения.- Нейтралитет, звереныш.С того памятного разговора прошло около месяца. Федечка очень изменился. Особенно преобразились его волосы и манеры поведения. Он учился в институте, помогал отцу в бизнесе, занимался своим предпринимательством. Дюбель, в миру Евгений Николаевич, так и не добился от Лавра расположения, но то, что его не угрожали убить каждый божий день - что-то да значило? Фёдор Павлович Лавриков, решивший резко изменить свою жизнь, пошел в депутаты. А у Санчо вовсю развивался роман с тётей. Которая готова была убить обоих мужиков, на которых она оставляла ребенка, узнав что Федечка спит с уголовником. Мужиком. И все это в родительском доме, и в соседней от отца спальне.Жизнь текла своим чередом. Все восстанавливалось.