1 часть (1/1)

Ты не должен плакать. Плачут только маленькие дети. Ты уже давно не ребенок. У тебя нет такого права. И все же ты хочешь плакать, хочешь спрятать лицо в подушку и рыдать до тех пор, пока сил не перестанет хватать даже на это. Но ты сдерживаешься, ты не слабый. Больше не слабый.Ты находишь другие способы заглушать боль. В погоне за избавлением от боли душевной, ты замечаешь, что боль телесная так хорошо помогает. Даже лучше, чем слезы. Сперва ты закусываешь губу, заламываешь пальцы. Потом берешь лезвие и запираешься в ванной. Ты боишься, но лишь поначалу. Как только капли крови проступают на тонкой царапине, тебе становится легче. Тебе нравится, как это выглядит. Ты проводишь лезвием по руке еще раз. На этот раз глубже. И еще раз. Это больно, но это завораживает. От этого легче.Ты заматываешь порезы бинтами, надеваешь свитер с длинными рукавами и чувствуешь себя чуточку лучше. Но проходит время, и ты вновь закрываешься в ванной. Вновь режешь руки. Ты понимаешь, что это неправильно, но тебе все равно. Только бы не плакать.Все нормально. Уже давно все нормально. Монстры живут на поверхности. Фриск освободила их. Ты вернулся, у тебя вновь есть душа, ты можешь чувствовать. Но все, что ты чувствуешь?— непреодолимая боль. И вина. Это ты виноват во всем, что произошло! И тебе нет прощения.Ториэль говорит, что это не так. Она говорит, что совсем не держит зла на тебя. Говорит, что счастлива, ведь ты вернулся. Но ты ей не веришь. То, что ты натворил невозможно простить. Тебе кажется, что мама обманывает, но ты совсем не догадываешься зачем. Разве не проще было бы избавиться от тебя?Фриск тоже добра к тебе. Она, как и Ториэль, говорит, что все в порядке. Она тоже врет, ты уверен. Она так похожа на другую девочку. Девочку, которая в какой-то момент стала для тебя смыслом жизни, а потом предала. Но ты не перестал ее любить. Несмотря ни на что. Чара. Это именно она сказала, что ты не должен плакать. Ты пообещал, что не будешь. Никогда.Ты толком не знаешь, почему тебе так тяжело. Возможно, причиной всему груз вины на плечах и сожаления о прошлом. Возможно, ты просто слабак. Когда-то ты думал, что все пройдет со временем. Идет время, но тебе не легче.Вы живете вместе. Ты, Ториэль и Фриск. Все это слишком напоминает дни далекого детства. Дни, когда ты был счастлив. Разве что папы нет рядом. Разве что сейчас ты, кажется, даже начал забывать, что значит слово счастье.Тебе тяжело. Из-за всего. Но особенно из-за Фриск. Нет, ты не злишься на нее, не желаешь, чтобы она исчезла. Просто она очень сильно напоминает тебе Чару. И это заставляет тебя разрываться на части. С одной стороны, ты так хочешь видеть в ней ту, любовь к которой до сих пор хранишь в жалких осколках своей души. С другой же, надеешься больше никогда ее не увидеть. Хочешь забыть. Забыть их обоих.Но едва ли ты забудешь. Ты будешь жить дальше. По крайней мере до тех пор, пока лезвие не войдет в кожу слишком глубоко.Фриск видит, что с тобой что-то не так. Они искренне хочет помочь. Спрашивает, что случилось. Конечно, ты ей ничего не говоришь. А что ты можешь сказать? Ты ведь даже себе не можешь этого объяснить. Просто тебе плохо. И хочется плакать. Но ты не плачешь, ведь Чару это всегда выводило из себя.Ты продолжаешь резать себя. Это длится уже давно. Ты не помнишь, когда в последний раз надевал футболку с коротким рукавом. Не помнишь, когда твои руки не были покрыты уродливыми шрамами. Эти шрамы напоминают о боли, но не будь их, она была бы еще сильнее.Ты пытаешься скрывать свое состояние, но они видят, что ты не в порядке. Ториэль раз за разом пытается тебе помочь, но даже не знает как. Ты и сам не знаешь, что может тебя спасти. Поэтому ты лишь повторяешь, что все хорошо.Фриск, как и мама, хочет помочь. У вас одна комната на двоих, пусть вы уже и не дети. Однажды она замечает, что поздно ночью, когда все уже давно спят, ты очень часто вылазишь из своей постели и прячешься в ванной. Фриск начинает это беспокоить, но первое время она не трогает тебя. Однако потом она все же не выдерживает. Нет, она не хочет вмешиваться в твою личную жизнь. Она просто переживает за тебя.Ты всегда включаешь воду, когда режешь себя. Ее монотонный шум успокаивает. За ним ты не сразу слышишь стук в дверь. А когда слышишь, пугаешься, рука дергается и лезвие рассекает кожу глубже, чем ты того хотел. Ты чувствуешь боль, более сильную, чем обычно. Алая кровь падает на кафельный пол. Порез глубокий, но вены не задеты. Наверное, повезло. А может и нет.—?Все в порядке? —?спрашивает Фриск.Ты не отвечаешь. Почему-то наивно полагаешь, что она уйдет, не дождавшись ответа. Но Фриск не уходит. Вместо этого она открывает замок заколкой и толкает дверь. И она все видит. Ты не был к этому готов.Фриск видит тебя, сидящим на полу. Твои руки в крови, пальцы сжимают острое блестящее лезвие. Она не сразу понимает, что происходит. И все же понимает.—?Азриэль…У Фриск получается произнести лишь твое имя. Ты видишь, что она напугана. От этого чувствуешь себя еще хуже. Ты пытаешься что-то сказать, но с губ срывается лишь невнятное бормотание.Фриск опускается на колени. Ты ждешь, когда она скажет, что ты слабый, что ты ничтожество. Чара сказала бы именно так. Она считала, что ты должен быть сильным. Но Фриск ничего не говорит. Она лишь молча берет спирт из полки над умывальником. Обрабатывает порезы, потом заматывает их бинтами. Все так же молча берет тебя за руку и отводит в спальню и укладывает в постель. Потом уходит, но очень быстро возвращается. Протягивает тебе чашку горячего чая с сахаром. Ты молча пьешь. Тебе тепло и даже спокойно, но ты все еще ожидаешь подвоха. Ждешь, что она рассмеется.Но Фриск не смеется. Она лишь забирает пустую чашку из твоих рук, ставит ее на тумбочку, а после делает то, чего ты не ожидал. Она забирается под одеяло и обнимает тебя. Крепко прижимает к себе и спрашивает:—?Почему?Ты ничего не отвечаешь. Вы засыпаете в обнимку.Фриск такая теплая, с ней так хорошо, как когда-то было с Чарой. Ты слишком хорошо помнишь все ночи, что засыпал с ней рядом.Утро приходит слишком быстро. Ты просыпаешься и хочешь извиниться, но Фриск перебивает тебя:—?Я должна сказать обо всем маме,?— говорит она.Твое сердце пропускает удар. Ты умоляешь ее не делать этого, понимаешь, что разобьешь Ториэль сердце. Странно, но она соглашается. Взамен на обещание, что ты больше никогда не станешь причинять себе вред.Впрочем, ты нарушаешь его слишком быстро. Порезы на руках уже давно переросли в зависимость. Они необходимы тебе как воздух. Порой тебе кажется, что будь Чара рядом, ты бы это этого не делал. Она бы не позволила. Но Чары нет рядом, и ты продолжаешь причинять себе боль, отчаянно веря, что это помогает.Фриск говорит, что любит тебя. Она видит, что ты нарушаешь обещание. Видит, как быстро заканчиваются бинты. И она решает уже в который раз протянуть тебе руку помощи. Она перебирается в твою постель, объясняя это наивным ?так ты не выберешься незаметно для меня?. Ты просто начинаешь резать себя днем.Тебе кажется, что ты сходишь с ума. И она это лишь поощряет.Фриск кажется, что ее объятия и слова поддержки помогают тебе. На деле это не так. Они лишь воскрешают образ Чары. Девочка, которую ты когда-то любил вновь становится живой. Девочка, которая тебя обманула, но указаниям которой ты будешь следовать до самой могилы. Ты никогда не сможешь ей отказать.Вы не знаете, с чего все началось. Вы оба. В какой-то миг грань между простой заботой и чем-то неправильным остается позади. Должно быть, это происходит тогда, когда Фриск во второй раз взламывает замок в ванной заколкой. Ты, как и в ту ночь, сидишь на полу и держишь в руке лезвие.По ее щекам текут слезы. Фриск отчаянно хочет тебе помочь, она ведь любит тебя. Глядя на нее, тебе тоже хочется заплакать. Но нет. Нельзя.—?Я люблю тебя,?— говорит Фриск.—?А я тебя.Ты видишь ее. На ней зеленый свитер в желтую полоску. Она опускается на колени перед тобой, обхватывает твое лицо руками и целует тебя. Фактически вы не брат и сестра, вы монстр и человек. Что почти также неправильно.Фриск кажется, что ты поцеловал ее первым. Ты запомнил все несколько иначе.Но, как бы не было на самом деле, ты продолжаешь ее целовать, отчаянно цепляешься за нее, пачкая фиолетовую кофту свежей кровью.Вы с Чарой тоже целовались. Вы были детьми, но тот поцелуй не был по-детски невинным. Чара поцеловала тебя так, как это делали взрослые друг с другом. Тогда ты испугался, но продолжал отвечать ей, просто не мог сказать ?нет?. Потом тебе это даже понравилось. По крайней мере, ты так думал.Фриск разрывает поцелуй. Она с непониманием смотрит на тебя, а потом спрашивает:—?Это…это поможет тебе?Смысл ее слов не до конца доходит до тебя, но ты киваешь головой. Ты видишь перед собой Чару, она улыбается.Теперь вы сходите с ума вместе.Ночью вы лежите вместе на одной узкой кровати. Вы не можете уснуть.—?Знаешь,?— говорит она,?— у меня было с одном мальчиком из школы. Может мы…Она касается пальцами резинки твоих пижамных штанов. Ты вздрагиваешь. Ты вспоминаешь. Когда-то между тобой и Чарой уже случалось нечто подобное. Вы также лежали вместе, она взяла твою руку и опустила на свое бедро.—?Знаешь,?— сказала Чара,?— есть так много приятных вещей, например пирог или шоколад, но это далеко не все, есть нечто куда более приятное, давай я тебе покажу.Ты не знал, что она имеет в виду, но и не хотел знать этого. На каком-то подсознательном уровне ты чувствовал?— это неправильно, это нечто ужасное и непростительное. Ты отдернул руку и расплакался. Ты не хотел. Чара рассмеялась:—?Таким плаксам как ты, не положено удовольствие.Сейчас ты не хочешь плакать. Сейчас ты знаешь, что такое секс. Сейчас рука Фриск оттягивает резинку штанов, и ты не хочешь говорить ?нет?. Ты плюешь на все и касаешься пальцами внутренней стороны ее бедра. Фриск вздрагивает, откидывает голову назад, и ты продолжаешь. Она продолжает.Наутро Фриск извиняется, говорит, что все было ошибкой. Ты возражаешь и говоришь, что она сама предложила. Фриск лишь качает головой. А потом она смотрит на твои руки. На одной из них бинты размотались и обнажили множество порезов. В ее глазах появляются слезы, она спрашивает:—?Если мы будем делать…это, тебе будет легче?В твоем воображении Чара задает другой вопрос:—?Ты хочешь быть со мной?Ты уверенно отвечаешь:—?Да.Чара толкает тебя в пропасть безумия, Фриск отчаянно пытается поймать. Ты не замечаешь ни того, ни другого.Вы целуетесь.Вы заходите дальше.Вечером этого же дня, когда вы уже в постели, она спрашивает:—?Ты хочешь меня по-настоящему?Она улыбается. Развратно облизывает губы. Девочка в зеленом свитере.Ты поддаешься ей навстречу.У тебя никогда раньше не было секса. Ты волнуешься, но она направляет тебя, говорит, как надо. Ты слушаешь ее, следуешь ее указаниям, и у тебя все получается. Оказывается, что секс?— это приятно. Почти также приятно, как боль, возникающая, когда лезвие вонзается в кожу.Тебе требуется на так много времени, чтобы почувствовать себя уверенно. Ты быстро учишься. Ты нежен с ней. Ты облизываешь ее шею, покрываешь поцелуями ключицы. Она так часто дышит, кусает губу, пытаясь сдержать стон. Тебе это нравится. Тебе тоже хочется стонать.—?Чара,?— срывается с твоих губ на пике наслаждения.Она замирает на мгновение, потом двигается еще пару раз и доходит до финиша.—?Молодец,?— говорит она.Ты пытаешься отдышаться, роняешь голову на ее грудь.—?Азриэль, ты в порядке? —?спрашивает Фриск.Ты чувствуешь, что тебя трясет, как в приступе истерики. Ты хочешь плакать, но ты не плачешь. Если заплачешь?— этого больше не повториться, а тебе ведь было так хорошо. Вам было хорошо.—?Да, спасибо. А ты?—?Я…я просто хочу, чтобы тебе стало лучше,?— отвечает Фриск.И лучше становиться. Ты перестаешь резать себя. Ты находишь утешение в другом. В близости с ней. Ты обретаешь новую зависимость. И тебе это чертовски нравиться.Ты не можешь дождаться, когда начнется ночь. Лишь ночью ты можешь быть с ней. Это так невероятно. Она невероятна.Ты выполняешь все, что она скажет. Ты целуешь ее в шею, ключицы, грудь. Она кладет руку тебе на плечо и заставляет спуститься ниже. Ты покорно подчиняешься. Она стонет в голос, когда твой горячий язык касается ее.Фриск зажимает рот рукой. Ей кажется, что она падает. Она хотела бы остановить тебя. Она понимает, что это недопустимо, но она ведь просто хочет помочь тебе. Фриск смотрит на тебя сверху вниз. Ее разум кричит ?нет?, но тело отзывается уверенным ?да?.Фриск поощряет все твои желания. Раз за разом убеждает себя, что не замечает, что ты называешь ее чужим именем.Со временем простого секса перестает хватать. Это как с порезами. Сперва это были лишь царапины, заживающие за пару дней. Потом появилась необходимость резать глубже.Боль. Тебе вдруг начинает хотеться, чтобы она причинила тебе ее. Однажды ты протягиваешь ей лезвие и просишь сделать это.—?Что?! —?в глазах Фриск испуг.Чара одобрительно улыбается и забирает лезвие. Она подносит его к твоей шее, надавливает и проводит. Она понимает, что делает. Всего-лишь царапина. Ничто не угрожает твоей жизни, разве что рассудку. Она царапает кожу на ключицах, а потом неожиданно резко глубоко вгоняет лезвие и оставляет глубокий порез. Тебе больно почти до слез, но ты никогда не позволишь им упасть. Она слизывает кровь и улыбается. Ее улыбка выглядит жутко, тебя это возбуждает.Она целует тебя и у вашего поцелуя солоноватый вкус крови. После она отдается тебе. Точнее нет, это ты ей отдаешься. Где бы вы не были, что бы вы не делали?— она всегда будет иметь верх над тобой. И это правильно.Остатки рассудка покидают тебя.А Фриск просто лежит под тобой, пытается делать вид, что получает наслаждения, но, на деле, ей хочется лишь плакать. Все зашло слишком далеко. Это было слишком далеко с самого начала. Но Фриск была готова на все, чтобы спасти тебя. Правда, происходящее, пугало ее все больше и больше. Ты попросил ее сделать тебе больно. А когда она отказала, ты сказал, что в таком случае, сделаешь это сам. Наверное, это можно рассматривать как шантаж.В твоей голове, конечно, все было иначе.Фриск не хорошо, скорее даже плохо. Это чем-то напоминает насилие. Но она готова потерпеть, ты ведь перестал резать себя, и это главное. А потом ты вновь назвал ее Чарой, и она все поняла.Фриск останавливается. Она обхватывает твое лицо руками и принуждает посмотреть ей в глаза. Она делает глубокий вздох и уверенно произносит:—?Я не Чара.Сквозь пелену наваждения слова Фриск долетают до тебя. Ты смотришь и видишь страх в ее глазах, смотрящих на тебя снизу вверх. Страх за себя или за тебя, ты толком не можешь этого разобрать. А потом ты понимаешь, что наделал. Картина происходящего вдруг становится слишком четкой. И ты ненавидишь себя еще больше. Как ты мог?! Все это время, ты заставлял ее делать ужасные, неправильные вещи. Не Чару, Фриск. Но она терпела, потому что хотела не дать тебе упасть в пропасть.Ты отстраняешься.Как ты мог?!Фриск встает с постели. Натягивает пижаму. Смотрит на тебя. Странно, но в ее глазах нет презрения, лишь добрая жалость, если она, конечно, может быть таковой.—?Азриэль, все в порядке,?— говорит она. —?Все хорошо.Ничего не в порядке. Ничего никогда не будет в порядке.Тебе хочется плакать. Тебе постоянно этого хочется, но ты все еще где-то находишь силы держаться. Правда сейчас ты как никогда близок к истерике. Однако ты не можешь, она все еще здесь. Она будет смеяться, будет презирать.Но потом Фриск берет тебя за руку, смотрит прямо в глаза и говорит:—?Чары больше нет.И ее слова проникают тебе прямо в душу. Ты вдруг четко и ясно понимаешь?— Чары больше нет. И ты плачешь. Навзрыд. Ты сдаешься. Все боль, что ты хранил в себе, выходит наружу. Ты не можешь остановиться. Ты сжимаешь пальцами простынь. И продолжаешь плакать.Фриск накрывает тебя одеялом, гладит по плечу. Должно быть, ты выглядишь очень жалко. Но тебе уже все равно.—?Все закончилось,?— говорит Фриск. —?Все в порядке, мы поможем тебе.Наутро она обо всем расскажет Ториэль. Фриск следовало поступить так с самого начала, но она верит, что еще не поздно все исправить.Она смотрит на тебя. Интересно, что она видит? Монстра, совершившего множество непростительных вещей? Сумасшедшего? Ребенка с искалеченной психикой? Возможно, все сразу. Тебя удивляет лишь то, почему Фриск все еще здесь.Но она рядом. И тебя это даже утешает. На миг ты начинаешь верить, что не все потеряно.Ты плачешь. Долго. И тебе становится легче.Ты все еще не в порядке, но тебе вдруг кажется, что когда-нибудь это закончится.—?Чары больше нет,?— повторяет Фриск.Ты ей веришь. И продолжаешь плакать. Где-то внутри ты все еще чувствуешь, что не имеешь на это права. Чара всегда говорила, что ты не должен плакать. Но ты смотришь на нее сквозь пелену слез и окончательно понимаешь?— это не Чара. Это Фриск, она рядом, и она хочет помочь.Ты надеешься, что теперь все будет хорошо. И все еще плачешь.