Часть 2 (1/1)
Ночь.Что для вас означает ночь?Для меня – тишину, покой, какую-то поразительную чистоту и открытость. Легкую полутень, скользящую по знакомым предметам и делающую их какими-то волшебными, нестандартными. Ночную прохладу, звон каблучков и разговоры нетрезвых ребят. Поздние звуки ночной езды и громкие переклички собак.Ещё ночь для меня – время страха. Так и кажется, что свет фонаря, отражающийся на экране компьютера, – какое-то чудовище, готовое схватить тебя своими мощными лохматыми лапами с острыми когтями. Сотовый телефон, так некстати оживший экран, пугает, как будто этот проблеск – единственный свет. Сосредотачиваешься взглядом на экране, и вокруг словно опускается черный занавес плотной ткани.А ещё ночь – время откровений. Время для тихой серьезности и понимания. Сладких обещаний не разрывать объятия и вечно быть рядом. И пусть обещания так и остаются обещаниями – днем они растворяются и забываются. Но ночь – время, когда вспоминаешь все мелочи жизни, самые ненужные детали, которые в будущем дне почему-то окажутся очень нужными.И любая ночная темнота – хрупкая грань любви.- Нацу, а что между нами? – тихий шепот, сказанный словно в обращении в никуда, тихо разносится по темной квартире. Серебряный месяц, не скупясь, освещает молодую пару, лежащую под легкой простыней. Девушка смотрит в потолок, украшенный мелкой сеточкой трещин. Днем они не видны.- Люси… А разве это важно? – и показное ребячество растворяется в ночной тишине, открывая лик знакомого человека. Истинный лик, который, возможно, не может никто узнать с первого взгляда.- Отвечаешь вопросом на вопрос? – девушка легко переворачивается, касаясь оголенной кожей твердые грудные мышцы парня. Эти мышцы тоже покрывает сеточка мелких шрамов, в память об уличном детстве. Днем они не видны.- И да, и нет. Ты хочешь, чтобы я сказал, будто люблю тебя? Не знаю, Люси. Мы пять лет уже вместе. Но я и правда не знаю, – он переводит взгляд на честные глаза девушки, открыто смотрящей на него.- Знаешь, ты прав. Я странная. Вот например, - девушка опять перевернулась на спину, удобно устраиваясь на груди возлюбленного. - ты сейчас, можно сказать, прямо говоришь, что не любишь меня. А ничего странного я не чувствую. Ни боли, ни разочарования. Может, между нами больше и нет любви? – лицо спокойно, расслаблено. Глаза блаженно прикрыты, но в голосе звучит неприкрытая горечь.На пару минут в комнате зависает тишина. Говорить есть о чем, но у них целая ночь впереди, а иногда так важно просто замолчать на пару минут, осознать мелочи жизни.- Нет, Люси. Что–то такое между нами есть, – она приоткрывает глаза, как будто так сможет лучше расслышать его. Голос звучит уверенно, четко. Она чувствует, как по его мускулистому телу пробегает дрожь. Непонятная ему самому, приятная дрожь, передающаяся его нежной противнице.- Почему ты так решил? – практически одними губами говорит, закидывая ладошку за собственную голову и нежно поглаживая его шею.- Потому, Люси. Я просто знаю. Я чувствую к тебе нежность и ещё какое-то щемящее чувство. Я знаю, что ты чувствуешь это тоже. Я не хочу утверждать, что это любовь. Но мне действительно хочется верить в это, – мускулистые руки крепко обхватывают нежное тело.Холеная белая кожа, нежная на ощупь, приятная как шелковая материя. Она немного отдает белизной в ночной тьме, придавая девушке вид какого-то божества. И так приятно держать это божество в руках и чувствовать – твое.Греясь в его объятиях, девушка понимает – она не хочет осознавать, что тут между ними происходит. Ей действительно все равно, как называется это чувство. В конце концов – слова, это всего лишь глупые звуки, воспроизводящиеся с помощью губ. Разве имеют эти слова какой-то возвышенный смысл? Люси его не видит. Просто–напросто не хочется пачкать свои чувства всякими словами, общими понятиями, земной обыденностью.- Луна, а ты не злишься на меня? – легкая улыбка касается её губ. Луна – так только он называет её. Она уже не помнит почему. Просто Луна так Луна. Ей нравится, девушка беззвучно смеётся.- За что я должна злиться? – с улыбкой произносит она, вновь прикрывая глаза. Так ей спокойнее.- Мы ведь так и не женаты, а уже пять лет вместе. Обычно люди либо женятся, либо расходятся за такой срок.- Нет, Нацу. Брак - это всего лишь пятнышко чернил в паспорте. Его так легко стереть. Меня это не волнует и не обижает. Мы живем вместе, я знаю все, что любишь ты, ты знаешь то, что нравится мне. Мы вдвоем справляемся с различными трудностями на нашем пути. А брак меня не волнует. И если честно… - Люси переворачивается и, приподнявшись на локтях, зависает над лицом Нацу. Лунные зайчики, дернувшись, перемещаются и застывают на пышной молочно–белой груди.Она вздыхает и продолжает, слегка сморщившись:- Нацу, мне так не нравится слова: ?муж? и ?жена?. По–моему, от них просто разит скучными, бытовыми отношениями, которые развалятся в самое ближайшее время. Да и тем более, - она наклоняется, слегка целуя его лоб, – мы ведь всего лишь студенты, хотя и живем вместе.- Угу. – тихо шепчет ей Нацу, беря в руки кукольное личико и слегка касаясь бледноватых губ.Она улыбается сквозь поцелуй и замечает, что говорить она больше ни о чем не хочет. Просто не хочет.- Люсь… - он опять тихо зовет её, и девушка недовольно шевелит головой, резко выдыхая ему в ключицу.- Люсь, а если предложу, выйдешь за меня? – и почему он сегодня такой серьезный. Девушка замирает в объятиях и практически не дышит, осознавая, что он сейчас сказал.Немного поскребя кожу на сильной груди острыми ноготками, она тихо отвечает сонным голосом, уже находясь на самой границе реальности и прекрасных сказочных снов.- Подожди, пока нет. Но лет через шесть, если не разлюбишь… выйду.