Угловая комната (1/1)

– Нет. Не положено – значит, не положено.Старик так шамкал беззубым ртом, что Агги едва ли удавалось понимать смысл слов. Только непримиримо скрещенные на груди руки и попытка воинственно выпрямить горбатую спину указывали на то, что настаивать бесполезно.– Послушайте, я был в пути больше суток, – сделал последнюю попытку Агги. – И мне нужно попасть внутрь всего-то на пару минут.– Не положено.– Я здесь по просьбе губернатора Унгавы.– Губернатор нам не указ, видите ли, – самодовольно сообщил старый смотритель.Возразить на это было нечего, Агги с трудом подавил раздраженный вздох. Действительно, музей находился в столице, а столица, как водится, в отличие от окрестностей подчинялась только магистрату.– Я приду завтра. С самого утра, – пригрозил Агги, пускай от усталости его слова звучали глухо и неубедительно.– Завтра закрыто будет, – злорадно хмыкнул смотритель. Старому хрычу явно доставляло удовольствие держать измученного путника на пороге, проникаясь чувством собственного всесилия.– С чего вдруг? – возмутился Агги.– Праздник осенних даров. По воле Светлого бога в дни праздничные работать не положено. Вот так-то.Медленно закипая, Агги на миг закрыл глаза и приказал себе успокоиться. В маленький, откровенно забытый всеми музей на окраине города годами никто не заходил – вплоть до этой недели, когда одним непогожим утром посреди зала было найдено бездыханное тело знатного вельможи, сына того самого губернатора, которого упомянул Агги. Суета вокруг случившегося, сбежавшаяся стража и съехавшиеся со всей столицы чиновники неблаготворно повлияли на поведение единственного здесь смотрителя. Агги не сомневался, что за последние десять лет жизни ему не оказывали столько внимания, сколько за эти несколько дней.– Я приду с начальником стражи, – процедил сквозь зубы Агги. – Тогда и посмотрим, как ты меня не впустишь.– Вот когда придешь, тогда и потолкуем, – с ехидной улыбкой заявил старик. Он не верил Агги, и не напрасно – встречаться со стражей тот хотел меньше всего.Проглотив все невысказанные бранные слова и сплюнув на землю, Агги развернулся и зашагал по скользкой от непрерывного дождя брусчатой мостовой. Уже темнело, а с неба лило как из ведра. Кутаясь в негреющий плащ, Агги думал о том, что остановится в первом же гостином дворе, который ему попадается, будь тот хоть баснословно дорогим, хоть дешевым и полным клопов. Запас его сил стремительно подходил к концу, а ноги мучительно ныли после бесконечно долгой дороги.Не иначе, духи-заступники заметили страдания Агги, и буквально за следующим поворотом он увидел порядком потускневшую вывеску "Медвежья нора". Как такое название должно было завлечь прохожих, Агги понятия не имел, как и не стал заострять внимание на том, что медведи живут вовсе не в норах. Непроизвольно ускорив шаг, он поспешил к трактиру, сулившему тепло и горячую еду.Заведение оказалось умеренно злачным: столы здесь протирали не реже одного раза в день и иногда даже подметали пол. А когда Агги выяснил, что на втором этаже сдаются комнаты, не колеблясь, заплатил за одну ночь – задерживаться в городе на более долгий срок он не собирался.– Угловая комната ваша, последняя свободная, – сказал ему хозяин. – Ключ не дам, потому что замка нет. Но внутри есть задвижка.– Мне подходит, – находись комната где-нибудь на конюшне, Агги, скорей всего, не смутило бы даже это.– Уж воистину, Светлый бог и его Темный брат сошлись в битве сегодня, – посетовал трактирщик, кивнув в сторону окна, в стекло которого неустанно лупил дождь. Не слишком чистый высокий стакан, в который он наливал для Агги горячее вино, был предназначен явно для других напитков, но хозяина это не смущало.– Светлый явно проигрывает, – пробормотал Агги в ответ.– Ох, и не говорите, – согласился трактирщик, на миг скрестив пальцы левой руки. Жест, который должен был отвести от дома и от самого человека беду, всегда забавлял Агги. Как показывал его опыт, сомнительная защита не работала.Только избавившись от промокшего насквозь плаща и усевшись за один из свободных столов, Агги осознал, до чего же вымотался за этот день. Осень в Унгаве выдалась на редкость дождливой, как и в других частях страны. Дилижанс, на котором ехал Агги, безнадежно застрял в грязи за пять миль до столичных ворот и, чтобы не терять времени, Агги решил преодолеть оставшийся путь пешком, благо, до темноты оставалась уйма времени. Чего незадачливый путешественник не учел, так это что раскисли не только сами дороги, но и их обочины, предназначенные для пеших путешественников. Да к тому же небеса словно прорвало, и вмиг промокшая одежда тянула к земле непосильным грузом. Хорошо хоть кроме заплечной сумки у Агги не было с собой вещей.– Ливни – это хорошо, это благость, грибов в лесах будет уйма, – рассуждал кто-то из посетителей на подпитии за его спиной. По голосу и говору Агги определил, что их обладателю лет сорок и он из простого люда, чернорабочих или крестьян, но оборачиваться и проверять догадку было лень.– У вдовы-соседки уже подвал затопило твоей благостью, – с ехидством отвечал его собеседник. – Если так будет лить и дальше, собирать грибы будет попросту некому, утонем все к темным духам. Помяни мое слово.– Так уж и утонем…Прикрыв глаза, Агги почувствовал, что его размаривает от тепла и первых глотков вина. Оставалось надеяться на то, что еду принесут как можно скорее и после трапезы он отправится в свою комнату, чтобы как следует выспаться, а уже утром на свежую голову решит, как действовать дальше.Кроме него и двух спорщиков о погоде, в зале трактира чуть поодаль от Агги сидел лишь один старик. Капюшон некогда мехового, но теперь изрядно облезлого, местами до проплешин плаща был низко надвинут на лицо, и Агги заметил, что руки старика, которые тот устроил на столе, теребя хлебную корку, скрывали вязанные, побитые молью и самим временем перчатки. Не понаслышке Агги знал, что, как правило, подобным образом кутаются нищие, чья кожа изъедена язвами нехороших, часто опасных заболеваний – чесучей сыпью или желтым лишаем. В другой ситуации Агги предпочел бы держаться подальше от места, где привечают подобных гостей, но сейчас он слишком устал, чтобы придавать значение мелочам."В конце концов, и бродягам надо где-то прятаться в такую непогоду", – философски рассудил Агги и от старика отвернулся.На кухне уютно звякала посуда и скворчало масло на раскаленной сковороде – не иначе, ужин Агги был уже на подходе. Опершись на стол локтями, он опустил на скрещенные руки голову и позволил себе закрыть глаза, рассудив, что, даже если уснет, его разбудят, когда еда будет готова.~У вещей была память, и вещи умели разговаривать, пускай и не со всеми. Точнее, Агги не знал ни одного человека и не слышал, чтобы кто-то еще из ныне живущих умел общаться с неодушевленными предметами. Агги был одним единственным, и этот исключительный талант открылся у него еще в раннем детстве.В Подлунном мире, которым правили, испокон веков соревнуясь друг с другом, Темный и Светлый боги, изредка, лишь один раз из тысячи, рождались дети, обладавшие необыкновенными способностями. Кто-то умел читать мысли, кто-то видел будущее, кто-то лечил прикосновением. Агги же Светлый бог ниспослал редкое благословение – с ним разговаривали предметы.Так об Агги говорили другие, сам же он считал, что "разговором" назвать происходящее было откровенно сложно. Далеко не всегда, но все же достаточно часто, прикоснувшись к тому или иному предмету, Агги, закрыв глаза, видел перед собой образы. Мысленно он спрашивал о том, что хотел узнать, и предметы отвечали ему.Прикоснувшись к столу на кухне и спросив без слов, что происходило вокруг сегодня днем, он видел с закрытыми глазами, как из молочной пелены проступают силуэты – матери, бабушки, их дворового пса, которого во время холодов в виде исключения пускали внутрь. Мать хлопотала по хозяйству, старенькая бабушка помогала ей, сидя за столом, перебирая крупу или нарезая овощи, пес крутился под ногами. В обед приходил отец, всегда суровый и неразговорчивый. Он садился за стол, а мать начинала суетиться и ставила перед ним полную тарелку.В мастерской, где его родитель всю свою жизнь занимался дублением кож, Агги прикасался к колоде или к одному из корыт для вымачивания шкур, и будто наяву видел, как отец работает мездряком, как мешает воду, как договаривается с приходящими клиентами.Коснувшись занозистой поверхности скамьи у ворот, Агги видел сутулые спины местных старух, которые собирались здесь вечерами и перемывали косточки всем соседям с улицы. Иногда Агги даже удавалось услышать отдельные реплики.Постепенно, познавая особенности своего дара, Агги понял несколько важных моментов. Самое главное – память вещей была недолговечной, от нескольких дней до недели. Предметы в заброшенных домах были молчаливы и пусты, им нечего было рассказывать. Вещи не заговаривали с Агги сами, от простого касания к какому-нибудь предмету он не видел образы, но должен был сосредоточиться и спросить, мысленно обратиться к предмету. Часто он слышал ответ. Еще Агги выяснил, что самые ясные образы показывали зеркала или иные вещи с отражающими поверхностями – медная посуда, например. Более яркие воспоминания хранили составные предметы, сложенные из разных частей, механизмы или, например, крупная мебель. А камни, обыкновенные и драгоценные тоже, не запоминали ничего – или же не хотели общаться с Агги.Чтобы разобраться в собственных умениях, Агги потребовалось немало лет, и когда он подрос, уже понимал, насколько ценным был его дар от Светлого бога. По крайней мере, тогда Агги и правда верил, что именно Светлый благословил его, а не Темный наградил очередным из своих проклятий.Родители Агги умерли задолго до старости: в ту зиму, что он запомнил надолго, по всей стране стихийным бедствием прокатилась чума, уничтожив почти половину населения. Каким чудом выжил Агги, ему самому было неведомо. К тому времени ему уже исполнилось шестнадцать, он вполне мог обойтись без опекунов, а еще – продолжить дело отца, которому тот обучал его с самых ранних лет. Вот только его, молодого и горячего, не прельщала скучная, тяжелая и малоприбыльная работа со шкурами. Агги хотел быть богатым и знаменитым, ничего при этом не делая, и его необычный дар был шансом реализовать желаемое.По молодости и глупости, не имея наставника или старшего товарища, Агги допустил серьезный промах: он хватался за любую работу, которую подкидывал случай. Вскоре часть его мечты – стать знаменитым – сбылась: о талантливом молодом человеке была наслышана вся столица, куда он отправился, оставив пустой родительский дом. Богатство тоже не заставило себя ждать – за услуги Агги платили щедро. Вот только он сам не заметил, как нажил себе десятки, если не сотни врагов.С равным усердием Агги помогал всем. Опасным преступникам с самого дна Унгавы, стражникам, которые охотились за теми же преступниками, нечистым на руку богачам, чиновникам, людям благородным и не очень, лишь бы у тех были средства оплатить недешевые услуги необычного провидца, каковым считали Агги. Узнать, кого приводила жена в спальню, пока супруг был в отъезде. Описать убийцу богатого толстосума, окончившего жизнь в темной подворотне по пути домой с крупным выигрышем в карты. Подслушать, о чем шептались иностранные купцы перед визитом к высокопоставленному чиновнику. Выяснить, что обсуждает прислуга за спиной хозяев.Агги соглашался на любой заказ с лихим самодовольным видом. Как правило, у него получалось: прикоснувшись к поверхности мебели, деревянной стены, к безделушке на полке – любому предмету, уже через минуту он мог ответить на вопросы, что задавал заказчик. Главное, не тянуть долго, через несколько дней вещи теряли воспоминания, и тут уже даже Агги был бессилен.Наивно веря в правильность своих поступков, не часто задумываясь о том, что с некоторыми заказчиками лучше не иметь дела, юный Агги проматывал заработанные деньги и чувствовал себя абсолютно счастливым, даже не подозревая, что по обе стороны правосудия его называют не иначе, как "крысой". Список людей, ненавидевших его и от души желавших ему смерти, рос на глазах.Первый раз в порядком пустую тогда голову Агги пришла мысль, что он где-то ошибся, когда поздним вечером возле дома ему навстречу шагнул неясный силуэт. В полумраке блеснуло лезвие ножа, Агги, возвращавшийся домой из трактира, мгновенно протрезвел и сразу понял, что он не успеет убежать. Защищаться ему было нечем.Тогда Агги спас счастливый случай: не иначе сам Светлый послал патрулирующих стражников на улицу, где находился его дом. Несостоявшийся убийца сбежал, не закончив свое дело, но изрядно напугав Агги. А через два дня покушение повторилось, и хорошо, что Агги был уже начеку.Разгульная жизнь на глазах скатилась в хаос кошмарного сна, посреди которого стоял Агги и недоумевал, как же с ним такое приключилось. Когда он обратился в магистрат с прошением о защите, с неприятной улыбкой дежурный чиновник ответил ему:– А чего вы хотели? К сожалению, люди вашего рода занятий не попадают в круг наших забот. Мы отвечаем лишь за добропорядочных горожан.– Я же столько раз выполнял ваши поручения! Поручения магистрата, – возмутился Агги.– Не спорю, – улыбка служащего стала еще шире. – Но также нам известно, что вы оказывали услуги и некоторым другим лицам, сотрудничество с которыми не поощряется. Более того, если бы не ваша исключительная полезность, вы давно угодили бы в тюремные казематы за вашу не самую законную, так сказать, деятельность.Стоя с раскрытым ртом, Агги слушал и ушам не верил. Никогда прежде он не задумывался о том, что, помогая не самым добропорядочным горожанам, как выразился чиновник, он косвенно становится соучастником преступлений и помощником злоумышленников."Но ведь я никого никогда не убивал! Я вообще закон не нарушал!" – хотел воскликнуть Агги и сдержался. Ответ на любые вопросы и возражения ему уже дали.Еще полгода Агги бился за место под солнцем и пытался жить дальше, как будто ничего не случилось. Он мог позволить себе охрану, пускай стражники за плечом порядком раздражали. Но когда наконец Агги получил удар ножом в живот от одного из своих же телохранителей и выжил после этого лишь благодаря стараниям талантливого лекаря, который успел на помощь вовремя, он понял, что больше так не может.Богатство и слава больше не радовали Агги – он был слишком молод, чтобы умирать, и теперь больше всего желал лишь одного: жить. При этом Агги понимал, что даже если вдруг перестанет сотрудничать со старыми клиентами и не будет искать новых, ему это уже не поможет, слишком уверенную репутацию заработал он себе за последние годы. Единственным мудрым решением был побег, и, едва оправившись после ранения, Агги покинул столицу.Провинция Маарт, куда бежал Агги, находилась на западе страны, у самых Жимейских Гор. Там о нем никто никогда не слышал, большая часть местных ни разу не бывала в других частях своей родины, и Агги посчитал, что лучшего места, чтобы переждать какое-то время, не найти.Часть сбережений, увезенная с собой, позволила Агги открыть свою мастерскую по выделке кожи, нанять пару помощников и продолжить дело отца, от которого в свое время он так дерзко отказался. По собственной воле Агги слился с окружавшими его людьми и ничем на их фоне не выделялся.Агги думал, что проведет в Маарте от силы пару лет, а потом отправится обратно в Унгаву, и когда уже подумывал о возвращении, из столицы даже до отдаленного Маарта дошел слух, что местный богач с не самой лучшей славой разыскивает некоего Агги, опасного преступника и проходимца. Он помнил, как похолодел, когда услышал об этом. Спустя столько лет его помнили. Мало кому удавалось наследить так, как наследил он, и Агги даже подумать боялся, что его ждет, если рано или поздно он попадет в руки недоброжелателей. Хорошо, что в свое время, сбежав из Унгавы, он догадался придумать себе другое имя. Тогда-то Агги и понял, что его пребывание в Маарте рискует затянуться – спешить теперь было некуда.Но еще через пять лет судьба преподнесла Агги неожиданную встречу. Очередной осенью, совершая сезонный объезд близлежащих деревень с целью скупить шкуры скота, который как раз шел на убой, Агги столкнулся со старым знакомым.Ему повезло: седовласый старик, который мгновенно его узнал, был из интеллигенции – ученым, которому Агги в свое время помог найти украденную его же учеником ценную рукопись. Старик тогда щедро отблагодарил Агги и заплатил даже больше, чем тот просил.– Сам Светлый благословил меня, ниспослав такого юношу, как вы, – расчувствовавшись, сказал он в тот день. Очевидно, пожилой ученый был ни сном, ни духом, как Агги использовал свой ниспосланный Светлым дар.И теперь, встретив его снова, старик, перебравшийся доживать свой век к Жимейским Горам, с горячностью схватил Агги за руку.– Вы должны помочь. Только вы сможете, – сказал он, глядя ему в глаза.В столице двумя днями ранее был убит племянник старика, по стечению обстоятельств являвшийся сыном губернатора всей Унгавы. Смерть настигла его при удивительнейших обстоятельствах: покойника обнаружил смотритель музея часов в одном из залов, когда утром открывал его для посетителей. Молодой человек распластался на полу, синюшный цвет лица и подсохшая пена на губах говорили о том, что убил его яд. На вопросы, что сын губернатора делал в музее среди ночи, как он туда попал, кто его отравил и зачем, не было ответов.– Вы не представляете, какой Ланс был светлый, чистый мальчик, – на глаза старика навернулись слезы, пока он неосознанно сжимал ладонь Агги в своей руке. – Но никто – никто! – не понесет наказание за его смерть. Разве справедливо это, скажите?Позже Агги не мог объяснить, почему согласился. Пожалел ли он старика или же, сам того не замечая, слишком устал от размеренной жизни в Маарте, чтобы не воспользоваться случаем навестить столицу."Всего один день, никто даже не заметит, что я приехал и уехал", – рассуждал Агги.Отправив помощников в дальнейший объезд деревень для скупки шкур, сам он сел в дилижанс до Унгавы. Старик, благодаривший его и едва ли не обнимавший, отправил срочное письмо своему брату, губернатору. Тот должен был встретиться с Агги в столице.Дорога под проливными дождями заняла больше суток, в течение которых Агги с горечью думал о том, что, быть может, займи он в свое время правильную позицию и помогай только слугам закона, глядишь, его жизнь сложилась бы совсем по-другому и он не нажил бы себе врагов по обе стороны баррикад.~Неприятный звенящий смех выдернул Агги из полусна, и он резко вскинулся, чтобы оглядеться по сторонам, часто моргая. Очевидно, задремал он ненадолго, вокруг мало что изменилось – все тот же нищий старик ковырял свой кусок хлеба, а посетители за его спиной обсуждали теперь уже своих сварливых жен. Зато Агги пропустил появление новых гостей: за соседним столом по-хозяйски расположился необъятных размеров толстяк, лысый и богато одетый – именно его дребезжащее хихиканье Агги и услышал. Человек был настолько неприятным, что даже смотреть на него не хотелось. От смеха жировые подбородки ходили ходуном, а маленькие сальные глазки неприятно поблескивали. На секунду их взгляд остановился на Агги, но, видимо, толстяк не увидел ничего примечательно и тут же отвернулся. Вместе с ним за столом расположилась еще пара мужчин, вероятно, помощников или телохранителей, настолько гнусного и неопрятного вида, что Агги, неоднократно встречавший представителей преступного дна Унгавы, ни на секунду не усомнился в характере их деятельности. Столкнуться с подобными головорезами было небезопасно даже в светлое время суток.– Ваш ужин, – о стол стукнула тарелка, и Агги, отвлекшись от рассматривания соседей, взглянул на девушку-служанку.– Спасибо, – вежливо поблагодарил он.– Эй, девка, а пиво мое где? – гаркнул толстяк неожиданно визгливым голосом, отчего девчонка подскочила на месте.– Сию минуту, – пролепетала она и припустила в сторону кухни, словно за ней гнались. В спину гость бросил ей пару грубых слов, а его сподвижники дружно заулюлюкали.Подавив вздох, Агги решил поскорее закончить с едой и отправиться отдыхать.Однако спать долго Агги не довелось.Комната, в которой он остановился, оказалась весьма приличной, маленькой и небогато обставленной, зато удивительно чистой. Не раздеваясь полностью, Агги запер дверь на задвижку, бросил свои вещи в угол и завалился на кровать, чтобы моментально отключиться. Сколько прошло времени, он не знал и проснулся от того, что кто-то со страшной силой колотил в дверь.– Открывай, гнида! – неслось снаружи, какой-то голос лепетал на фоне, а Агги, сон с которого как рукой сняло, бросило в холодный пот."Вот оно", – обреченно подумал он, прокляв тот час, когда надумал приехать в столицу. А ведь прекрасно знал, с какой скоростью разносятся по окрестностям слухи…– Знать не желаю! Это моя комната! Всю жизнь была! – верещали снаружи, и Агги, сорвавшись с постели, сообразил, что этот голос он уже слышал.Окно было слишком крохотным, да к тому же с прочной на вид решеткой, чтобы бежать через него – Агги сразу понял это. И лишь спустя несколько секунд до него начало доходить, что ночные визитеры, очевидно, явились не по его душу.– Я ваш постоянный гость! Совсем сбесились?! – вопил толстяк – а это был именно он, как вдруг понял Агги. – Я буду спать в этой комнате и только в этой! Чего меньше всего хотел Агги, так это привлечения внимания к своей персоне. Он не знал, сколько всего людей ночевало в этом постоялом дворе, но рассудил, что, если поторопиться, есть шанс не перебудить всех.Распахнув дверь, он замер на пороге и уставился на раскрасневшегося толстяка перед собой, который в ответ метнул на Агги испепеляющий взгляд.– Пошел вон из моей комнаты, чучело немытое! – рявкнул он, надвинувшись на Агги всей своей тушей.Похвастать силой Агги особо не мог, хотя драться ему порой приходилось. Давешних телохранителей не было в поле зрения, но Агги не сомневался: в случае чего они придут на помощь своему работодателю. Вот только страха не почувствовал – наоборот, Агги переполняло облегчением, ночные гости явились из-за его комнаты, а не за ним самим.Медленно он перевел взгляд на побледневшего хозяина трактира, топтавшегося за спиной толстяка.– Я могу переночевать в другой комнате? – спокойно спросил он, умышленно не обращая внимания на то, как закипает, будто чайник, ночной дебошир.– К сожалению, это была последняя свободная комната, – проблеял тот. – Ее всегда занимает господин Гару, но мы никак не ждали его появления сегодня…– Срать я хотел! – тут же взорвался упомянутый господин Гару. – Моя комната всегда должна быть свободной!– То есть других вариантов нет? – уточнил Агги, гадая, как следует поступить теперь.– Нет, других нет. Если только… – осененный какой-то идеей, трактирщик закусил губу, и Агги, вздохнув, отступил от двери, чтобы забрать свои вещи.Единственным спальным местом, которое смог подобрать ему хозяин, оказался небольшой чулан в конце этажа, куда прислуга заботливо перетащила тюфяк с сеном.– Вы уж извините, – бормотал хозяин, помогая Агги устроиться. – Но господин Гару такой человек…– С которым лучше не связываться, – подхватил Агги, опускаясь на матрас. В чулане даже не было окна, но хозяин любезно оставил ему свою свечу в старом растрескавшемся глиняном подсвечнике.– Вот именно, – вздохнул тот. – Я верну вам уплаченные за ночлег деньги.– Как любезно, – пробормотал в ответ сонный Агги.Уже через три минуты после того, как дверь чулана закрылась, он спал.~Разбудил его снова неясный шум: по этажу кто-то бегал, причитала какая-то женщина, послышался мужской окрик.В кромешной темноте чулана Агги не сразу сообразил, где он находится, – понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить события минувшего вечера. Снаружи происходило что-то из ряда вон выходящее, и Агги, который по-прежнему считал главной своей целью ни во что не вляпаться и не привлечь к своей скромной особе лишнего внимания, сперва обулся в темноте – искать свечу и зажигать ее было слишком долго, – на ощупь натянул плащ, закинул на плечо сумку и только после этого осторожно выглянул в коридор.К этому моменту тот как раз опустел, и только из какой-то комнаты доносились голоса. Выпрямив спину и расправив плечи, Агги с самым невозмутимым видом направился к лестнице. Обычный странник, ночевавший на постоялом дворе, снова отправлялся в путь. Ничего удивительно.Однако уже у самых ступенек Агги вдруг понял, что происходило что-то в той самой угловой комнате, где предназначалось ночевать ему. До нужной двери было не больше пары шагов – точнее, до дверного проема, потому как выломанная дверь стояла рядом, прислоненная к стене. Агги, мучимый нехорошей догадкой, решил, что горя не будет, если он заглянет.Картина ему открылась неожиданная. На кровати – той самой, где вчера уснул Агги до того, как его прогнали – лежал господин Гару. Остекленевшие глаза смотрели в потолок, в них застыл неподдельный ужас, а рот исказил немой вопль боли. Кровь была всюду, на полу и на стенах, сам покойник и его постель были перепачканы, и Агги догадался, что толстяку перерезали горло."Как свинье", – мелькнула у него мысль. Господин Гару что при жизни, что теперь и правда напоминал то самое животное.– Чего тебе надо здесь? – обратился к Агги один из двух стражников, топтавшихся возле покойника, видимо, в ожидании своего начальства.– Я здесь просто ночевал, – как можно спокойнее произнес Агги, пускай его бледность не должна была показаться стражам порядка странной – все же не каждый день видишь, как режут людей. – Что здесь произошло?– Что-что… Убийство! – огрызнулся стражник, моментально потерявший к Агги интерес. – А ты сам не слышал чего ночью?– Нет, не слышал, – честно ответил Агги.– Ну так проваливай, раз пользы от тебя все равно никакой, – рявкнул второй стражник, и Агги не заставил просить себя дважды.Он торопливо спустился по лестнице вниз, решив, что позавтракает в другом месте, когда, проходя по пустому обеденному залу, вдруг услышал, как в коридоре перешептываются две служанки. – Это ж ужас какой! Такая загадочная история!Невольно Агги замедлил шаг. Ничего загадочного в том, что постояльца прирезали в трактире, он не видел – и не такое случалось. А что самое отвратительное, Агги серьезно сомневался, что убийца добился желаемого. Как знать, быть может, именно он должен был стать тем, чья кровь зальет пол в угловой комнате? Ведь изначально она предназначалась именно ему.– А что загадочного-то? – послышался грубоватый голос другой девушки.– Дык, комната-то заперта была, – звонко ответила ее подруга.– И что?– А то! Как убийца попал внутрь? И как он потом ушел? Никто не слышал ничего, Гару этот не сопротивлялся даже, не кричал. На окне решетка, комната на задвижке изнутри, а Гару с перерезанным горлом!– Как же его нашли, если комната закрыта?– Да один из этих, страшных, что с ним вечно путешествуют, утром стучаться к нему стал, а тот не открывает. Ну тут и началось…Дальше Агги слушать не стал. Толкнув дверь, он шагнул наружу и тут же выругался сквозь зубы, получив в лицо хлесткий удар ветра с дождем. Проклятая погода не спешила налаживаться.Шагая по пустынной в столь ранний час улице, Агги угрюмо думал о том, что смерть толстяка действительно случайность. Скорей всего, убийца был не простым головорезом, а умелым наемником, который впотьмах перепутал жертву. Пора было заканчивать с музейной авантюрой и отправляться назад в Маарт – в столице для Агги было слишком небезопасно.