Депрессия. (кон.4-6 серии) (1/1)

Гл.4 (4-5 серия) - Если вы опять о переводе к другому специалисту, то нет! Категорическое! Мы ж с вами договорились. – Артём был сейчас зол и только поэтому сохранял лицо. Он понимал, что в глубине души всё-таки надеялся на что-то. На счастливый, блять, хеппи-энд, где Астафьев бы принял цветы, улыбнулся ему и… И что? Эти мысли сознание уже блокировало. Всё как всегда. - Да, я помню – спокойно, с неестественной улыбкой произнес Олег. – Но вам нужно будет отказаться от кокаина в дальнейшем. По-крайней мере, от физической зависимости – психологическая нужда пройдет после того, как мы поборем ваш страх. Лебедев посмотрел Олегу в глаза, принимая решение. Порошок был его отвлечением, защитой и счастьем: позволял отстраниться, забыться, почувствовать себя свободнее. Но психолог говорил серьезно, поэтому… - Хорошо. Я обещаю – с нажимом – бросить. Наши сеансы, как оказалось, мне необходимы. Не знаю, получиться ли сделать это сразу, но я приложу все усилия. – Артем напряг челюсть и отвел взгляд в сторону – долго смотреть в глаза Астафьеву было чревато последствиями (какими конкретно он не знал, но абсолютно точно трагичными и опасными) - Рад слышать. – на лице Олега промелькнула тень удивления – Итак, Артём, сильное чувство стыда появилось у вас от мысли о серьезных отношениях с мужчиной. – психолог сложил руки в молитвенном жесте перед губами и смотрел на клиента. – Это, опять же, идет оттого, что вы смотрите на свою гомосексуальность как на неприятность и проблему, которую можно устранить. Вы не можете допустить мысли о таком уровне самопринятия вашего влечения к мужчинам, когда это могло бы стать частью вас, вашей жизни. Так? – Астафьев договорил и откинулся на спинку дивана. - Да, наверное… - Лебедев глядел исподлобья, умоляя о прекращении разговора. – А что если люди узнают, что я живу с мужиком? Что мне с ним, на встречи с друзьями и их женами приходить? Было мучительно, Артём действительно не понимал, Артём запутался. - А давайте на секунду отбросим всех остальных людей? Мы же сейчас с вами вдвоем тут, без ваших коллег, друзей. Я вас полностью принимаю и не осуждаю. – то ли Олег был ещё и хорошим актёром, то ли действительно говорил искренне, потому что, смотря ему сейчас прямо в глаза, Лебедев поверил. И сердце на несколько секунд перестало биться. – Артём, можете ли вы сейчас осмелиться представить и, если получится, рассказать вслух, какими могли бы быть ваши серьезные отношения с мужчиной. В идеале. Лебедев, все это время не прерывавший зрительного контакта, задумался и ушел куда-то вглубь себя. А зря. Перед глазами пронеслись фрагменты из сновидений вперемешку с картинками, которые дорисовывал мозг: как он, Артем, целует Астафьева, приходя с работы, как они вместе готовят, обсуждают день, как Лебедев гладит эти охуительные узкие плечи, как чувствует чужое желание и поцелуи на шее. Блять, блять, блять. Такого он психологу точно не расскажет. - Нет, не могу – быстро сказал Артем. резко выныривая из воспоминаний и тряхнув головой, прогоняя наваждение. - Не можете представить или рассказать? – Олег оставался спокойным, давая клиенту столько времени, сколько понадобится. - Рассказать. – Лебедев смущенно смотрел в пол. - Артём – обратил на себя внимание психолог – Вы и так сегодня сделали огромный скачок, позволяя себе хотя бы задуматься об этом. Теперь вам предстоит осознать, что эти фантазии смогут стать реальностью при небольшом условии. – Астафьев сделал паузу. – Вы, и подчеркну, ни другие люди, ни даже я, а только вы, должны будете преодолеть свой страх. Поверить, что это возможно. Дать себе право на чувства, на любовь, на счастье, понимаете? Настроение Артёма в данный момент было где-то на дне марианской впадины. ?Смогут стать реальностью?, конечно. Знал бы психолог, какие у него были ?фантазии? - выгнал бы поганой метлой из кабинета. - Если честно, то пока с трудом. – Лебедев взглянул Олегу в глаза, повисла тишина. - Конечно, это происходит не сразу – первым заговорил психолог, он мельком глянул на часы – Наш сеанс подошел к концу. Сегодня вы действительно далеко продвинулись! – Астафьев улыбнулся, на удивление, довольно искренне. - Спасибо – хрипло отозвался клиент и поднялся. Нужно было уносить ноги как можно скорее. – До встречи. - До встречи, Артём. Лебедев ехал домой в ужасном настроении. Создавалось ощущение, что кто-то запихнул ему тяжелый камень в грудную клетку, который тянул его вниз. Он не поехал ни на работу, ни к жене – сразу во вторую квартиру, где лег на кровать прямо в одежде. Ни разу за всю свою жизнь он не чувствовал такой безысходности: к девушкам он всегда относился достаточно холодно, так что ссоры с ними его не волновали, а на работе, даже в трудные времена, всегда оставалась небольшая лазейка, лучик света, который в итоге всё спасал. В этой ситуации была только абсолютная темнота. Артём позволил себе на мгновенье представить идеальную жизнь, снял с себя броню, расслабился – и проиграл. Он заранее знал, что разрешив себе увидеть любовь - никогда больше не сможет довольствоваться холодной бесчувственностью. Знал и всё равно сдуру пошел на это. И проиграл. Эта огромная, в несколько раз больше его, удушающая невозможность взаимности разом обрушилась на Артёма, заполнив собой каждую клетку тела. По щеке покатилась слеза. Он не плакал уже… сколько? Около 5-ти лет. В последний раз на похоронах матери, кажется. И Лебедев просто лежал, не шевелясь, пока слёзы катились одна за одной, а сердце сжималось так, что еще немного – и разорвётся. Он никогда раньше не чувствовал чего-то настолько сильного к кому бы то ни было, но если любовь ощущается так – разве это не являлось привилегией Артёма? До вечера мужчина так и не смог выбраться из поглотившего его болота страдания, найдя в себе силы только на то, чтобы переложить очки аккуратно на тумбочку рядом и написать Саше, чтобы не ждала его сегодня. Наконец, он начал проваливаться в сон.***Артёму 6 лет, он шлепает по холодной маленькой квартире босыми ногами. Мальчик заходит на кухню и видит привычную глазу картину - отец, угрюмый мужчина, сидит с половиной бутылки водки и нарезанными на побитое блюдечко огурцами.- Чего ты застыл? Сядь, посиди с отцом. - мужчина налил себе полную рюмку и ждал.Артём опасливо сел напротив, отца он уважал и немного побаивался. - Рассказывай, сын, кем хочешь стать, когда вырастешь? - Я хочу быть музыкантом! - мальчик широко улыбнулся и увлёкся рассказом, позабыв о недавней тревоге - Играть на фо-рте-пья-но - фон старательно выговаривал недавно узнанное слово. - На таком красивом, как у бабушки.Отец скривился и выпил рюмку залпом.- Говорил я матери, чтобы не водила тебя к этой старой карге. Вот результат! - мужчина повысил тон, отчего мальчик съежился. - Отец нормальный человек, рабочий, мать учительница, а он хочет по клавишам бренчать! - Но папа... - тихо начал Артём, голос у него дрожал, а в глазах стояли слёзы. - Не папкай! И думать забудь об этой позорной нищенской жизни. - мужчина вспомнил ещё что-то и лицо его исказилось яростью. - Эти музыканты все гомосеки, ты хочешь стать таким же!? - Н-нет - мальчик быстро затряс головой, хоть и понятия не имел, что значит это слово.- То-то же. Будешь инженером или врачом, как нормальные люди, да? - отец успокоился и теперь говорил покровительственно. - Я ещё поговорю с твоей матерью, чтобы больше не пускала тебя к этой сумасшедшей.***Лебедев резко открыл глаза. Чувство панического ужаса преследовало его еще несколько секунд, пока он не осознал, что это был всего лишь сон.Теперь Артёму было 50, он давно понял значение того слова и хранил это единственное и последнее воспоминание об отце где-то на периферии памяти. – Прости, пап. В бане было приятно: ни удушающе жарко, ни прохладно – в самый раз. Очки, естественно, пришлось снять, поэтому сейчас окружающая действительность была чуть в расфокусе. Друзья о чём-то переговаривались между собой, но Лебедев в разговоре не участвовал, просто сидел и получал наслаждение от запахов хвои и дерева. - Мужики, смотрю новости с репортажами о гей-парадах и вспоминаю старый советский анекдот времён Брежнева: - Чем отличаются генсеки от гомосеков? - Гомосеки встречаются и целуются тайно и незаметно для глаз окружающих, а генсеки - открыто и перед телекамерами. И кто бы мог подумать, что пройдёт каких-то 40 лет... Все в парилке загоготали, Артём тут же напрягся, а потом усилием воли заставил себя смеяться громче всех. - И не говори, эти толерасты во все бочки затычка. Скажи ведь, у нас в молодости ни одного не было! А даже если и были, то сидели тихо и не высовывались со своими извращениями, только сейчас повылазили и права качают. – сказал грузный мужчина лет шестидесяти. - Так и есть, Витя! – ответил ему другой, моложе и подтянутей – Сейчас фильмы Оскар получить не могут, если у них нет этих – он скривился – меньшинств. Правильно говорят: что европейцу - толерантность, то русскому - позор в семье. По парилке снова пронеслась волна смеха. У Лебедева начался тремор, внутри был хаос и паника. Они сейчас догадаются. Они поймут, что раз он молчит, то тоже из ?этих?. – Помню у меня в детстве по району ходил один заднеприводный, так из него потом пацаны всю дурь-то эту выбили. – Артём нацепил маску самодовольства, а под ребрами вновь появился камень. Тяжело, как же тяжело. - Да-да, мы тоже в своё время голубых щемили. – теперь включился в разговор Паша, с которым Лебедев общался лучше всего из присутствующих. – Это ж бесполезные для общества люди – потомства не будет, а если из детдома возьмут, так и ребенка пидором вырастят. В помещении поднялась дискуссия на этот счет. - Я вот считаю, зря их больше не сажают и лечить не увозят, глядишь и молодежь бы поумнее была. – опять вступил Артём, но уже с меньшим напором. Голова кружилась то ли от чувства страха вперемешку со стыдом и горечью, то ли от повышения в парилке температуры. – Ладно, мужики, пойду окунусь. Мужчина вышел, прислонился спиной к прохладной стенке и уронил лицо в ладони. Он с таким усердием собирал остатки сил, чтобы приехать сюда сегодня, он так надеялся, что сможет отстраниться от всех проблем в привычной компании, он так хотел снова чувствовать себя нормальным… Закрывать глаза было страшно, сны в последнее время не приносили ему ничего хорошего, поэтому Лебедев лежал с открытыми глазами и старался ни о чём не думать. Встреча с приятелями, после этих шуток, прошла для него в тревоге, расслабиться Артём так и не смог. Всё ожидал опасности. И теперь, ему казалось, вся жизнь будет такой. Он лишний, он белая ворона, он неподходящая дефектная деталь в пазлах. *** Артёму 8 лет, он гостил у маминой сестры и уже несколько дней и не мог налюбоваться: тётя ходила в красивых платьях, на каблуках и с ма-ки-я-жем.А когда остался в квартире один - тайком залез в косметичку, накрасил губы помадой с удивлением вглядывался в собственное отражение – как интересно! Мальчик смог дотянулся до одного из платьев на вешалке и сразу его надел – оно было сильно велико, но казалось всё таким же волшебным. Каблуки оказались уж слишком большими, поэтому их Тёма надевать не стал. Эта примерка так увлекла его, что мальчик не заметил, как тётя вернулась домой. Она застыла, вытаращив на него глаза. ?Наверное, нужно было сначала спросить. – подумал Тёма – Это же не хорошо - брать чужие вещи без спроса? Когда тётя рывком сняла с него платье и назвала больным, мальчик начал догадываться - дело не в том, что он взял чужое без разрешения. (Ведь вчера он примерил большую шапку-ушанку из меха, на что женщина только добродушно посмеялась!) Когда тётя достала ремень и начала хлестать его по рукам и попе, очень громко крича при этом непонятные ругательства, одно из которых он уже слышал от папы, мальчик плакал и не понимал, чем провинился.Когда тётя сквозь зубы пообещала, что расскажет всё маме, Тёма начал умолять её этого не делать. (вдруг и она будет так же злиться и разлюбит его?!) *** Лебедев проснулся рано, что уже вошло в норму, и с мутными от слёз глазами. Жена тихо посапывала рядом, а это значит, что во сне он хотя бы не шумел. В голове пронеслось: ?За что мне это?? Артёму 50 лет, он понял, почему тётя тогда ругалась, что за грубые слова кричала, когда лупила его не жалея сил, и из-за чего мама после этого еще несколько недель смотрела на него разочарованно, а потом отдала на футбол, вместо обещанной музыкальной школы. Но только сейчас, впервые за 50 лет, мужчина задался вопросом: ?Почему к геям так жестоко относятся? Почему с НИМ так жестко обходились?? Впервые эта грубость, эти оскорбления, эти побои показались ему не чем-то ?должным при такой ситуации?, а чем-то несправедливым. Ведь может быть по-другому, Лебедев точно знает. Олег ведь не выгнал его из кабинета, когда узнал, Олег ведь принял его? ?Это потому, что он психолог. Это его работа. Он просто вынужден был принять.? - твердило сознание, царапая грудную клетку изнутри. Пусть так, пусть Лебедев действительно болен, пусть у него что-то не то с генами, психикой и прочим. Но разве к больным не должны относиться… хотя бы с пониманием? Мысль о сегодняшней встрече с Астафьевым заставила его искренне, впервые за несколько дней, улыбнуться. Через несколько часов встала Саша. Они долго не разговаривали и девушка явно на него обижалась – стало даже как-то неловко. Жена не виновата в том, что он не способен её любить. В романтическом плане, конечно, поскольку они через многое прошли вместе и человек она не плохой, если смотреть глубже обертки. Поэтому он любил её, но скорее как… друга? Да, он хотел бы стать ей другом, раз уж хорошим мужем не получится. - Мы вместе в зал сегодня идём, не забыла? – примирительным тоном начал Лебедев - Помню – они встретились глазами и девушка чуть потеплела. – Доберусь сама, не заезжай. Артём сидел в своём любимом кафе, молчаливо жуя и уставившись в одну точку. В эту секунду Саша должна была сидеть на приёме у Астафьева и мужчина иррационально нервничал из-за этого. Прошло два дня с их последнего сеанса с Олегом, где Лебедев поделился с ним и инцидентом, произошедшим в бане, и тревожными снами-воспоминаниями из детства. На душе стало чуть легче. Может еще и потому, что он почувствовал аромат парфюма Астафьева и заглянул в эти его огромные глаза?Артём не знает. Артём после этого сидел на второй квартире и сначала заказал Олегу новый кондиционер в подарок (потому что старый, как вскользь упомянул психолог, сломался), а потом гуглил сука гей-порно с седоволосым кареглазым актером, обязательно с узкими плечами. И нашёл. А потом еще больше загнал себя в это болото абсолютной безвыходности. Два дня он просыпался со слезами на глазах из-за сновидений, которые, слава всем богам, хотя бы не помнил, шел на работу, с трудом приклеив маску серьезности и уверенности, решал дела, потому что надо, и возвращался домой, непозволительно много думая об Олеге и страшась ночи с её новыми сюжетами. А сейчас сидел и вот уже час собирал пазловую копию матиссовского ?Танца?, ожидая, когда Саша закончит сборы на очередной выход в свет и думал о видео с психологом, которое проникло в сеть несколько часов назад. Там Астафьев в чересчур пьяном состоянии (может, у него что-то случилось?) выступает на паблик-токе. Артём глубоко погрузился в свои мысли и очнулся только когда жена села (!) прямо на край его пазлов, разрушив часть картины. - Саш, ты что делаешь?! – Лебедев всплеснул руками – Я час сижу собираю это… - Посмотри. – девушка прервала его, поднося телефон ближе. – Посмотри на своего Олега, а я тебе говорила! – на экране было то самое видео, а слово ?своего? больно кольнуло в сердце – Это нормальный психолог? В жопу пьяный, несет полный бред. – Саша говорила с улыбкой и явным удовольствием. – Посмотри, а вот сейчас, в конце – она показала пальцем, привлекая внимание. – Посмотри… Он сейчас вообще упал. Артём потянулся и остановил видео. - Мне очень жалко – тихо и спокойно произнес мужчина, продолжая собирать картину. - Кого? – жена поднялась со стола и говорила недовольно – Его? - Да – резко ответил Лебедев – Он очень одинокий человек… - А меня тебе не жалко? Он меня довёл сегодня. После такой терапии нужно идти к другому психологу восстанавливаться. – Саша всё больше раздражалась, но на Артёма это не действовало. Она не могла смеяться над Олегом. - Ничего страшного, не рассыпишься. - Да я ревела там! – уже в полный голос закричала она. - Са-аш, ты мне-то про свои слёзы не рассказывай – наконец поднял взгляд на девушку Артём, говоря всё также спокойно. – Цирк! Ревела она… да у тебя закалка шахтёра. – лицо жены искажалось злостью - А он человек ранимый, творческий, можно сказать. Саша одним движением смела всю собранную картинку из пазлов со стола и кинула в мужа один оставшийся в руке, когда он угрожающе подорвался. - Вот я примерно об этом. – они смотрели на друг друга со злостью – Значит сейчас… Соберешь всё это с пола и спустишься к машине. – Артем, в свою очередь, яростно отбросил деталь, которая осталась в руке у него. – Мы уже опаздываем. Они ехали с женой молча и на протяжении всего вечера не общались – она проводила время болтая с какими-то знакомыми, он – сидя в одиночестве и вливая в себя бокалы один за другим.Нужно что-то делать, искать выход из ситуации, как-то отвлечься – думал Лебедев. Он попрощался со всеми и поехал в один из любимых в прошлом стрип-клубов. Он смотрел на прекрасных, сексуальных (такими их все считают?) девушек, исполняющих танцы и выискивал самую подходящую. Он четко задался целью и поэтому, когда увидел темноглазую тонкую блондинку чуть ниже его – немедленно выкупил её ночь. Он ехал с ней в такси во вторую квартиру, поддерживая банальный диалог и деля купленную бутылку джек-дэниэлса. А она поцеловала Лебедева как только они зашли за порог. И Артём пытался, он честно пытался изо всех сил хоть что-то почувствовать. Даже довел ее до кровати и позволил себя раздеть… И ничего. - Подожди… Я не хочу. – мужчина сел, аккуратно отталкивая девушку и прикрывая наготу краем одеяла. - Ну пиздец – она в шоке развела руками. – Выкупил ночь и в итоге… ?Не хочу?? – девушка действительно не понимала. – Импотент что-ль? - Нет, не импотент – Артём устало вздохнул, оделся и пошел за оставленной в кородоре бутылкой – Просто, кажется, влюблен в… другого человека. Настолько, что на других не встает. Пиздец. Лебедев вдруг осознал это в полной мере, осознал, как глубоко потонул в карих омутах и голосе, принадлежащим Олегу. - О, так че ты не с ней сейчас? С лицом вроде всё нормально, симпатичный, еще и при деньгах. Артём хотел было поправить: ?не с ней, а с ним?, но не стал. Какая в итоге разница? - Да там… Сложная ситуация – изначально невзаимная влюбленность. - его вдруг потянуло на откровенность – С ума схожу. Особенно, когда видимся в живую. А сделать ничего не могу. - Оу – на лице девушки появилось сочувствующее выражение – Паршиво, чувак. В комнате повисла тишина, Лебедев сделал еще один глоток. - Слушай, ты можешь ехать, раз так получилось. Девушка собралась и уже выходя обронила: - Лучше не видься с ней больше, если уверен, что ничего не получится. Легче будет просто один раз отпустить и пережить потерю, чем продолжать мучать себя. А Лебедев остался наедине с собой и недоумевал: ?Почему я сам до этого не додумался?!? *** Артёму 10 лет, его позорную историю рассказывают в кругу семьи даже спустя два года, смеясь над ним. Он понял, что повел себя ?как девчонка? и за это был наказан. Он догадался, что эти грубые слова обозначают мальчиков, которые любят мальчиков (а не девочек, как должны). Он от всего сердца сожалел о своем плохом поступке. А они всё равно издевательски предлагали отдать мальчику ненужные платья и гоготали от своего остроумия. Все, кроме бабушки – она в такие моменты становилась серьезной, а после застолий подходила и утешала его. Говорила, что все эти люди не правы и уводила к себе в квартиру, где они вместе с мальчиком учились играть на красивом большом фортепьяно. Только это его и спасало.. *** Артёму 50 лет. Он лишился бабушки в 18 и с тех пор остался один на один со всем этим гогочущим миром. Лебедев шел на сеанс, как идут на расстрел. Он шел, осознавая, что это последняя их с Олегом встреча. Артёма разрывало изнутри, но он был настроен твёрдо. Дом, несколько метров до машины, длинная дорога, еще пару шагов до здания, в котором работал психолог – становилось всё труднее, но мужчина упёрто продолжал идти. И с каждым новым шагом его уверенность в решении разорвать с психологом все связи крепла. А потом, когда Лебедев наткнулся на Олега перед входом в кабинет, когда посмотрел в тёмный космос – рассыпалась. И Артём вдруг понял, что без Олега не сможет. И Артём вдруг обрел надежду и вновь стал дышать. И Артём впервые в жизни знал, что влюблён.