Глава 12 (1/1)

Ифиджения потерялась во времени. Молодая женщина не знала, сколько уже просидела в комнате для допросов. Она не могла понять насколько быстро или медленно бежит время. Не могла гречанка понять и того, день еще или уже ночь наступила, а возможно и новый день начался. И все это время, сколько бы его не прошло, она находилась в одиночестве. После того как закончился допрос, Ифиджения думала, что за ней придут, чтобы отвести в камеру. Но никто за ней так и не пришел, даже в комнату никто ни разу не заглянул.В какой-то момент на гречанку стали давить стены. Вскоре она ощутила духоту и жажду. Женщина почувствовала легкий приступ паники и, беззвучно заплакав, опустилась на холодный пол. Зажмурившись, она легла на бок и свернулась в клубок, обняв руками колени.С каждой минутой ей становилось все труднее и труднее сдерживать себя. Слезы нескончаемым потоком лились из ее припухших от усталости глаз. Изнутри ее вдруг стала пробивать дрожь. Постепенно дрожь стала усиливаться, а в голове послышался жуткий гул.—?Помогите! —?нечеловеческий вопль пронесся по комнате и отдался эхом от стен.Ифиджению словно подкинуло с пола, и она отлетела к одной из стен. Заверещав, женщина кинулась к стулу и попыталась его поднять, но тот даже не пошатнулся. И снова истерический вопль прокатился по комнате для допросов.Гречанка стала биться в истерике. Все ее тело сотрясала крупная дрожь. Комната закружилась перед глазами. Ифиджении начало казаться, что еще немного и она задохнется от внезапного приступа удушья и духоты.И вот в тот момент, когда ее ноги подкосились, а она повалилась на стол лицом вниз, раздался первый за долгое время посторонний звук.—?Помогите,?— шепотом произнесла Ифиджения и попыталась руками опереться о стол, но руки неожиданно провалились куда-то сквозь него, и она снова повалилась на стол.Гул голосов донесся до затуманенного сознания Ифиджении. Ей было трудно расслышать слова, но понять ей удалось, что говорят на повышенных тонах. И лишь когда мужские руки оторвали ее от стола и прижали к крепкой и теплой груди, она слегка пришла в себя и ей показался знакомым один из голосов.Когда молодой женщине на плечи легли руки и слегка встряхнули ее, она медленно открыла глаза и несколько раз моргнула, смахивая пелену слез с глаз.—?Ставрос,?— не своим голосом произнесла Ифиджения, а ее дрожащие руки потянулись к лицу мужчины, стоявшего перед ней.Привычная легкая улыбка друга для гречанки стала лучшим успокоительным. В один момент вся дрожь пропала, а слезы высохли, но гул в ушах и туман в голове сохранились. Она слышала Ставроса, но не могла понять, что он говорит. Словно все слова проходили мимо нее, оставляя за собой только набор звуков.Когда грек переключил свое внимание на мужчину, которого Ифиджения не смогла толком рассмотреть, лишь по разгневанному лицу друга ей удалось понять, что он говорит что-то малоприятное своему собеседнику. Гречанка напряглась, чтобы попытаться расслышать хоть несколько слов, но вместо этого в один момент перед ее глазами все потемнело, и она без чувств повисла на руках Ставроса.С трудом разлепив глаза, которые сильно щипало, Ифиджения увидела двух молодых мужчин, которые нависали над ней. Когда она попыталась сесть, то ее тут же уложили обратно на кушетку. У молодой женщины не было сил сопротивляться, и ей ничего не осталось как лечь обратно.Достаточно долго гречанка приходила в себя, и только после этого один из молодых мужчин согласился проводить ее к Ставросу, который, как ей объяснили, находился в кабинете главного комиссара. Еще только подходя к нужному кабинету, Ифиджения услышала как ее друг кому-то демонстрирует свое красноречие. И в выражениях грек ничуть не стеснялся, что очень удивило женщину, так как Ставрос во время любых непростых ситуациях всегда сохранял спокойствие. Но в этот раз мужчина кричал так, что эхо гуляло по коридору. И кричал он ровно до того момента, пока молодой полицейский не пропустил в кабинет Ифиджению.Увидев гречанку, Ставрос и ее покорил своим красноречием, но уже на их родном языке. И в этот раз в выражениях он тоже совсем не стеснялся.—?Тише, Ставрос. Успокойся,?— Ифиджения сдавленно улыбнулась другу и в следующую секунду прижалась к его груди, сомкнув руки у него за спиной.—?Вы понимаете, что я не сотру вас в порошок, а превращу в пыль и рассею по ветру,?— сквозь зубы процедил Ставрос, бережно обнимая гречанку. —?Я морально вас уничтожу всеми доступными средствами. Вам будет в миллион раз хуже, чем ей.—?Мистер Савакис, прошу вас, успокойтесь,?— уже знакомый Ифиджении голос прокатился по кабинету.—?Рот закрой! —?рявкнул на него грек, а молодая женщина невольно улыбнулась.Испытывая любопытство, Ифиджения заглянула Ставросу за спину и увидела офицера, который ранее допрашивал ее. Он сидел в кресле в углу кабинета, с опаской поглядывая на грека. Невольно гречанка бросила взгляд в другую сторону и сразу же натолкнулась на Маноэля, который сидел за длинным столом, стоявшим перед столом с именной табличкой главного комиссара. Вид Маноэля был впечатляющим. Кроме покалеченного Ифидженией носа, на лице мужчины красовались множественные синяки и ссадины, а несколько глубоких ран на лбу были скреплены медицинскими скобами. На голове и правой руке итальянца были наложены свежие повязки. Когда ее взгляд переместился на мужчину, что сидел рядом с Маноэлем, к ее горлу тут же подполз неприятный комок, и она ладонями прикрыла рот.И снова перед глазами Ифиджении все завертелось. Она с трудом держалась на ногах, пока все тот же молодой полицейский провожал ее до туалетной комнаты. Только оставшись в одиночестве, гречанка рухнула коленями на пол и стала судорожно глотать ртом воздух. В мгновение она испытала сильный приступ отвращения, отразившийся рвотным позывом, который ей с трудом удалось сдержать.—?С вами все в порядке? —?услышала молодая женщина из-за двери обеспокоенный мужской голос.—?Да,?— хрипло отозвалась Ифиджения.Найдя в себе силы, гречанка ухватилась обеими руками за край раковины и поднялась на ноги. Выдохнув, она взглянула в зеркало и ахнула. Их зеркала на нее смотрело нечто, с жуткими красными глазами, со слипшимися ресницами и потеками косметики по всему лицу. Волосы на голове незнакомки из зеркала прядями торчали в разные стороны.Смотря в зеркало, молодая женщина не могла узнать себя в своем отражении. И это все было только потому, что какой-то обезумевший от своих желаний тип снова влез в ее жизнь, опять перевернув ее с ног на голову. От осознания этого, злость охватила Ифиджению. Открыв кран с холодной водой, гречанка зажмурилась и подставила под струю воды голову. Что есть силы она стала тереть ладонями лицо, смывая остатки макияжа, который так старательно делала утром.В следующий раз гречанка посмотрела на себя в зеркало, и на ее лице появилась улыбка. Хоть глаза и нос оставались красными, а с волос ручьем текла вода, но она уже не выглядела такой жалкой. Отжав волосы, Ифиджения собрала их в косу и несколько раз ладонями шлепнула себя по щекам, которые тут же окрасил легкий румянец. Распустив волосы и еще раз отжав их, она стала мять их руками, придавая им хоть какое-то подобие прически.Оставшись довольной полученным результатом, женщина стянула с себя рубашку, повязывая ее на поясе, поправила на себе футболку и еще раз внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале.—?Теперь со мной все в полном порядке,?— сказала она полицейскому, покинув туалетную комнату.Вернувшись в кабинет главного комиссара, Ифиджения, держась спокойно и уверенно, села рядом со Ставросом за стол, оказавшись напротив Маноэля и его адвоката. От изнеможенной и уставшей женщины не осталось и следа. Сейчас она была холодной и бесстрастной, но внутри нее клокотала злость, которая и давала ей силы держаться.—?Как вы, миссис Николадеус? —?поинтересовался у нее статный мужчина средних лет, с легкой проседью в темных волосах, который сидел за отдельным столом, к которому была прикреплена табличка с именем Марко Стонерс.—?Вполне сносно, господин комиссар, не обращая внимая на прием, который был мне оказан,?— спокойно, но достаточно твердо ответила гречанка, холодно улыбнувшись.—?Я приношу вам мои самые искренние извинения за неправомерные и непозволительные поступки моих подчиненных,?— в голосе комиссара слышалась искренность, а весь его вид показывал, что ему очень неловко.—?Я бы предпочла не говорить больше об этом. Я очень устала, а еще я голодна и хочу спать.—?Да, конечно,?— мужчина бросил взгляд на Ставроса, а потом снова посмотрел на Ифиджению. —?Если вы хотите, мы можем отложить разговор.—?Нет. Я хочу чтобы все побыстрее разрешилось.—?Я ознакомился со всеми деталями вашего дела, и мне нужно задать вам, Ифиджения, несколько вопросов. Эти вопросы будут вам, скорей всего, малоприятны, но я буду вынужден вам их задать, так как ваш адвокат предоставил мне определенные материалы. Их содержание на данный момент будет касаться только этого разбирательства, но если вы захотите, мы можем отдельно заняться предоставленными материалами, но тогда это будет уже новое дело.—?Ифиджения, ты должна меня извинить. Все, что я сделал, я сделал для твоего блага. Я знаю, как сильно ты оберегаешь свою личную жизнь, но мне пришлось в нее влезть, чтобы докопаться до всего,?— вдруг произнес Ставрос и опустил голову.—?Мистер Савакис предоставил мне несколько видеозаписей,?— в голосе комиссара Стонерса послышалось смущение. —?Прошу вас ознакомиться с одной из них.Мужчина повернул в их сторону монитор компьютера и включил видеозапись. Не прошло и нескольких секунд, как Ифиджения прикрыла глаза, а по ее щекам покатились слезы. Ей не нужно было смотреть видеозапись, чтобы знать, что происходит сейчас на экране. Все, что было на этой видеозаписи, молодая женщина отчетливо помнила, даже спустя много лет, несмотря на то, что очень долго пыталась все забыть. Она помнила темную комнату и связанные руки. Помнила отвращение и презрение, что испытывала каждую секунду. Не ушло из памяти и Маноэль с его адвокатом, в лице верного друга, которые пользовались ее беспомощностью и податливостью.—?Хватит! —?со звенящей сталью в голосе выпалила Ифиджения, стукнув ладонями по гладкой поверхности стола. —?Мы втроем прекрасно все помним, а остальным видеть этого не нужно.Комиссар Стонерс понимающе кивнул и выключил видеозапись. Повисла тишина, которая мгновенно стала давить на всех. И первой не выдержала Ифиджения.—?Не знаю зачем все это,?— вздохнула гречанка и подняла взгляд на Маноэля, который выглядел достаточно мрачно,?— но я все расскажу. —?откинувшись на спинку стула, она сделала глубокий вдох. —?Я жила с Маноэлем некоторое время. Определенные его пристрастия мне не нравились, но я не сопротивлялась, хоть иногда мне было больно и неприятно. А в последний раз все было в сотню раз хуже и просто омерзительно. Маноэль много раз предлагал, чтобы к нам присоединился Илиас Дьюлани. —?женщина кивнула в сторону адвоката Маноэля. —?Я отказывала в достаточно резкой форме. И мне казалось, что Маноэль принял мой отказ. Наручники, игрушки, жесткий секс?— это одно, но еще один партнер?— совсем другое. Мне от одной мысли становилось дурно,?— на этих словах Ифиджения скривилась.Рядом с Ифидженией зашевелился Ставрос, руки которого были сжаты в кулаки, а глаза яростным взглядом испепеляли мужчин напротив них.—?В ту ночь мы вернулись с вечеринки. Я чувствовала в теле такую слабость, что не могла контролировать свои движения, и Маноэлю пришлось заносить меня в дом на руках,?— продолжила рассказ гречанка, предварительно взяв Ставроса за руку. —?Я постоянно проваливалась в темноту, а приходя в себя?— не понимала, что происходит со мной и вокруг меня. Полностью я пришла в себя только ближе к утру, от того, что все тело изнывало от боли и напряжения. Их игра была в самом разгаре. Они делали все, что желали. Сначала один, потом другой, а под конец оба сразу. Я умоляла их, кричала, но им только это и было нужно. Когда все закончилось, они оба уехали. Маноэль запер меня в спальне, чтобы я успокоилась и пришла в себя.Замолчав, Ифиджения опустила голову, слегка склонив ее на бок, и что есть силы сжала руку Ставроса, которого чуть ли не подбрасывало на стуле от злости.—?Я сбежала домой к отцу в Грецию в тот же день. Маноэль звонил, просил вернуться, умолял, а потом стал угрожать. Я не поверила ему, а он прислал отцу и брату запись, которую только что вы включали. С тех пор я о Маноэле ничего не слышала, а когда мы встретились в этот раз, то наш разговор зашел и об этом.—?Можете более детально передать ваш разговор?—?Сначала Маноэль просто пытался шутить. Потом разговор зашел о моей жизни, о моем муже и нашем с ним разводе. Я не знаю откуда он все это знал. Знал он и о том, что сейчас у меня есть любимый мужчина, с которым мы вместе и находились в Брюсселе. Маноэля интересовало, не скучала ли я по нему. Когда, я сказала, что я уже давно забыла о нем, он ответил, что обо никогда не забывал. После этого Маноэль открыто заявил о том, что желает провести со мной ночь. Маноэль был очень настойчив. Под конец он сказал, что если я не проведу с ним ночь, то мужчина, которого я люблю, и моя мама увидят то, какие у нас с ним были отношения. Я очень разозлилась, ударила его и, как понимаю, сломала ему нос. Но на этом все закончилось. Я пошла в отель. Мне в это время как раз позвонила племянница.—?Мистер Вико, вы можете что-то добавить? Все было так, как рассказала миссис Николадеус? —?спросил у итальянца комиссар.—?Нет, мне нечего добавить,?— только и смог ответить Маноэль.—?Видеозапись, которая была показана, и рассказ Ифиджении подтверждает лишь то, что она напала на моего клиента. У нее были причины сделать это,?— включился в разговор адвокат Маноэля, который выглядел очень собранным, не смотря на то, что и над ним в любую минуту могли сгуститься тучи.—?Есть еще одна запись,?— на удивление Ифиджении, спокойно заговорил Ставрос. —?Из показаний вашего клиента следует, что он не видел кто напал на него. А тот проулок, в котором находился господин Вико во время нападения, соединен с еще одним проулком. К сожалению, в проулок, куда во время разговора господин Вико затащил мою клиентку, нет камер наружного наблюдения. Однако рядом со вторым проулком находится ночной клуб. У клуба располагается парковка, камеры которой прекрасно фиксируют вход в этот проулок.—?Посмотрите,?— комиссар Стонерс включил следующую запись.На этой записи было видно, как несколько мужчин заходят в проулок, а через некоторое время выбегают оттуда.—?По тайм-коду видно, что эти двое вошли в проулок в то самое время, когда Ифиджения была там с господином Вико. А вот ушли они, а точнее убежали из проулка через восемь минут после того, как моя клиентка ушла. К тому времени, как мужчины выбежали из проулка, Ифиджения была уже около отеля, что тоже зафиксировали камеры видеонаблюдения. Кроме того, есть распечатка звонков, из которой видно, что в момент избиения господина Вико, моя клиентка разговаривала по телефону.—?Это, правда, была не ты? —?нервно сглотнул Маноэль.—?Ты мне противен по сей день, но не настолько. Ты не тот человек, из-за которого я могла бы разрушить свою жизнь,?— практически выплюнула эти слова Ифиджения, смотря в темные глаза итальянца.—?Я думал… я верил, что это ты,?— рассеянно заговорил итальянец. —?Ты так была зла на меня, а в гневе ты страшна. —?на последних словах он с восхищением взглянул на гречанку и улыбнулся.—?Тут ты прав. И если бы это была я, то на синяках не остановилась бы,?— зловеще улыбнулась молодая женщина, а ее глаза сверкнули огоньками злости.—?Вы закончили обмен любезностями? —?поинтересовался у них Ставрос, на что каждый из них откинулся на спинку своего стула. — Если это все, то я предлагаю господам мирно закрыть это дело. И если у них есть желания, то пусть ваши сотрудники, комиссар, ищут тех двоих. Думаю, что напали они не просто так, а господин Вико и его клиент не договаривают некоторых вещей, но это дело их. А сейчас я предлагаю отпустить мою клиентку. Мы без нее все уладим.—?А если нет? —?слегка усмехнулся адвокат Маноэля.—?Неужели все закончилось? —?Ифиджения устало взглянула на Ставроса, когда они ехали в такси из участка в отель. —?А о чем вы разговаривали, и почему без меня?—?Тебе не следовало слышать, что я говорил,?— усмехнулся Ставрос, который явно был доволен собой. —?Если коротко, то я поставил им условие. Они должны оставить тебя в покое и забыть о твоем существовании, в противном случае обе видеозаписи останутся в полиции, а еще найдутся люди, которые наймут тех, кто детально повторит с ними то, что они делали с тобой.—?Ставрос, хватит! —?поморщилась гречанка. —?И забудь ты про ту запись. Я, надеюсь, ты всю ее не смотрел.—?Не всю, но смотрел,?— нехотя признался Ставрос, испытывая глубокое смущение. —?Прости.—?Откуда? —?зевнула гречанка, положив голову на плечо друга.—?Алексиус,?— коротко ответил мужчина, понимая, что именно хотела узнать женщина. —?Он очень просил, чтобы ты ему позвонили или ответила на его звонок. Он сильно волнуется.—?Нет,?— зевнула Ифиджения и прикрыла глаза. —?Лучше расскажи, что с группой?—?Они в Испании.—?А Ксандер?—?И он тоже там.Внезапный смех Ставроса пробудил в Ифиджении интерес. Открыв глаза, она выпрямилась и с любопытством посмотрела на мужчину, которого изнутри просто раздирало от смеха. Грек сначала отрицательно покачал головой, но поняв, что молодая особа так просто от него не отстанет, расхохотался в голос.—?Твой упертый македонец не хотел никуда без тебя лететь,?— начал рассказ Ставрос, но тут же снова рассмеялся. —?Я встретился с ними, когда приехал в отель. Они как раз в это время готовились к отъезду в аэропорт. Нужно было видеть, как Тео кругами ходил вокруг Александра, чтобы тот не вернулся в номер. Он даже подговорил Камилу и Лилиан, чтобы те чемодан Александра в автобус унесли.—?Под натиском Тео трудно устоять,?— хихикнула Ифиджения и зевнула, прикрыв рот рукой.—?Это точно,?— хмыкнул Ставрос. —?В общем, я десять минут убеждал Александра поехать в аэропорт. А он еще более упрямый, чем ты, как оказалось.—?Знаю.—?Он поехал в аэропорт, но с условием, что, когда я приеду к тебе в участок, то он сможет по телефону поговорить с тобой. Но тут ничего не вышло, так как ты сознание потеряла.—?И ты ему рассказал об этом?! —?воскликнула гречанка.—?Нет. Я просто сказал ему о том, что сейчас это невозможно.Мужчина снова рассмеялся, а Ифиджения нахмурилась и стукнула его рукой по плечу.—?Ладно, ладно. Продолжаю,?— улыбнулся грек, обнимая подругу за плечи. —?Они уже прошли регистрацию, ждали рейса. Я точно не знаю, что там произошло, но Тео мне написал, что убить меня мало. Александр попытался вернуться в город, но его с трудом смогли успокоить. А когда группа уже в самолет садилась, то он снова попытался сбежать. Тео практически силой тащил его в самолет. Хорошо, что у них был чартерный рейс. Иначе в отеле тебя сейчас точно бы ждал не только Александр, но и вся группа.—?Главное, что они уже в Испании.А дальше время для Ифиджении понеслось очень быстро. Не успели они приехать в отель, как нужно было собираться в аэропорт. У гречанки было совсем мало времени, и ей пришлось разрываться между желанием принять душ и поесть. Единственное, что радовало женщину в тот момент, это ее багаж, который был заботливо собран и оставлен на кровати в номере.Ифиджения торопилась как только могла, чтобы прибыть в Испанию до начала экскурсионного дня. Ей не терпелось встретиться с группой, но больше всего она ждала встречи с Александром. Она не решилась позвонить ему после того, как покинула полицейский участок. Ей хотелось все объяснить ему, но при личной встречи.Только оказавшись в самолете, Ифиджения осознала насколько длинным был ее прошлый день и как сильно она устала и хочет спать. Но она так сильно хотела поговорить со Ставросом, что стала бороться со сном. Мужчина некоторое время настаивал, чтобы она все-таки немного поспала, но потом лишь махнул рукой и стал отвечать на вопросы, которыми его осыпала гречанка. Ей так много хотелось узнать, но так мало получилось услышать, потому что усталость взяла над ней вверх, и она быстро уснула, находясь в объятиях Ставроса.<ИспанияВаленсияАлександр не спал почти две ночи. Причиной его бессонницы снова была его любимая несносная гречанка. Он волновался за нее, но при этом был очень зол на нее. Такие чувства он испытывал, когда поехал за Ифидженией в Англию. И после тех событий македонец надеялся ничего подобного больше не испытывать, но его Ангел смогла найти себе очередное приключение. Это приключение волновало его больше всего. Вельянов так ничего и не знал о том, что произошло с Ифидженией прошлой ночью в Брюсселе.Не зная, куда деть себя после прилета в Валенсию, куда он прилетел без особо желания, Александр всю ночь слонялся по своему номеру. И только под утро ему удалось ненадолго заснуть. Однако поспать ему удалось всего несколько часов, так как его разбудили Тео и Тило, чтобы позвать на завтрак. Аппетита у македонца совершенно не было, но пойти пришлось, потому что еще раз столкнуться с настойчивостью грека ему не хотелось.Во время завтрака Александр, да и все остальные были необычайно молчаливы. Сантьяго ни слова не сказал про Ифиджению, а это означало, что она все еще находится в Брюсселе, и ее адвокат не смог ей помочь. Эта мысль совсем омрачала македонца, и для себя он решил, что не пойдет на экскурсию по городу, а вернется в свой номер и попытается заказать билет на ближайший рейс до Брюсселя. Тео, словно прочитав мысли Вельянова, попытался приободрить его, но все его попытки потерпели фиаско.Группа после завтрака вернулась в холл отеля, чтобы обсудить последние детали экскурсии. Александр уже собрался пойти к лифту, как его с обеих сторон окружили Лилиан и Камила и подхватили под руки. Было видно, что девушки пытаются отвлечь его от мрачных мыслей, и только поэтому он присоединился к группе.—?Доброе утро, группа! Надеюсь, вы все хорошо отдохнули и готовы в нашей экскурсии,?— вдруг за их спинами прокатился мягкий звенящий женский голосок.От неожиданности вся группа замерла на месте, а когда все обернулись?— перед ними предстала их экскурсовод. Улыбаясь, Ифиджения слегка покусывала нижнюю губу и теребила край своего синего легкого топа, испытывая легкое чувство неуверенности. Выглядела молодая гречанка как и всегда бодро и воодушевленно, всем своим видом вселяя в окружающих положительные эмоции, а ее глаза, обрамленные длинными густыми ресницами, лучились светом и теплом.—?Ифи! — самым первым опомнился и отреагировал Александр, чем только укрепил предположения наблюдателей о том, что их с Ифидженией связывают не просто дружеские отношения.Сорвавшись с места, македонец бросился к возлюбленной и изо всех сил сжал ее в своих объятиях. Забыв обо всем, он стал покрывать лицо Ифиджении поцелуями, зарываясь руками в ее густые волосы, свободно спадавшие ей на спину.—?Я убью тебя,?— прошептал он между поцелуями. —?Нет! —?обхватив лицо гречанки ладонями, Вельянов посмотрел ей в глаза. —?Сначала я на тебе женюсь, а потом убью.—?Я согласна,?— рассмеялась Ифиджения и, сомкнув руки на шее Александра, подарила ему поцелуй.Их поцелуй был настолько жарким и страстным, что группе стало немного неудобно наблюдать за парой. Было видно, что им совершенно нет дела сейчас ни до них, ни до экскурсии и ни до всего остального. И после молчаливых переглядов, группа собралась оставить пару, как неожиданно вмешался Тео, который заметил Ставроса.—?Когда ты успел ее привезти?—?У нее и спроси? —?улыбнулся Ставрос, спокойно проходя мимо целующейся пары и кивая остальным головой в знак приветствия.—?Ей не до расспросов. У нее есть более важное и увлекательное дело. Да, Ифиджения?Нехотя, Ифиджения разорвала поцелуй с Александром и взглядом уничтожила молодого грека. Однако через мгновение ее взгляд смягчился, потому что она не могла злиться или обижаться на Тео больше пары секунд.—?Ифиджения! —?в голос радостно воскликнули Лилиан и Камила и поспешили к гречанке, которая распахнула для них свои объятия.К девушкам присоединилась Грета и Катрин, в то время как Питер с Андреа и Майклом стали перешептываться. К Александру, который не отходил ни на шаг от возлюбленной, подошли улыбающиеся Сантьяго, Тео и Тило.—?Как я рада, что все хорошо закончилось,?— улыбнулась Грета Ифиджении.—?Я тоже этому рада,?— одарила ответной улыбкой женщину гречанка. —?Я все еще не верю, что это конец.—?Это скоро пройдет,?— тихо рассмеялся Ставрос.—?Главное, чтобы она больше ни на кого не кидалась,?— усмехнулся Тео.Задорно рассмеявшись, Ифиджения отстранилась от Греты и повернулась к Тео. Мужчина сотрясался в беззвучном смехе, смотря перед собой.—?Иди сюда,?— широко улыбнулась гречанка, протягивая руки к Тео.Тут же сорвавшись с места, Тео подхватил на руки Ифиджению и что есть силы прижал ее к себе. Прикрыв глаза, в которых стояли слезы, молодая женщина положила голову на плечо грека. Александр протянул к возлюбленной руку и кончиками пальцев коснулся ее волос. Он все еще не мог поверить в то, что его Ангел снова рядом с ним.—?Здесь она, здесь,?— шепнул ему на ухо Ставрос. —?Только ты ее больше одну не отпускай никуда. —?уже громче добавил он.—?Не отпущу,?— шепнул в ответ македонец и сразу же наткнулся на пристальный взгляд гречанки. —?Не смотри на меня. Не отпущу, даже не проси.—?Я сама больше без тебя никуда не пойду,?— тепло улыбнулась Ифиджения.—?Лично мне не верится в это,?— сказал Тео, спуская гречанку с рук.—?И мне тоже,?— закивал головой Ставрос, приобнимая друга за плечи.Ифиджения смутилась от столь пристального внимания к себе и поспешила спрятать смущенное лицо на груди Александра. Сомкнув на талии возлюбленной руки, македонец прижался лбом к ее затылку и улыбнулся.—?Ифиджения, Сантьяго,?— заговорил Питер, обращая внимание всех на себя,?— мы тут подумали, что сейчас очень жарко гулять по городу, поэтому мы предлагаем перенести экскурсию на вечер. Ифиджении нужно отдохнуть, а мы пока пойдем на пляж.—?Это хорошее предложение,?— одобрительно закивала головой Грета.—?Если вы согласны, то мы с Ифидженией не можем быть против,?— заключил Сантьяго.Пока группа и Сантьяго обсуждали предложение Питера, Ифиджения думала только о том, как все расскажет Александру. Она знала, что кое-что из ее прошлого ему известно от Алексиуса, но абсолютно все она не хотела ему рассказывать. История с Маноэлем?— не то, о чем ей хотелось бы вспоминать, а тем более обсуждать с кем-то, особенно с Александром.—?Ифи,?— Александр коснулся губами ее лба и слегка встряхнул за плечи.Когда Ифиджения подняла голову, то увидела, что с ними в холле остались только Сантьяго и Ставрос. Шумно выдохнув, гречанка отстранилась от Вельянова и крепко обняла Ставроса.—?Спасибо. Я не знаю, что делала бы без тебя. Как же сильно я тебя люблю. И я очень рада, что ты у меня есть.—?О чем ты говоришь? Какая может быть благодарность? Мы одна семья. Одна большая сумасшедшая семья.—?Это точно,?— рассмеялась Ифиджения, тыльной стороной ладони стирая слезу с левой щеки. —?Уверены, что хотите влиться в нашу семью? —?с легкой усмешкой поинтересовалась она у Александра и Сантьяго.—?Уже влились,?— ответил Сантьяго, после того как переглянулся с Александром. —?Расскажешь, что произошло?—?Ты со Ставросом возвращаешься в Англию? —?спросила Ифиджения, на что Сантьяго утвердительно кивнул. —?Он все тебе расскажет. Только, Ставрос,?— гречанка посмотрела в глаза греку,?— Костасу в деталях ничего не рассказывай. Не хочу, чтобы твоя угроза в адрес Маноэля исполнилась. Хочу, чтобы все закончилось так, как закончилось.—?Я тоже этого хочу,?— улыбнулся Ставрос. —?Я видео верну тебе в Греции. —?шепнул он это ей на ухо.Ифиджения кивнула Ставросу, после чего обняла на прощание Сантьяго. Подойдя к Александру, она взяла его за руку. Попрощавшись с Сантьяго и Ставросом, пара переглянулась и медленно пошла в сторону лифта.Они очень медленно шли к номеру Ифиджении. Предстоящий разговор волновал их обоих. Они давно знали, что однажды им придется все обсудить, но оттягивали этот момент, а сейчас уже оттягивать было невозможно.В номер они входили мучительно долго, цепляясь за последнюю возможно повременить с разговором. Когда дверь номера за ними закрылась, Александр развернул Ифиджению к себе и прижался к ее губам своими, вовлекая ее в долгий и страстный поцелуй. Гречанка отозвалась на этот поцелуй, поглаживая его руками по спине и плечам. Она уже забыла, когда македонец в последний раз так ее целовал. И она желала, чтобы поцелуй длился как можно дольше, но от этого с каждой секундой решительность в ней слабела.—?Ксандер,?— со стоном, Ифиджения оторвалась от губ Вельянова и опустила голову.Поняв все без слов, Александр обнял возлюбленную за плечи и повел ее к креслу, стоявшему у открытой балконной двери. Усадив гречанку в кресло, Вельянов опустился перед креслом на пол.—?Ты мне все расскажешь? —?спросил у Ифиджении Александр и взял ее за руки, поднося их к своим губам.—?Боюсь, что если все расскажу тебе, то мне придется оставить тебя,?— сдавленно произнесла Ифиджения, старательно отводя от возлюбленного глаза,?— и запереться в своем офисе в Афинах до конца жизни.—?Ифи, все уже давно в прошлом,?— стал успокаивать ее Вельянов. —?Я просто хочу все знать.—?Хорошо,?— Ифиджения сделала глубокий вдох и прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями. —?Я была влюблена в одного итальянца. Мы жили в его доме в Италии. —?чуть слышно заговорила гречанка, крепко сжимая руки македонца. —?У него были своеобразные пристрастия в сексе. Он этого не скрывал от меня, но не настаивал на моем участие в чем-то. Постепенно все начало меняться. Сначала стали появляться разные игрушки, потом начались ролевые игры. —?рассказ давался Ифиджении с трудом, а каждое ее слово заставляло Александра меняться в лице. —?Маноэлю нравилось доминировать. Он любил показать свою власть. Поначалу ему нравилось только слегка придушивать меня во время секса. Признаюсь,?— гречанка смущенно опустила голову,?— мне это тоже нравилось, а потом секс стал превращаться в настоящие пытки.Голос гречанки сильно дрожал. Она никак не могла сосредоточиться на своих словах. Ей так ничего не хотелось рассказывать Александру, по лицу которого хорошо было видно, что рассказ ему не нравится.—?Как-то раз Маноэль сказал, что хотел бы посмотреть на то, как со мной будет заниматься сексом другой мужчина. На эту роль он предложил своего друга.Александр впился взглядом в лицо Ифиджении, которое было бледным и напряженным. Молодая женщина долго смотрела перед собой, после чего все-таки набралась смелости и посмотрела в глаза македонца.—?Я пришла в ужас от его предложения. Он долго продолжал мне предлагать это, а потом принял мой отказ,?— Ифиджения нервно сглотнула, не сводя глаз с Вельянова. —?На одной из вечеринок я выпила что-то странное. Я перестала себя контролировать, сознание путалось и плыло. Я не понимала, что со мной происходит. Когда я в себя пришла, то мне захотелось умереть прямо там. Маноэль стоял надо мной и наблюдал за тем, как его друг испытывает на мне новые игрушки, а потом Маноэль и сам присоединился.—?Прекрати! —?сорвался на крик Александр.Вскочив на ноги, мужчина схватился руками за голову и отшатнулся к стене, прижимаясь к ней спиной.—?Ты сам это хотел услышать,?— глухо произнесла Ифиджения, сморгнув с глаз слезы.—?Больше не надо,?— замотал головой македонец. —?Расскажи, что произошло в Брюсселе?—?Я увидела Маноэля в аэропорту Лондона. Тогда я старалась убедить себя в том, что мне показалось, ведь я его не видела с той самой ночи,?— снова заговорила гречанка. —?Потом я увидела его в Копенгагене. Там я убедилась, что это действительно он. Я начала бояться, что он может прийти к тебе и рассказать или показать, какими были наши с ним отношения. В Брюсселе я столкнулась с ним у "Эллады". Он хотел поговорить, а я согласилась. Только не спрашивай, почему я это сделала. Я не знаю. Во время разговора Маноэль сказал, что хочет хотя бы еще раз провести со мной ночь. Я ему отказала, а он стал угрожать. Сказал, что если я не соглашусь, то он столько интересного покажет тебе, а потом и маме. Я в тот момент очень сильно разозлилась и ударила его по лицу…, сломав нос.Поднявшись с кресла, Ифиджения встала у балконной двери и стала смотреть вдаль.—?Я не ангел, Александр,?— судорожно всхлипнула гречанка. —?Несколько лет после взрыва яхты я много пила, а когда, после ухода от Маноэля, попала в аварию, начала употреблять разные сильные препараты. Я забывалась, когда принимала их. Алексиус вытянул меня из того ада. И я на много лет забыла об этом. Когда в Мюнхене я все тебе рассказала и вернулась домой, то впервые потянулась к таблеткам, которые после аварии принимал Костас.—?Ифиджения!—?Александр, послушай меня,?— заплакала Ифиджения. —?Второй раз я протянула к таблеткам руки, когда между нами все закончилось, но меня остановил ребенок, которого я ждала. А третий раз меня удержал Даниэль. Он выбил таблетки прямо у меня из рук. Ты понимаешь, что та история оставила во мне большой след и столько глубоких ран, что они кровоточат до сих пор. И я не могу с этим спокойно жить.Александр подлетел к Ифиджении и резко развернул ее к себе лицом. Крепко сжав руками ее плечи, македонец пристально посмотрел ей в глаза, где не было абсолютно ничего. Ни одной эмоции не было во взгляде блестящих от слез глаз.—?Почему? —?дрожащим голосом заговорил мужчина. —?Почем ты мне ничего не говорила? —?глаза Александра сверкнули злостью, отчего Ифиджении стало не по себе. —?Ты молчала столько времени. Держала все в себе. Неужели ты мне не доверяешь?—?О чем ты? —?гречанка непонимающе стала смотреть на македонца.—?Ты все могла мне рассказать, когда только первый раз увидела своего Маноэля, а ты промолчала. Страдала, мучилась, но молчала. Изводила себя работой, проводила бессонные ночи, но ни слова не сказала мне,?— закипал от злости Александр. —?Скажи, это такая форма мазохизма? Тебе нравится, когда тебя заставляют страдать? Тебе так нравится морально разрушать себя из-за этого чертова страха?—?Нет! —?оттолкнулась от Вельянова Ифиджения и схватилась за голову. —?Что ты такое говоришь?—?Тогда почему ты мне ничего не говорила про этого извращенца? А про Алексиуса почему молчала? —?стал кричать Александр. —?Ты могла все рассказать, как сделала это сейчас. Мы вместе смогли бы что-нибудь придумать, решили бы эту проблему.—?Что мы придумали бы? Что решили? —?взмахнула руками гречанка. —?Как я должна была тебе это рассказать? Когда? —?она с шумом выдохнула. —?Я боялась тебе все это рассказывать.—?Боялась она! —?прогремел македонец, а гречанка ссутулилась и опустила голову. —?Я чуть с ума не сошел, не зная, что с тобой происходит, а ты боялась! Вчера я на стены практически лез, с Тео поругался, понятия не имел, что делать и как помочь тебе, а это все только из-за того, что ты молчала!Ифиджения боялась пошевелиться, пока Александр кричал на нее. Она понимала, что он был прав, но при этом до сих пор считала, что была права, когда ничего ему не говорила. Тот ужас, что пережила она, засел где-то у нее глубоко внутри, и рассказать кому-то было очень трудно и унизительно для нее.Хлопнула дверь номера. Вздрогнув, гречанка распахнула глаза и увидела, что осталась в номере одна.—?Ксандер! —?воскликнула она и бросилась следом за возлюбленным из номера.Гречанка попыталась догнать Александра, но тот уже успел войти в лифт и спуститься на первый этаж. Когда Ифиджения сбежала по лестнице на первый этаж и выбежала в холл, то македонца и след простыл. Всхлипнув, она на негнущихся ногах прошла в зону отдыха и опустилась на один из диванов. Закрыв лицо руками, женщина расплакалась.—?Ифиджения! —?окликнул гречанку мужской голос.Подняв голову, Ифиджения улыбнулась и поднялась на ноги. Смахнув ладонями слезы, которые застилали ей глаза, она кинулась в объятия к мужчине, у которого всегда могла найти поддержку и попросить помощи.