Глава 4 (1/1)

Дима отказывается остаться на ночь, уезжая около десяти?— Роману Сергеевичу это даже на руку, потому что иначе из-за неизбежного утреннего секса он бы опоздал на совещание. Сегодня босс рано приезжает, основательно все подготавливает, еще раз прокручивает свою речь в голове и в последние минуты все же добавляет слайды с концепцией Марка. Он сомневается, что хай-тек?— то, что нужно клиентам, однако разнообразие тщательно проработанных подходов должно добавить плюсов.Роман Сергеевич отхлебывает минералки и включает внутреннего еврея, стремящегося продать подороже. Клиенты без особого восторга глядят в экран и слушают, как он строит словами целые хоромы, расцеловывает каждый кирпичик, каждую сваю, но на хай-теке их будто стегают невидимым остолом: они оживляются, начинают шептаться и задают вопросы. Рома помнит все, что Марк рассказывал ему с таким неприкрытым энтузиазмом, он знает, куда тыкнуть пальцем и на что обратить внимание, потому что неотрывно следил за восторженными руками Марка, выводившими на мониторе невидимые вензеля по линиям внутренней планировки. Всего пару дней назад Марк был везде, а теперь о нем категорически нельзя думать, чтобы не выпадать из рабочего процесса в гадкую меланхолию.Босс вежливо улыбается и пытается скрыть растерянность, когда ему объявляют, что последняя концепция полностью устраивает клиентов и что детали они обсудят в следующий раз, он жмет руки и думает: ?Как, блядь? Как Марк это сделал? Как он умудрился с точностью попасть в цель, ни разу не пообщавшись с потенциальными заказчиками и перевернув с ног на голову весь изначальный облик здания?? Роман Сергеевич чувствует, будто в него вселился рогоносный дьявол и только что его руками забросил трёхочковый. Как это возможно, если Марк работает по специальности меньше месяца? Олень поймал чертовски ценную рыбу: нонсенс и с биологической, и с профессиональной точек зрения.Роман Сергеевич обескуражен, а в таком состоянии он обычно следует жизненным советам фонт-вью Windows: ?Съешь ещё этих мягких французских булок, да выпей чаю?. Босс выходит в холл к вендинговой машине, засовывает в нее желтобокие десятки, вдавливает код сникерса, забирает батончик из чрева машины и, наконец, начинает печатать ответы на обеспокоенные ?Ну как?? от коллег. Он не пишет: ?Мы неделями бились над этим проектом, а потом пришел хероёбистый бородач и нагнул нас всех?,?— хотя пальцы уже зависают над экранной клавиатурой, и Рома представляет, как будет долго держать букву ?е?, чтобы всплыла ?ё?.В офисе все уже знают о том, что будет крупный проект, и коллеги одобрительно хлопают, свистят и шумят, завидев босса. Роман Сергеевич качает головой со словами: ?Тут надо Марку руку пожать?. Сам Марк немного опаздывает, но по такому поводу Рома готов простить ему любые двери, в которые тот не вписался по пути на работу.Марк вбредает в офис как одинокий пастух Джеймса Ласта, и в голове у Романа Сергеевича мелькает: ?Свята-а-я оленина, здравствуйте?. Его новоявленный успешный архитектор выглядит похмельным, основательно помятым, но именно сейчас шеф вспоминает, как мощно Марк протаранил его на баскете, как вывернул на первый взгляд безуспешный проект, и впервые вместо щемящей снисходительной нежности чувствует искристое восхищение в сторону своего сотрудника.—?Ооо, а вот и наш чемпион,?— тянет он, присоединяясь к аплодисментам всего бюро.Лицо Марка осложняется несколькими неизвестными, он хмурится, подходит к Роме и тихо спрашивает:—?Что происходит?—?Переделываем ЗИЛ,?— объясняет босс, пытаясь подавить глупую улыбку. —?Твоя идея подошла.Рома завороженно смотрит на похмельную рожу своего архитектора, и Марк затягивает его, как пылесос?— мелкую пылинку.—?Погоди,?— трясет головой опухший олень. —?Ты же сказал, что это полная хрень.Марк все еще смотрит на него ничего не понимающими добрыми светло-голубыми глазами. Влюбленность начинает бурлить в шефе заново проснувшимся вулканом, грозя привести к стихийному бедствию, и он не может ее унять.—?Сказал,?— легко соглашается Роман Сергеевич,?— и потом показал на всякий случай. Так что молодец, вечером проставляешься.Шеф коротко сжимает ладонь Марка, и интимное электричество от контакта прокатывается по всему телу. ?Блядь?,?— думает Рома. —??Ах ты шельма, ну как я снова в это влез??—?Окей, пойду работать,?— растерянно кивает Марк, и Рома спешит смыться из open space зоны в безопасность своего кабинета, потому что иначе он болтанет какую-нибудь несусветную чушь, которую можно будет расценивать как сексуальное домогательство на рабочем месте. Он оборачивается и, увидев, что Марк все еще пялится на него, подмигивает. Марково лицо удивленно вытягивается и приобретает зависнувшее выражение, но тут Ксюша из офиса хватает его локоть?— олень вздрагивает, будто его только что вывели из транса, и поворачивает к ней голову. Только сейчас Роман Сергеевич понимает, что Ксюша изо всех сил пытается флиртовать с Марком, и ее повышенное внимание он тоже не замечает.Марк похож на очеловеченную черную дыру: он захватывает людей в свое поле, они начинают бешено к нему тянуться и расщепляются на атомы, пересекая его горизонт событий. У Ромы уже сносит крышу, вот теперь бедная Ксюша ведется на красивые глаза, и черт знает, в чем реальная причина расставания Марка со своей невестой, но наверняка и по ней он прошелся, как ураган.Роман Сергеевич достает из тумбы бутылку армянского коньяка и накатывает полстакана, а потом углубляется в документы по ЗИЛу. Это ж надо было так выдумать… Он анализирует проект, разбирает его на детали, рассматривает со всех сторон и периодически прикладывается к алкоголю, если его внутренняя драматичная истеричка начинает слишком громко орать: ?Вот я его люблю, а он на меня даже не смотрит!? Ну, во-первых, зачем циклиться на натурале, когда в телефоне есть Дима и еще несколько приятнейших и проверенных контактов? Во-вторых, зачем циклиться на натурале из своего офиса и мешать самому себе работать? В-третьих, зачем вообще циклиться на натурале? Роман Сергеевич логичный и уравновешенный человек, который против поспешных решений, и он не собирается ныть и пускать жизнь по пизде, поэтому пора завязывать.Рабочий день Рома финиширует в легком подпитии, он закрывает проект, выключает компьютер и долго смотрит в погасший монитор, безуспешно пытаясь, как в фильме, загнать эмоциональных тигров обратно в клетки. Он уныло вздыхает и спускается к коллегам за обещанным фуршетом, а те уже освободили обеденный стол и расставили корзинки с дрянью из ближайшего фастфуда. Что офисный планктон говорит Богу смерти от сердечно-сосудистых заболеваний, связанных с неправильным питанием? ?Не сегодня?. ?Две большие картошки фри, гамбургер и колу, пожалуйста?.Рома думает, что вот бы его коллеги так же продуктивно работали, как и праздновали, потому что, по сути, с гордостью бухать здесь имеет полное право только хитрый олень.—?Роман Сергеевич, а мы хотели уже за вами идти! —?говорит Ксюша и оглядывается на Марка, который передает боссу пластиковый бокал с шампанским.—?Речь! —?требуют сотрудники и воодушевленно гудят.Рома предчувствует, что сейчас напьется, а завтра будет ходить злым зомби, хрипеть и пить холодную водичку, но команду надо поддержать, а совместная попойка отлично сплачивает людей. ?И налаживает сексуальную жизнь?,?— думает босс. Может, хоть Ксюше что-то обломится. ?Или мы все обломимся?,?— мысленно дополняет он.—?Когда я создавал эту компанию,?— громко начинает Рома, и все затихают в ожидании,?— я решил, что мне насрать на законы бизнеса и прочее.?Внимание!??— размеренным голосом Левитана проносится у босса в голове. —??Говорит коньяк!? Но Рома держит в руках свои романтические порывы и пытается не сказать что-нибудь неуместное в адрес Марка, хотя его распирает от чувств, они просто не помещаются в нем, это как впихивать хаммер в парковочное место, рассчитанное на матиз.—?Я решил,?— продолжает Роман Сергеевич,?— что буду работать только с теми, кто мне интересен и, самое главное,?— босс находит Марка глазами и сдержанно кивает ему через офис,?— близок.На лицо его оленя возвращается то самое обалдело-восхищенное выражение, с которым он пялился на Рому в первую неделю своей работы в бюро, и Роман Сергеевич бессовестно плывет, наслаждаясь вниманием. Он скучает по этому взгляду в той же степени, в какой тот его вначале беспокоил, и это ли не унизительно. ?Как пацан малолетний?,?— думает Рома. —??Еще не хватало его в кино вечером позвать и цветы приволочь. Хотя на баскет я его звал и кофе покупал?— скоро у самого рога оленьи отрастут?.—?Эти близкие люди оправдывают мои ожидания,?— подводит итоги босс. —?За наш новый проект!Коллеги хлопают и свистят, громко поздравляют друг друга, отпивая из одноразовых бокалов, и Роман Сергеевич довольно улыбается, думая о жизни и о том, что все правильно сделал.—?Слышь, руки убери. Ты что, забыл, кто тебя на работу принимал? Руки убери! —?доносится от двери женский голос, и в голову приходит: ?Или нет, не все?. Роман Сергеевич застывает и борется с желанием позорно сбежать, пока бывшая жена орет на его сотрудников, но конфликт надо уладить как можно скорее, чтобы он снова увидел Полю. Видимо, дать Кате время остыть и успокоиться было не самой лучшей идеей.На бывшей жене надето строгое светло-бирюзовое платье, вся тушь стекла на щеки, волосы, уложенные лаком, теперь торчат в стороны жесткими прядями?— видимо, очередная волна истерии накрыла ее прямо на работе. Чем раньше считали такие женские приступы? Бешенством матки? Вот уж точно?— бешенство.—?Слушайте, вы что, верите в эту слащавую речь, которую он вам толкает? Да он вас использует всех как пешек, вы что, этого не понимаете? —?Катя переходит на повышенные тона, и ее кисти безвольно мотаются из стороны в сторону в такт движениям рук.Она публично устраивала сцены еще до беременности, в то время, когда работала с ним в бюро в отделе кадров, и старые сотрудники привычно закатывают глаза.—?Он вам рассказывал про суперсилу? —?продолжает Катя, и ее ищущий взгляд вцепляется в Роминых коллег. —?Рассказывал? —?она быстро наталкивается на незнакомое лицо и ее вялая кисть с острым указательным пальцем упирается в Марка. —?Он тебе рассказывал про суперсилу? Ты понимаешь, что ему насрать на людей? На тебя ему насрать!Катя твердит ?тебе плевать на меня?, ?тебе плевать на всех? как любимый саундтрек: он стоит у нее на звонке и на будильнике, обеспечивая ёбаный аутотренинг. Рома смотрит на нее и Марка, пытаясь побороть беспомощный паралич, который всегда накатывает ледяной волной, когда его бывшей жене начинает срывать крышу. Однако его новый архитектор не выглядит впечатленным, он хмурится и с нотой раздражения отвечает:—?Барышня, я не знаю, чем вас обидел Роман, но ведите себя прилично. Успокойтесь, пожалуйста.Всплеск удушливой паники отступает, оставляя место жуткой неловкости перед подчиненными, и Рома широкими шагами пересекает рабочую зону с настроем увести Катю подальше, запихнуть в нее таблетки и потом, когда успокоится, нормально поговорить.—?Что?! —?возмущенно кричит она.Босс отлично видит, как при слове ?барышня? перекашивается Катино лицо, и ждет очередного атомного взрыва. Рома читает на ее лице обиду на то, что в бюро ее уже не знают по имени, что он уже построил нормальную жизнь без бывшей жены. Босс фиксирует руками ее тонкие плечи, размеренно повторяя: ?Тихо, тихо, тихо, ч-ч-ч, тихо, пойдем?,?— и тянет в коридор, кивая Марку, чтобы тот не лез геройствовать и от незнания не вызвал охрану.—?Да пошел ты! —?выплевывает Катя в лицо новому архитектору, пытаясь вырваться из Роминого захвата. —?Руки убрал! Стесняешься меня, да?Сотрудники смотрят им вслед, они думают, что Рома опять сам довел Катю до такого состояния. Рома знает другое: в Кате всегда горел безумный костер, просто раздулся он до размеров пожарища именно с ним. Нужно было соблюдать правила обращения с огнем и не игнорировать первые признаки болезни. Опыт намотан на ус.—?Да убери ты руки от меня, в конце концов! —?бывшая жена вымыливается из его захвата. —?Я очень рада, что у тебя все хорошо на работе, но не понимаю, почему это не отражается на мне и на ребенке! —?она с криком отшвыривает сумку в сторону, и в пустом коридоре ясно слышен звон ключей. —?Когда ты вообще будешь платить алименты?Армянский коньяк расшатывает Ромино терпение как пародонтит?— коренной зуб, он на взводе, ему стыдно, что этот кошмар продолжается, он сквозь землю готов провалиться, потому что застыл перед своими подчиненными как полный тюфяк, в то время как добрый олень Марк не стушевался и пошел утихомиривать Катю.—?Когда я увижу ребенка,?— сквозь зубы говорит он,?— тогда ты увидишь алименты.—?Если бы ты был нормальный,?— Катя впивается острым пальцем в его грудь, как будто всерьез хочет пробить грудину,?— ты бы давно уже его увидел! Ясно?—?Я ненормальный, да? —?Рома жаждет высказать ей все, он вгрызается в язык, чтобы не проорать в лицо своей бывшей жены, что из них двоих именно она чокнутая, но тогда Катя никогда его не простит. —?Это я ненормальный?Из Ромы всегда был хуевый криптограф, и она, конечно, додумывает несказанное, выплевывает: ?Ненавижу тебя!??— прямо ему в лицо и делает быстрый рывок к окну.—?Кать, ну куда! —?Романа Сергеевича каждый раз окатывает ледяным ужасом, когда его бывшая жена переключается в режим ?вот я умру, и вы поплачете?, потому что он многого наслушался от врачей за эти годы и знает, что Катя вполне может выпрыгнуть. —?Ну что, опять бросаться что ли? —?он хватает ее поперек живота и оттаскивает от распахнутой рамы, уворачиваясь от худых локтей. Катя бешено мычит и бьется в его руках как при эпилептическом приступе. —?Да остановись ты! —?Рома наотмашь бьет ее по лицу, и женщина моментально гаснет, как перегоревшая лампочка.В коридоре становится тихо, босс делает пару глубоких вздохов, чтобы успокоиться, и решительно закрывает окно.—?Ты вообще меня не бил никогда,?— наконец говорит Катя.—?Потерял контроль… —?Рома не знает, куда себя деть, он утыкается взглядом в пол, видит слетевшие туфли, подбирает их и аккуратно надевает на маленькие женские ступни. —?Таблетки с собой?—?Ты меня любишь? —?обреченно спрашивает бывшая жена.Когда Катя впервые была в больнице, он увидел там многих женщин, к которым постоянно ездили их мужчины. Когда Катя вышла из больницы, все эти женщины продолжили получать сильнейшую поддержку от близких, а Рома подал на развод. Как это называется? Мудак, да.—?Иди умойся,?— он отводит взгляд и помогает Кате спуститься с подоконника, потом бережно, словно ребенка, провожает ее до уборной.Роман Сергеевич тщетно надеется, что его подчиненные сейчас тихо и мирно напиваются, а не обсасывают новый скандал. Он вздыхает, смотрит на закрытое окно и начинает планировать свои дальнейшие действия. Сначала Поля, потом накачать Катю таблетками, потом поговорить. От мыслей его отрывает Марк, который тихо подходит и протягивает стакан с чем-то крепкоалкогольным.—?Спасибо,?— благодарно кивает Роман, выпивая все залпом.На лице его доброго оленя читается вопрос, и босс точно знает, что Марку уже выболтали все слухи и домыслы, но, тем не менее, он стоит здесь, предлагает поддержку и выглядит так, будто не повелся на чужие слова. Рома слишком много выпил, его рот жжет высоким градусом и желанием поцеловать этого восхитительного мужика, и все события этого дня: победа в тендере, публичное унижение от бывшей жены и ее попытка сигануть из окна, молчаливая поддержка Марка?— сдавливают горло. Босс сглатывает и пытается сдержать невозмутимое лицо:—?С ней так бывает. Она вообще говорит, что это после болезни.Архитектор понимающе кивает и не лезет с дальнейшими расспросами. Все шутки про рогатых парнокопытных на глазах полностью меняют свою слегка снисходительную ноту и переходят в категорию комплиментов: ?олень? как метафора для ?просто сказочный мужчина?. Рома окидывает его тоскующим взглядом, вздыхает и потом просит:—?Марк, ты не мог бы зайти в мой кабинет, там на столе счет за квартиру лежит, в нем адрес. Сможешь вызвать такси? А я пока Катю успокою.Его участливый олень с радостью хватается за возможность помочь, и Роман Сергеевич остается в коридоре один. Он снова смотрит на окно, несколько раз пересекает холл из стороны в сторону, а потом достает мобильный. Ромина бывшая теща давно привыкла, что он не звонит с хорошими новостями, поэтому сразу спрашивает: ?Что случилось??—?У Кати снова был эпизод. Вы сможете забрать Полю из садика и посидеть с ней?Несмотря на то, что их брак развалился, Катина мама до сих пор особенно ценит солидные материальные вложения бывшего зятя в здоровье своей дочери. Рома ощущает в ней соратницу по несчастью, потому что, судя по рассказам во время первой госпитализации, определенные проблемы были всегда.?Смогу?,?— отвечает бывшая теща и повторяет,?— ?Что случилось??—?Катя снова лезла в окно. Сейчас мы в бюро, я прослежу, чтобы она выпила таблетки, покормлю ее и уложу спать у себя. Поле лучше не видеть маму в таком состоянии.Из трубки слышится вздох и усталое: ?Хорошо. За Полину можешь не волноваться?.—?Я бы хотел убедить Катю еще раз лечь в больницу,?— добавляет Рома. —?Деньги найду.?Уговори ее сначала?,?— отвечает бывшая теща и кладет трубку.Роман Сергеевич убирает телефон в карман джинсов и вертит в руках пустой стакан, потом подходит к уборной и заглядывает внутрь. Катя стоит, уперев руки в мойку, бессмысленным взглядом смотрит на струю из крана, и он осторожно огибает ее, споласкивает стакан, набирает туда холодной воды, протягивая ей со словами: ?Теперь таблетки?. Женщина на несколько секунд задумывается, потом кивает и достает из сумки блистер.Дверь уборной открывается, и в просвете показывается лицо Марка:—?Подъедут минимум через полчаса, потому что пробки. Я взял с фуршета сок и кое-что поесть?— все у тебя в кабинете,?— его взгляд задерживается на Кате, которая старательно не замечает ничего вокруг. —?Еще что-нибудь нужно??Мне вас оставить???— читает босс в глазах Марка и кивает.—?Пока пропусти пару тостов, а когда подъедет машина, кинь прозвон.Бывшая жена пошатывается на высоких каблуках, осторожно справляется с лестницей и бескостно падает в кресло приемной. Она медленно, как заржавелый механизм, прожевывает оставленный на столе сандвич, вливает в рот сок, с видимым усилием глотает, и Рома наблюдает, как она постепенно перестает замечать, где находится и что происходит. Телефон пару раз гудит и гаснет, и Рома осторожно поднимает бывшую жену, придерживая ее за талию, выводит из кабинета, закрывая его. У Катиной сумки нет ни ручек, ни ремня, и она неудобно зажата в его левой руке вместе с портфелем и ключами.Марк стоит на улице, открывает перед ними дверь машины, а сам ныряет внутрь и помогает усадить Катю. На улице уже успело стемнеть, и таксист с подозрением косится на двоих здоровых мужиков и хрупкую бессознательную заплаканную женщину, крепко зажатую между ними.—?Она сегодня у меня поспит, а за Полиной присмотрит ее бабушка. Когда Катя в таком состоянии, она о себе самой позаботиться не может,?— Рома говорит достаточно громко, чтобы водитель тоже услышал. —?Спасибо, что… —?он запинается, не зная, как продолжить.Что сразу не окрестил его конченым мудаком? Что ненавязчиво помог в очередной пиздец, с которым обычно он сталкивался в одиночку? Что не полез не в свое дело, а молча поддержал его?—?Не за что,?— тихо отвечает Марк, и его голос почти заглушается глупой попсовой мелодией из радиоприемника, под которую барабанит пальцами таксист.Машина резко тормозит на светофоре, и Катя заваливается вперед. Рома осторожно возвращает ее голову себе на плечо, а Марк протягивает руку и убирает волосы с ее лица. Босс скашивает на него взгляд и думает, связана ли такая забота с тем, что его бывшая?— очень красивая женщина, но олень смотрит на него, прямо ему в глаза так, будто Марк уже в Нарнии, вокруг вечная зима, а его начальник?— снизошедшее с небес яркое солнце: на него больно смотреть, но он так греет. Рому затапливает бешеным цунами нежности и жажды расцеловать это небритое лицо, а в голове мелькает: ?Спасибо, что не видишь, как на тебе мой свет сошелся клином. Спасибо, спасибо, спасибо?.Марк неловко отводит взгляд, и Рома снова смотрит в спинку водительского кресла, с улыбкой сжимая губы, пытаясь подавить желание потереться ими о щетину Марка и тщательно, медленно вылизать его рот.Они подъезжают к дому, Роман Сергеевич расплачивается, передает Марку ключи и вытягивает Катю из машины. Олень (в голове босса это слово теперь звучит ласково, с особенно мягкой л и нежно гудящей н) предусмотрительно открывает все двери и придерживает их. Бывшая жена издает горловой звук, похожий на хныканье, и Рома сразу начинает успокаивающе шептать:—?Ничего, ничего, сейчас, уже пришли… —?он осторожно вносит ее в квартиру, направляясь прямиком в спальню. —?Катюш, ложимся. Умничка. Голову, голову… Все, клади. —?Рома пододвигает подушку, и бывшая жена утыкается в нее лицом. —?Спи.Босс вымученно распрямляется, смотрит на вежливо заинтересованного в интерьере его однушки Марка и устало трет колкие волосы своего затылка, вздыхая. Рома переводит взгляд на книжку-тайник с дурью, и идея дальнейших действий приходит в голову сама.—?Будешь? —?спрашивает он Марка и тщательно смазывает слюной кончик самокрутки.—?Я не курил никогда,?— улыбаясь, тихо признается его волшебный олень.—?Да ладно, покуришь,?— Роме до жути хочется раскурить с ним косяк. Он уже поделился с Марком своей работой, баскетболом, повозил его на любимой машине, и углубить контакт, доверить еще большее?— кажется заманчивой идеей.—?А если унесет?—?Ну с одного раза же не уносит,?— бормочет Рома и прикуривает, отлично понимая, что Марк не отказывается.Он затягивается, задерживает дыхание и выдыхает, а потом передает самокрутку Марку. Тот повторяет движения, тоже на несколько секунд перестает дышать, и Рома нетерпеливо спрашивает:—?Ну чего?—?Да ничего,?— сдавленно отвечает его олень.Рома знает, что накурить его будет очень и очень просто, потому что с непривычки дурь стремительно дает в голову, и он не хочет пропустить ни одного момента.—?Давай еще,?— шепчет он, и Марк затягивается снова. И снова. Они сидят на полу, прислонившись спинами к кровати, на которой лежит бессознательная бывшая жена Ромы, и передают друг другу косяк. Выражение лица Марка смягчается как теплое сливочное масло, и становится неверяще-удивленным, когда он чувствует первые мягкие волны веселья. Рома смотрит на него, потом переводит взгляд на свисающую с матраса Катину маленькую пятку, как заправский заговорщик прижимает палец к губам и щекочет свод ее стопы. Бывшая жена рефлекторно поджимает ногу, и Марка, наконец, пробивает на смех.Они хохочут сначала тихо, потом громче, не в силах остановить счастьеносную дурь от действия. Рома любуется Марком, он хочет его еще ближе, хочет давиться смехом вместе и целоваться, дышать друг другу в губы, хочет затащить его к себе на колени, чтобы тот обхватил ногами его бока и терся стояком о живот, хочет вжать его в себя, чувствовать его вес и тяжесть его члена.—?Тихо,?— шепчет он. —?Тихо, ч-ч-ч-ч!Рома хочет показать ему кайф по полной программе, открыть ему другую вселенную, выложиться по максимуму, поэтому он достает телефон, быстро находит на ютубе нужную видюшку и говорит:—?Закрой глаза.—?Зачем? —?спрашивает Марк, и его так красиво ведет, что у Ромы дыхание перехватывает от этого внеземного выражения лица.—?Закрой,?— тихо уговаривает он.—?Закрыл,?— послушно кивает его олень, и Рома думает: ?А теперь открой рот, и я зажгу голубую революцию в стране твоих консервативных сексуальных предпочтений?.Он тянется к своему оленю, включает видео, и мелодия заставляет Марка улыбаться и кивать, мол, да, это очень необычное ощущение.—?Будет еще лучше, когда глаза откроешь,?— шепчет Рома, еще несколько секунд безнаказанно пялится на Марка в упор, а потом перемещает телефон прямо ему перед лицом и говорит. —?Открывай.Марк переводит расфокусированные глаза на экран айфона и пораженно вздыхает.—?Космос, да? —?довольно говорит Рома и улыбается. Он сам каждый раз залипает, когда устраивает себе межгалактические наркогонки. На большом экране эффект еще мощнее, но босс не может заставить себя встать и нашарить на столе пульт от телевизора.—?Класс… —?тихо балдеет Марк. —?Круто.—?У меня много таких фишек,?— Рома еще раз затягивается и тыкает пальцами в маленькую экранную клавиатуру в поисках следующего видео, от которого он один раз рухнул на ковер и словил такие вертолеты, что его, казалось, взбивали миксером вместе с потолком.Он видит, что Марк наклоняется в его сторону, и сначала думает, что винтокрылые летательные аппараты все же настигли его архитектора без мультимедиа-помощи. ?Если ты сейчас свалишься мне на колени?,?— мелькает в голове,?— ?я буду гладить твои волосы и притворно удивляться, что тебя скосило?.Роман Сергеевич столько времени провел, изучая льдистые оленьи глаза, что, наткнувшись на совершенно выпавший из реальности взгляд, он теряется и отшатывается. Лицо Марка предельно близко, и у него вид настолько неадекватный, будто архитектор реально не соображает, где и что делает.—?Марк… —?шепчет Рома. —?Ты чего?—?Фак… —?судорожно вздыхает его олень, возвращаясь из параллельных миров на землю, и резко пытается встать. —?Я не… Бля… Извини.Его архитектор, наконец, с трудом поднимается на ноги и вываливается в коридор, задевая тумбу, и Рома растерянно бормочет: ?Осторожно…?, пока слышит звук громко захлопывающейся двери. Он в упор не понимает, что произошло и какой дьявол вселился в его оленя, но потом ставит в одно уравнение близость Марка к его лицу плюс испуганную реакцию, и последующий логический вывод заставляет его блаженно выдохнуть и улыбнуться.У него невыносимо стоит последние минут двадцать, и Рома рад, что свободный покрой джинсов и приглушенный свет скрыли его эрекцию от Марка. Но если Марк действительно хотел его поцеловать? Тогда, может, и не рад.Босс негнущимися пальцами расстегивает ширинку и трет ладонью свой член, с облегчением вздыхая. Если бы его обдолбаный олень действительно потерял равновесие и завалился ему на колени, тому стоило бы лишь слегка повернуть голову, чтобы потереться щекой о Ромин стояк. Может, он даже сам потянул бы за молнию, потом неуклюжими движениями стянул трусы до бедер и с бесстыдством человека под дурью вылизал бы его член. Одна фантазия о том, как Марк с мягкой довольной улыбкой ведет языком по стволу, уздечке, мокро вбирает в рот головку, а потом отстраняется, лениво покусывает чувствительную внутреннюю часть бедер Ромы, заставляет его низко стонать, надрачивая в рваном ритме. Может, если бы шеф просек его намерения раньше, они бы сейчас сидели на полу и сосались как школьники. Он вспоминает, насколько близко было лицо Марка, насколько близко был сам Марк к тому, чтобы решиться на поцелуй, и оргазм трясет его систему как десятибалльное уничтожающее землетрясение.Катя шевелится, и Рома пораженно смотрит на нее, полностью забыв, что она вообще находится в этой квартире. Он поднимается и на подрагивающих ногах плетется в душ, сразу врубая мощную струю, глотает прохладную воду и смывает еще не успевшую засохнуть сперму.В ванной валяются домашние штаны с футболкой, Рома надевает их, проходит в спальню, аккуратно стаскивает с кровати подушку и одеяло и ложится на ковер. Он нащупывает рядом телефон, мысленно обещая себе завтра первым делом поставить его на зарядку, пишет Диме: ?Ты что хотел сказать мне об олене???— и мгновенно вырубается.Рано утром приходит ответ: ?Он засунет голову в песок, но совсем не будет против, чтобы в это время ты пристроился сзади, а потом свалит всю вину на тебя, завывая об оскорбленных дружеских чувствах. Тебе это надо??А есть ли теперь у Ромы выбор?