Глава 1 (1/1)

Первые несколько дней Марк следует за Романом верной овцой, заглядывая в рот, когда Рома вежливо и предельно корректно разносит в клочья его идеи, а когда тот замолкает, Марк продолжает умоляюще выискивать глазами невербальную критику или похвалу. Босс терпит и пытается держаться подальше от нового сотрудника, потому что такое откровенное заискивание немного подбешивает. К мягким попыткам спихнуть его на коллег Марк относится с мятежным упорством бумеранга, уверенно залетая назад в кабинет начальника с очередными вопросами и озарениями, и Рома обреченно вздыхает. Из-за постоянно упирающегося в лицо взгляда он чувствует себя некомфортно, но не припирать же Марка к стене с требованием перестать пялиться! Терпеть нельзя выходить из себя. Казнить нельзя помиловать.На четвертый день Марк все же врубает в то, что от него требуется, и прекращает так отчаянно зацикливаться на боссе. Только на четвертый день Рома позволяет себе как следует разглядеть своего нового сотрудника, потому что встречаться взглядом с щенячьими глазами Марка ему категорически некомфортно, а комфорт занимает второе по важности место в его жизни (первое, конечно, принадлежит дочке). У Марка нависающие веки, яркие светло-голубые радужки, золотистые волосы и такая же золотая щетина, которую уже можно назвать скромной бородой. Рома видит в нем что-то скандинавское, расцветку финских выжженных скал и норвежских тающих ледников, которые они с Катей видели еще до свадьбы (нужно срочно свернуть с мысли о бывшей жене), он немного ниже Ромы, но создается впечатление, что Марк смотрит на километры вверх, будто он подвисает каждый раз или даже любуется (пора сворачивать с мысли прямо сейчас), он одевается как студент-хипстер, который после лета на даче еле влез в свои шорты и божится теперь есть одни смузи, но Рома уже всмотрелся и знает, что в узких брючинах прячутся не остепенившиеся килокалории, а сильные развитые бедра (подальше от этой мысли к чертовой матери).На пятый день Марк выдает концепцию, о которой Роман Сергеевич может только сказать: ?Это не то, что нужно клиенту. Совсем не то?. Босс понимает, что придраться особо не к чему, кроме футуристического видения проекта, и наконец решает, что больше не может продолжать мысленно называть бородатого тридцатилетнего мужика овцой.—?Ром, послушай, зачем ты взял меня на работу, если я не справляюсь? —?Марк прекращает корчить обнадеженную морду и последовательно переходит к хмуро-обиженной.А если не овцой, то кем? Выхухолем? Роман Сергеевич не имеет ни малейшего понятия, как эти животные выглядят и соотносятся ли они с Марком по какому-либо признаку, кроме комичного названия. Марк тоже комичный и, кажется, не до конца сформированный, как будто забитого тинейджера посадили в шкуру матерого высоченного мужика, и подросток в панике мечется по взрослому телу, не зная, за что и как хвататься в первую очередь. Учитывая, что соображает он быстро и вопросы задает правильные, Рома зачем-то его взял на работу, хоть за неделю уже раз триста пожалел об этом. Может, ему к психологу походить? Роме. И Марку, у него явно какие-то конфликты в голове.—?Ну, видишь ли,?— начинает босс,?— у меня принцип: если меня просят, я всегда даю шанс.—?Ты всем даешь шанс??Поглядите-ка какой въедливый!??— думает Рома. —??Выхухоль тоже не подойдет?. Правда в том, что шансы босс дает только мужчинам, а на женщин в своей жизни у него строгая квота, вакантные места которой распределяются исключительно среди самых компетентных соискательниц, которые и без дополнительных шансов всего добьются. Шансы для прекрасных дам у Ромы кончились очень давно. Он так и отвечает:—?Женщинам не могу помочь, у них другая энергия.—?Ты реально похож на сектанта,?— вырывается у Марка, и он отводит взгляд, рассматривая монитор.Рома немного оскорбляется и решает не упускать возможность вставить пять копеек про себя как человека, обеспечивающего эффективную работу бюро и создающего необходимые условия для профессионального роста сотрудников:—?Можешь думать обо мне, что угодно, но у меня есть одна суперсила,?— заводит он старую шарманку своей речи о том, как помогает всем развиваться и самореализовываться.—?Какая? —?Марк переводит свои грустные овечьи глаза обратно на Рому, и шарманка со скрипом останавливается.?Я могу отсасывать настолько основательно и долго, что партнер подо мной дрожит и ноет от кайфа?. Роме смутно интересно, как отреагировал бы Марк на такие откровения, но быстро обрубает такие мысли на корню.—?Ммм, я вскрываю в других людях их суперсилу,?— возвращается он на проторенную дорожку любимой речи.—?И всё? —?Марк не выглядит впечатленным.?А ещё я могу вылизать твой зад так, что ты будешь мечтать о повторении всю свою оставшуюся скромную гетеросексуальную жизнь?,?— вертится на языке, и Рома сглатывает.—?И всё,?— глухо соглашается он.Стук каблуков выводит его из транса ледниковых глаз Марка, и он видит, как быстро новый сотрудник вскакивает с места, чтобы поприветствовать эффектную блондинку, вошедшую в офис. Ну, все здесь ясно.—?Лера, моя подруга,?— спешно представляет Марк, пока Рома без восторга окидывает её взглядом.—?Очень приятно,?— девушка ласково вцепляется в Ромину ладонь и улыбается. —?Я у Марка комнату снимаю.И, судя по голодному взгляду, она давно хочет переехать в место потеплее, только Роман Сергеевич специалист совсем не этой области, тут он ничем помочь не сможет.—?Мальчики, а не хотите кофе попить? —?с ходу предлагает Лера, и Рома мысленно закатывает глаза, отчетливо чувствуя расставленные женские сети.—?Вообще-то мы работаем,?— вежливо намекает он.—?А, ну окей,?— подозрительно быстро соглашается Лера и выплывает из офиса, покачивая бедрами.Марк вздыхает, трет глаза, и садится обратно за рабочий стол, а босс отходит к коллегам, которые немедленно разворачивают свои проекты. О работе упорно не думается, и Рома снова чувствует на себе чужой взгляд, поэтому он прекращает насиловать себя и подчиненных и идет в свой кабинет.—?Роман Сергеевич,?— зовет Алена с ресепшена,?— я к вам перенаправила женщину, которой вы сказали подождать в кабинете.—?Я никого не просил подождать,?— напрягается Рома, и видит, как рука девушки медленно тянется к телефону, чтобы вызвать охрану. —?Ладно, Алён, я сам разберусь. Спасибо, что предупредила.Подсознательно он боится, что зайдет в свой кабинет и увидит полный разгром, а в середине в огромной луже бензина стоит его бывшая жена и щелкает зажигалкой. С другой стороны, Катя никогда не увлекалась поджогами, а развороченный кабинет?— это не так уж страшно. К тому же, она отлично знает, где что находится в здании офиса, и точно не стала бы спрашивать на ресепшене. Рома уговаривает себя не драматизировать.В кабинете, закинув ноги на стол, восседает подруга Марка, и Рома облегченно вздыхает, но напоминает себе, что, во-первых, так вламываться в чужой кабинет?— это хамство, а во-вторых, видимо, придется сказать этому белобрысому питбулю, что он гей, иначе она от него не отстанет. То, что Рома расскажет ей, обязательно будет передано Марку, и тогда все может кончиться конфликтом, а успокаивать оскорбленные гетеросексуальные чувства боссу совсем не улыбается. Это не здорово.—?Роман,?— с хищной улыбкой тянет Лера,?— а вы знаете, что я могу сделать вас самым счастливым мужчиной на свете?—?Это вряд ли,?— фыркает Рома и проходит из приемной к своему столу. Самым счастливым мужчиной на свете его может сделать только Катя, если она отдаст ему дочь, выйдет за кого-нибудь замуж и навсегда уедет в Бангладеш.Каково это?— бояться свою бывшую жену? У него руки успели вспотеть в те минуты, когда он думал, что Катя решила наведаться в офис. Роман предпочтет каждый день отшивать от себя назойливых дамочек или даже бодаться с инфантильными клиентами, которые сами не могут понять, чего хотят, чем полчаса потерпеть истерические крики и угрозы бывшей.Лера вскакивает на ноги и идёт следом за ним, спрашивая:—?Отчего же?—?У меня на женщин аллергия: чешусь,?— отвечает Роман Сергеевич и раскрывает первую попавшуюся папку, желая показать, что у крайне занятых людей нет времени на подобную ерунду.—?Ну так я могу почесать,?— участливо предлагает подруга Марка, садится на рабочий стол и аккуратно проводит босоножкой вверх по его бедру. Рома хмыкает и опускает папку вниз, отталкивая неуёмную женскую ступню подальше от своего паха.—?Лер, вы очень обаятельная барышня,?— Роман проматывает в голове ехидное ?но не для вас моя роза цвела?,?— но это не поможет. Я гей.Выражение лица девушки меняется, она качает головой, заявляя, что это невозможно, ведь в России подобное запрещено. Роман Сергеевич отлично в курсе, насколько это запрещено, и, видимо, его физиономию немного кособочит от таких слов, потому что Лера сдается, говорит: ?Окей-окей, гей так гей?,?— и уходит.?Хоть грязью напоследок не полила, уже хорошо?,?— думает Рома и обрубает беспокойные мысли о будущей реакции Марка на откровения этой дамочки. Ориентация Романа Сергеевича не связана с профессиональной деятельностью, а в друзья он к подчиненным не набивается. ?Даже к роскошным бородачам?,?— уговаривает он себя.Удивительно, но на следующий рабочий день Марк не бежит возмущенно выяснять отношения, а выдаёт очередную футуристическую идею, и из овцы/выхухоля нерешительно мутирует сначала в дятла, а потом увереннее?— в оленя. Крупного лесного оленя с мягкой на вид золотистой шерстью и неземными глазами морозного севера, с мускулистым крупом (снова о задницах, хватит уже) и огромными роскошными рогами, благодаря которым Марк не вписывается даже в широкие двустворчатые двери Роминого терпения. Может, дело в том, что это самое терпение заточено под мелкую дичь и сельскохозяйственных животных: с тупыми курицами и наглыми свиньями он хорошо справляется, а что делать с оленем, который настолько красив и недалёк, что его стыдно обидеть грубым словом?Видимо, Марк начинает чувствовать себя увереннее, прекратив намеренно выискивать повод подойти к шефу, и это ли не облегчение, потому что прилипчивый взгляд нового сотрудника уже успел растеребить у Ромы все рудименты паранойи и был на полпути к тому, чтобы заставить босса позвонить любому из ?приятелей?, пригласить в бар и начать гасить душевное неспокойствие чем-нибудь до отвращения крепким?— абсентом? —?одновременно вываливая свое возмущение на мужика, который, в принципе, приехал не ради спиртного или задушевного разговора, а ради интересного продолжения вечера. Надо собраться.Роман собирается и жмет на контакт ?Дима НП-Недвиж?, но зовет мужчину не напиваться, а сразу к себе. Время до конца рабочего дня тянется медленно, и нет деловых встреч, на которые можно выехать часа за два, лишь бы скорее свалить из офиса. Рома рассеянно просиживает кресло, подписывает пару бумаг и даже наконец-то сортирует новые файлы по полкам, делает себе приторно-сладкий кофе, потом решает, что раз от него сейчас нет пользы, то от других она обязана быть, и созывает всех в конференц-зал. Подчиненные не разочаровывают, и Рома уже почти не замечает, как златошёрстый олень бороздит своими глазами его физию из дальнего угла.Наконец-то он вымыливается из офиса, звонит любовнику с вопросом, куда за ним заехать, и поворачивает авто в сторону Сити. Дима садится в машину молча?— нормально поздороваются они всё равно в квартире. Рома вдавливает газ и крепко сжимает руками руль, лавируя по дороге, когда его мужчина на сегодняшний вечер спрашивает:—?Что случилось?—?Работа,?— отвечает Рома, выходя из успокаивающего транса управления машиной.—?Ты уставился на дорогу, как на смертного врага, и пытаешься почесать бровями усы,?— хмыкает Дима в ответ. —?Неадекватные клиенты, в конец охуевшие партнеры, женщины-нимфоманки или сотрудники-аутисты?Видимо, Роман Сергеевич уже достаточно натерпелся постоянных истерик и манипуляций, что сейчас ему кармически воздается адекватными людьми за все печали. ?Какие все, блядь, понимающие, ??— думает Рома. —??Где же вы, незаменимые мои, были всю мою жизнь??Нельзя вымещать свои психи на хорошем человеке, нельзя этого делать, особенно когда хочется слить реку эмоциональных отходов на чужой сочувственный интерес.—?Хочешь поговорить о моей работе? —?наконец выдает Рома, с сарказмом поднимая брови, пытаясь увести тему подальше от своей трескающейся нервной плотины. Дима улавливает намёк и пожимает плечами, мол, совсем и не хочу.Рома паркует машину возле своего дома, набирает код домофона, и вместе они поднимаются к квартире. Как только захлопывается дверь, Рома берёт шею своего любовника в захват и присасывается к губам, с кайфом втираясь в чужую колкую щетину.—?Ну привет,?— улыбается тот и выворачивается из рук, быстро расправляясь с ширинкой Роминых джинсов, стягивает белье вниз.Рома глухо стонет в ответ и благодарно трет ладонью чужой затылок, левой рукой пытаясь стащить с себя куртку, рубашку и футболку сразу. Дима отстраняется, скупыми движениями сбрасывая свою кожанку, расстегивая рубашку и избавляясь от брюк, быстро, но аккуратно складывает их на тумбе.—?Раздевайся и нагибайся,?— любовник подталкивает Рому в сторону кровати, и тот без сопротивления ведется, заползает поверх покрывала, хватает подушку и подсовывает ее себе под бёдра.Лубрикант и презервативы всегда в верхнем ящике, и Дима бывает в этой квартире достаточно часто, чтобы без лишних слов найти все нужное. Рома растягивается поперек кровати, трется губами о шероховатую ткань покрывала и хочет только, чтобы нервная пружина в его животе наконец-то разжалась. Ничто не может расслабить его лучше хорошего оргазма, а его любовник?— мастер этого дела, он льет лубрикант на пальцы и без прелюдий проталкивает их в Ромин зад, щедро смазывая, потом наваливается сверху. Рому ведет от чужого веса на себе, от давления на грудную клетку, когда не получается глубоко дышать, а только делать частые неглубокие судорожные глотки воздуха, когда массивный член таранит его прямую кишку. Грубая текстура покрывала трет его лицо и грудь, и подушка под бедрами, сшитая из того же материала, невыносимо шарпает по чувствительной головке. Он непроизвольно дергается, мучительно стонет в матрас, и внезапно для самого себя кончает, будто оргазм прокатывается по нему скоростным поездом: в один момент он стоит на путях, в следующий момент он растекается по металлу на радость машинисту. Дима скатывается с его спины, стаскивает презерватив, а Рома заторможенно поворачивается, всасывает каменный член любовника в рот, расслабляя горло, упирается носом в темные волосы в паху. Нервная пружина в животе постепенно разжимается, Рома довольно мычит, и Дима спускает ему в рот.Его отпускает.Любовник дышит, как загнанный зверь, и разваливается на кровати, упираясь стеклянными глазами в потолок.—?Ну так в чем дело? —?отдышавшись, наконец спрашивает он. —?Ты не возмущался, когда я разложил тебя жопой кверху, значит, что-то серьезное.—?Сотрудник новый,?— после минутного молчания отвечает Рома. —?Пялится постоянно как-то не так. Как олень.—?Когда это тебя в последний раз задевали гомофобы? Уволь его к чертям,?— здраво советует Дима, и, повернувшись, начинает разглядывать Рому.—?Нет, не так пялится, и я от него не то что слова, даже тона плохого еще не слышал. Сначала он за мной как за нянькой ходил, а теперь… Он будто… —?Роман задумывается, пытаясь объяснить,?— смотрит на меня и проваливается в Нарнию.—?В Нарнию? —?хохочет Дима.—?Загаси, у меня дочь пятилетняя, я до сих пор наизусть имена всех трех поросят из сказки помню.Его олень действительно ничего особенного не делает, только смотрит, но Роме даже этого хватает с лихвой.—?Ты очень красивый мужик,?— немного помолчав, отмечает Дима.—?Думаешь, он на меня член точит?—?Кто его знает? —?фыркает любовник, переваливается на бок и смачно целует Ромины губы. —?Я бы точил.Они лениво лижутся и гладят друг друга, потом Дима задумчиво отрывается от его шеи и спрашивает:—?Что ты его вообще трудоустроить решил, раз олень?Рома пожимает плечами и поворачивается метафорическим задом к вполне реальной проблеме:—?Сам не знаю.