Глава 49. Пополнение в прайде. (1/2)
Глеб проснулся за час до рассвета, за три часа до общего подъема. Таня сладко посапывала у него под боком, подложив ладонь под щеку и закинув на него ногу. Быстро просчитав варианты, некромаг решил, что если поднимется прямо сейчас, то все успеет.Медленно и плавно откатившись и выбравшись из-под рук и ног Гроттер, Бейбарсов, следя за тем, чтобы она не проснулась, оделся и зажег одну свечу на столике, чтобы, открыв глаза, Таня сразу же не запаниковала, оказавшись в темноте и без него.Написав на клочке бумаги своим каллиграфическим ровным почерком «Доброе утро, апельсиновая. У меня появились срочные дела, встретимся у Зала Двух Стихий перед завтраком. Волк», он положил ее на подушку рядом с Таней. Подпись позабавила самогоГлеба, и некромаг усмехнулся, прикладывая к записке черную розу, как еще одно доказательство его авторства.Наклонившись, он, не удержавшись, поцеловал Гроттер в макушку, но девушка не проснулась. Бесшумно выйдя из комнаты через проем, Глеб пошел по коридору, собираясь кротчайшим путем покинуть замок.- Ильин. Я отлучусь с Буяна до завтрака. Присмотри за Таней, - доверил Бейбарсов почетную миссию Барсову, перед тем как вскочить в ступу, стоя на краю башни.
Ему нужно было успеть очень многое за ограниченное время.Моментально заснув, черная пантера нервно шевельнула ухом, отреагировав на просьбу, которую явно не спящий некромаг передал. Медленно осознав, что до подъема можно спать, а вот после подъема уже начать следить за кем бы то ни было, Барсов снова заснул, перевернувшись на спину и согнув лапы в суставах, закидывая хвост на ноги Даши.Таня проснулась от холода и села в кровати. Свеча почти догорела, камин потух, Бейбарсова не было – в общем, не удивительно, что Гроттер замерзла. Оглядевшись в поисках некромага, она обнаружила записку и розу рядом на подушке. Воодушевления это не принесло. Нахмурившись, машинально вспомнив сон, девушка поднялась с кровати, ежась от холодного воздуха и спешно находя свою одежду. С бельем можно было попрощаться – Глеб не забивал себе голову и просто его порвал вчера. Это так же не принесло приятных моментов, пока Таня шагала по пустым коридорам Тибидохся, направляясь в свою комнату, чтобы переодеться.- А ты откуда? Неужели со свиданки? – Возникла рядом Гробыня и Гроттер поморщилась. Не смотря на то, что вчера она выпила всего один бокал вина, голова раскалывалась как от бутылки.
- Ага. С Пельменником. У меня утренняя пробежка. И ты того, пробегай, пробегай… - Махнула сиротка, захлопывая дверь своей комнаты и абсолютно не удивляясь черному ягуару в кровати Дашки. Которая, надо отметить, спала и выглядела абсолютно счастливой, обнимая пушистую мощную шею зверя. Оборотень лениво приоткрыл один сияющий изумрудом глаз, и тут же закрыл, просканировав на предмет опасности и безопасности. Опасности для Даши и безопасности собственно для Тани.Стараясь не шуршать, Гроттер достала из пакетов новую одежду и ушла в ванную, выполняя необходимые с утра после бурного вечера процедуры. Натянув черное белье, светлые, якобы застиранные, джинсы и темно-синюю тунику с поясом, Таня расчесалась и завязала два хвоста, затянув пряди темно-синими узкими ленточками под ушами.-Дашенька моя хорошая… Хомячок ты мой утренний… Просыпайся. Пойдем на завтрак… - Тем временем будил Артур свою жену, нежно целуя каждый сантиметр шеи.- Да иди ты со свои хомяком хомячьейдорогой… - забубнила Дашка. - Почти что как стоячок ты мой утренний… Кстати о…Мстительно усмехнувшись, все еще не открывая глаз, Тернова потерлась об утро Артура, медленно елозя вверх и вниз. Улыбнувшись, она вслепую нашла его губы и затянула в поцелуй. Утро с каждой секундой становилось все добрее и добрее.Глеб, покинув остров, долетел до первого же кладбища, где запрятал свою ступу и оттуда телепортировал в ту часть огромной и бескрайней Родины, где уже давно наступило утро.
Оказавшись на улице, засыпанной снегом, Глеб поскрипел по нему к зоомагазину, который, собственно говоря, и был его целью.Полтора часа некромаг потратил на телепортацию в разные города, в каждом из которых совершал еще телепортаций по десять, заходя в каждый магазин, придирчиво высматривая там котенка, подошедшего бы для подарка Тане, оставаясь невидимым для лопухоидов.В конце концов, чувствуя, что время поджимает, Глеб определился с породой и телепортировал туда, где находятся лучшие ее представители. Отряхнувшись от снега, юноша понял, что находится в питомнике мейн-кунов города Архангельска, о чем его оповестила табличка на доме.Элементарно оказавшись внутри, юноша потратил двадцать минут на то, чтобы работающие здесь лопухоиды обслужили его, представив и рассказав о каждом имеющемся котенке. Просмотрев всех, Глеб, углядевший среди пушистых клубков нечто рыже-черное, указал на свой выбор.За котенкаБейбарсов расплатился своеобразно. Стерев память о своем приходе и о существовании будущего подарка, он, тем не менее, начертил на двери питомника руну удачи и благосостояния, обеспечив, тем самым, приток клиентов и отсутствие мелких бытовых проблем месяца на три.
Поначалу, оказавшись между курткой и свитером некромага, проснувшийся котенок зашипел и всадил в свитер свои крохотные коготки. Всякая живность плохо переносила некромагов. Усмехнувшись, Глеб подергал его за кисточки ушей, на что малыш издал протестующее «мвяумау».
Прижав к себе ворчуна, Бейбарсов покрутил трость привычным движением и, наконец, оказался возле ступы. Полет до Буяна прошел без приключений. Котенок, чуя холодный ветер, снег и вообще отвратную погоду, не пытался высунуться и даже перестал качать права, смирившись с Глебом и постепенно привыкая к нему. В конце концов он заснул.Приземлившись на Башню, обманув все блокировки и немного попутав Гардарику, Бейбарсов спустился через люк в замок, отозвав метелку со ступой прочь, в комнату.До начала завтрака оставалось пять минут, и, дойдя до столовой, некромаг нырнул в хорошо знакомую нишу, поглаживая макушку котенка.
Сам малявка представлял собой какой-то гибрид цветового окраса самого Глеба и Тани. Один бок был рыжим, другой черным, белая грудка, и все три цвета проступали на мордочке, правда, большая часть была черной.- Скоро познакомишься со своей хозяйкой, - Глеб устало привалился к стене. Порядком пятидесяти телепортация измотали даже его. - И только попробуй ей не понравится. На тушенку пущу.Котенок мвякнул, типа понял и осознал угрозу, и махнул коротким хвостом, удобно устраиваясь на руках некромага.- Ребят, я все понимаю, но я еще в комнате. – Кашлянула Таня, у которой сегодня точно не задался день. Учитывая тот факт, что ворот туники а) не закрывал горло, б) открывал вид на декольте, то Гроттер битых десять минут пыталась либо поднять тунику, либо замазать тональным кремом засосы по всей шее. Глеб вчера знатно постарался. А теперь неожиданно куда-то смылся, какие могут возникнуть неотложные дела в четыре часа утра?!Увидев, что Артур не обратил на нее внимания, и продолжил целовать Дашку, нависая над ней, Таня тяжело вздохнула и вышла из комнаты, отправляясь в столовую, по интуиции заходя в знакомую нишу и вскрикивая на автомате от неожиданности.
- Глеб?! Какого… Что ты тут делаешь? И где был? Я замерзла… - Понесло Гроттер, пока она подходила ближе, щурясь, пытаясь разглядеть в неверном свете своего парня. Любимого!Глеб, почувствовав приближении Тани, задвинул котенка за спину, на что тот недовольно фыркнулдаже раздумывал тяпнуть некромага за палец, но благоразумно предумал.
- Привет, - улыбнулся Бейбарсов, разглядывая Таню. – Тебя жду.И, кстати, не один. Вот и мое дело, - некромаг, усилив огонь в ближайших факелах, вытащил из-за спины котенка, явив его пушишество Гроттер.
Показав котенка, Глеб впился глазами в Таню, стараясь уловить каждую эмоцию на ее лице. Котенок, умный малый, по ходу дела, мурлыкнул, будо спрашивая возьмет его девушка на ручки, али нет и он обречен на общество этой заразы – некромага, грозившего сделать из него тушенку.
Таня огромными глазами вглядывалась в пушистое нечто, сначала подумав, что Глеб совершил чудо, и за три-четыре часа достал откуда-то их ребенка из видения, волчонка. Подумав, что она сбрендила окончательно от недостатка еды, Гроттер-таки осознала, что это котенок. Только вчера, вроде бы, она ляпнула что-то вроде «Я хочу котенка», и вот теперь он, слиняв из ее кровати, притащил плюшевое нечто, еще и мяукнувшее в качестве приветствия. Девушка подразумевала, говоря «я хочу котенка», что было бы неплохо завести после школы домой кота. Домой! Кота! После школы! А не так внезапно. С другой стороны, Таня не могла не оценить поступок Бейбарсова сразу после выговора – покинуть школу черти в какую рань, где-то найти котенка, который ей может понравится, и теперь ждать, протягивая эту милаху вперед, ожидая, что она его возьмет.Она его и взяла, крепко прижимая к себе и нежно улыбаясь. Осознав, что у волчат кости будут потяжелее, Таня смирилась с тем, что у нее теперь есть котенок. Маленький, пушистый, милый, и принявшийся облизывать ее лицо, впиваясь коготками в тунику.
- Ууу, какая прелесть! – Совсем по-блондинистки засюсюкала Гроттер, потираясь носом о носик котенка. – Я назову тебя… Тебя… - А вот тут произошел реальный затуп. – Эм… Талеб. Да. – Несколько смутилась девушка, поглаживая плюшевый комок.
- Спасибо тебе… - Улыбнулась Таня, забывая про незадачи утра и подходя ближе к Глебу, осторожно прижимая Талеба к себе, чтобы поцеловать парня.
- Спасибо тебе… - Повторила Гроттер, увлекаясь поцелуем, и прижимаясь ближе, пока котенок возмущенно не мявкнул, взбираясь на плечо девушки, вцепляясь когтями в тунику, проникая до кожи.
- Ой. – Отстранилась Таня, и возмущенно посмотрела в глаза своего нового питомца. Как будто Барсова было мало. Теперь еще один кот. Два кота и волк – зашибись зверинец.- Талеб, так нельзя. – Она нажала на его нос, и засмеялась фырканию. – Я не знаю, где ты был, но вас надо накормить и срочно.
Гроттер улыбнулась, и потянула за руку Бейбарсова в столовую, теперь счастливая и просто распространяя от себя свет, не замечая этого. Ну стало светлее в коридоре, так это просто они до окон дошли. Да-да. Только окон в этой части не было, так как столовая находилась в центре замка. В любом случае девушка обращала внимание лишь на руку Бейбарсова в своей ладони, и на Талеба на плече.Глеб, усмехнувшись кличке котенка, данной Таней, с удовольствием принял маленькую благодарность в виде поцелуя, подозревая, что где-то должна быть еще и большая. Возможно. Надежд по этому поводу он строить не стал.Сев за стол, напротив девушки, между своими сестрами, некромаг закатил глаза, когда они потянулись к котенку. Девчонки, что с ними не делай и как не воспитывай, остаются девчонками.- Сколько раз ты телепортировал? – спросила Жанна. – У меня голова два часа трещала. Раз пятьдесят?- Пятьдесят шесть, - выдала Свеколт, автоматически ведшая статистику передвижений Бейбарсова.
Глеб покачал головой, приступая к завтраку. Ему требовалось срочно восполнить силы, учитывая, что после обеда у них тренировка по драконболу.- Дашенька… Мррр… Хомячок любимый… Собачечка милая… Кошечка ласковая… Соловьинушка певчая… Рыбонька не тушеная… Люблю тебя, с надутыми щеками и без них, когда ты на меня смотришь гневно, когда вот так потираешься… Чувствую, завтрак мы пропустим… У меня есть скатерть-самобранка… - Промурлыкал Барсов, останавливаясь на поцелуях груди. А потом подумал, что ему надо проследить за Гроттер, да и Дашке не помешало бы отдохнуть от любви. В смысле, от непосредственного акта.- Нет. Это все ты! Соблазнительница! Уууу!!! Я пошел одеваться, и ты одевайся, и идем на завтрак. Нас должны видеть хотя бы изредка.
Оборотень подскочил на месте, как на пружинах, натянул трусы и на третьей скорости вымелся за дверь.- Артур!!! – завопила Дашка. – Ну так нечестно!!! Вот сам иди, ешь, кошара наглая! Соловей ты недобитый, грачик подстреленный, ОВЕЦ! Лось! Парнокопытное!
Упав на подушки, Дашка замолотила по кровати ножками, как капризное дитяти, сама начиная ржать и орать во все горло о том, какой Барсов нехороший.На это, неожиданно, отреагировал Пень, просовывая голову в дверь:- Даш, ты чего орешь. Вам плохо, прекрасная дева?Тернова, узрев Семь-Пень-Дыра над собой, завизжала, осознавая, что одеяло скрывает не все ее прелести.- Какого черта?! – Вскипел Артур, явно не понимая такой фишки, как нахождение головыПня в комнате девчонок. От души дав ему пинка под зад, заходя в комнату, Барсов подошел к упавшему тотализатору, и схватив его за шкирку, вторым пинком отправил за дверь.- Даша!!! Это возмутительное явление! Я застал в твоей спальне чужого мужчину, и возмущен сим явлением!!! – Всплеснул руками оборотень, охренев от такого хамства окружающих. – Ты собираешься на завтрак, Дарья?! Я тут тебе карету к подъезду подал, а ты с Пнем общаешься?! Да это звучит даже тупо! С деревьями общий язык находить, с травками… Хотя... Так, проехали. Давай одевайся и идем уже.- Чего? Этот мужлан ворвался в мою комнату, созерцая мою грудь, а меня еще и обвиняют в том, что я с ним общалась??? Да тьфу на тебя, кошара страшная! – Мстительно сузив глаза, Тернова откинула одеяло и абсолютно обнаженная продефилировала мимо Артура к шкафу.Открыв дверцу, она медленно нагнулась к нижней полке, выискивая себе нижнее белье. Медленно надев кружевные черные трусики и лифчик пуш-ап, сделавший ложбинку ее груди еще отчетливей, девушка так же медленно облачилась в брюки стрейч, подчеркнувшие и сделавшие аппетитной ее пятую точку и такую же черную майку с глубоким декольте, ради которого и надевался лифчик пуш-ап. Ко всему этому добавилась вязаная шаль.- Ну? Чего разорался? Готова я, - фыркнула Тернова, созерцая Барсова, должно быть с трудом удержавшегося от того, чтобы не набросится на нее во время этого маленького представления. – Где моя карета?Барсов тихо зарычал, запрещая себе сейчас набрасываться на Дашку, хотя, по всей видимости, она к этому стремилась всеми фибрами души. Вонзив выросшие когти в ладонь, пока кровь не закапала на пол, Артур кое-как сумел восстановить самообладание.
- Я тебе припомню кошару страшную… - Тихо пообещал парень, смотря в глаза Терновой. Его желание граничило с безумием, он это понимал, принимал, но справится мог только через боль. С трудом разжав ладони, слизнув с них кровь, Артур подхватил на плечо Дашку, и понес ее в столовую, прилагая все силы к тому, чтобы не думать, какая аппетитная попа сейчас у него на плече. И что такое мягкое и упругое касается его спины. Об этом думать было нельзя, для сохранности самой девушки.