Глава 47. Знакомство с родителями, акт второй, сцена та же. (2/2)

Глеб спокойно отказывался надеть то, что ему не нравилось, а одного взгляда стилисту хватило для того, чтобы от него отстали со всей этой хренотенью. Ильина с ним в споры не вступала, уж слишком независимым был Бейбарсов. Мария же интуитивно знала, что давить на него не стоит и пытаться. В лучшем случае он просто ее пошлет, в худшем в какую-нибудь сторону повернет свою трость. Повидавшая жизнь женщина отлично понимала, ради кого здесь на самом деле некромаг и догадывалась, чему ему это стоит уже потому, что была знакома с Павлом Егорычем, а все некромаги из одного теста скрытности, одиночества и мрака.К сожалению, девушка не успела заметить Бейбарсова, так как ее снова впихнули в кабинку для переодевания. На этот раз был топ с завязками вокруг шеи и короткие шорты. К ним стилист сделал две косички и начес, превратив Таню в пай-девочку. И такое же выражение лица попросил сделать фотограф. Не зная, что подразумевалось под пай-девочкой у них, девушка просто улыбнулась, начиная входить во вкус происходящего.Пока ее не переодели в короткий сарафанчик, и не оставили ее естественные кудри, выпуская прямо навстречу Бейбарсову. Увидев своего парня, малютка Гроттер замерла, что немедленно заснял фотограф.

Она не видела, во что его одевали перед этим, но сейчас Глеб был одет в черный пиджак, белую рубашку с расстегнутым воротом и черные джинсы.

И это мое?!

Наплевав на людей вокруг, Таня шагнула к нему, крепко обнимая и нежно целуя, стараясь показать все, что чувствовала к этому парню. Единственным светлым моментом этой фотопытки был поцелуй с Таней, видя и чувствуя ее счастье. После него и ярких вспышек, Бейбарсов почти испытал радость, переодеваясь в свой черный свитер и джинсы обратно. Все это было ему чуждо, хотя неуверенности он не чувствовал, это вообще не его состоянии.Крепко сжав руку Тани, идя следом за Марией, некромаг облегченно вздохнул, узнав, что скоро они вернутся в Тибидохс.- Эту фотографию им, все остальное нам. – Негромко сказала Мария, останавливая пришедшего в экстаз фотографа. – Так, где мой сын?- Да тут я… - Провозгласил Барсов, входя на самом интересном месте в салон.

- Сможешь обратится на камеру?

- Да, если это надо. – Пожал плечами Артур. К нему поспешили стилисты, но потом нашли, что придраться не к чему. От него за километр несло силой, мощью и звериной сущностью. То, что надо.

Таня смутилась, отходя с Глебом в сторону и освобождая подиум, все не в силах оторвать руку от ладони некромага. Ей просто физически требовалось касаться его, ощущать рядом.Артур, не смотря на какую-то тревогу внутри, все же выполнил просьбу матери, скинув куртку и футболку и проходя на подиум. По команде фотографа он перекинулся в ягуара, занял нужное положение, и перекинулся обратно, складывая руки на груди. Ильина, с интересом наблюдая оргазмические конвульсии фотографа, который исполнил свою мечту и теперь мог умереть, подошла к сыну.- Все, спасибо. Теперь можно идти домой. Тань, можешь не переодеваться.

- Ну… Спасибо, но на улице холодно. – Гроттер поплелась в примерочную, по возможности быстро одеваясь обратно в теплое платье, гетры и шапку с ботильонами, и выходя снова.- Теперь домой за Дашей и вам стоит уже лететь в Тиб. – Без вариантов сказала Мария, и Артур кивнул, сам радуясь возможности увидеть Тернову, так как чуял ушами, что что-то произошло.

Ворвавшись в дом, он взлетел на второй этаж, врываясь в свою комнату.- Что случилось? – У Ильина расширились зрачки, едва он почуял кровь и обнаружил ее на руках Даши.- О, Артур… - Дашка слабо улыбнулась, за прошедшие полчаса испытав как минимум восемь протрясунов, свидетельствующих о повышении температуры. Проследив за его взглядом, Дашка моргнула. – А… Это мне кошмар приснился…От ногтей, наверное… Что, уже пора ехать? Ладно, сейчас только оденусь…На Артура взглянули лихорадочно блестящие глаза, Тернова снова моргнула, перед глазами все расплывалось, она дернула рукой в сторону любимого:- Что-то мне… - договорить девушка не успела, потеряв сознание.Кошмар, разборки с англичанами, вчерашнее погружение в могилу, утренний скандал, бурный секс с Барсовым, все это, наложившись одно на другое, подкосило Дашку.- Даша! – Кинулся к ней парень, прижимая к себе и приводя в чувство, пробуя губами на лбу температуру. – Вот черт, Тернова, оставить тебя нельзя на два часа! Тише, милая, я с тобой… Вот так, открывай глаза, маленькая. Посмотри на меня. Посмотри! – Барсов был собран, перетаскивая к себе на колени Тернову, обдумывая, что теперь делать. Ясное дело, что в таком состоянии он не может отпустить ее на гитаре в полет до школы. И вообще ей лучше бы поспать здесь.

- Что тебе приснилось, Дашенька? – Тихо спросил парень, стараясь отвлечь Дашку от обморока и привести ее в чувство. – Какой кошмар, что ты так сильно повредила себе ладони? – Он взял каждую ладошку в руки и медленно, чувственно вылизал их, очищая от крови и посасывая каждый палец, горящим взглядом смотря в глаза жены, на примере показывая, что он действительно возбуждается от запаха, и тем более, вкуса крови.- Ты в порядке? – Тихо спросила Таня, внимательно смотря на Глеба. Сейчас она начинала думать, что тащить некромага, который всего три недели назад появился на людях, в торговый центр не слишком хорошая затея. Ильина тем временем компактнее укладывала вещи в пакеты, каждому присваивала руну и отправляла их в Тибидохс, прямо в комнату Тани и Даши. Это было проще, чем тащить не много, не мало – пятьдесят восемь пакетов с одеждой, обувью, аксессуарами и косметикой за собой два часа полета над океаном.

- А. – Выпрямилась Мария, отбрасывая за спину белый локон, беря папку с комода и протягивая ее Гроттер. – Вот. Твоя премия. – Ехидный смешок не помешал ей продолжить работу, а девушка раскрыла папку, не ожидая увидеть свои собственные фотографии, фотографии Глеба (на них она капитально зависла), их общие кадры и знаменательный плакат с Барсовым. Учитывая, что все фотографии были живыми, то Таня смогла увидеть себя со стороны и смутиться.

- Абсолютно, - невозмутимо ответил Глеб на вопрос Тани, про себя успевая ему удивиться. Внимательно посмотрев на нее, заглянув в зеленые глаза, Бейбарсов подошел вплотную, стараясь убедиться по всему виду Тани, что она довольна и избавилась от утренней хандры со всеми этими семейными разборками. – Что-то не так, апельсиновый котенок?Он чуть усмехнулся, найдя этот гибрид прозвищ забавным. Когда же Гроттер попала в руки ее «премия», юноша так же посмотрел на фотографии.- Хорошо, что они все же не передают твоего очарования до конца, - приподнял бровь Глеб. – А то сколько бы мне пришлось отсылать любовных приворотов обратно, по адресу…

Впрочем, тон некромага говорил, что вряд ли это будут привороты. Разве что на мертвяков или, скажем, подгнивших упырей в самом расцвете разложения…Голос Артура, по началу слышащийся Дашке, как из-под толщи воды, постепенно становился отчетливей. Приоткрыв глаза, чувствуя себя у него на руках, Тернова сглотнула. Во рту поселилось какое-то мерзко-вязкое ощущение, не предрекающее ничего хорошего. Так вязок воздух накануне яростной грозы.- Ты ушел с ней от меня… Ты ушел… Радуясь… Не оборачиваясь…- забормотала Тернова, глядя, как Барсов зализывает кровавые полумесяцы на ее ладонях. – Я звала тебя, но ты не обернулся, и ты был ягуаром на золотой цепи у нее…

Андреевна зажмурилась, силясь выкинуть ужасную для себя картинку из головы, но та, как назло, становилась только ярче.

- Она сказала, что ты принадлежишь ей… - прошептала Даша, снова посмотрев в горящие глаза своего оборотня.- Куда ушел, к кому? - Недовольно спросил Артур, закончив с одной рукой и переходя на другую. - На цепи?

Барсов внезапно вздрогнул от яркой картинки в своей голове. Почти тот же самый сон Терновой, и он смотрит со стороны на все, а рядом стоит высокая красивая женщина, и от его шеи тянется поводок. И ему хочется прикоснуться к ней, чтобы она его погладила, и знает, что эти прикосновения будут не сравнимы с Дашиными. Моргнув, Артур тихо зарычал, прогоняя видение ее глаз.- Не принадлежу. Я свой собственный. И твой. Но не ее. Ты поняла меня? - Перевел взгляд на Дашку разгневанный оборотень, говоря, как и всегда в ярости, тихим спокойным голосом. - Я не уйду от тебя по собственной воле. Я человек, а не зверь. Ты не можешь сомневаться во мне. И меня не удержать никакой цепью, если я знаю, что ты меня зовешь. Запомни это. И не забывай.

Гнев Артура не был обращен на Дашку, только на эту неведомую создательницу, которая огребла, попытавшись прямо на него воздействовать, а теперь решила действовать через его жену.- Я не сомневаюсь в тебе, я просто… я просто боюсь, - тихо признала Дашка, погладив свободной рукой пресс Барсова, забравшись рукой под его майку. – Ты разговаривал об этой создательнице с матерью?На мгновение вместо себя во сне Дашка представила старшую Ильину. Вот кто, наверное, смог бы, чисто по-женски, накостылять шпилькой, словом и магией этой кошатине с пунктиком по поводу мальчиков на побегушках. Для каких еще целей эта дрянь создавала себе подобных, Тернова предпочла не думать, потому что сразу представляла что-то в духе большой кровати и «кис-кис, мои мальчики, мамочка заждалась». Передернувшись, Тернова, тяжело вздохнув, пересела на Артуре, оказываясь верхом.- Я не хотела тебя разозлить, - она коснулась пересохшими губами горла парня и мягко поцеловала его под самым кадыком. – Не надо…- Древнир, ты точно не можешь так меня называть! - Вскинула голову Таня на "апельсинового котенка". - Не можешь и все!

- Древнир, может быть, и не может, а я могу, - поцеловав Таню в кончик носа, довольно протянул Глеб. – Апельсиновый котенок… Такой рыжий…. – губы скользнули по щеке, -…маленький, - руки легли на талию Гроттер, притягивая ее к себе, -… храбрый котенок Гротти.Услышав признание Бейбарсова, Гроттер посмотрела на него, как на идиота.

- Уверен в этом, да? Что вообще на меня может кто-то обратить внимание, когда на фотографиях есть ты и Артур? Если бы была Даша, я вообще потерялась на вашем фоне. Так что еще неизвестно, кому придется отсылать привороты. Скорее уж мне. Скажи мне, тебе не стыдно? - Повернулась всем телом к нему Таня, захлопывая папку и смотря в глаза. - Не стыдно быть таким ослепительным, соблазнительным, сексуальным и потрясающим? Тебя совесть не мучает по ночам? - Она наклонила голову, хмурясь и изучая Бейбарсова, тоном голоса гранича между серьезностью и шуткой, словно еще не решила, куда свернуть разговор.Выслушав тираду на тему «кто вообще меня заметит», Бейбарсов качнул головой:- Ты что, правда, не понимаешь, насколько красива и ярка? Поразительно низкая самооценка для Грозной русской Гротти, стыдно девушка, стыдно. Ах, да. Отвечая на твой вопрос: ввиду отсутствия у меня стыда и совести, не заглядывающих даже на огонек, мучения отложены до неопределенных времен.

Конечно, Бейбарсову польстило, что Таня воспринимает его так. И радость от этого вылилась в жадный, далекий от невинности, поцелуй.- Глеб! - Попыталась возмутиться Гроттер, потому что Бейбарсов опять творил, что хотел, не слыша ее мнения. Она подняла руки, чтобы упереться ему в грудь, но передумала, услышав его монолог.

- Ага, как игрок драконобола я себя трезво оцениваю - играю нормально, при нужных тренировках могу больше, чем сейчас. Так что как Грозная русская Гротти, у меня самооценка достаточная. И я так и знала, что ты бессовестный... - "самовлюбленный и беспринципный" потонуло в поцелуе.

Крепко обняв за шею некромага, даже привстав на носочки, Таня отстранилась только от "деликатного" кхе-кхе Ильиной, которая смотрела на них со скрываемой ухмылкой.- Я закончила. Вам стоит отправляться, чтобы успеть на ужин. Барсов, если не поест, становится невыносимым. - Кивнув, Мария вышла искать сына с Терновой, а Гроттер отступила от Глеба, раскрасневшись от поцелуя.Долгий поцелуй не способствовал адекватному мышлению Глеба. Конечно, рационализм все равно пробивался из-за стены чувств к Тане, только как-то слабовато, на троечку. Некромагу хотелось немедленно соединиться с девушкой в одно целое и заставить ее умолять назвать ее и «апельсиновой», и «котенком», и всем вместе сразу. Юноша даже знал, что ему это удастся после нескольких запрещенных приемов, но на то он и был, как верно подумала, а он подзеркалил, Таня, беспринципным.- Да. Точно. Темный, нам пора. - Облизнувшись от возникшего во рту привкуса вишневого джема, Таня побежала от Бейбарсова, сомневаясь, что он сможет ей спустить с рук голос с сексуальной хрипотцой, смакование прозвища и облизывание губ. Появление Марии вернуло Бейбарсову контроль над собой, но Гроттер угораздило нарваться. Глядя в спину удаляющейся девушке, Глеб показательно зевнул и взмахнул тростью, притягивая нахальную рыжую обратно.- Нет. Не разговаривал. Как бы немного не до этого было. - Приподнял бровь Артур, по прежнему находясь в состоянии тихого бешенства. Прикрыв глаза от поцелуя, Барсов тяжело вздохнул.- Даш, вот когда мы сможем нормально жить? Я не против приключений, они тонизируют и заставляют кровь кипеть. Но не постоянно же! И такое ощущение, что нам нельзя покидать Тибидохс до его окончания. Там безопаснее всего. Поэтому давай не будем больше каждые выходные отправляться на поиски приключений? Это ты сейчас ограничилась нервным истощением и обмороком. А если дальше так будет продолжаться?

Парень крепко обнял Тернову, опуская логично следующую фразу "Я не хочу тебя потерять" из-за ее затертости и убитости.

- Ну…зерно истины здесь есть. Остров Буян одно из самых безопасных и защищенных мест в магическом мире, - протянула Тернова. – Мы бы никуда и не отправились бы, если бы не твой сердечный приступ, а потом уже выяснилось про контракт и все, понеслась…

Обняв Артура в ответ, она тихо прошептала, отвечая на его вопрос:- А если дальше так будет продолжаться, то, боюсь, мне понадобится свой собственный гроб.Девушка положила подбородок на горячее плечо Барсова, чувствуя, как медленно температура поползла вниз, оставляя за собой усталость и слабость.

Быстрее бы в Тибидохс, в кровать, спать… А там уроки, тренировка, наверное, еще и Сарданапал к себе вызовет за то, что мы вчетвером смотались из школы…- Артур, вам пора лететь. - Постучала в дверь Мария, и Артур встал на ноги.

- Да, Даш, нам пора. Чтобы успеть на ужин. Ты же знаешь, я невыносим, если не поем. - За дверью раздался удаляющийся хохот, подсказывающий, что Ильина прекрасно услышала оправдание своего сына.- Да, хорошо, надо только собраться… Хорошо бы струны на гитаре подтянуть…- Точнее, если бы ты не решила зачем-то бежать от меня, оставив в одиночестве на песке после сердечного приступа. Мы бы сейчас да, не знали про контракт и не были бы законными супругами. Но так же ты вряд ли полетела на кладбище, и, вероятнее всего, создательница не могла бы пробиться в твой сон. Вывод - не смей убегать от меня. Это я уже тебе, непослушной девчонке, говорил. - Наигранно зарычал Артур, накидываясь на Тернову с горячими поцелуями по лицу и шее, гладя по спине и бедрам.

- Так. Тормозим. Иначе мы отсюда никуда не улетим, потому что я буквально тебя затрахаю. Хочешь? - Невинно-лукаво улыбнулся Артур, приподнимая бровь. Коротко поцеловав в носик Дашку, он встал с кровати, подавая девушке ее шмотки.

- Одевайся. Я слышал бесконечное шуршание пакетов, значит, мама уже отправила все остальные вещи в Тибидохс, завалив вашу комнату одеждой. - Передернулся Барсов, так как по чисто мужской логике не мог понять - ну зачем так много тряпок?!Поморщившись от грубого слова, Дашка покорно поднялась и принялась одеваться и утепляться для двухчасового перелета над океаном. Джинсы, носки, водолазка, свитер, еще один свитер, теплые сапоги, шарф, шапка…. Девушке казалось, что эта череда одежды бесконечна.Достав свою гитару из-под кровати, еще по прибытию задвинутую сюда, Тернова расчехлила ее и сосредоточенно стала осматривать, определяя нужно ли где-что подкрутить и подтянуть. В конце концов, лететь зимой над бушующими водами – не шутка. От брызг и ветра может растрескаться краска и вся защитная эмаль, а расшатанная струна – билет в один конец, учитывая, что летала Тернова исключительно на Торопыгусе, игнорируя все прочие полетные, как несуществующие в принципе.Артур заинтересованно смотрел на приготовления Дашки. Самому ему стоило просто почесать нарисованную кошку на коврике, чтобы тот задрожал от желания лететь куда-угодно, насколько угодно и на каком угодном заклинании.

- Даш. - Внезапно серьезно позвал Барсов. - Ты знаешь одну маленькую вещь? - Он поднялся на ноги, подходя сзади к девушке и наклоняясь к ее уху. - Такая маленькая, возможно, не важная для тебя вещь... Я ее никому никогда раньше не говорил. Я тебя люблю. - Тихо-тихо прошептал Барсов, чтобы опалить дыханием кожу Терновой, да еще и лизнуть за ушком.Вот же морда лукавая!Сдавленно выдохнув, Дашка возмущенно глянула на Артура за то, как он принижал собственное признание, говоря о нем, как о «маленькой неважной вещи».Взяв за руку Дашку, и ее гитару на спину, парень спустился вниз, ожидая друзей, а пока притиснув девушку к стене, наклоняясь и нежно увлекая в поцелуй, так как ему требовалось убедится, что Тернова в порядке и нормально себя чувствует. То, что Бейбарсов с Гроттер тормозили, только шло ему на руку. Не успела она высказать ему все, что думает об этом, как бессовестный оборотень уже целовал ее, выметая из головы все мысли.- Артур… Так не... Ну что ты делаешь… Я люблю тебя… - забормотала Дашка, плавясь от поцелуя мужа. Температура снова поползла вверх, ослабленный организм реагировал на малейшее воздействие. – Возьми меня на ручки… Ноги ноют... – прерывисто призналась Дашка, чувствуя каждую ссадину и синяк на коже, появившийся после вчерашней ночи любви и бурного празднования.- Конечно, милая… - Пробормотал оборотень, подхватывая под пятую точку и сажая на себя Дашку, заодно демонстрируя ей, что для него ночь еще продолжается и он все равно ее хочет. С другой стороны, ему 17, самое время гормонов.Ему достаточно было накинуть куртку и шапку с шарфом и варежками, чтобы быть готовым к выходу. А сейчас ничего не мешало наслаждаться Терновой.Поймав ее в руки, он несильно шлепнул Гроттер по пятой точке, а потом, просто перекинув через плечо, как пушинку, понес в комнату, собираться, поглаживая по этой самой упругой точке.- Отпусти меня!!! Поставь на пол!!! Глееееб!!!! - Завизжала Таня, колотя его по спине руками и ногами угрожая выбить глаза парню. - Беспринципная скотина!!! Аааа, голова так кружится!!! Попробуешь еще раз меня поцеловать!!! Ты должен был за мной бежать, а не притягивать, так не честно!!! Уууу!!!

А вот когда она оказалась на кровати, то смогла полностью отомстить Глебу, кусая за губу и царапая спину, извиваясь, как на контрабасе в высшем пилотаже, стараясь выкарабкаться из-под упрямого некромага. Не потому, что не хотела. А потому что нашла еще одну замечательную игру "Не дай сразу некромагу то, чего он хочет". И эта игра заводила до шума крови в ушах.- Вот именно, - фыркнул Глеб, еще больше возбуждаясь от всех попыток девушки высвободится. Как и всякий хищник, он любил поиграть с добычей. – Нечестный – это еще одна деталь моей характеристики.Одно уверенное, полное силы движение, и он уже между ног Тани, крепко прижимая собой ее к кровати. Перехватив тонкие руки Гроттер, Глеб пришпилил их к покрывалу своими, задрав над головой девушки.- Это неплохая игра, котенок, - потерся о Таню Глеб, жарко шепча на ухо. – Только у нас нет на нее времени. Сейчас.

Еще несколько раз изогнувшись над Гротти, давая прочувствовать и захотеть этого еще больше, Бейбарсов припал к шее Тани, ставя засос, кусая напоследок нежную кожу, ставя на ее теле еще одну подтверждающую метку о принадлежности ему.Выдохнув, облизывая пересыхающие губы, Таня выгнулась, чтобы доставить своей части тела хоть какое-то удовлетворение.

- Я не котенок!!! - Хотела грозно высказать малютка Гроттер, а получилось страстным тоном. - Пойми это и признай!Она не смогла сдержать стона удовольствия, хотя кусала губы, чтобы удержаться от полного признания своего поражения. Ее ни разу в жизни в таком положении не оставляли, когда все, что могла делать сиротка - это извиваться всем телом и сгибать колени, в попытке оттолкнуть некромага. Ага, как же.

- Котенок, - утвердил Глеб в ответ на возмущение Тани, хотя, сказанное столь страстно, она мало чем напоминало его. - Пойми это и признай… Мой маленький апельсиновый котенок…- Я вся в синяках, и все они на одном месте... О... Глеееб! - Едва не заплакала девушка от острого разочарования, когда несносный некромаг попытался отстранится от ее шеи.Склонившись, некромаг снова поцеловал Таню:- Потерпи, апельсиновая, - хищно улыбнулся юноша, прижавшись губами к ее слабому местечку. – Мы еще вернемся именно к этой позиции в замке… А сейчас, одевайся потеплее.Скатившись с Тани, напоследок очертив все ее тело поверх одежды, Бейбарсов подхватил трость, несколько манипуляций, его ступа уже стояла во дворе Ильиных.Таня пнула воздух, где секунду назад был живот Бейбарсова, и недовольно поднялась с кровати, собирая вещи и уходя в ванную переодеться, выражая недовольство громко захлопнутой дверью. Мария даже эту одежду умудрилась сделать стильной, подобрав горнолыжный костюм. Ослепительно белые балонивые штаны, ярко-красная приталеная куртка с белыми узорами на рукавах, белый мех на капюшоне – такую Гроттер точно невозможно было не заметить. Костюм дополнялся остроконечной шапкой с двумя косичками, так же белого цвета, и уникальные перчатки – с внутренней стороны они были разделены на пальцы, а с внешней покрывались общим куском меха. Так что, когда кулак сжимался, ветер точно не мог разжать пальцы, а в руке можно было продолжать что-то удобно держать. В случае Гроттер – смычок.

Зашнуровав теплые сапожки, для контраста, ярко-красные, но с белым мехом, девушка (поминая Ильину добрым словом) вышла из ванной, под куртку натянув плотный белый свитер. Учитывая, что другой одежды в любом случае не было, Тане пришлось смириться.

Все, что она сделала – это собрала волосы в низкий пучок и засунула его под шапку, застегивая куртку под горлом.

Забрав футляр с контрабасом, Гроттер, поправляя тыльной стороной шапку, отправилась на выход, отплевываясь от вездесущего меха и бубня про себя, поминая добрым словом не только Ильину, но и Бейбарсова, за его упорство в не желании слушать ее. Вот как надо еще объяснить, что ей не нравится прозвище «котенок»? словно она зверушка, и тогда становится ясно, что в ней нашел Валялкин. И этот тоже, ветеринар, блин.Глеб, увидев выражение лица Тани, когда та вышла из ванной, тяжело вздохнул, чувствуя ее обиду, правда, не совсем понимая ее истоки. Не в несостоявшейся же близости дело, учитывая, что виной тому ни нежелание кого-либо из них, а обстоятельство и поджимающее время. А, может, ей что-либо не понравилась в его действиях, хотя по ней этого было не сказать.

Барсов оторвался от Даши, продолжая держать ее на руках.- Ты же со мной полетишь? Ну куда ты сейчас на гитару? – Спросил Артур, выходя из дома, заметив яркую Гроттер. Та в свою очередь принялась вытаскивать контрабас из футляра, точно не собираясь лететь в ступе с Бейбарсовым. Это она уже проходила, а внизу и так все горело неудовлетворенным желанием.Опустив на лицо обычное забрало невозмутимости и спокойствия, Бейбарсов, увидев, что Таня достает из футляра контрабас, не стал предлагать полететь с ним. Кивнув Барсову и Терновой, он первым запрыгнул в полетный инструмент, не потрудившись даже куртки надеть, так и оставшись в свитере.

Оперевшись руками на край ступы, он прикрыл глаза, не чувствуя себя в состоянии разбираться в душевных метаниях Гроттер снова. За последние два дня он только и делал, что копался в них, во многих вещах наступив себе на горло, на что его некромагическое «я» здорово бунтовало, требуя немедленного возобладания эгоизма, столь свойственного его «породе».

Поход в чертов центр и фотография вообще приравнивался к огромной жертве с его стороны, как человека, привыкшего к одиночеству и не любящего всего этого в принципе, но не говорить же Гроттер об этом? Тогда она почувствует вину, что с ее светленькой контузией чувством собственной вины во всем, станет непоправимой ошибкой со стороны Бейбарсова. Нет, лучше всего, чтобы любая жертва, любое перешагивание через себя оставались незамеченными, только так сохраняются отношения.Кстати о «породе». Нужно переговорить с сестрами о моем сне-предупреждении.

Погрузившись в мрачные раздумья, Глеб глянул на небо, безошибочно определяя грядущий снегопад.

- Ммм… - голова у Дашки отказывалась соображать. – Наверное, ты прав… Похоже, они поссорились… - пробормотала Андреевна, грустно глянув на разошедшихся по инструментам друзей.Таня вскинула голову, поправляя в очередной раз шапку, а потом подошла к Глебу, неся контрабас в руке. Талисман уже был привязан к руке и футляру, так что за него девушка не переживала.- Котенком меня называл Ванька. Я не хочу ничего о нем помнить, так как даже воспоминание хорошего поведет за собой плохие воспоминания. Я не против апельсиновой, правда. Даже не потому, что смирилась. А котенок… Это не твое слово, Глеб. Пожалуйста… - Она прикусила губу и оперлась на ступу, чтобы поцеловать Бейбарсова.

- Но и с ним я когда-нибудь буду способна смириться. Возможно, но ничего не обещаю. А еще этот дурацкий мех повсюду, фу. Вернусь, оборву на фиг. – Поменялось настроение Тани, как только она снова полезла поправлять сползающую из-за волос шапку и наглоталась меха из перчаток.

- Тебя… Люблю, Глеб. Будешь ты произносить ласковые слова, или нет, все равно буду любить, пока ты не сделаешь что-то настолько ужасное, что я не смогу простить. Честно говоря, даже не знаю, что это может быть, поэтому, видимо, тебе всегда придется … хм… Мириться с тем, что я тебя люблю. – Мягко улыбнулась Таня, снова подтягиваясь на носочках и целуя парня, только потом садясь на контрабас и взлетая первой.Барсов покачал головой на это все, устраивая Тернову на ковре и садясь сам, взлетая вслед за Гроттер, помахав рукой матери.- Как поссорились, так и помирились. Не забивай голову. Можешь поспать, пока мы летим. – Он снова задрал переднюю часть ковра, пряча Дашку в такой карман, и вытягиваясь рядом, прижимая к себе девушку, и вызывая температуру зверя, чтобы она чувствовала себя комфортно.- У них это еще тихо проходит. Вспомни наше представление в столовой. – Он хихикнул, вспоминая, как сначала Тернова прокляла половину зала, а потом он поджег непострадавшее.- Мда, они не такие вспыльчивые, как мы, - пробормотала Дашка, улыбнувшись и устраиваясь в руках Артура. – Поспать… поспать это хорошая мысль…

Уткнувшись в любимого, девушка закрыла глаза, позволяя себе отключится.И все дело в прозвище?

Глеб удержался от того, чтобы закатить глаза. Похоже, у некромага появилась еще одна причина пожелать Валялкину шагнуть с Большой Башни вдобавок ко всем имеющимся.

- Хорошо, - кивнул Глеб, наклоняясь и отвечая на поцелуй. – Знаешь, ты могла бы сразу сказать мне об этом, без всяких недовольных выражений лиц, расшифровывая которые я перебрал несколько вещей куда как хуже настоящей причины.Бейбарсов промолчал, что с этим мехом она еще больше напоминает ему котенка. Ехидная частица некромага хмыкнула, насмехаясь, что теперь он думает, что говорить, а что нет, и не обидит ли это, или заденет Таню.

«Ты жалок», - прошептало что-то внутри голосом старухи. – «Влюбленный некромаг – ничто. Не достойный жить ни в свете луны, ни в свете солнца».- Думаю, как-нибудь с этим свыкнусь. Со временем, - ухмыльнулся Глеб, снова целуя и на этот раз, отпуская от себя девушку. – Осторожно в полете, Тань.Посмотрев, как она набрала высоту, Бейбарсов взмахнул тростью, и ступа штопором взвилась в воздух, резко набирая высоту и устремляясь вперед. Скрестив руки на груди, Глеб уставился вперед, четко про себя прокладывая курс для полетного средства. Ему было над чем поразмыслить.Внешний вид Тани, а так же отцы-мужчины Ильиной - в группе)))