Глава 46. Ночь "по-всякому" и утро "по-простому" (2/2)
- Или же, как вариант, ты можешь купить мне ошейник… Кажется, мы остановились на разговоре о пленении? – Задумчиво спросила Гроттер, ничего себе не представляя, просто разговаривая.
- Я подумаю над ошейником, - усмехнулся Глеб, выводя пальцами по предплечью Гроттер замысловатые узоры.
- Над чьим ошейником, ты не уточнил… - Попыталась поднять голову Таня, чтобы заглянуть подозрительно в глаза Бейбарсова, но ей стало лень, и она ограничилась подниманием брови.
- Я не хочу ждать удара… Я не хочу, чтобы ты ждал удара… Я устала от борьбы, проблем и вечного поиска… Я хочу просто немного счастливых моментов. Вот как этот, например. Казалось бы, мы ничего не делаем, но я ощущаю тебя, как твоя грудь поднимается от дыхания, как ты обнимаешь меня, гладишь по волосам, и понимаю, что счастлива. Просто счастлива от того, что я лежу с человеком, который мне далеко не безразличен, который бросил все, чтобы вытащить меня из проблем… И мне не нужно никуда бежать, торопиться, что-то делать… Этот момент только наш с тобой. – Таня поерзала головой, удобнее устраиваясь и плотнее прижимаясь к гибкому телу Глеба. Он слишком быстро оказался обнаженным и под одеялом, и она не успела насладиться его внешним видом. Но надеялась, что ей это когда-нибудь удастся.Услышав про счастливые моменты, парень глянул в окно, уже кое-что чуя, как некромагу ему не составляло труда предсказать ближайшую погоду, тем более что сравнительно недалеко находилось кладбище, подпитывающее его даже на таком расстоянии.Ничего не говоря Тане, он, не принимая протестов, затыкая ей рот долгим нежным поцелуем, закутал девушку в одеяло и поднял на руки, сползая с постели. Она и не думала сопротивляться, у нее просто сил не было, а внутри было так тепло-приятно, что Гроттер была согласна на все, только бы ей не двигаться. Поднеся свою апельсиновую к окну, крепко держа ее в руках, Бейбарсов шепнул:- Посмотри в окно, моя маленькая рыжая колдунья.Там, тремя секундами раньше посыпал первый в этом году снег. Огромные снежинки идеальной формы мягко опускались на землю, не тая. Такими темпами пушистый снег покроет Лысую Гору часам к двенадцати дня.
Картина была до того мирная и светлая, что не хотелось ничего говорить. Глеб просто прижал к себе Таню, стоя как всегда уверенно, словно влитой, создавая впечатление, что скорее обвалится дом, чем он сойдет с этого места или уронит девушку.
- С первым снегом, апельсиновая, - все же прошептал Бейбарсов на ушко Тане, про себя надеясь, что это потянет у нее на счастливый момент.- Ох… - Таня словно проснулась, во все глаза разглядывая падающий снег. Она с детства любила снегопады, особенно такие – тихие, с крупными хлопьями идеальных снежинок, без ветра. Это было ее время – когда все вокруг замирает и остается только снег, которому все равно кто ты, во что одет, есть ли у тебя семья или нет, он стирает все грани и убирает темноту, словно светясь изнутри. В похожие дни в Москве Гроттер всегда гуляла до темноты, не особо стремясь домой, да и зачем ей было это делать? Маленькой Тане казалось, что снегопад ее слушает и выполняет желания, то покрывая машину, то швыряя горсть снега в неприятного прохожего, а то опуская снежинку точно в раскрытый рот.- С первым снегом, темный… - Прошептала девушка, выпутывая из-под одеяла руку и касаясь стекла, чтобы быть поближе к снегу. И засмеялась, когда в окно неожиданный порыв ветра кинул целый снежок из рассыпающихся снежинок.
- Я обожаю снегопад… А ты? – Таня подняла голову, чтобы заглянуть в лицо Бейбарсова. И застыла, разглядывая его. Человек, которому на роду написано быть изгоем из-за того, что с ним в раннем детстве сделала ведьма. Которого все боятся, и не всегда необоснованно. Замкнутый, серьезный, мрачный. Но это с людьми, не с ней. С ней он другой – нежный, заботливый, ласковый, при всей скрываемой страсти и жесткости. Он стерпит ее выходки, примет искренние извинения, защитит от любого, и убьет, кто все же рискнет обидеть. Переступит через свои желания, чтобы выполнить ее. Бросит все, чтобы спасти.
- Я… - Глеб задумался над своим отношением к снегопаду. – Я нейтрален, у меня не связано с ним ничего хорошего и ничего плохого.- Посмотри на меня, пожалуйста… - Тихо попросила Гроттер, и наклонила голову, гадая, почему раньше не замечала этого. Возможно, просто не задумывалась, не копалась в себе. Поудобнее устроив Таню на своих руках, Бейбарсов внимательно наблюдал за выражением лица Гроттер, запоминая ее мимику, взгляд, чтобы потом можно было это зарисовать. Черные глаза впитывали каждую черточку рыжеволосой девушки, и, встретившись с зелеными, так на них и остановились. От него не укрылась ни задумчивость, ни какое-то внезапное осознание, но Бейбарсов не стал спрашивать, ожидая, когда она решит довериться ему сама.- Я тебя люблю. – Вот, что скрывалось внутри, медленно растущее, и которому для освобождения требовались лишь покой и уют, уединение и тишина.
Три простых слова в десять букв. Три простых слова в десять букв, разом поменявшие все вокруг для некромага. Впившись взглядом в Таню, видя, чувствуя, внутренне понимая, что девушка, его апельсиновая, говорит правду, и ей неважно, что они знакомы, по крайней мере, с ее стороны всего каких-то полторы недели, чем он занимается и как все это смотрится в целом. Бейбарсов улыбнулся. Нежно, открыто, так, как мог улыбнуться лишь ей одной, доверившись и обнажив то немногое светлое, что еще не сгинуло в холоде мрака.
- Я люблю тебя, - тихо и уверенно проговорил Глеб, как говорят самые прописные истины, усомниться в которых невозможно за тем, что невозможно доказать их ложность.- Мой темный… - Счастливо улыбнулась Таня, поднимая чуть прохладную руку и гладя по щеке Глеба, с нежностью смотря ему в глаза. Ей хотелось совершить распространенную глупую ошибку, и попросить пообещать, что он никогда ее не бросит. Но девушка знала, что некромаги своими обещаниями дорожат, а знать, что его, возможно, удерживает лишь данное слово от ухода – выше сил.
- И, думаю, теперь я люблю и снегопад…- Я рада, что ты любишь снегопад. Он прекрасен… - Продолжила улыбаться Татьяна, прижимаясь щекой к груди парня и смотря в окно. Но надолго ее не хватило. Сказалась бессонная ночь и краткий сон в пару часов. От тепла внутри, тихого счастья, спокойствия и умиротворения, Гроттер заснула, продолжая улыбаться. Словно снег стер все тревоги и волнения. А может, потому что она любила, и ее любили взаимно, не боясь произносить эти слова.
Глеб, отчего-то покачивая Таню, как маленькую девочку, на руках, еще какое-то время смотрел на снегопад, стараясь прочувствовать все до мельчайшей составляющей. Это было сложно для некромага, из которого всю сознательную жизнь выдалбливали любые эмоции болью и холодом. Если бы не сны с Таней, последние крохи, и те бы, заплесневели и, рано или поздно, сгнили.
Уложив Гроттер в кровать, уютно устроив свою апельсиновую под одним одеялом с собою, спиной к своей груди, Глеб подложил одну руку ей под голову, а вторую передвинул через талию, тут же сгибая руку в локте. Ладонь уверенно накрыла грудь Тани, чувствуя ритмичные спокойные удары сердца, и Бейбарсов зарылся носом ей в волосы, закрывая глаза.- Но я то тебя могу называть Барсовой-Ильиной? Знаешь, чувство того, что ты полностью моя, мужская гордость и прочие прибамбасы… - Промурлыкал Барсов, опускаясь с поцелуями по шее. – Что ты там хотела? Этого?Парень специально замедлил свое превращение, хотя это было непривычно и даже в чем-то больно. Артур хотел, чтобы Даша полностью его увидела и приняла. Как меняются под кожей его мускулы, как вырастает шерсть и изменяется строение костей. Как уши перетекают на макушку, а язык становится шире. Пока полностью над Терновой не встал огромный черный ягуар, передергивающийся, словно отряхивая невидимую воду с шелковой шерсти. Наклонившись, пантера угрожающе оскалилась, чтобы Дарья поняла, какого зверя смогла приручить. Что его зубы способны откусить ей руку меньше чем за секунду, а удар лапы сломать ребра. Это был хищник, и хищник опасный.
Длинный тяжелый хвост раскачивался из стороны в сторону, пока Ильин вел показ своей силы. А потом огромная кошка снова полулегла на лапы и молниеносно кинулась к шее Терновой, облизывая кожу шершавым языком, извиваясь всем телом, чтобы у девушки создалось впечатление, что она лежит под теплой движущейся шубой.- Аррррааааа… - Нечто похожее на Дарью, прорычал Артур, нависая мордой над лицом Терновой, смотря кошачьими глазами на нее.- Так и быть, называй… - милостиво согласилась Дашка, уже в следующий миг теряю всю свою напускную «милостивость».
С пресекшимся дыханием девушка наблюдала и чувствовала, как прямо над ней во всей своей мощи и красе в другой форме появляется хищник, ее любимый хищник.Простонав от ощущения шелковой шерсти, скользящей по ее обнаженной коже во время каждого движения Артура, Дашка зарылась пальцами в эту теплую шкуру, пройдясь по ней вдоль боков ягуара настолько, насколько хватало длины рук.- Вот была бы фотография твоей матери для рекламы… - томно выдохнула Тернова, смотря в звериные желтые глаза. Обняв руками мощную шею, девушка чуть потянулась, потираясь о ягуара и, согнув ноги в коленях, поцеловала бархатный подбородок своего оборотня.
Руки сместились с шеи вниз, дразняще почесали груди и скользнули на горячее пузо, нежно поглаживая.- Мрааааррр… - По своему похихикал Артур, представив себе на секунду Москву, увешанную огромными плакатами с обнаженной Дашкой и сверху с ягуаром. Даа, мимо такого щита фиг пройдешь. Да еще побежишь в центр, рассчитывая увидеть там такое в натуре.
Только в этот раз Барсова не устраивала подобная поза. Он еще по прошлому помнил, что было ему неудобно. Поэтому ягуар отстранился, и тычками носа перекатил Тернову на живот, лапами заставляя поднять пятую точку на достаточную высоту. Довольно заурчав на низких басах, зверь устроился сверху, принимаясь делать из Дашки подобие ягуара, покусывая нежную кожу и оставляя легкие отпечатки от здоровенных зубов. При этом Барсов не забывал лизать спину, примериваясь, виляя задом, чтобы было удобнее.
Пока, наконец, не соединился с любимой, поставив снова укус на плече до красивых синяков. Ягуару приходилось изгибать спину, так как он был длинее поставленной на карачки Терновой, а отказать себе в удовольствии пробовать на вкус ароматно пахнущую кожу девушки он не мог.
Сдавленно вскрикивая на укусы ягуара, прогибаясь под ним, чувствуя себя где-то на грани боли и удовольствия, Дашка извивалась под Артуром, собрав в кулаки простыни. Колени терлись о жестковатую материю, обещая приличных размеров ссадины, спина прогибалась от каждого касания клыков Барсова, девушка вспотела от весьма быстрого темпа, взятого ее любимым зверем, но все это было неважно. Мелкая бытовая боль тонула в волнах горячего наслаждения, затрагивающая каждую клеточку. Из глаз, казалось, вот-вот посыпаются звезды, ибо размер у ягуара был больше, и чувство наполненности, следовательно, тоже иным. Вскоре крики участились, сердце зашлось рваным ритмом, изо рта вылетала какая-то ахинея звуков, упорно не складывающихся в слова, и протяжный долгий стон облегчения свидетельствовал о достижении финишной черты. Тяжело дыша, стараясь собрать обрывки образов хоть во что-то, напоминающее мысль, Тернова вскоре сдалась, плюнув на это дело с пика своего блаженства. Хотела что-то сказать, но речевой аппарат оказался временно недоступен. Получив отказ в деятельности по всем фронтам, Дашка, чувствуя теплую влагу на внутренней стороне бедер и горячее дыхание своего оборотня, не выдержала напора и пала смертью удовлетворенных.Барсов в финише ускорившись до своего предела, явно двигая по полу кровать, прикусил плечо Терновой снова до образования нехилых синяков. Просто поставить потом засос – ну, это же мелко. Надо чтобы Дашка ходила недели две в водолазках. По любому. Тем более, засос похож на обычный синяк, а стукнуться в ее режиме жизни можно где угодно. А вот полная стоматологическая карта зубов ягуара – тут фиг поспоришь, Дарья принадлежит Ильину и тут без вариантов.
- Все? Теперь ты хочешь спать? – Хрипло захихикал Артур, сваливаясь рядом с девушкой и тут же погружаясь в расслабленное состояние желе. Подумав мгновение, Барсов снова перевоплотился, и подсунул пушистую башку под руку Дашки, вытягиваясь рядом с ней, закидывая хвост на ноги. Давно они так не лежали, с магпункта. Но тогда Артур и подумать не мог, что сможет вот так спокойно валяться в своей кровати, в доме своей матери, со своей женой, после охренительного секса!
Потеревшись о плечо удовлетворенной Терновой, ягуар лизнул ее в шею и притих, мгновенно отрубаясь, однако, продолжая слушать круглыми ушами на макушке. Инстинкт самосохранения прежде всего.
Таня проснулась, полностью окруженная Глебом, и с удовольствием потянулась, переворачиваясь в его руках. Вспомнив про снег, девушка осторожно выкарабкалась из объятий Бейбарсова, и подскочила к окну, разглядывая покрытый белым покрывалом мир. Это было просто восхитительно, так что Гроттер смогла почувствовать себя маленькой девочкой.
Выскочив в одних трусиках из комнаты, Таня пошла в соседнюю, так как ночью Глеб чуть-чуть ошибся, и не зашел в то помещение, которое выделили ей. Порывшись по бесконечным пакетам из магазина, девушка нашла то, что искала. Белое белье, плотное бело-кремовое платье с длинными рукавами и длиной до бедер, серые длинные гетры и полусапожки с мехом на каблуке. Одевшись, Гроттер причесалась, натянула шапку, подходящую под платье, и вышла из дома, не слыша в нем никаких звуков и ясно обозначающих, что все спят.Подставив лицо продолжающемуся снегопаду, из-за теплой одежды не чувствуя холода, а требование Бейбарсова было только носить шапку, Таня вышла во двор, с твердым намерением лепить снеговика, уже изящно наклоняясь, сгибая колени, откидывая назад распущенные волосы, чтобы собрать первый снежок, как тут ее окликнул какой–то мужчина, с таким восторгом смотрящий на нее, что Гроттер засомневалась в его адекватности.
- Доченька! – Воскликнул индивид и сделал шаг в ее направлении. Таня на рефлексе сделала шаг назад, осознавая, что мужик не может двигаться дальше из-за защиты на дому. Она было чуть не спросила «Вы мертвяк?», но тут же передумала. Во-первых, если бы это было действительно так, с ним нельзя было говорить. Во-вторых, все мертвяки ложились после рассвета, а сейчас дело близилось к полудню.
- Глеееб! – Сделала разумный вывод Гроттер, стратегически отступая к дому и не поворачиваясь спиной к подозрительному, пусть и симпатичному мужчине.
Артур успел раньше, вылетая из дома черной тенью, так как услышал хождение внизу и почувствовал себя на подъеме сил, выспавшись за каких-то три-четыре часа. Встав перед Таней, Ильин сначала оценил угрозу, и перевоплотился, загораживая подругу, и оставаясь в одних черных спортивных штанах. Что было под рукой, то и натянул.
- Вы кто? – Спокойно спросил парень, складывая руки на груди.- Глеб? Сынок? Ты так вырос… - Попытался пройти мужчина вперед, но снова защита не пустила. Артур вскинул бровь, и повернул голову к Тане.- Он же тебя дочерью называл… Вы что, определится с детьми не можете?- Я Илья Лагутин. Пришел к моей жене Марии Ильиной. – С добродушной улыбкой сообщил индивид, не замечая, как собирается Артур, прищуриваясь и сжимая кулаки.- Таня, позови Дашу. Мне нужно с ним поговорить, и если она меня не удержит, я его разорву сейчас. Живо. – Таню как ветром сдуло, она уже успела узнать подобный тон, у них с Бейбарсовым он похож был в момент опасности.
- Дашка! Где ты! Срочно на выход!!! Там какой-то Лагутин!!!Парам-пам-пам, вот что я люблю... Заинтриговать и бросить на самом интересном)
Кольцо и внешность Тани - в группе)