Глава 36. Мой ласковый и нежный зверь. (1/2)
Предупреждение уже есть в шапке фика, особо впечатлительным не читать. Авторы - не психи.
Другая версия утра. Со стороны оборотней. Так что не удивляйтесь повторам.Покачав головой, дурея с Гроттер, Дашка достала карты, покорно садясь за гадание.- Так, что у нас тут… Темноволосый, старше тебя, свидание…какой-то благородный поступок в прошлом… Еще светловолосый, ох…туз пик перевернут…какой-то стращный удар в будущем, Танюш… Не нравится мне это карта. Тут серьезный разговор с темноволосым, свидание…ого-го…девяточка-то его рядом с тобой! Любит! Говорила же, любит! А вот картишки от Ваньки мне не нравятся, что еще за удар в будущем…Подлив Тане еще винца, хитра Тернова, за семь секунд разработав план, уже через минуту отмечала как поддавшая и уставшая Гроттер заснула.- Ильин! Ильин, я тебя хочу! – прошептала Дашка, догадываясь, что это пробудит ее оборотня моментально.
Таня уже не понимала, каким образом карты выросли и встали щитом, принимаясь кружить вокруг нее. Прячась от короля пик, девушка закрыла глаза, тут же засыпая. И не чувствовала, как взъерошенный пробуженный Барсов в одних пижамных штанах ворвался в комнату, накидываясь на Дашку, согласившись подождать минуту для объяснений.
- Что? Тернова, интриганка! Родную подругу в кровать некромага кидаешь! – Заржал парень, послушно выполняя просьбу Даши и относя Таню в кровать к Бейбарсову. Та же Тернова соблаговолила переодеть Гроттер в ночную рубашку, сняв с нее джинсы и лифчик с туфлями, даже заботливо укрыла одеялом. Артур только хихикал, представляя себе пробуждение Таньки.
А вот потом он вернулся в комнату к девушкам, не удивляясь мертвецкому сну Склеповой, и набросился за Дашку, проверяя, так ли она его хочет, как громко шептала, чтобы его разбудить?- Артур… - прошептала Дашка, отдышавшись после их очередного бурного доказывания любви друг другу. – Мне тут надо тебе кое-что сказать. Пожалуйста, можешь обещать, что не начнешь кричать… Эмн… Ревновать, крушить вещи и еще что-то подобное?
Девушка приподнялась на локте, вырисовывая пальчиками узоры на груди Барсова.- И что же ты мне хочешь такое сказать, м? – Навострил уши Барсов, прищуренно смотря на свою девушку. Раньше как то у него не было шансов понаблюдать за тем, какая она интриганка коварная. – Ну, подумав над твоим предложением, я осознал сразу несколько вещей. Сейчас четыре часа утра, и кричать нельзя, если мы не хотим нарваться по нескольким пунктам школьных правил от Поклепа. Крушить вещи я не могу по тем же причинам. Предположение, что мне надо будет ревновать, наталкивает меня на мысль, что тут присутствует еще одна персона, и чую я ушами, - он преобразил свои нормальные уши в звериные на несколько мгновений, поведя ими в разные стороны. – Что эта персона мужского рода. Остальные части тела подсказывают мне, что ты пила, и что это Пуппер. И о чем же ты можешь рассказать мне, Дашенька? – Подозрительно мило спросил Барсов.Вот так кошачья интуиция! Это я удачно время выбрала…Зажмурившись, заранее готовая к большей части того, что сейчас могло разразиться, она пробормотала:- Ну… Тут такое дело… В общем, 24 декабря Пуппер пригласил нас с Таней к себе в особняк, на Рождество и… и мы вроде как думаем поехать, потому что чтобы там кто не думал, Пуппер наш хороший друг и коллега по драконболу и нужно поддерживать дружественные отношения!
Осторожно приоткрыв один глаз, Тернова посмотрела в глаза любимого, оценивая реакцию.
Барсов задумчиво обдумал ситуацию, подумал, подумал, и мрачно посмотрел на Тернову. Очень мрачно. Его ногти стали удлинятся, превращаясь в когти, а ладони в лапы, которыми он скользил по телу Дашки, словно примериваясь, где ее разодрать лучше. Хотя Артур не думал, что касание нежнейшего меха может напугать.
Дашка застыла, почувствовав мех на обнаженной коже. Дыхание ее сразу же стало прерывистым, к лицу прилила кровь, и сердце застучало с перебоями. Виной тому был один сон, и она скорее бы откусила себе язык, чем кому-нибудь бы рассказала о нем. На краю сознания мелькнуло, что это извращение, и дедушка Фрейд по ней не то что плачет, а звонит в колокол, бьет в набат и машет белым билетом.
- И в чем проблема? Езжайте. Только, если мне не изменяет память, на балы следует приходить со спутником, а раз вас пригласили двоих, то Пуппер не разорвется. Следовательно, я еду с тобой. I need to see my sister, what do you think? – Хихикнул оборотень, вспоминая легенду Арины и свои уроки английского языка, на котором теперь мог почти разговаривать.
- А до 24 еще полтора месяца. Еще Глеб может поехать. Вот веселье мы устроим. – Тут Барсов просто заржал.
Протяжно выдохнув, даже до конца не услышав Артура, Тернова пробормотала, зарываясь лицом ему в грудь:- Давай спать, пожалуйста… До подъема четыре часа… Конечно, поедем вместе, Гурий будет рад с тобою познакомиться…Оборотень с любопытством вздохнув воздух, понимая, что его прикосновение лапой не осталось без внимания и реакции. Лукаво улыбнувшись, явно замыслив гадость, Артур поцеловал Дашку в макушку, покрепче ее прижимая к себе и получше укрывая одеялом, зная, что Тернова с легкостью замерзает, если хоть кусочек тела не накрыт одеялом, даже если он спит с ней.Дашка очень быстро заснула. В основном потому, что хотела как можно быстрее спрятаться от реального мира в своем подсознании и не отвечать ни на какие вопросы. Вскоре сон ее с какой-то белиберды из карт, доминушек, гитар и драконов с рупором Ягуна, сменилась на нечто более серьезное и повыше рейтингом. Девушка оказалась в огромной отделанной в черно-красное спальне, половину которой занимал затянутая черным шелком кровать с балдахином. От места разило темной роскошью и грехом, и во сне Тернова крепче прижалась к Артуру, обвивая его руками и ногами.
Все затянулось дымкой, как часто это бывает во снах, и в следующий миг она уже была на кровати, погребенная под сильным и мускулистым телом своего любимого. Это вызвало протяжный стон и улыбку, однако сон продолжился… И вот ее обнаженной кожи касается мех, во всем теле отдается вибрирующий рык, пальцы зарываются в шерсть, перекат…Ощутив ягуара в себе, Тернова распахнула глаза, тяжело дыша, одновременно облегченно и разочарованно понимая, что это был всего лишь сон.- Твою мать, Даша… - Простонал Барсов, когда она в очередной раз не слишком аккуратно задела бедром его «утро». – Нельзя так со мной обращаться, а то я разозлюсь и превращусь в страшного ягуара… Знаешь, как Халк из комиксов… - Артур зевнул, и покосился на Тернову. – Что тебе снилось? – Почувствовав ее возбуждение и в то же время неудовлетворенность, парень навострил уши, поворачиваясь к ней лицом и готовый внимательно слушать, а потом исполнять сон в реальность, благо что был готов ко всему.- Не трогай мою мать, - пробурчала Тернова, и вчерашние стаканы из-под вина угрожающе звякнули. – Не знаю, кто такой Халк и что такое комикс, но смотри, как бы я не разозлилась! – вспылила Дашка, и тут же прикусила губу, понимая, что Барсов-Ильин не виноват в ее извращенческих фантазиях и чувстве неудовлетворенности, да еще и его упоминания о большом страшном ягуаре… – Извини. Я просто… - Чокнутая? Дебилоид? Озабочка? – … я не знаю. Не помню, что мне снилось.Барсов моргнул, смотря на Тернову как на невиданное существо.
- Ни фига себе реакция на простой вопрос… - Протянул парень. – И я чую тем же местом, чем вчера Пуппера почуял, что все ты помнишь, просто стесняешься рассказывать. Ладно тебе. Мне интересно. Над снами мы не властны, так что судить я тебя не собираюсь. Просто мне интересно, как это бывает, когда тебе что-то хорошее снится.
Артур честными глазами смотрел на Дашку, действительно подразумевая то, что сейчас сказал. У него были только кошмары, что и подтверждали Черные шторы. Однако, только одной своей половиной. Барсов видел словно два фильма, которые показывали две его сущности. При этом парень осознавал, что те картинки, на которых наркоманы коллективно вскрывают себе вены в заброшенном, тускло освещенном подвале, девушка, которая пытается утонуть в ванне, и которую Артур вытаскивал собственными руками, лицо лучшего друга, прыгнувшего с крыши и сохранившего неописуемый ужас на лице – все, что осталось на асфальте, как и атака огромного ягуара в зоопарке – это все сны Барсова, преследующие его с ранних лет. После каждого случая Артур не мог спать, выматывая себя физическими тренировками, чем угодно, только бы не погружаться в сновидения. Потом привык и смирился, блокируя сознание и не обращая внимания на сны.А вот на второй половине транслировался явный сон Дашки. Она сама и с ягуаром и явно не в фантик играют. Дрыгнув Шторы, Ильин повернулся к Терновой, внимательно смотря ей в глаза без эмоций на лице.- Ты этого действительно хочешь? – Так и не определив, какое слово сделать главным, спросил отстраненно Барсов, задумываясь. Дашка была первой, кто хотела его в качестве зверя, и он бы не прочь попробовать, вот только сон-сном, а реальность другая. И Тернова сама может отказаться, разозлившись и смутившись. Главное, показать ей, что он может выполнить ее желание.
И началом стало проведением по ноге пушистой лапой, пока хвост обвивал лодыжку Дашки, а сверху Артур все еще ждал ответа девушки.Дашка сглотнула, когда Черные Шторы так вероломно сдали ее.Спалю их к ебеням. Прямо сегодня же. Сниму, порежу ножницами, подброшу в воздух и спалю.
- Я... не уверена… - залепетала было Андреевна, напряженная отстраненным видом Артура, будто бы раздумывающего сдать ее в психушку, или еще подождать чутка, может, оклемается, но едва мех снова коснулся кожи, глаза девушки закатились от наслаждения… - Боже, да, можешь просто гладить меня так, все равно что и где, ты сводишь меня с ума… Проклятый кошачий магнетизм и моя больная на все винтики голова…- Тогда мы два сапога паррррааааммммррраааа… – Конец фразы был заглушен рыком ягуара, низким, от такого вставали дыбом волосы на коже, и, казалось, вибрировали кости, впитывая самые нижние басы. Шершавый язык прошелся по груди Терновой, пока ягуар задом пятился под одеяло, обтираясь всей шкурой о кожу, чтобы удобно устроиться. Заодно из-под темноты одеяла, как из пещеры, над Дашкой, изредка блестели изумрудно-желтые глаза и звучало то же самое низкое рычание.
Широкий язык огромного зверя был как раз шириной с грудь Терновой, полностью ее покрывая и за счет текстуры наждачной бумаги, задевал чувствительные места с наибольшей вероятностью удовольствия. Пока что все, чем занимался Барсов – это облизывал всю девушку в буквальном смысле, обтираясь шелковистым мехом о раздраженную языком кожу и посылая дрожь по всему телу. Хвостом же коварный Артур, как кисточкой, водил между ног любимой, понимая, что полученное таким мехом наслаждение будет граничить с сумасшествием, так как слишком тонкое и почти неосязаемое.