Часть 8 (2/2)

***Я вернулся в Киев и просто гонял круги по городу, думая о Тине. Меня убивала эта женщина своими поступками. Никогда не знаешь, чего от неё ждать. Однако в этом и заключался весь азарт наших отношений.

Я постоянно вспоминаю те времена, когда мы были вместе. Сам факт обладания этой женщиной сводил меня с ума. Самая своенравная и одичалая покорно отдавалась мне без остатка. И как же чертовски круто было чувствовать, что мне досталась исключительная женщина. Ещё больше меня сводило с ума то, что все, что было между нами, она уже когда-то испытывала, но не со мной. Просто мне так хотелось значить для неё то же самое, что и она для меня. Быть светом и тьмой, миром и тем, на чем он строится. Быть всем. Первоосновой всего.

***Спустя два дня Тина почти выздоровела и снова были запланированы съемки.

Быстро собравшись, я поехал на съемки без особого энтузиазма. Настроения не было. Я понимал, что теперь придётся держаться на расстоянии. Но смогу ли я?

Проходя мимо гримерки Тины, я услышал звонкий смех моей девочки и..Бабкина. Опять же, мне это особо не понравилось, особенно когда сквозь маленькую щелочку я заметил, что Тина стоит у зеркала, а он обнимает ее со спины. Как-то не особо по-дружески, не?

— Черт бы тебя побрал, Кароль, — прошипел я, — что это за очередные интриги.. — пробубнил я себе под нос, бесцеремонно врываясь в гримерку девушки.

Две пары глаз удивленно уставились на меня. Если на лице Сергея было недоумение, то на лице Тины отразилась просто вся возможная гамма эмоций.

— Надо поговорить, — спокойно сказал я, смотря на Тину, — прямо сейчас.

— Не думаю, что нам есть о чем разговаривать, — она безразлично хмыкнула, — Сереж, оставь нас, пожалуйста, — мягко добавила она, обращаясь к Бабкину.Меня смутило и взбесило столько нежное обращение к нему, но я не подал виду.— У тебя две минуты, Балан, — сказала Тина, как только Бабкин вышел из гримерки, — и я тебя внимательно слушаю!

— Что происходит, Кароль? Что за нежности? Что за объятия? — чуть ли не прорычал я, подходя к ней , хватая ее за локоть.— Эй, обороты то снизь, — опять хотела нагрубить, но испуг сделал своё дело, — тебе какая разница, Дан? Я тебе сказала, мы либо друзья, либо никто. Моя личная жизнь тебя никак не касается, пойми уже. Хватит быть таким эгоистом! — тихо прошипела девушка, пытаясь вырвать свою руку из моей хватки.— Это с тобой я стал эгоистом, маньяком, жаждущим и идущим только на один запах, — прошептал я, резко притягивая ее к себе, утыкаясь вродную и любимую шею, — С тобой, девочка, я влюбился в собственный эгоизм. Ибо только ты можешь меня остановить, задержать, перекрыть любую скуку своим присутствием. — добавил я, опаляя ее шею горячим дыханием, отчего она задрожала в моих руках, — Тина Кароль, ты — моя зависимость, мой порок и достоинство. И я уже не поддамся исцелению.

Я резко оторвался от ее шеи, вновь заглядывая в ее глаза. И опять же там куча всего. Не разобрать. О чем ты думаешь, девочка? Дай подсказку. Что мне делать дальше? Как быть?

Мы стояли так минуты две. Постепенно расстояние между нашими лицами сокращалось, и я уже чувствовал ее горячее, сбивчивое дыхание на своих губах, но не спешил. Это был такой волшебный интимный момент , что просто не хотелось его испортить.

Секунда. Две. Тина прикрыла глаза и наши губы почти слились в сладком поцелуе, как кто-то резко ворвался в комнату.

— Мама? Дан?! — послышался громкий крик Вени.