Aggy 13/12/2007 (1/1)

- Что тебе подарить? - я слышал заданный вопрос и даже понимал его смысл, но все внимание сосредоточилось на губах. Словно завороженный, я следил за тем, как Такуя произносил эти слова. - Рё, ну где ты витаешь? Что тебе дарить? - он весело рассмеялся, а я очнулся и, виновато улыбаясь, выдал первое, что пришло на ум:- Ничего. Главное, сам приходи.Такуя состроил обиженную рожицу, отчитал за то, что не годится это: сообщать о своем дне рождении накануне самого праздника, а потом еще и не признаваться, о каких подарках мечтаешь. Я успел подумать о том, что лучше ему не знать о моих мечтах, даже придумал какой-то ироничный ответ, впрочем, тут же позабыл его. Сердце ухнуло куда-то вниз, в груди на секунду болезненно кольнуло, но когда я опомнился, все уже закончилось.Он поцеловал меня. Такуя меня поцеловал. Поцелуй, длившийся мгновение, в уголок губ, как будто не по-настоящему, просто так, на прощание. Но дыхание сбилось, а из головы словно разом исчезли все мысли.- Ладно, я сам что-нибудь придумаю, толку от тебя никакого, - укоризненно покачал головой он, улыбаясь при этом настолько солнечно, что не возникало сомнений: насчет подарка у него уже есть какая-то идея. Развернувшись, он зашагал к своему подъезду, а я еще черт знает сколько времени смотрел на закрывшуюся за его спиной дверь.И хотя этот разговор состоялся еще вчера, но вплоть до сегодняшнего дня мне никак не удавалось прийти в себя. Непослушные мысли разбегались, сосредоточиться не получалось, и даже друзья, пришедшие в гости, чтобы поздравить, неоднократно за вечер интересовались, в каком параллельном мире я нахожусь. Рыжеволосый паразит веселился и придумывал подколы на тему моей мечтательности, а на Такую я вообще старался не смотреть: не покидало ощущение, что один-единственный взгляд выдаст меня с потрохами.Как-то так получилось, что весь вечер он сидел рядом, периодически прикасаясь ко мне то плечом, то локтем, и я старательно не поворачивал голову, чтобы не встретиться с его глазами, казавшимися из-за серых линз холодными. А когда все начали прощаться и собираться, я даже не удивился, услышав: "Давай я тебе помогу прибраться". Разве Такуя мог поступить как-то иначе?..- Ты на себя не похож сегодня, - заявил он, с довольным видом рассматривая восстановленные в квартире чистоту и порядок. – Над Ледой за весь вечер всего раз пять пошутил. Не больше.- А ты считаешь, сколько раз ему от меня достается? – иронично уточнил я, и Такуя хмыкнул:- Конечно. Считаю и ревную. Почему это все внимание ему?- Если хочешь, я могу издеваться только над тобой, - с готовностью заверил я, хотя от произнесенного им шуточного признания в душе что-то приятно дрогнуло.- Ой ли! – демонстративно недоверчиво покачал головой Такуя и тут же добавил: - Ладно, мне пора.- Куда пора? – опешил я. Почему-то этот вечер вместе, праздник, а потом почти семейная уборка квартиры казались такими правильными, и я напрочь позабыл о том, что вообще-то он тут не живет.- Домой. Куда ж еще?- Ну да… - оставалось только задумчиво потереть лоб: логика железная, против нее не попрешь. И прежде чем мысль успела оформиться, я выпалил вслух: – Слушай, может, ты у меня останешься?Такуя, направившийся было в коридор, оглянулся и с сомнением переспросил:- У тебя?- Поздно уже. Разместимся как-нибудь. А завтра вместе на репетицию поедем…На этом аргументы в пользу приглашения у меня закончились. Ведь не скажешь же, что не хочется расставаться, что еще можно было бы посидеть вместе на кухне, покурить и поболтать. Или наоборот – помолчать. А еще, что очень интересно посмотреть на него утром, сонного и, скорей всего, недовольного…- Рё, я согласен. Или ты уже передумал? – Такуя смотрел на меня, скрестив руки на груди и вопросительно подняв брови.- Что ты, нет, конечно… - поспешно ответил я, сообразив, что опять утонул в собственных неуместных мыслях.- Отлично, - кивнул Такуя. – Тогда выдай мне полотенце, что ли. Спать хочется…Улыбнувшись, он поднял руки и потянулся всем телом, а я поспешно отвернулся, лихорадочно вспоминая, где у меня лежат упомянутые полотенца, и не успевая даже толком порадоваться такой неожиданной сговорчивости.В душе шумела вода, а я докуривал уже вторую сигарету, сумбурно думая о том, куда уложить спать дорогого гостя, и как жаль, что он устал, ведь можно было бы посмотреть какой-то фильм или… Поток мыслей о возможном времяпрепровождении был прерван самым возмутительным образом: неожиданно погас свет. В ванной по-прежнему лилась вода, и я поспешил затушить окурок. В соседних домах не светилось ни одно окно, из чего можно было предположить, что без электричества остались все.- Такуя, ты жив там? – я поскребся в дверь ванной. Глаза постепенно привыкали к темноте, и я уже мог рассмотреть углы и предметы в слабом свете, проникавшем через окна.- Не дождетесь, - фыркнули за дверью. – Ты чего безобразничаешь?- Это не я, это свет вырубили. Наверное, опять трясет где-то, - не улыбаться, слыша его притворно-недовольный голос, просто не получалось.- Так дай мне фонарик. А то я тут вообще ничего не вижу.- У меня нет. Кажется… - честно признался я, переминаясь с ноги на ногу и старательно вспоминая, где взять такое богатство.- Так нет или кажется? – даже сквозь шум воды, которую он упорно не желал выключать, в голосе послышались насмешливые нотки.- Кажется, был фонарик в шкафчике в ванной. Но чтобы я его нашел, тебе придется меня впустить.Послышалась какая-то возня, шорох отодвигаемой дверки кабинки, потом Такуя несколько секунд шарил по двери в поисках защелки.- Ты меня поражаешь, Рё. В сейсмически опасной местности не иметь под рукой фонарика…Раздался щелчок, и дверь распахнулась, чуть не стукнув меня по лбу. Силуэт Такуи на пороге был почти не различим, да он и отступил тут же в темноту, позволяя войти внутрь. Но даже от одного понимания, что он стоит совсем рядом, в полуметре от меня, пусть и невидимый для глаз, зато совершенно обнаженный и горячий, бросило в жар.- Он под рукой, - поспешно прервал пляску собственной фантазии я и шагнул в сторону, где должен был находиться шкафчик. – Я же не виноват, что ты заперся.- А я не виноват, что меня приучили закрывать дверь, когда… Ах ты ж…Раздался непонятный шум, звук падения, с полочки посыпались какие-то банные принадлежности, и все это на фоне тихого шипения Такуи. Даже не подумав, я рванул в его сторону, едва ли не споткнувшись об него самого.- Черт…- Такуя, идиот! Ты не мог подождать, пока я зажгу свет? – голос звучал резковато, но это просто от испуга. Однако то, что балбес ругался и шевелился, доказывало, что голову он не проломил.Руки уперлись в его мокрые плечи, и я осторожно потянул вверх, помогая подняться.- Где ударился?На ногах он прекрасно держался сам и без моей поддержки, но эту догадку я поспешно прогнал прочь, не желая отстраняться еще хотя бы несколько секунд.- Таку, где болит, я спрашиваю…Он снова не ответил и лишь медленно повернулся ко мне лицом. Я не мог рассмотреть ничегошеньки, свет, проникавший через приоткрытую дверь, был слишком слабым, а звук лившейся на дно душевой воды в этот миг показался оглушительным. И я даже не понял, кто первым сделал встречное движение, по чьей инициативе наши губы встретились. Но уже через секунду я прижимал его к себе так отчаянно, как будто не в первый, а в последний раз.Кожа Такуи была влажной и холодной, я моментально почувствовал, как насквозь промокает моя одежда, а губы наоборот, невероятно горячими и такими сладкими, что не было никаких сил от них оторваться. Когда он попытался отстраниться, я интуитивно крепче прижал его к себе, только секундой позже сообразив, что он стаскивает с меня футболку, но из-за объятий ему это никак не удается.Его напор, неожиданность самой ситуации, темнота, в которой можно было только осязать, но никак не видеть, желанное тело под моими ладонями сводили с ума, срывали последние сдерживающие рамки. Путаясь в одежде, в сползающих, но никак не снимающихся джинсах, я подтолкнул его вновь под теплые струи душа, поддерживая и не позволяя снова споткнуться в темноте.Это было похоже на безумие, и на секунду мелькнула абсурдная мысль, что мир слепых по-своему прекрасен. Никогда и ни с кем мне не было настолько потрясающе хорошо и при этом… удивительно. Да, именно удивительно – самое подходящее определение, и даже не знаю, благодарить ли за это отсутствие света или самого Такую. Необыкновенного. Неповторимого.Он не произносил ни слова, только тяжело дышал. А я скользил ладонями по его мокрой спине, вдоль позвоночника и ниже, прикасаясь к бедрам и целуя его шею и плечи, быть может, слишком сильно прихватывая влажную нежную кожу.Такуя снова проявил инициативу первым: развернулся, на секунду прижавшись ко мне спиной, а потом, схватив за руки, опустил их на свой пах, тут же наклоняясь вперед. Мир качнулся, и мне показалось, что одного этого движения достаточно, чтобы сорваться и кончить."Так не бывает", - шептал внутренний голос. – "Тебе снится…"И, наверное, из-за нереальности всего происходящего, из-за темноты и кипящей в крови страсти, я поторопился, толкнувшись вперед бедрами слишком резко. Такуя захлебнулся воздухом, дернулся, но тут же замер, не пытаясь вырваться, а я, сразу опомнившись и даже испугавшись, остановился.- Рё… - сдавленный шепот, первое произнесенное им слово, интонация, в нем заложенная, лучше любых объяснений подсказала, как быть дальше.Постепенно ускоряя темп и быстро двигая сжимавшей его рукой, я шептал какие-то бессвязные нежности. А может, и нет, может, так просто казалось. Мыслей не осталось, лишь не покидало странное, неведомое доныне ощущение, как будто летишь куда-то вниз, но точно знаешь, что не разобьешься, и оттого не страшно.Почувствовав, как его мышцы сжимаются, как он подается назад, я сам не сдержал стон, обнимая его свободной рукой и наконец отпуская всю сдерживаемую страсть. И тут же ослепительной вспышкой резануло глаза, не давая прийти в себя после оргазма. Я только зажмурился, понимая, что вот теперь сказка, подаренная темнотой, разрушится, и все станет, как раньше.Словно в замедленной съемке Такуя протянул руку и выключил воду. А потом медленно развернулся в моих объятиях и посмотрел в глаза. Он улыбался, но разглядеть какие-либо чувства или эмоции за безжизненными линзами было невозможно, и я сразу решил для себя, что ненавижу это гениальное изобретение человечества.А впрочем, какая разница, что сейчас у него на душе? Все произошло слишком спонтанно, и завтра наверняка придется делать вид, что ничего не было…- Почему такой сердитый? – Такуя прошептал это почти беззвучно и провел кончиком пальца по мои векам, заставляя закрыть глаза.- Представил, как ты мне завтра врежешь, когда протрезвеешь, - честно признался я.Он улыбнулся и покачал головой:- Я не рискну, ты слишком страшен. Видел бы себя сейчас.В подтверждение он продемонстрировал свои пальцы, перемазанные черными тенями, которые теперь, должно быть, живописно расплылись по всей моей физиономии. Впрочем, сам он был не многим лучше: мокрые волосы всклочены, а чуть отступив, я увидел, что от падения колени содраны в кровь. Антураж тоже соответствовал: дверку кабинки мы, конечно, не закрыли, на полу ванной набралась здоровая лужа, в которой плавала моя одежда, а также обрушенные в темноте с полки баночки и бутылочки.И тут, словно сговорившись, мы дружно расхохотались.- Потрясающе, - прокомментировал Такуя сквозь смех. – С тобой иначе невозможно. Примерно так наш первый раз и представлял.Я тут же подавился смехом, не сразу понимая, что меня оглушило больше: то, что он представлял себе это, или то, что словосочетание "первый раз" подразумевает вероятность второго.