Both. (1/1)

– Каждую двадцать третью весну на протяжении двадцати трёх дней оно выбирается из своей секции. Добро пожаловать в последний день. Этими словами Джунко Сато обозначила появление Анастасии Сакурай в общем зале. Анастасия бросила на неё недовольный взгляд и скривила губы.– Очень остроумно. – прокомментировала она.– Конечно, не зря я всегда с Рюей препиралась. – Джунко, необычайно энергичная, вертелась вокруг Сакурай, не давая ей пройти. – Ты написала песню?– Нет.– А почему? Тебе что, важнее какая-то игра?– Да.Анастасия плюхнулась на диван и убрала очки на голову. Её мир превратился в смешение смазанных пятен, но Джунко, будто назло, выделялась чёткостью — она села рядом с Анастасией и приблизила к ней своё лицо.– Напиши мне песню, ну пожалуйста!Анастасия закрыла уши ладонями.– Ана, что тебе стоит? Ты композитор, это твоя святая обязанность.– Ана, что тебе стоит, – передразнила Ана, за что Джунко ударила её по ноге.– Песню пиши, крыса, уже неделю жду.– Я специализируюсь на саундтреках, сама себе пиши, как ты до этого делала!– В чём разница между неделей и семью днями?– В чём? – Ана задумалась. "Вроде никакой", — решила она, но была не уверена.– В том, что её нет! – Джунко подскочила, наклонилась к подруге и громко проговорила.– Да напишу, что ты пристала? В моём отделе мне на нервы действует Курода, здесь — ты. Что вы все от меня хотите?! Джунко удивлённо вскинула брови.– Известное дело, что ему от тебя надо, – её удивление переросло в издёвку. Ана закрыла лицо руками, надеясь, что так она исчезнет.– Что ему надо? – Рэн Дзингудзи встрял в разговор.– То же, что и тебе. – Джунко улыбнулась. Ана взревела. Рэн, к счастью, сделал вид, что не понял к чему клонит Сато. С Куродой Ану связывали далеко не дружеские отношения, в то время как Дзингудзи всячески пытался вывести их дружбу на новый уровень ещё со времён академии.– Курода мерзавец, и он знает это. – Анастасия откинулась на спинку дивана.– Насколько мерзавец по шкале от одного до десяти?– Сто. – ответил Рэн, которому Курода тоже успел насолить. Джунко заметила пришедшего Рэйджи Котобуки, своего наставника, и сразу же убежала к нему. Ана провожала её взглядом до того, как она исчезла с периферии зрения. Рэйджи смотрел за плечо Сато, при этом расхваливая её новую песню. Он давно заметил необщительную иностранку-композитора, то появляющуюся, то исчезающую на неопределённый срок. Ему никак не удавалось познакомиться с ней: она постоянно испарялась при его появлении, не гуляла с друзьями и, кажется, жила только работой. – Ана, стоять. – Джунко остановила Сакурай, поймав её за руку. – Ты знаешь, что я, Рэйджи и Аи ужинаем вместе практически каждый день.– Здорово, узнала прямо сейчас.– Не суть, – Джунко пропустила замечание мимо ушей. – Сегодня сможешь с нами? Рэйджи настаивает.– Я с ним даже не знакома, почему бы вам не позвать Нанами? Сато закатила глаза и вздохнула.– Потому что тебе надо развеяться.– Я подумаю.– Зайду за тобой!Ана ушла. Она незаметно юркнула в свою комнатушку, значащуюся кабинетом, и перевела дыхание. "Шайнинг Эйдженси"... Анастасия до сих пор не верит, что сумела попасть в компанию Саотомэ, снова видит людей из прошлого и даже общается с ними. Сато Джунко, ребята из "Стариш", даже Курода, который издевался над ней в академии, — все они успели стать неотъемлемой частью жизни Сакурай. Ана считала подобную привязанность глупой, но не могла от неё избавиться, несмотря на желание. Анастасия пыталась сосредоточиться на большом объёме порученной работы, но отвлекалась на мысли о предстоящем ужине, генерировала новые идеи, то и дело смотрела на часы, ожидая, когда у двоюродной сестры начнётся последний урок и можно будет отлучиться. С трудом Сакурай взяла себя в руки, написала черновой вариант темы одного из героев визуальной новеллы в жанре ужасы. От наушников болела голова, и напряжённые глаза требовали отдыха. Ана могла бы выполнить ещё один проект, но самочувствие решило за неё. Время позволяло не торопиться, и Сакурай пришлось ждать маленькую сестрёнку во дворе школы, поскольку она приехала раньше положенного. Японские школы всегда нравились Анастасии больше, чем русские, но исключительно с точки зрения оформления. Она ни за какие деньги не согласилась бы отдать время, проведённое в её родной школе: где ещё Ана могла смеяться на задней парте во время уроков, бегать по классу, когда учитель опаздывал на занятия, придумывать различные способы списать сложную контрольную и негодовать по поводу еды в столовой. В русской школе она получила бесценный опыт выживания в различных ситуациях, а главное — умение держаться вместе и стоять друг за друга в критический момент. Ей было жаль, что Альбина получит японскую модель поведения и вряд ли когда-нибудь повеселится из-за двойки, заработанной от того, что "ответы не сошлись", но девочка наоборот, была этому рада. От отца она унаследовала тихий азиатский темперамент и предпочитала оставаться безликой шестерёнкой в машине коллектива. Анастасия, в её годы стремившаяся к получению положительного внимания, с трудом принимала эту позицию. Ана считала, что с Альбиной что-то не так, но дедушка убеждал старшую внучку в обратном и советовал не лезть не в своё дело. Возможно, он был прав: через японскую школу Анастасии пройти не довелось, а в обеих академиях и консерватории молодые японцы вели себя более-менее привычно.Ана помахала сестре, увидев её, выходящую из здания. Альбина кивнула и направилась к Ане.– Бодрее взгляд! – Анастасия забрала у неё рюкзак и взяла за руку. – Как дела, герой?– Нормально.Иногда в речи Альбины проскальзывал странный дефект, объяснение которому не смог найти ни логопед, ни её отец: девочка заменяла различные буквы на "в". "Глупый" у неё превращалось в "гвупый", а "нормально" прозвучало как "новмально". Анастасия считала, что это происходит во время стресса, а его у Альбины было предостаточно: внезапная смена места жительства, отъезд отца и матери в командировку, новый коллектив и программа обучения. Девушка хотела защитить малышку от всего, и её сердце болезненно сжималось, стоило Ане увидеть грустное круглое личико, нахмуренные светлые бровки и блестящие от слёз серо-зелёные глаза.– А теперь серьёзно, – Анастасия посмотрела на Альбину, идущую с опущенной головой.– Меня поругали. Ана с облегчением выдохнула.– Я плохо понимаю английский. Просто не могу запомнить.– Ну, английский можно с лёгкостью подтянуть. Поэтому не расстраивайся. Позанимаемся с тобой пару раз, будешь звездой в классе.– Это не штаны.– Что?– Его нельзя подтянуть, это не штаны.Анастасия посмотрела перед собой, осмысливая услышанное, а затем на Альбину:– Ты где такого набралась?– Дедушка так говорит.– Герой, не всё, что говорит дедушка, стоит повторять. Особенно в школе.– Дедушка запретил повторять его слова в школе."Естественно!" — разозлилась Ана. Чтобы хоть как-то подбодрить сестру, Анастасия завела её в продуктовый магазин за сладостями. Лениво следуя между стеллажами со всевозможными вкусностями, Сакурай мельком рассматривала продукты и остановилась у полки с зефирной пастой. Она покрутила баночку в руках, прочитала состав и окликнула Альбину, убежавшую за соседний стеллаж.– Я тут! – отозвалась девочка, и Ана поспешила к ней. Поворачивая за угол, Ана столкнулась с Рэйджи Котобуки и от удивления отскочила на несколько шагов.– О, какая встреча, – Котобуки был удивлён не меньше, но в его случае это было радостным событием.– Здравствуйте, Рэйджи. Альбина попросила достать с верхней полки пачку мармеладных червяков.– Не знала, что вы любите маленькие магазинчики. – Ана прошла вперёд и без труда достала для Альбины мармелад. Девочка спряталась за её спиной, забавно покривив ступни, как и Анастасия, в статичной позе.– Дочурка? – Рэйджи спросил с едва заметным разочарованием, укрывшимся за весёлым тоном. Ана рассмеялась бархатным голосом.– Сколько мне по-вашему лет, Рэйджи?– Думаю, около двадцати пяти? Альбина округлила глаза и помотала головой.– Двадцать три?– Ближе, но всё ещё далеко. – Ана с широкой улыбкой наблюдала за тем, как меняется выражение на лице Котобуки.– Двадцать один?– Няне восемнадцать, – тоненький голосок Альбины прозвучал будто за спиной Анастасии мяукнул котёнок.– Восемнадцать?! – воскликнул Рэйджи, от чего на него обернулся владелец магазина. Ана кивнула. Рэйджи достал из нагрудного кармана пиджака конфету и присел перед Альбиной. – Леди — за подсказку. Девочка робко взяла угощение маленькой ручкой и уткнулась смущённым личиком в ногу Анастасии. После напоминания Аны, она тихо поблагодарила Рэйджи.– Кстати, ты придёшь поужинать? Наша компания нуждается в обновлении.– Я ещё думаю. Это весьма неожиданное приглашение. Особенно от вас.– Давай на ты, – Рэйджи посмеялся. – Я не намного старше.– Хорошо, Рэйджи. Думаю, я приду, но не обещаю.– Буду ждать с нетерпением. Вас подвезти?– Нет, спасибо, мы тут недалеко живём. Альбина, что надо сказать на прощание?– До свидания! — Альбина проговорила по-русски.– А почему не на японском? – Ана растерянно обратилась к сестре. Та пожала плечами. — До встречи, Рэйджи.– Пока-пока. Рэйджи помахал обеим Сакурай и направился к выходу, выудив из кармана пачку сигарет, за которыми изначально пришёл. Ана взяла большую коробку печенья в шоколаде, чувствуя, как быстро бьётся её сердце от волнения — разговоры со знаменитостями вне агентства давались ей с трудом. Анастасия имела привычку думать наперёд и рассматривать все варианты развития событий, в частности негативные. Меньше всего на свете она хотела стать причиной сплетен и слухов, как следствие — разрушения чьей-то карьеры. Ана делала свою работу и не стремилась к публичности, скорее, боялась её. Анастасия не хотела признавать, что они с Альбиной похожи в этом плане, — в конце концов, сестрёнка могла набраться плохого от неё. Жизнь в семье, где большинство мужчин связаны с работой в полиции, всё же наложила свой отпечаток: Ана была излишне осторожной и наблюдательной, вела закрытые странички в социальных сетях и старалась не появляться на улице в тёмное время суток.– Няня, это твой друг? – Альбина с трудом удерживала множество сладостей.– Да, – Ана выдержала значительную паузу перед ответом.– Я балдею.– Альба! Анастасия слушала лекцию по английскому в наушниках, в то время как готовила обед. Понимала она не много, а сравнения с немецким, который худо-бедно учила в школе, только усугубляли положение — пока Ана вспоминала, как же там было на немецком, лекция шла вперёд, а переслушивать очень не хотелось. Сакурай привстала на носочки, вытащила из шкафчика специи и начала думать, какие из них нужно добавить, чтобы угодить дедушке и сестре. Пока она перемешивала цельный картофель, мелко нарезанные чеснок и укроп на сковородке, Ана решила просто поперчить — так она точно не промахнётся.– Опять картошка? – пробурчал старый Сакурай.– Не опять, а снова. – Ана вытащила наушники, зажав провода между пальцами, и положила их на плечи. – Я люблю картошку. Альбина тоже.– Я вашей картошки в России объелся, причём во всех возможных вариациях. Сейчас бы риса.— Сделаю карри, когда это съедим.– Настя, ты сумасшедшая? Куда столько?! Как бабка твоя положила, а мне есть до зимы! – Хаджи возмутился, когда Анастасия поставила на стол сковородку.– Всего десять картошек, – Ана открыла холодильник и вытащила крем для рук — после резки чеснока её пальцы горели, особенно маленькие порезы, оставленные по невнимательности. — А я вот такояки хочу.– Хватит тебе такояки есть, туда сакэ добавляют. – Хаджи переложил в тарелку пять картофелин.– Дед, тебе куда столько? Сам жаловался только что!– Ого, сколько картошки! До зимы есть будем! – Альбина прибежала на запах и сразу залезла на табуретку Аны.– Кстати про это, – Анастасия недовольно посмотрела на дедушку. – У нас тут попугайчик живёт и всё повторяет.– Ты зачем повторяешь? — Сакурай засмеялся и потрепал Альбину за щёчку.– Я серьёзно. Не учи её своим фирменным словечкам.– Много ты понимаешь, Настя, всё, садись. И солёные помидоры мне дай.Ана издала непонятный звук.– Если будем так помидоры есть, мне снова придётся ехать во Владивосток!– А кому плохо? Мне замечательно. Настасья, ты становишься похожа на свою бабушку. Только ей шестьдесят семь, а тебе... Сколько тебе, Насть?– Деда, дай я тебе на ушко скажу! – Альбина слезла с табуретки, прошлёпала босыми ногами по полу и забралась на колени дедушке. Ана не обратила на это внимание. Она была занята открытием лимонада, никак не поддающегося её пальцам. Анастасия зашипела, когда раздражённая кожа начала саднить, и по старинке зажала пластиковую крышку между челюстями со стороны коренных зубов, покрутила бутылку. Крышка поддалась, и дальше Ана справилась руками.– Настасья, – голос дедушки стал серьёзным, и девушка напряглась. — Что это за мужчина с тобой в магазине любезничал? Ана кашлянула, пролила лимонад мимо стакана.– А что такое? – она бросилась мочить тряпку под краном, а затем стёрла разлитую жидкость, пока та не попала на пол.– Спортивный интерес.– Коллега мой, Котобуки Рэйджи из "Квартета найт".– А ты у нас певица? Между делом Хаджи съел половину тарелки.– Я у вас девочка, три шестьсот, композитор. – Ана посмеялась со своей шутки. Альбина тоже задорно хихикнула.– Смешно, смешно.– Да тебе что-то не очень, – Анастасия поставила два стакана лимонада, дедушке — суповую чашку чая.– Вот я про то же, ты у нас композитор. Насколько я знаю, не песенный.– Я делала пару аранжировок, кое-что на мастеринг брала, – под тяжёлым взглядом Сакурая, она стушевалась. – Но ты прав, я с певцами редко работаю...– Дедушка, не ругай Няню! – Альбина, выпив половину стакана, вступилась за сестру. – Это был хороший мужчина! Очень вежливый! Он подумал, что она моя мама и угостил меня конфетой.– Я сейчас в интернете посмотрю, что за Ботобуки такой.– Котобуки, – поправила Анастасия, но сразу потупила взгляд в тарелку, когда Хаджи посмотрел на неё. Дедушка убрал тарелку в раковину и залил водой. Он забрал с собой суповую чашку, удалился в зал, чтобы поискать информацию об айдоле. "А потом удивляются, откуда у меня паранойя", — Ана уныло отламывала кусочки картофеля вилкой. Альбина сверкала глазами, поглядывая на Анастасию — она хотела заняться английским.– Герой, давай попозже. Посмотри пока мультики. – Ана чувствовала её взгляд на себе, а догадаться было проще простого. Альбину не нужно долго упрашивать — она соскочила с табуретки и убежала в зал, Анастасия только и увидела как мелькнула её светло-русая макушка. Она и Анастасия единственные в семье менее всех походили на азиаток: Альбина, как и её брат, унаследовала от отца узкий разрез век, но вместе с русскими генами он превратился в более европейский и миндалевидный. Кроме того, от матери и бабушки ей достались светлые волосы и яркие, серо-зелёные глаза, всегда сбивающие с толку не только японцев, но и привыкших ко всевозможным детям от смешанных браков русским.Анастасия зевнула и упёрлась виском в кулак. После сытного обеда её клонило в сон, но Джунко атаковала Ану сообщениями. Сакурай хотела бы выключить телефон, но подобное поведение было равно самоубийству. По большей части Сато переспросила пойдёт ли Ана в ресторан, а затем уговаривала прийти. Анастасия с трудом сдерживалась, чтобы не дать отрицательный ответ — реакция Джунко будет бесценной. Она написала короткое согласие, прибралась на кухне и поднялась в свою комнату. У неё было несколько часов свободного времени, и Сакурай решила заранее определиться, что надеть: обычно она собиралась в спешке и надевала первую, более-менее приличную одежду, которая попалась под руку. Ана не следовала за модой, в отличие от девушек в агентстве. Иногда ей было стыдно из-за этого, но затем Анастасия вспоминала по какой причине берёт много заказов, и проблема разрешалась самостоятельно. Дорогая брендовая одежда была ей не по карману, по крайней мере на данном этапе карьеры, и она считала, что довольно неплохо выглядит в обычной, а потратить время составления наряда на сон, нежелание ходить по магазинам — личный выбор. Во всяком случае, лучше быть одетой просто, но со вкусом. В этот раз её решение остановилось на атласной блузке морского зелёного цвета, белых брюках и туфлях на маленьком каблуке. Красилась Анастасия не густо, и решила, что нюдовой помады, выразительно накрашенных ресниц и бледно-розовых румян будет достаточно. Перед этим Ана посмотрела на себя в зеркало, особенно — на щёки, на которых едва заметно различались красноватые следы от подростковой болезни, преследующей её по сей день. Сакурай вздохнула и сначала покрыла лицо пудрой. Ана закрутила волосы в пучок, а ткань на блузке, предназначенную для банта, повязала вокруг шеи. Она спустилась, оповестила дедушку о том, что пойдёт гулять и прошла в указанное Джунко место встречи, где Сато заберёт её. Но певица не уточнила, что приедет в составе всей компании. Ана почувствовала как неловкость сковала её движения. Рэйджи галантно вышел из машины и открыл перед Анастасией дверь. Она только пролепетала благодарность и, оказавшись в салоне, более спокойно поприветствовала Аи. Юноша выглядел скучающим, и Сакурай воображала, навсегда ли на его кукольно-прекрасном лице застыла единственная эмоция. Он даже не поздоровался — сдержанно кивнул и продолжил смотреть на дорогу.– Хорошо выглядишь, Ана. — Джунко, сидевшая спереди, обернулась к подруге. – Если честно, я думала, что ты соскочишь в последний момент.– Я тоже так думала, – Ана заметила, как Рэйджи посмотрел на неё в зеркало заднего вида.– Значит, тебе нельзя доверять? – проговорил Аи.– Аи, человеческие эмоции намного сложнее, к тому же Ана могла не прийти из-за сторонних причин. – Джунко ответила с лёгким раздражением.– Что касается эмоций — это глупо.– Человеческих? Ты так говоришь, будто Аи не человек. – Ана улыбнулась. Рэйджи горько посмеялся.– Я вспомнил, что женщины подвержены влиянию настроения сильнее, чем мужчины. Тогда ты права.– Вы о чём-то спорили? – Анастасия заинтересовалась предметом разговора.– Забудь. – Джунко отмахнулась. В ресторане беседа не клеилась. Ана полагала, что это из-за её присутствия, но Рэйджи и Джунко заверили, что так происходит каждый раз, и атмосфера разряжается самостоятельно спустя несколько минут после заказа. Рэйджи сидел напротив Анастасии, то и дело поднимал глаза со строк скучного меню на её сосредоточенное белое личико. Он был бы не против провести весь вечер в тишине, особенно, если бы сумел поужинать с Аной наедине. Аи и Джунко, безусловно, были интересной компанией, но Сакурай с лёгкостью заменяла их, а теми несколькими фразами в магазине только усилила интерес к своей персоне.– У тебя очень милая сестра, – начал разговор Котобуки. Ана улыбнулась, быстро посмотрев на Рэйджи из-под густых ресниц. – Благодаря ей я теперь знаю как прощаться на русском.– Она любит смешивать языки.– Вы давно в Японии?– Я и дедушка — да, Альбину привезли год назад. Дедушка обещал дяде помочь с работой, и её родители не стали задерживаться во Владивостоке.– Так вы из Владивостока? Довольно близко к нам. – Рэйджи удивился.– Можно сказать, рукой подать. – Анастасия согласилась, с теплотой вспоминая, как отец подарил ей японский плеер за хорошую учёбу в младшей школе.– А твои родители? Остались в России? – Я предпочитаю не говорить на эту тему, – Ана улыбнулась.– Проблемы? – задал вопрос Аи, скорее из вежливости, чем из любопытства, подумала Сакурай.– Аи-Аи, леди не хочет говорить об этом. – Рэйджи осадил коллегу. – Всё в порядке, Рэйджи, спасибо. – Ана сложила руки перед собой. – Можно вопрос?– Конечно! – Котобуки обрадовался и заметно оживился. – Всё, что угодно!– Ты никогда не хотел попробовать себя в рок-музыке?– Были мысли, но не срослось с композитором — все предлагают сформировать маленькую группу, а "Квартет" я не предам.– А сольные песни ты не посчитаешь предательством?– А сольными мы уже давно друг другу изменяем, – Рэйджи засмеялся, и Ана, будто по инерции, засмеялась вслед за ним.– Ты сама завела разговор на эту тему, что с моей песней? — Джунко встряла с волнующей её темой.– Я написала демо, не переживай. Завтра приходи ко мне, доработаем.– Правда, что ли? – Сато виновато посмотрела на подругу. – Ана, ты лучшая, я люблю тебя! Джунко обняла Анастасию. Сакурай лгала осознанно, предвкушая бессонную ночь. Она хотела, чтобы "Квартет", пусть и не в полном составе, посчитали её надёжным композитором, возможно — самородком, успевающим делать всё и даже более, будто в сутках у неё двадцать пять часов.– Довольно о работе, девочки, – Рэйджи по-отечески улыбнулся, вспоминая, как сам раньше хватался за любое предложение. Его улыбка тут же спала, и глаза покрыла прозрачная пелена грусти, он вспоминал, как хватался за любое предложение и к чему это привело. – Ана, – обращение к ней было словно глотком свежего воздуха. – Чем ты увлекаешься помимо музыки? Может, назовёшь свою любимую книгу или фильм?– Рэйджи, только не пугай её своими литературными пристрастиями в ответ. – предупредил Аи, взбалтывая в стакане принесённый яблочный сок, по цвету похожий на алкоголь.– Я обожаю "Белый олеандр". И фильм, и книгу. Особенно саундтрек, я до сих пор прихожу в неописуемый восторг, когда слушаю его. – Ана не на шутку завелась — теперь её было не остановить. – Если пройтись по классике, то, конечно, русские произведения — "Лолита", баллады Жуковского, "Мастер и Маргарита". Сразу тяжело вспомнить всё. Из японского — Мураками, он весьма популярен в России, популярнее, допустим, Кобо Абэ.– Ничего себе, Анастасия, ты удивительная девочка, – Рэйджи внимательно изучал черты её лица из-под прищуренных глаз. Его голос приобрёл не дружескую интонацию, и Джунко кашлянула, стараясь не отпустить едкий комментарий.– Рэй, какие книги нравятся тебе? Я уже давно их в руках не держала, сейчас вас послушаю, побегу скупать, чтобы не отставать в развитии. – Сато посмеялась.– Давай я вышлю тебе список? Я прочитала довольно много мрачной литературы, тебе должно понравиться, она подойдёт под твой стиль. – начала говорить Ана, но умолкла под взглядом удивлённого её бестактностью Аи. – Простите.– Нет, Ана, продолжай. Слушать тебя одно удовольствие, хоть я и чувствую себя невеждой рядом с тобой. Рэйджи даже помыслить не мог о желании задеть Анастасию или заставить её умолкнуть, как это непременно сделал бы Камю, но она приняла его фразу за камень в свой огород и затихла, отмахнувшись общей фразой. – Мне и говорить особо не о чем, "Парфюмер" и что-нибудь из Эдгара По, вот и всё. – Рэйджи украдкой взглянул на Сакурай, но она смотрела куда-то в сторону. Услышав знакомые названия, она захотела что-то сказать, но боялась — это было видно по её лицу и по тому, как она нахмурила брови. – Ана, твоё мнение?– По на любителя. – Анастасия ограничилась парой слов.– Поддерживаю, если честно, я многого не понял, но было интересно.– Ты же знаешь английский, Джунко, – она продолжила. Сато хихикнула, наполняя смешок самоиронией. – Прочитай "Герой нашего времени".– А что посоветуешь мне? – Рэйджи всячески пытался вывести Анастасию на диалог. Ана вдумчиво посмотрела в лицо Котобуки. Её расплывчатый взгляд скользнул по его большим глазам, утром, кажется, бывшим серого цвета, а сейчас обжигающим карим золотом, по узкому мужскому лицу: крупному носу с твёрдой переносицей, обладающей едва заметным, красивым изгибом в середине и низко расположенной носовой перегородкой, по умеренно-пухлым, скорее, узким розоватым губам и треугольному подбородку. Искала ли она предлог, чтобы лучше рассмотреть его? Ана не знала. Она часто видела его на плакатах и экранах, но Рэйджи, сидевший перед ней, отличался от весёлого и улыбчивого айдола: ничего не изменилось, но что-то было не так. Названия книг вылетели из головы, Анастасия пыталась вспомнить хотя бы популярный роман, пыталась оторвать взгляд от Рэйджи, но терпела крах раз за разом. Эти секунды раздумья, показавшиеся десятками минут, оставили хаос в её внутреннем мире отчуждённости и одиночества.– "Исчезнувшая". – Ана пришла в себя, будто по щелчку пальцев. – Поделишься потом впечатлением. Она улыбнулась, и впервые вместе с губами улыбнулись её глаза.