5 (1/1)

Эл молча развернулся и вышел. Глаза щипало, хотелось куда-нибудь убежать, но ноги не слушались. Он как будто прирос к полу, не в силах сделать даже один шаг. Устало оперевшись спиной о закрытую дверь, он сполз по ней вниз, садясь на корточки и притягивая колени к груди. Так плохо он себя еще не чувствовал. И, самое главное, он не мог понять, почему? Почему Лайт так сильно его ненавидит? Ведь раньше все было нормально. А стоило ему проявить свои чувства, как его тут же обозвали монстром и выставили вон. ?Ненавижу! Ненавижу!?. Эл обхватил голову руками, словно стараясь спрятаться. Ему было обидно. Он несколько дней безвылазно провел в этой больнице, постоянно думая о Лайте, приходил к его палате, чтобы побыть рядом, путаясь в собственных мыслях и эмоциях, не зная, что ему делать дальше. ?Ненавижу это чувство! Ненавижу!?. Огонь словно жег его изнутри, не давая сосредоточиться. Куда там! Как бы ни пытался Эл прятать свои чувства от окружающих и самого себя, он был очень обидчивым.И амбициозным. Он ненавидел проигрывать. А сейчас получилось, что он дважды потерпел поражение. Первый раз от своих собственных чувств, когда те, нащупав слабину, захватили его практически с головой. И второй раз, когда он, пойдя на поводу этих чувств, оказался еще в худшем положении, чем раньше. Оказалось, никому не нужно его присутствие рядом, никому не нужно его участие, никому не нужна его дружба. И, если бы он продолжал жить так, как жил, не вкладывая никаких эмоций, то не было бы сейчас этой жгучей боли внутри, этой беспомощности и растерянности.- Эй, с тобой все в порядке?

Эл поднял глаза на вернувшегося доктора и, встав с пола, спокойно произнес:- Да.

- Ты уверен? – Мужчина с недоверием посмотрел ему в глаза. И поежился. Черные радужки снова приобрели безжизненный стеклянный блеск, как тогда, в день их первой встречи.- Абсолютно. Мне нужен мой ноутбук, я вернусь в Ваш кабинет.- Ладно, как хочешь, - протянул врач.

Эл не любил проигрывать. Никому. Себе самому в том числе. Разум ожесточенно критиковал его за столь опрометчивую глупость, как проявление эмоций. Он уже в пятый раз клялся про себя, что больше никогда не допустит подобной оплошности, что все теперь будет как раньше, и ничто не посмеет отвлечь от самого важного в его жизни – поимки Киры. Маленький огонек внутри испуганно вздрогнул, как под напором холодного зимнего ветра, но продолжал гореть, доставляя еще больше дискомфорта. Но ничего, с ним он тоже разберется. В конце - концов, со временем сам погаснет, если его ничем не подпитывать.Когда он где-то оступался, ошибался, то становился еще более резким и даже жестоким. Как к себе, так и к окружающим. Поэтому, когда врач вернулся в кабинет, Рюузаки заявил, что хотел бы поставить камеры наблюдения в палате и в коридоре.

- А разрешение у тебя на это есть? – Ехидно оскалился врач.- Нет, но думаю, что Вы, как добропорядочный гражданин своей страны, понимаете, насколько важно…- Бла-бла-бла, - передразнил его мужчина, сделав ?уточку?.- Но…-Бла, - снова открыла рот ?уточка?.Эл нахмурился. Ему не нравилось, когда с ним начинали так обращаться.

- Прости, дружок, но это моя больница, и мне решать, будут ли здесь установлены камеры, это раз. И, даже если это было бы нужно в целях расследования, то тебе, тем не менее, потребовалась бы куча разрешений. Например, от начальника полиции, от министра здравоохранения, от Властителя Вселенной, наконец. Это два. И я не думал, что ты так быстро сдашься, - в голосе послышалось разочарование. -Это три.И все. Этого было достаточно, чтобы ввергнуть Рюузаки в водоворот мыслей, чувств и эмоций, которые он так тщательно старался забить. Но первый вдох уже сделан. Назад пути нет.- Я пытался, - прошептал парень, уставившись в стену напротив.- Ммм, - многозначительно протянул доктор, крутясь на стуле, поигрывая ножиком, перекатывая его через пальцы. – И сколько раз?Детектив поднял на него растерянные глаза. Что значит, сколько раз?- Во-о-от. Еще вопросы есть?- Я не могу понять, почему так вышло.

Врач встал с кресла, подошел к журнальному столику и стащил из вазочки с фруктами красивое красное яблоко. Смачно укусив его, он философски произнес:- Он тебя послал куда подальше?- Да.- А теперь посмотри мне в глаза и скажи, что у него не было на это никаких оснований, - мужчина наклонился, смотря прямо в угольные радужки.- Не… - Рюузаки осекся, опуская глаза. – Но…- Никаких ?но?. Ненависть не рождается на пустом месте. Из ничего не может получиться что-то, это закон сохранения энергии. Душевной в том числе. Только в той душе, где есть дружба, любовь, уважение, привязанность может родиться ненависть. Это всегда продукт горения. Она жжет изнутри, причиняя боль, которую ты не в силах выдержать сам и начинаешь выплескивать на окружающих. Хорошо, если у тебя есть кто-то, кто вовремя даст тебе по морде и вправит мозги. Это великое счастье, должен тебе сказать. Так что, это просто своего рода сигнал, что нужно задуматься над тем, в чем дело и постараться это исправить. Ненависть – это раковая опухоль, но, как и любую болезнь, ее надо лечить сразу же. Иначе процесс уже будет необратим.Парень устало опустил глаза. Он окончательно запутался. И что ему теперь делать?

- Ты провел здесь несколько дней, и я никогда не поверю, что это было просто так. Поэтому, постарайся не потерять то, чего ты уже достиг, - мужчина ласково потрепал его по волосам, по привычке дернув за одну прядь. – Но сначала выспись, ладно?- Ладно. – Ему действительно не мешало отдохнуть, он словно под прессом побывал.Рюузаки улегся на диван, укутался пледом и приготовился засыпать. Ему это быстро удалось, не на шутку вымотанный душевными терзаниями организм был рад поскорее восполнить запасы энергии.Однако долго это не продлилось. Через несколько часов он проснулся от урчания собственного желудка, который отчаянно взывал к помощи. Взглянув на настенные часы, Эл с ужасом осознал, что ел больше пятнадцати часов назад. Сон как рукой сняло. Выпутавшись из пледа, он с остервенением накинулся на шоколадные конфеты, заедая их мармеладом и зефиром, вывалив половину содержимого пакета на стол. Вскоре он почувствовал облегчение, желудок довольно булькал, переваривая долгожданные лакомства.Откинувшись на спинку дивана, Рюузаки с удовольствием потянулся. Спать больше не хотелось. Работать тоже не тянуло.

Парень вздохнул, вспомнив свой визит к Лайту. Что ж, судя по словам доктора, раз он чувствует ненависть, значит, на самом деле не все еще потеряно. Как и сам Эл не совсем безнадежен. Только вот как разрешить эту проблему? Детектив уселся на диван в своей любимой позе и закусил большой палец левой руки. Найти выход из создавшейся ситуации оказалось сложнее, чем он думал. В голове теснились целых два голоса. Рациональный предлагал выкинуть эту дурь из башки и заняться, наконец, чем-то полезным. Рюузаки его отчетливо слышал и хорошо понимал. А вот голос чувств, казалось, говорил на каком-то незнакомом ему языке, хоть и громко, но слова невозможно было разобрать. Тщетно старался Эл прислушаться к нему, он все равно не мог его понять.Просидев так где-то около часа, он понял бесполезность своих действий. В одиночку он с этим точно не справится. Встав с дивана, он решил немного пройтись. Может, хоть так ему в голову придет что-нибудь дельное.Выйдя в коридор, он пару минут поразмышлял, в какую сторону повернуть. Потом решил, что сейчас стоит все же отключиться и просто идти, куда глаза глядят. Доверившись своему шестому чувству, он начал свое увлекательное путешествие. Свернув несколько раз за угол, он наткнулся на боковую лестницуи решил подняться на пару этажей. Но там было закрыто, на двери висел огромный замок. Развернувшись, он начал спускаться. Пройдя несколько лестничных пролетов, он с удивлением уставился на табличку ?Стоматология?. Вздохнув, он толкнул дверь и вошелв слабо освещенный коридор. Ночью здесь было еще неприветливей, чем днем. Лампы на потолке горели через одну, да и то, почти все мигали, отчего невольно становилось не по себе. Эл дошел до середины коридора и уже хотел поворачивать назад, как из кабинета, в котором он только сегодня был, донесся зычный хохот, как у оперного дьявола. Парень немного постоял, всматриваясь в закрытую дверь, потом все же осмелел и подошел поближе. Теперь были слышны странные завывающие звуки, и нестройное мужское пение. Любопытство пересилило воспитанность, и он немного приоткрыл дверь, заглянув в комнату. Увиденное его поразило. На кушетке, с бутылкой виски в одной руке и самокруткой в другой, сидел главный врач и самозабвенно подпевал Коту, который исполнял на баяне какую-то мелодию и пел. Прислушавшись, Рюузаки узнал нашумевший хит Селин Дион, который послужил саундтреком к не менее известному фильму ?Титаник?. Понять, что это была именно эта песня, было практически невозможно, ввиду ужасного английского произношения Кота. Но его это мало беспокоило, судя по тому энтузиазму, с которым он ее исполнял. Дверь предательски скрипнула, хотя Эл успел убрать голову, чтобы не быть замеченным.- Опа, у нас тут что, мыши завелись? -Кот деловито переложил косяк с одного угла рта в другой.- Дык поймай, - лениво потянулся Птиц. – А то зря тебя кормят, что ли?- Поговори мне еще, - хихикнул стоматолог, откладывая баян в сторону. – Эй, ты, выходи давай. Харэ во тьме шкериться.Эл заглянул в комнату, не решаясь зайти.- Нехилая мышка, - поперхнулся дымом Пернатый. – Тебя как сюда занесло-то? Я думал, ты уже десятый сон видишь.- Я не хотел вам мешать, просто решил пройтись.- А ты нам не мешаешь. Заходи, чего стоишь на пороге. – Кот по-хозяйски порылся в шкафчике, доставая стакан. – Пить что будем? Вискарь, ликер, водку? Джин с тоником?Парень не успел ничего ответить, как с кушетки раздался властный голос:- Молока. Или сока.

У Кота вытянулось лицо.- Чего-о-о-о? Птиц, ты совсем что ли?

- Рано ему еще, - выпустив облачко дыма, назидательно произнес врач, делая глоток из бутылки. – Он до сих пор с плюшевым мишкой в обнимку спит.- А-а-а, - хохотнул стоматолог. – Тогда ладно. Сок был где-то, сейчас…Весело что-то напевая, он ушел за стеллажи. Вскоре оттуда послышались сдавленные ругательства.- За языком следи, - крикнул ему Пернатый.- Я палец дверцей придавил, - оправдывался Кот.- О-о-о-о, все. Этому столику больше не наливать.- Иди ты, знаешь куда?- Рот у стоматолога будешь открывать, - с какой-то нежностью произнес Птиц, снова прикладываясь к горлышку бутылки.- Ох, держите меня, ой, как смешно, не могу! – Из-за стеллажей показался Кот с соком. – Сам придумал или подсказал кто?Доктор не ответил, продолжая отстраненно пускать дымные колечки.- Ну, так чего не спим в такое время?

- У него несчастная дружба, - ответил за Эла Птиц.- Да? Как интересно, - Кот налил парню сок. – Про несчастную любовь слышал, а вот про дружбу…- Вот. Сидишь в своей каморе и света белого не видишь, а у людей горе тут, - врач артистично всхлипнул и плачущим голосом продолжил, - крупномасштабное.- Ну, за это можно и не чокаясь, - Кот опрокинул в себя стопку и тут же заел куском лайма. – А че случилось-то?- Поссорились, - со вздохом ответил Пернатый, добивая косяк.- По поводу?- Несовместимость жизненных взглядов и позиций.- Ого-о-о-о, - протянул Кот и с состраданием посмотрел на молчавшего все это время Рюузаки. Потом похлопал его по плечу и добавил, - не переживай, все утрясется. Вон у нас с Птицем тож не все радужно было. Да, Пернатый?- Ага, - потягиваясь ответил тот.- Вы ссорились? – Эл с удивлением посмотрел на главврача.- А мы что, не люди, что ли?- Просто вы так похожи, - парень пожал плечами. Они с Лайтом тоже похожи. Но тем не менее, у них не все складно.- Я?! На этого ботаника замухоморенного?! – Кот картинно оскорбился, сделав большие щенячьи глаза.В голову ему тут же прилетела вставная челюсть, которая валялась неподалеку от кушетки, и которую Птиц решил использовать в качестве средства самозащиты.- Ай! – Потирая ушибленный затылок, Кот философски произнес, - как был засранцем, так и остался.- На себя посмотри, форшмак из панка.- А из-за чего вы поссорились? – Вклинился в обмен гневными взглядами Эл. Пока эти двое еще способны соображать, нужно успеть расспросить их получше.- Он у меня девушку увел, пень с глазами, - спокойно произнес Птиц, делая внушительный глоток.- Да-а-а, было дело, - довольно оскалился Кот. – Она на медсестру училась у нас, типичная шалава была.- Ага, - согласно кивнул Пернатый. – Я помню, что меня тогда привлекли просто необъятные… - Он немного замялся, потом глянул на Эла и договорил, - ладно, сиськи у нее были, как два футбольных мяча.- Фу таким быть, - хихикнул Кот, наливая себе еще одну стопку. – А она, главное, сразу за него уцепилась, под ручку с ним везде ходила, на ушко чушню всякую щебетала, курва. А этот пентюх слушал все, с открытым ртом.

- Ох, не напоминай, - поморщился Пернатый.- А я тогда чисто из спортивного интереса решил за ней приударить. – Продолжал стоматолог. – Один раз она меня отшила, второй раз отшила. Ну, я с катушек и съехал. У меня свет клином на этой цырве сошелся, думал, сдохну, но моей будет.- Пафос-пафос, - ехидно хихикнул Птиц. За что получил вставной челюстью по ноге.

- Начал я ей, значит, цветы охапками таскать, конфеты там, цацки разные. Ну, она и смекнула, что двоих-то доить прибыльнее будет. – Кот слизнул соль с впадинки между большим и указательным пальцами, выпил и запихнул в рот дольку лайма. – И давай нам обоим на уши приседать, дескать, а Пернатый мне телефон новый подарил, а ты мне что подаришь? И в том же духе. Разводила как могла, лярва паскудная.Рассказчик откинулся на стуле, выпуская вверх струю дыма, который тут же растекся по комнате, вкоторой и так уже было сильно накурено. Из источников света были включены только лампа на рабочем столе и настенный светильник прямо над кушеткой, на которой развалился Птиц. Атмосфера была, мягко говоря, расслабляющая, то ли в силу алкоголя, то ли в силу витавших в воздухе наркотических паров. Кот запрокинул голову назад, уперся ногой в крышку стола и покачивался на стуле, пыхтя, как паровоз. Что-то непохоже, что он собирается продолжать увлекательную историю из жизни.- Если вы знали, что она просто использует вас, почему не бросили?

- Идиоты потому что были, - лениво протянул Птиц, - амбиции, замешанные на спермотоксикозе, никогда не приводят ни к чему положительному, поверь мне.- Я помню мы тогда около месяца не разговаривали, да, Пернатый? Или больше?- Больше, - мужчина поднялся с кушетки и вальяжно подошел к столу, поставив на него уже пустую бутылку. – Ты меня даже с днем рождения не поздравил, куздрямчик засушенный.- У нас был период холодной войны, - хохотнул Кот.- Да, этот период сильно тогда по карману нам ударил, - задумчиво произнес врач, чуть улыбнувшись. – И не только по карману.Он по-хозяйски налил себе текилы и выпил, не закусывая. И тут же скривился, как будто проглотил что-то очень мерзкое, например, овсяный кисель.- Как ты эту дрянь пьешь?- Ротом, Птиц, ротом, - с важным видом ответил тот.

- Да? Странно, а я думал, что тем местом, через которое у тебя все по жизни происходит, - невинно улыбаясь сказал врач, стянув яблоко со стола.- Договоришься, - пригрозил Кот. – Уснешь, а я тебе брекеты с замком кодовым поставлю.- Тогда в следующий раз ты рискуешь не досчитаться какой-нибудь очень важной части тела, - ехидно хихикнув парировал Птиц, устраиваясь на кушетке.- Так как вы помирились? – Эл прилагал все усилия, чтобы эти два психа не подрались прямо здесь.

- Помирились? О, это еще та история. – Кот выпил еще одну стопку и продолжил, - короче, через месяц с лишним нам это надоело. Эта зараза пергидрольная нам все мозги наружу вынесла.Спала, самое главное, с обоими. И, что интересно, каждому говорила, что только с ним одним и ни с кем больше. А так как мы не разговаривали, то, собственно, паршивка ничем не рисковала. Я бы многое сейчас отдал, чтобы посмотреть на наши самодовольные, нахальные и в то же время с налетом сострадания к сопернику рожи, если мы вдруг встречались на занятиях. – Он хохотнул, вспоминая себя. – Это было зрелище. Ну, и мы решили ей поставить ультиматум, типа, выбирай, кто тебе из нас больше нравится. А эта швабра с бигудями ресницами так хлоп-хлоп. Ой, мальчики, я вас обоих люблю, да как же так, как я могу выбирать… И т.д. по списку, полный джентельменский набор лапши. Но в итоге выдает такую вещь: мы должны на заброшенном заводе ночью найти ее любимый брелок, который она там заранее спрячет. И первый, кто выйдет с территории завода с трофеем, получит ее суповой набор.Эл непонимающе посмотрел на Кота.- Ну, руку и сердце, в смысле. – Пояснил тот.- Эту ночь я никогда не забуду, - подал голос Птиц.

- Еще бы, - усмехнулся врач. – В общем, мы решили на завод с разных сторон зайти, чтобы друг другу на глаза не попадаться. Но кто же знал, что именно в эту ночь, именно на этот, сука, завод приедет толпа вооруженных до зубов мафиози, чтобы провести сделку. Помню, иду я себе такой, по коридору, а тут из тьмы на меня четыре амбала выплывают, каждый как перекачанная стероидами свинья. И у всех в руках даже не пистолеты. Зачем? Автоматы! Большим мальчикам – большие пушки. Как убегал – не помню. Память начисто отшибло. Очнулся уже с загнанным дыханием в каком-то подвале, наполовину затопленным водой, с простреленным плечом и просто в лоскуты разодранной одеждой. Полный фэшн, короче. И тут понимаю, что сзади меня кто-то стоит и дышит так, как будто мировой рекорд по бегу ставил. Оборачиваюсь, а это Птиц собственной персоной. Он же с другого входа зашел, и не понял в чем фишка, когда мимо него я промчался, как страус. А вот когда на горизонте показались сверкающие лысины нехороших дядек с калашами наперевес, он все же решил, что бегать – это не так уж и странно. В общем, он меня догнал и, когда эти индюки стрелять стали, затолкал в какую-то камору, а оттуда мы уже через дырки в стенах давай ломиться на свежий воздух. Однако, как это всегда бывает, мы немного ошиблись направлением, топографический кретинизм сказался, и вылезли прямо неподалеку от их шабаша. Тут уже вариантов не было, оставалось сидеть и молчать, надеясь, что эта дура крашеная, которая в машине осталась, услышала выстрелы и позвонила в полицию. Присели, мы, значит, на корта за камушками, дышать боимся, а у меня в плече пуля вообще радости не добавляет. Я уже мысленно с мамой-папой прощался, как тут такое началось! Эти мафиози не поделили чего-то и давай шмалять во все стороны, дескать, ноту несогласия высказывать. Ну, в долгу никто не остался, подоставали все свои цацки огнестрельные и давай играть в коммандос в живом режиме. Мы с Птицем сидим и тихо охреневаем. Уже хотели под шумок свалить по-быстрому, пока не уложили нас вместе с остальными в братскую могилку, так тут какой-то очень умный перец достал гранатомет. И, что-то у него глазомер паршивый оказался, но в общем, гранатка-то в аккурат недалеко от нас приземлилась. Шандарахнуло так, что я и слова ?блядь? сказать-то не успел. И все. Полный блэк-аут. Очнулся в больничке, лежу, весь в бинтах, как Тутанхамон. И чувствую, что меня видать после взрыва, через все стенки завода пронесло, и потом еще кто-то контрольным шпалой по башке ударил. То есть, болело все. Абсолютно. Но, бло, я же жив остался! Лежу такой, улыбаюсь. И тут что-то голову повернул набок, а на соседней койке Птиц валяется, тоже как мумия после свадьбы, весь в белых бинтах. Смотрю я на него, и тут он тоже на меня посмотрел. Молчали-молчали, потом как заржем. Медсестры прибежали, думали у нас уже шифер потрескался, съезжать начал. Но мы их в этом разубедили быстро. В общем, там и помирились. И послали потом эту девку ко всем чертям. Она, как оказалось, выстрелы-то услышала, но так за свой маникюр испугалась, что рванула с места, как антилопа. И, не снижая скорости, по городу проехалась, со страху ногу на педальке заклинило видать. Ну, ее кое-как остановили, шины пришлось только прострелить. Спрашивать начали, что да как, а она в ответ мычит только. Стали подружкам звонить. А те и рассказали, что у нас за планы на вечер были. Ну, полиция сразу ноги в руки и к заводу. А там уже одни развалины. Начали искать, кто там жив остался. Нас не сильно завалило, поэтому нашли быстро, сразу в скорую погрузили. Вот так-то.Кот ухмыльнулся, потягиваясь.- Ого, уже время-то. – Пробормотал Пернатый, взглянув на наручные часы. – А мне с утра на работу.- Мне тоже, - зевнул стоматолог, сонно посмотрев на Эла. – Так, ты, - он ткнул в него пальцем, - марш в постель. Там за стеллажами диван стоит расправленный уже, устраивайся. А мы тут пока покемарим чуток.- Я могу в кабинет вернуться, - сказал Эл.- Не уверен, - протянул Птиц. – Да и нечего тебе по больнице шастать. Тут осталось-то, три часа до подъема. Вместе потом пойдем.