Мечты сбываются... (1/1)
Домой Сид не шел — летел.
Наконец-то свершилось — Антуан, его милый, нежный, чуткий и ранимый Антуан, его радость, его любовь и счастье, наконец-то согласился жить вместе! Вчера вечером они перевезли все его вещи, разложили все по полочкам, развесили по шкафчикам, поужинали заказанной в ресторане едой, чокнулись пузатыми бокалами на тонкой ножке, а потом любили друг друга медленно и нежно, как в первый раз тогда, три года назад. Ночь была лунной, светлой, беспокойной, и они еще долго лежали на том самом диване, который стал их любовным гнездышком на эту ночь, наслаждаясь близостью и друг другом.Сид вздохнул счастливо, улыбаясь своим воспоминаниям, взлетел вверх по лестнице на шестой этаж, замер на секунду перед дверью, затаил дыхание, думая о том, кто ждет его в квартире. Улыбка снова без спросу растянула губы: ну надо же, в его холостяцкой квартире, хоть всегда опрятной и ухоженной, но одинокой и неуютной, ждет его сокровище. Теплый, ласковый, Антуан встретит его, обнимет, поцелует, спросит, как прошел день...
Это ли не счастье?!Он лукаво хмыкнул, вставил ключ, бесшумно открыл входную дверь, разулся, заглянул в комнату и замер, мгновенно найдя взглядом любимого.Антуан спал на диване, свернувшись калачиком, положив под щеку сложенные ладошки. Слегка приоткрытые губы, разметавшиеся по забытой книге блестящие волосы, сбившаяся рубашка, приоткрывающая узкую спинку, покрытую, вероятно от легкой прохлады, мурашками. Бледная кожа, сияющая даже на фоне светлой обивки дивана, так и манила прикоснуться...— Мяу! — Тоти и Локи, домашние питомцы Антуана, терлись о ноги Сида, привлекая внимание. Взгляд его скользнул на пол... затем на стены... на кресло...
Боже!
И ЭТО его квартира?!В углу взъерошенной кучкой лежали эскизы, рядом с ними стояла перевернутая коробка с красками — несколько тюбиков остались открытыми, краски из них тягучими струйками стекали на пол, образуя небольшие, размазанные лужицы. От угла к дивану вели разноцветные кошачьи следы, плавно перетекающие на подголовник и подлокотники, а затем и на кресло. Покрывало, свисающее одним концом до самого пола, легко колыхалось на ветру, показывая ошарашенному хозяйскому взору новое украшение из бахромы, оставленное шкодливыми котами. У шкафа стояла раскрытая коробка с книгами, которую они вчера не успели разобрать, и на верхнем томике Шекспира — между прочим его, Сида, томике! — стояла полупустая чашка кофе, вокруг которой разползлось по кругу темное пятно. Толстая гардина косой полосой перечеркивала открытое окно, являя миру вырванный с обоями кусок стены. Свисающая с нее белоснежная тюлевая занавеска, — подарок мамы! — мятым комком валялась на полу и — ну, конечно, как же без этого! — прикрывала собой пятно густо-черной масляной краски.Словно почувствовав на себе тяжелый взгляд, Антуан зашевелился беспокойно, перевернулся на спину, гибко потянулся, потер глаза. Теплый, ласковый, он обнял Сида, прижался к нему расслабленным, горячим телом, легко поцеловал в почему-то сердито сжатые губы, мягко улыбнулся и спросил:— Как прошел день, любимый?Сид вновь обвел взглядом когда-то аккурано прибранную комнату, скосил глаза на кошек в пятнах краски, взглянул в сонные, лучащиеся нежностью глаза любимого и тяжело вздохнул.
"Мечты сбываются..." — подумал он.