Глава 33 (1/2)
Много времени прошло с тех пор, как я последний раз держала в руках книги. Пара недель, месяц, два – точно не скажу. Я едва ли могу представить запах новых страниц или цвет тех, которым уже очень много лет, первый хруст переплёта и изношенность корешков, размер шрифта и то, как выглядит заглавная буква новой главы – этого словно никогда и не было в моей жизни. Взгляни я из прошлого на себя настоящую – точно пришла бы в ужас. И нет, это касается не только того, сколько места теперь книги занимают на моих полках (к слову – нисколько) и не того, как часто я трачу свои силы на сопереживание несуществующим людям с несуществующими проблемами. Впрочем, отчётливые изменения видит не только мой замыленный со временем глаз, но и люди, когда-то окружавшие меня. Именно по их лицам, по тому, с каким удивлением и иногда даже шоком они смотрели на меня во время случайной встречи на улице и за ненавязчивым светским разговором (за которым хотели узнать далеко не светские подробности моей жизни), я определяла, насколько всё со мной было плохо. Да, в первые разы, честно признаюсь, было жутко стыдно наблюдать за тем, как они принюхиваются к моей одежде, думая, что им только мерещится запах сигарет, а потом стараются как ни в чём не бывало смотреть в мои покрасневшие полуоткрытые глаза, которые обрамляли чернющие круги. Но так же честно я должна признать, что чем чаще это повторялось, тем больше мне было наплевать на это.
Знаю, не такой вы меня хотели видеть, не такой меня хотели видеть друзья, не такой меня хотели видеть люди, которые почти стали мне второй семьёй. Я это прекрасно понимаю, ведь и я не такой хотела видеть себя спустя лишь пару месяцев после окончания школы.
Чем дальше я уходила от себя, тем меньше заставляла себя исправиться, встать на ноги, прекратить всю херню, которой без перерыва страдала изо дня в день, перестать заниматься самоистязанием. Всё ждала подходящего дня, когда наступит тот самый пик, когда я осознаю нынешнюю ущербность, когда мне до тошноты будет противно от себя, когда я захочу содрать с себя кожу, лишь бы перестать скатываться глубже и глубже в безнадёгу и ненависть к себе, которая быстротечно перерастала в абсолютный похуизм на всё, что творилось внутри и вокруг меня. Я неделями ждала этот звоночек извне, когда же что-нибудь наконец-то начнёт меняться в лучшую сторону. Но когда я в очередной раз взглянула в календарь, в котором числа были для меня до боли одинаковые, и поняла, какой сегодня день, я подумала: ?Чёрт, это же оно!? 27 мая мне исполнилось восемнадцать – то, чего я так давно ждала, особенно в последние месяцы. И каково было моё разочарование, когда на следующий день в моей жизни совершенно ничего не изменилось. Тогда-то я и поняла, что привычка рассчитывать на числа – полная херня. Так что я окончательно перестала вести счёт дням, потраченным впустую. На самом деле, так стало даже легче жить: всё тянется как один огромный бесконечный круг, а не как череда каких-то мерзких обрывков, когда три часа проводишь ночью за попытками уснуть, а ещё на четыре внезапно отрубаешься где-то ближе к вечеру, словно тебя нехило огрели битой по голове — и так каждый чёртов день. Как-то так я и пришла к выводу, что календари нужны только для тех людей, у кого есть причина за ними следить. У меня же теперь их в целом нет, как и календарей в комнате. Тогда-то, наверное, и наступило начало конца. Но оно и стало началом в какой-то степени ?чистого? пути, когда я смогла забыть и отпустить бесконечные мысли о книгах. Это освобождение позволило понять, как сильно я ненавижу это слово, а ещё больше я ненавижу то, во что оно для меня превратилось.
— Чем ты тут, нахрен, маешься?! — еле слышно рявкнул сонным голосом Эштон, которого заглушал хруст картона и звук рвущейся бумаги. — Время видела вообще?!
Я ничего не ответила и продолжила рвать жёлтые страницы. Он около минуты безмолвно стоял за моей спиной и наблюдал за тем, как вокруг меня растёт куча бумажных огрызков, а затем, широкими шагами переступив через неё, присел на корточки напротив меня иподнял один из кусочков.
— Зачем ты это делаешь?— Не хочу, чтобы они были вокруг меня.
— Сдай в библиотеку, в чём проблема?
Я остановилась. Я подняла на Эштона взгляд и, заметив, что он искренне не понимает моих намерений, продолжила в клочья разрывать те книги, которые он держал, а потом щедро задаривал ими меня.— Если я их сдам, они никуда не пропадут. Их просто не будет в этой комнате и в этом доме, в этом ведь нет никакого смысла. Я не могу успокоиться, пока знаю, что они ещё есть, что они где-то стоят, что кто-то ещё будет брать их в руки, понимаешь? — Очевидно, Ирвин не понял ни слова из того, что я сказала, лишь слушал, нахмурив брови и сомневаясь в моём здравомыслии. — Они омерзительные, не хочу, чтобы их кто-то касался.
Я опешила, заметив, что следующим на очереди к растерзанию было ?Убийство в ?Восточном экспрессе?. Её я забрала ещё в тот день, когда ушла из дома Аланны, она валялась среди вещей, которые я кучей закинула в чемодан. Остальные я забрала потом, спустя пару недель. Странно, наверное, что я не разорвала в первую очередь. На секунду мне захотелось посмотреть, с чего всё начиналось, но это было не к месту: я ведь собиралась положить всему этому конец.
?Рад помочь. И, кстати: в следующий раз надевай на неё какую-нибудь обложку. В это время года в Прескотте особенно дождливо, а Агата Кристи не заслуживает того, чтобы её детище утопало в воде??Не думай играть со мной в игры, правила которых ты не знаешь. Очевидно, я выигрываю??У меня есть твоё имя, твой адрес, твоя книга и твои мысли. У тебя есть только линии от грифеля моего карандаша и это фото. Всё ещё хочешь иметь со мной дело? Дерзай. Только запомни одну вещь: ты заварила это, тебе и расхлёбывать. Это наш с тобой диалог, и никто не должен о нём знать??Она знает слишком много??Я хочу это прекратить, но не могу?Одно мгновенье — и несколько листов оказались в воздухе, неторопливо приземляясь на пол. Я разорвала бумажную обложку на мелкие кусочки и смешала их с остальными. Шелест листов заполонил всю комнату. Эштон молча за всем наблюдал, но спустя пару минут, поднявшись на ноги и шагая к выходу из комнаты, он всё-таки пробурчал:
— Звук сбавь. В таком шуме хер уснёшь.
— Сейчас ведь полдень.
— Мне насрать.
Все обрывки спустя пару часов оказались в железном баке на заднем дворе, облитые розжигом и горящие ярким пламенем. Железным прутом я мешала сухие сучья с обуглившейся бумагой, наблюдая, как все мои кошмары пеплом разлетаются по воздуху. Вместе с этим словом и его обозначением, каким бы оно там теперь ни было, из моей жизни ушли и те, кто до последнего следил за тем дерьмом, которое в полной мере выражалось через меня и моё состояние. Не спорю – за то, как я поступила с людьми, пытавшимися сделать хоть что-то, я должна как минимум сейчас вариться в котле (хоть вы бы и назвали это несколько по-другому, как делаете это всегда). Как максимум – бесследно исчезнуть, словно меня никогда и не было.
Но, несмотря ни на что, я за них не волнуюсь. Вернее, за большинство из них. Знаю я… В общем… Думаю, я причинила им достаточно боли, чтобы они смогли жить без меня дальше. У Филлис всё ещё есть Люк и, кажется, Селеста. Они, вроде как, стали больше времени проводить вместе после моих последних слов, поэтому я знаю, что они в порядке, и не переживаю, ведь уже прошло много времени. Уверена, они справились. Но… много времени прошло и с тех пор, когда я пообещала Майклу быть рядом. Честно сказать, не думаю, что он справился. И это единственное, из-за чего я хочу порой себя прикончить.сб, 3 мая, 18:32?Значит, в среду??вт, 6 мая, 21:17?Прости, завтра не выйдет, нужно разобраться кое с чем??Давай перенесем??Мб, в пятницу? У меня будет зарплата на руках, на первое время хватит?Майклпт, 9 мая, 14:18?Ты где??пт, 9 мая, 15:03?Всё ок? Почему ты не пришла???Напиши, как сможешь?Майклпн, 2 июня, 02:40?иди ты нахуй Бетани, ясно?? Хуже того, что я не отвечала ему месяц, только то, что после последнего сообщения я заблокировала его номер. Я не знаю, зачем я это сделала, понятия, блять, не имею. Но факт остаётся фактом: я в очередной раз доказала себе, что я не тот человек, которым себя считала. Я в очередной раз сделала вид, будто чужие проблемы никоим образом меня не касаются, хоть и уверенно заявила, что помогу со всем справиться. В очередной раз Майкл скитался в ту ночь по улице. Из-за меня. Я понятия не имею, как он живёт: где он спит, чем питается, с кем общается, как выживает — и это всё из-за меня. Иногда я очень, очень хочу узнать, как у него дела. Но вряд ли он хочет, чтобы я теперь вообще хоть на минуту задумывалась о нём.
Стыдно ли мне после того смотреть в зеркало? Нет. Я перестала смотреть в него, когда вместо меня там появился кто-то другой: озлобленный, уставший, не спящий, исхудавший, курящий, отчаянный, слабый, сломанный — кто это? И какой тогда смысл судорожно искать там себя, если кто-то, кого я не знаю, уже занял моё место?
Я вдруг вспомнила слова Селесты: ?Пожалуйста, останься собой. Если тебе нужна помощь, мы сделаем всё. Только, пожалуйста, не уходи?. Я снова отрубилась на три с половиной часа. Не помню, говорила ли я о своих кошмарах? В общем, не суть, главное — они закончились. Правда, теперь мне не снится ничего. Это дико странно, ведь, наверное, когда ты несколько часов пялишься в чёрное пространство, время должно течь немыслимо долго, но когда я просыпаюсь, у меня ощущение, будто я вовсе и не засыпала, а время каким-то образом перепрыгнуло на четыре часа вперёд за одну минуту. Да, жутко утомляет, когда это повторяется из раза в раз, но лучше так, чем бояться засыпать.
В голове полнейший кавардак. Не знаю, зачем я вообще принялась обо всём рассказывать — вы и так всё прекрасно видите. Возможно, надеялась, что таким образом я смогу навести порядок и понять, что же я наделала. Однако теперь меня не покидает чувство стыда перед вами. Вам хотелось видеть меня здоровой, счастливой, с хорошим аттестатом и в прекрасном колледже, где я учусь делу своей жизни. Что из этого у меня есть? Здоровье?
Закрыв на замок последний шатёр с призами, я засунула ключи в карман и направилась к выходу из парка. Все уже давно ушли, кроме меня, поэтому я без особых раздумий вышла за пределы участка и уже собиралась закрывать ворота на замки, но приглушённый крик где-то за аттракционами вовремя меня остановил. На горизонте показался Билл, махавший мне рукой и неловко улыбавшийся, ведь я чуть не оставила его ночевать в этом месте. Я устало улыбнулась в ответ и вынула ключи из замка, раскрывая перед начальником калитку.
— Спасибо, а то нет желания лечить спину после ночи на диване в моём кабинете, — отшутился мужчина. — Всё в порядке?
— Э-э... Ну, да, наверное? — с промедлением ответила я, слегка опешив от такого вопроса. — Я что-то сделала?
— Нет, нет, конечно, — Билл тут же заторопился поправить ситуацию. — Я имел в виду... Тебе хватает того, что ты получаешь?
— Что?
— Ну, я имею в виду зарплату.